– Перо? Он говорил о пере?

– И еще кое о чем, – улыбнулся Олав, заметив в ее взгляде страх. – О шкурках ондатры и бобра.

Зарабет побелела как полотно, но не проронила ни слова. Отчаяние сковало ее. Отчим же расплылся в самодовольной улыбке и, пожав плечом с видом полного безразличия, небрежно добавил:

– Еще он что-то говорил о том, будто хочет взять тебя в жены. Девушка откинулась на спинку стула, вздох облегчения сорвался с ее губ, и она тут же подалась вперед:

– И что ты ответил ему?

– Сказал, решать будешь ты… Я предложил поговорить о выкупе только после того, как ты подтвердишь, что согласна стать его женой. Ты этого хочешь, Зарабет?

– Я знаю его всего пару дней, Олав. Но у меня такое ощущение, будто мы давно знакомы. Понимаю, это звучит странно но я чувствую, что он добрый и сильный человек. И мог бы стать мне хорошим мужем.

– Ты говоришь так, словно речь идет о достоинствах и недостатках нового платья. Он мужчина, Зарабет. Значит, груб. и жесток, он привык получать то, что хочет, любой ценой. Олав так разгорячился, что не заметил, как перешел на крик. – А ты, глупая девчонка, разве не понимаешь, что он чудовище? Или совсем потеряла глаза и не видишь, как викинг безжалостен и кровожаден?!

Зарабет погладила по головке сестру, напуганную неожиданным криком.

– Не бойся, малышка. Все хорошо. Ешь капусту, она мягкая и вкусная, – успокаивая Лотти, она поднесла к губам девочки полную ложку.

Только когда сестра стала медленно и задумчиво жевать, Зарабет снова обратилась к отчиму:

– Ты такой же, как и он, Олав. По крайней мере отец твой был таким.

– Возможно, но я живу своим умом, не хватаюсь чуть что за саблю и топор. Я не совершаю набегов на земли короля Альфреда, не убиваю людей и не продаю их в рабство.

– Полагаю, что втайне ты мечтаешь об этом.

Олав угрожающе прищурился и наклонился к ней через стол.

– Возможно, но речь сейчас не об этом. Скажи по крайней мере, что ты согласна подождать и подумать немного. Ты ведь совсем не знаешь этого Магнуса Харальдсона. Может, он бандит и убийца?

– Нет, он не похож на убийцу.

– А на кого похож этот твой викинг, с которым ты знакома целых два дня?

Но своим сарказмом отчим ничего не достиг и нисколько не задел Зарабет, так как она думала, что Олав просто беспокоился за нее. Странно, что судьба Мары, найденной в лесу с проломленным черепом подле мертвого любовника, и ее младшей дочери Олава не волновала. Да и о падчерице-то отчим начал беспокоиться только три года назад, когда не стало матери. Что касается Лотти, то Олав ни разу не подарил малышке ни ласкового взгляда, ни доброго слова.

– Я говорю тебе, что он хороший! – горячо воскликнула Зарабет. – И будет мне прекрасным мужем. Он сказал, что возьмет меня с собой торговать, мы поедем в Киев и Миклагард.

Олав не помнил себя от ярости. Перед его глазами стояла ужасная картина: викинг исполняет свой супружеский долг, как подобает мужчине, а она стонет от наслаждения. Зарабет сказала, что Харальдсон ей нравится. Какая дрянь! Да она только и мечтает о том, чтобы этот грубый мужлан испортил ее, лишив девственности!

Отчим выпрямился на стуле и прикрыл глаза, стараясь обрести утраченное самообладание. Через мгновение Олав уже смотрел на падчерицу с участием и заботой. Он привык скрывать от Зарабет свои истинные чувства, потому что девушка была своенравна, непредсказуема и бог знает что могла выкинуть, поведи себя Олав с ней так, как ему давно не терпелось.

Еще год назад отчим понял, что Зарабет разительно отличается от всех знакомых ему женщин. Олав чувствовал это по тому, как здраво она рассуждала о самых серьезных вещах, не стесняясь выражала собственное мнение даже в обществе мужчин. Девчонка часто заслуживала порки, но Олав боялся прикасаться к ней. Зарабет умело вела хозяйство, как взрослая женщина: шила, прибирала в доме, готовила еду. И делала это охотно и весело, но постепенно в ней стали все отчетливее проявляться черты ирландских предков – несгибаемая воля и необузданный темперамент. То же самое раздражало Олава и в викинге.

Она бросит дом и своего отчима безо всякого сожаления и даже не оглянется на прощание, если ей будет с кем уйти. В ней была несвойственная женщинам независимость, поколебать которую не могло знание того, что мир опасен и коварен и жизнь идет рука об руку со смертью. Олав понимал также, что Зарабет уйдет, если он причинит вред Лотти, поэтому воздерживался от общения со своей маленькой дочерью, боясь ненароком рассердить или озлобить падчерицу.

