Даниэла Стил - Сезон страсти

Фелиция взяла ее за руку, и подруги направились к ресторану.

– Боишься?

– Потрясена.

– Как и большинство людей. Не забывай.

– Им нечего скрывать.

Опять. Как всегда. Черт возьми. Фелиция на мгновение приостановилась и, не выпуская ее руки и внимательно глядя на нее, сказала:

– Тебе тоже нечего скрывать, Кейт. Ты достаточно натерпелась. Но прошлое – это прошлое. Тем более что оно даже не твое. Это его прошлое. У тебя есть ребенок, книги, хорошая честная жизнь на природе. Все кончено.

Кейт прикрыла глаза с блуждающей улыбкой и глубоко вздохнула:

– Я бы хотела так думать, Лиция.

– Тогда заставь себя.

– Да, сэр.

– Да заткнись ты.

Момент серьезности уже прошел, и Кейт расхохоталась, потирая занемевшие по-жеребячьи длинные ноги.

– А ну-ка, догони!

Они бегом преодолели последние ступеньки, задыхаясь и хохоча, пока швейцар не открыл им дверь. Несмотря на то, что было уже десять часов, вокруг царили шум, суматоха и лавина вкусных запахов. В этом был весь «Ванесси». Официанты толкались у гриля, посетители смеялись в баре, вели политические баталии, затевали новые романы и прочее. Это была фантастика. Кейт стояла и улыбалась. Весь этот гам звучал для нее, как оркестр, играющий «Добро пожаловать домой».

– Столик на двоих, мисс Норман?

Фелиция с улыбкой кивнула, а старший официант рассеянно посмотрел на Кейт. Он здесь был новенький. Он ее не знал. Он не знал Тома. Он знал только Фелицию. А Кейт была для него просто ликом. Обыкновенная девушка в джинсах и красной рубашке.

Подруги уселись в глубине зала; розоватый свет делал здесь всех молодыми, похожими на весенние цветы. Официант принес каждой по меню. Кейт вернула свое.

– Тортеллини, домашний салат и забальоне на десерт. Забальоне представляло собой некое теплое, льющееся наслаждение с ромом и взбитыми белками.

Пока Фелиция заказывала бифштекс, салат и мартини, Кейт взглянула на часы.

– Уже успела назначить свидание?

– Нет. Я думаю, можно ли еще позвонить Тилли.

– Наверное, она уже спит.

Кейт кивнула, но чувство вины грызло ее весь вечер. Она не поддалась потому, что ей было здесь слишком хорошо. И ужин был таким же хорошим, как всегда. Потом они погуляли немного по пестрым улочкам Нарт-Бич. Лавчонки для хиппи, сборище художников, кофейные домики и запах марихуаны в воздухе. Это тоже не изменилось. Пройдя несколько кварталов, они вернулись к машине. Была уже полночь, и Кейт начала зевать.

– Зови меня просто Золушкой.

– Завтра можешь подольше поспать.

– Когда ты встаешь?

– Не спрашивай. Ты знаешь, как я себя чувствую по утрам.

Всю дорогу домой Кейт зевала, утомившись от нахлынувших эмоций. У нее слипались глаза, когда они поднялись на вершину Телеграф-Хилл к дому Фелиции. Подруга нажала на кнопку, чтобы открыть гараж.

– Слава Богу, Лиция, какое счастье, что мы уже доехали.

– В целости и сохранности.

Кейт с изумлением смотрела на здание. Оно было еще элегантнее, чем то, в котором Фелиция жила до ее отъезда. Дом, типичный для закоренелых холостяков. Дорогой, ухоженный, спокойный, с двухкомнатными и трехкомнатными квартирами, выходящими окнами на прекрасный залив. Ничего не было предусмотрено для детей. Не было ни тепла, ни очарования. Просто дорогой дом.

– Тебе не нравится? – Фелицию это развлекало.

– С чего ты взяла?

– По твоему виду. Ты забыла, что я городская мышь, а ты деревенская.

– Хорошо, хорошо, я слишком устала, чтобы с тобой препираться. – Кейт усмехнулась сквозь зевоту.

Лифт поднял их наверх, и они оказались в холле, оклеенном французскими обоями в серо-розовых тонах и устланном толстыми кремово-бежевыми коврами. По стенам были развешаны акварели и антикварные английские зеркала. В кадках стояли две раскидистые пальмы. Во всей обстановке чувствовался изысканный вкус Фелиции.

– Мокасины надо снимать? – игриво спросила Кейт.

– Только чтобы засунуть их себе в задницу. Я не аккуратистка, Кейт. Ради Бога, если хочешь, можешь даже разлечься здесь на полу.

– Было бы неплохо. – Один только этот холл мог служить прекрасной спальней.