– А если я скажу тебе, что Магнус Харальдсон – жестокий варвар, грабящий торговцев в Балтийском море?

Зарабет взглянула на отчима и улыбнулась. И ничего больше, просто улыбнулась.

– Хорошо, никакой он не морской разбойник. – Олав налил эль в высокий стакан из рейнского стекла. – А что, если этот человек и того хуже? – Он медленно отпил глоток, не сводя глаз с Зарабет.

И снова та же улыбка превосходства была ему ответом. Олав понял: нужно выиграть время, чтобы найти веские аргументы, иначе он навсегда потеряет Зарабет. И как можно спокойнее продолжил:

– Я прошу только об одном. Не принимай окончательного решения скоропалительно. Подумай день-другой. Ты уже не ребенок, чтобы так легкомысленно относиться к своей судьбе. Подожди, присмотрись к нему получше, убедись в том, что Магнус действительно тебе подходит.

Олав очень хотел предостеречь ее от близости с викингом, но не нашел нужных слов. Зарабет молча слушала. Она не ожидала, что Олав проявит такую заботу, и заранее приготовилась отстаивать свое мнение. Ее даже бросило в жар от волнения, хотя никаких оснований вроде и не было. Впрочем, все это не важно. Совсем скоро она расстанется с отчимом навсегда.

– Спасибо, Олав. Я последую твоему совету и приму окончательное решение в конце недели.

Олав был доволен: у него есть три дня, чтобы помешать викингу забрать у него Зарабет. В этот момент Лотти опрокинула на стол деревянную кружку, и козье молоко выплеснулось прямо на рукав Олаву. Он побагровел от ярости, но заставил себя промолчать.

Зарабет погрозила сестре пальцем и подошла к отчиму:

– Позволь, я почищу тебя. Олав.

Она принялась тереть рукав, но тонкая голубая шерсть быстро пропиталась молоком, и белое пятно не исчезало. Зарабет мысленно прокляла отчима за страсть к дорогим вещам.

Олав смотрел на склоненную голову и пышные волосы падчерицы, любовался великолепной кожей и тонкими пальцами. У матери Зарабет кожа была не такой нежной и бархатистой. При свече волосы девушки приобрели неповторимый оттенок, их запах дурманил Олава, ему хотелось зарыться лицом в эти мягкие душистые локоны.

Близость Зарабет снова пробудила страстное желание обладать ею. Она была так близко, что отчим чувствовал тепло невинного девичьего тела. Олав бросил взгляд на Лотти и увидел, что та испуганно и не мигая смотрит на него.

Маленькая идиотка еще не знает плотского влечения, но Олав догадался, что именно в его лице могло ужаснуть девчонку. И все же странно, почему Лотти боится. Ведь он уже очень давно не бил ее.

– Пятна не останется. – И Зарабет сдула белые крошки с его рукава.

Олав увидел, как при этом поднялась и опустилась ее грудь, И почувствовал, что терпению приходит конец. Он возьмет дочь Мары, должен взять, и как можно скорее. Как только викинг уберется восвояси, Олав сразу перейдет к решительным действиям.

Он снова взглянул на Лотти, и вдруг его осенило. Олав давно знал, что ради девчонки Зарабет согласна на все, но он никогда не задумывался над тем, чтобы как-то использовать эту привязанность. Только теперь он понял, как именно применить отцовскую власть. Отступать ему некуда, а для достижения цели все средства хороши.

В это время раздался стук в дверь лавки, и Олав вздрогнул от неожиданности.

– Я не знаю, кто это, но на всякий случай приготовь еще эль, – бросил он, направляясь к меховому пологу, отделяющему жилое помещение от лавки.

Лотти издала какой-то странный звук, и Зарабет обернулась к сестре. Малышка засунула кулачок в рот, в светло-карих, почти золотистых глазах застыл ужас. Ее волосы цвета имбирного корня были заплетены в косички и уложены вокруг головы. Если не считать нескольких веснушек на носу, кожа у девочки была белой и чистой.

Зарабет опустилась на колени перед сестрой и сказала спокойно и уверенно:

– Лотти, бояться нечего. Отец никогда не причинит тебе вреда, клянусь. Ты принадлежишь мне, и я не дам тебя в обиду. Я всегда буду заботиться о тебе. Поняла, моя радость?

Девочка внимательно посмотрела на нее. В груди у Зарабет защемило – она знала, что беспомощное дитя доверяет ей. Старшая сестра безраздельно господствовала в сердце Лотти, и это вселяло в Зарабет гордость и чувство огромной ответственности. Но она всего лишь слабая женщина, не владеет оружием и не наделена достаточной физической силой, чтобы защитить себя и ребенка. Однако это ничего не меняет. Зарабет не может не оправдать доверия близкого ей существа.

Олав вернулся в комнату со своим сыном. Кейт был ниже отца, на его болезненном желтоватом лице пылали карие глаза, а подбородок скрывала густая темная борода, которой он безмерно гордился и с самодовольной улыбкой постоянно поглаживал. Кейт был недурен собой и неплохо сложен, если не считать легкой хромоты, приобретенной в детстве из-за травмы. От виска до подбородка щеку пересекал тонкий шрам, который совсем его не портил. Кейта нельзя было назвать глупым, хотя отцовской хватки он не унаследовал, поэтому торговля у него шла не так успешно.

Олав никогда не говорил сыну, что тот обделен талантом. Он лишь с горечью признавал, что Кейт легко поддается чужому влиянию, он и сам не раз обращал себе на пользу этот недостаток сына. Беднягу Кейта обводили вокруг пальца все кому не лень. В свои двадцать два года Кейт был женат на женщине, которая притворялась покорной и немногословной, когда муж был дома, и превращалась в болтливую гарпию, стоило ему выйти за порог.

Когда отец привез в Йорк Мару с дочерью, Кейт отнесся к Зарабет с полным равнодушием: просто не замечал ее. Но за последние несколько месяцев его отношение изменилось. Кейт стал приходить к отцу часто и преимущественно без Токи. Он не спускал с Зарабет глаз, делая вид, что внимательно слушает бесконечные поучения Олава. Зарабет заметила это и старалась не оставаться с Кейтом наедине.

– Где твоя жена? – спросил Олав сына.

– Дома, где ей и положено быть. Женское недомогание, она с утра жаловалась на слабость. – Кейт огляделся в поисках деревянной бутыли с элем. – Ты же сам выбрал мне жену и прекрасно знаешь, какой у нее характер. Токи вся в мать, и только мне известно, как она добра и мила на самом деле.

Зарабет готова была рассмеяться, услышав такой отзыв о Токи из уст ее мужа. Олав предпочел оставить без ответа замечание сына. Он знал мать Токи, уродливую склочную бабу, один вид которой мог навсегда отбить желание у мужчины заниматься любовью. Мысли Олава были по-прежнему поглощены Зарабет и викингом, поэтому он решил перевести разговор на другую тему:

– Хорошо. Выпьешь эль?

Кейт кивнул, сел за стол и обратился к Зарабет:

– Ты в порядке, сестренка?

С подчеркнуто равнодушным видом она кивнула и налила эль в. стаканы.

– А малышка?

– Лотти тоже.

– От нее мало проку, но что поделаешь! – сокрушенно вздохнул Олав. – Сегодня вот пролила молоко мне на рукав.

– Ты мог бы увезти ее куда-нибудь из города и бросить, – беспечно отозвался Кейт. – Токи давно бы так и поступила.

– Возьми назад свои слова, брат, а не то я заставлю тебя пожалеть о них.

– Прости меня, Зарабет. Я сказал только, как поступила бы Токи. – Он сконфуженно замолчал и нахмурился. – Нет, вряд ли. Моя жена добра, великодушна и очень любит детей. Она никому не могла бы причинить вред, тем более ребенку. Даже такому, как Лотти.

Зарабет подумала о том, что Кейт слаб и глуп, как слепой котенок, хотя и рожден на свет мужчиной. Токи наверняка веревки из него вьет.

– Не нападай на парня, Зарабет. И потом, твои угрозы просто смешны! – усмехнулся Олав. – Что ты сможешь сделать, если он чем-нибудь не угодит тебе? Ударишь по лбу половником? Бросишься на него с кухонным ножом? Или закатишь истерику и вцепишься ему в бороду?

– Нет. Ни о чем таком я и не думала. Мой брат – достойный человек. – Она тут же пожалела о своих словах, потому что в глазах Кейта мелькнуло нечто, похожее на торжество победителя. – Правда, если он еще раз выскажется подобным образом, я подсыплю ему в эль яду, – добавила Зарабет с улыбкой.

Кейт молча перевел взгляд с нее на свой уже пустой стакан.

– Нет, Кейт, не бойся, – успокоила его Зарабет. – Твой эль не отравлен. А впредь попридержи язык, потому что Лотти все понимает, а я не хочу, чтобы она огорчалась или пугалась.

Зарабет принялась убирать со стола, не обращая внимания на Кейта. Она не боялась его и странным образом чувствовала, что он сам нуждается в ее защите. Кейт беззлобен в душе и не заслуживает такой жены, как Токи. Олав совершил ошибку, толкнув сына на этот брак.