Фелиция включила свет в гостиной, обтянутой белоснежным шелком, с кремовыми занавесками на окнах и множеством разных столиков в восточном стиле. Из окна открывался захватывающий дух вид. Столовая, расположенная вслед за гостиной, была почти такая же, с бело-черным мраморным полом, бесконечными хрустальными подсвечниками и маленьким канделябром. Кейт была уверена, что шесть лет назад Фелиция не жила так роскошно. Квартиру опоясывал балкон, на котором росли цветы и карликовые деревца. Кейт понимала, что это работа садовника, а не ее ленивой подруги.

– Нравится?

– Шутишь? Я потрясена. Что так изменило твою жизнь?

– Недавнее повышение в должности. – Она улыбнулась и слегка вздохнула. – Надо же что-то делать с деньгами. Ты ведь не позволяешь мне купить Тайгу машину.

– Ты все сделала правильно.

– Спасибо, дорогая. Пойдем я покажу тебе твою комнату. – Она была польщена, что Кейт одобрила квартиру, хотя ей самой она уже начинала надоедать. Прошло два с половиной года, и она была готова к новым переменам. К новому шагу наверх.

Комната для гостей была под стать остальным помещениям квартиры – в бело-голубых тонах, с изящным французским рисунком. В ней стоял маленький камин с белой мраморной полкой и маленький французский секретер с викторианским креслом, и всю ее украшали живые цветы.

– Предупреждаю, мне, может быть, не захочется отсюда уезжать вообще. – И она сама рассмеялась от этой дикой мысли.

– А что тут смешного?

– Я вдруг представила себе здесь Тайга. Вообрази, как этот маленький разбойник ныряет в это кресло прямо в ботинках.

– Ничего не имею против. – Фелиция пожала плечами. – Что ж, может быть... – И они обе опять расхохотались.

Вспомнив о Тайге, Кейт заскучала. Это была первая ночь после его рождения, которую они проводили врозь. А что, если она ему понадобится? Вдруг ему приснится страшный сон? Если он потеряет во сне Вилли? Если...

– Кейт!

– Угу?

– Я догадываюсь, о чем ты задумалась. Перестань. Завтра ты ему позвонишь.

– Завтра я поеду домой. Но сейчас... – Она кинулась на кровать со счастливой улыбкой. – Это же настоящий рай!

– Добро пожаловать к себе домой! – Фелиция вышла и через холл направилась в свою комнату.

– Можно мне посмотреть?

Она оказалась белой, полупустой и очень похожей на гостиную. Кейт была разочарована.

– Ты, наверное, ожидала зеркальные потолки?

– По крайней мере.

– Кстати, не хочешь выпить?

Но Кейт только с улыбкой покачала головой. Она хотела совсем другого. Как только они пожелали друг другу спокойной ночи, она ушла к себе в комнату, отворила дверь на балкон и вышла. Кейт стояла босиком, в ночной рубашке и смотрела на стелющийся туман над заливом, на корабли вдали, на мост со снующими по нему машинами. Так она простояла с полчаса, пока не замерзла, и была вынуждена вернуться в комнату. Улыбка не сходила с ее лица.

Проснувшись, Кейт обнаружила тарелку с булочками и кофейник, оставленные Фелицией вместе с запиской: «Приходи ко мне в офис в полдень. Пошатайся по магазинам в свое удовольствие. С любовью, Фелиция». Шатание по магазинам в свое удовольствие совсем не входило в ее планы. Кейт интересовал только город. Места, воспоминания, моменты. Как они с Томом с визгом сбегали с вершины Дивисадеро, как легкий ветерок с залива трепал им волосы в маленькой бухточке. Как они бродили по мостовым верхней части города или терялись в толпе туристов на Рыбном рынке в порту.

Она лениво потянулась, стоя босиком на кухне с распущенными каштановыми волосами, которые от падавшего на них солнца отливали медью. У Фелиции даже из кухни открывался замечательный вид. Кейт с наслаждением любовалась им, откусывая персик в ожидании, пока согреется кофе. Не успела она дожевать кусочек, раздался телефонный звонок. Наверное, Лиция, подумала она, беря трубку.

–Да.

– Ну, привет. С возвращением.

У нее на минуту остановилось сердце.

– Кто это?

– Н-да.

Она затаила дыхание, стараясь получше расслышать голос.

– Наслаждаешься ничегонеделанием? Я вижу, тебя потрясло возвращение.

– Да, это очень приятно. – Господи, кто же это такой? Казалось, он ее знает. Глубокий, привлекательный голос, но в нем не чувствовалось ни одной знакомой нотки. И все-таки у нее внутри что-то шевельнулось. Было такое ощущение, как будто тебя видят, а ты нет.

– Я хотел пригласить тебя вчера пообедать, но ты еще не вернулась. Как подруга?

Кейт облегченно вздохнула. Вот в чем дело. Однако он, очевидно, не очень хорошо знал голос Фелиции, раз принял Кейт за нее.

– Извините, но произошла ошибка.

– Правда? – Он смутился, а Кейт рассмеялась.

– Подруга – это я. Я имею в виду, что я не Фелиция. Извините. Не знаю, почему я решила, что мы с вами знакомы.

– Просто я не узнал. – Его это, казалось, тоже развеселило, и его смех оказался таким же приятным, как и голос. – Извините, значит, вы та самая подруга из деревни?

– Деревенская мышь. К вашим услугам. – Что ж, с ним было довольно приятно болтать, зная, что не она его цель. Должно быть, это один из очередных поклонников Фелиции, раз он знал о ее поездках в деревню. – Я, право, виновата. Я не собиралась вас разыгрывать. Так что вы хотели сказать Фелиции? Мы увидимся с ней за ленчем.

– Просто передайте, если вам не трудно, что я подтверждаю относительно сегодняшнего вечера. Заеду за ней в восемь. Начало балета в восемь тридцать, а после этого у нас заказан столик в Трейдере-Вике. Надеюсь, мисс Норман это устроит.

– Конечно, черт возьми. – Кейт засмеялась и вдруг смутилась. Наверное, следовало быть более сдержанной. – Я передам, что вы звонили.

– Большое спасибо.

Когда Кейт повесила трубку, она вдруг, к своему ужасу, сообразила, что не спросила его имя.

Вот дура. Но было так непривычно снова разговаривать с мужчиной. Со вторым за эту неделю. Но потом она решила, что Фелиция сама разберется, кто это был. Если нет, то ей придется идти на балет с незнакомцем. Эта идея развеселила Кейт, и она тихо рассмеялась, наливая в чашку кофе. Мужчины. Она продолжала дорожить своей холостяцкой жизнью. Но уже была не против снова пофлиртовать. Пококетничать по телефону или просто поговорить о делах со Стю. Так или иначе, но ей снова захотелось поиграть. Не заводить интрижку, просто поиграть. Продолжая улыбаться, она пошла одеваться.

Кейт достала из чемодана новые вещи и стала разглядывать их с озорным возбуждением. Черное не годится, оно слишком претенциозное. Красная юбка, пожалуй, может сойти. Вытащила серые фланелевые брюки, белую рубашку и большой мягкий серый шотландский свитер. Но ей не захотелось так одеваться. Она предпочла костюм с персиковой блузкой и изящные туфельки с золотой цепочкой. Она готова была прыгать от восторга. Через полчаса она с удовольствием рассматривала себя в зеркале. Вымытая, накрашенная, благоухающая духами и упакованная в дивный костюм, купленный в Кармеле. Волосы она уложила в легкий пучок, делавший ее очень женственной, подчеркнула это еще и маленькими жемчужными сережками «на всякий случай». Глядя в зеркало, она снова почувствовала себя манекенщицей. Только постаревшей. Ей было почти тридцать, и она уже могла бы демонстрировать высокую моду. У нее никогда в жизни не было вещи такого класса, как этот кремовый костюм.

Кейт снова широко улыбнулась, глядя на себя, и крутанулась на каблуке. Что это там за женщина? Знаменитая писательница, приехавшая в Сан-Франциско позавтракать? Скромная молодая матрона из деревни? Мать маленького мальчика? Охваченная горем жена... нет, нет. Теперь уже нет. Неужели это правда, что женщина в изящной персиковой блузке на самом деле мать Тайга? Существует ли она на самом деле? Где? В какой стране? Сейчас она в Сан-Франциско. И это правда. А как же иначе?

Она взяла замшевую бежевую сумочку и сунула ее под мышку. Сумка с коралловой застежкой когда-то давно принадлежала ее матери. В другой жизни. Теперь это была просто сумка. Был прекрасный день в прекрасном городе, и она делала то, что хотела.

Она спустилась по Телеграф-Хилл на Вашингтон-сквер, села в такси. Доехала до конторы проката автомобилей и взяла себе машину. Она разъезжала по холмистым улицам, любуясь красивыми домами, добралась до океана, потом повернула обратно в город. Улыбка не сходила с ее лица. Затем снова вернулась к океану, остановилась на обрыве, откуда можно было во всей красе увидеть «Золотые Ворота», до которых, казалось, рукой подать. У нее всегда захватывало дух от этого зрелища. И она еще раз подумала про себя, что обязательно должна привезти сюда Тайга. Ему необходимо познакомиться с городом, где когда-то жили его родители. Он имеет на это право. Мальчик будет в восторге от его красоты, от фуникулеров, мостов, людей – всего.