Соня Мармен - Сезон воронов

Он привстал и прислушался. В то же мгновение в доме зазвучали голоса. Их звали по имени. Дункан посмотрел на жену и улыбнулся.

– Отец подумает, что я тут отдыхаю, пока они машут мечами!

Марион, ухватившись за ворот рубашки, притянула его к себе и поцеловала. Губы Дункана сложились в лукавую усмешку, и Марион невольно рассмеялась. Крики звучали уже на лестнице. Он, морщась, поднялся. Из раны на бедре сочилась кровь. Дункан прислонился спиной к опоре, отдышался и только потом рискнул взглянуть на ногу.

– Вот черт!

Марион наклонилась, чтобы рассмотреть рану в полумраке.

– Ничего, у Сары найдется иголка с ниткой!

– Еще чего не хватало! Дай тебе волю, так я скоро стану похож на старый, латаный-перелатаный башмак!

– Можешь не волноваться, я даже старые башмаки не выбрасываю!

Золотистый дрожащий свет озарил дверной проем, ведущий на чердак. Голоса прозвучали совсем близко, и в помещение вошли трое мужчин с мечами и факелами.

– Слава богу! – с облегчением выдохнул Лиам при виде сына и невестки, живых и здоровых.

Рану перевязали чем нашлось. Дункан ехал с Марион, сидя сзади и положив подбородок ей на плечо. Руки его тихонько поглаживали ее тело под накидкой. Убаюканный неспешным движением лошади, он расслабился и вспоминал последние часы пребывания в крепости. С бандой Маккея Макдональды справились, но не без труда. Темнота сыграла головорезам на руку, и Лиаму с товарищами пришлось потратить время, чтобы всех отыскать, разоружить и передать солдатам гарнизона, а те уже заковали их в кандалы. Хорошо еще, что они знали местность чуть лучше, чем убийцы…

Самому Маккею балкой размозжило голову. Еще троих его людей убили. Остальных заперли в подземной камере Даннотара.

Марион обернулась, и ее распущенные волосы, танцующие на ветру, ласково коснулись лица Дункана.

– Тебе не очень больно?

– М-м-м… немного.

Ее профиль красиво выделялся на фоне сероватого туманного пейзажа. Дункан потянулся чуть вперед и поцеловал Марион в прохладную щечку.

– На будущее я запрещаю тебе предлагать такие эскапады, как эта! – шепнул он ей на ухо.

– Но ведь у нас получилось!

Он крепко прижал ее к себе.

– Марион, я чуть тебя не потерял! Если бы ты не спряталась под стол, страшно подумать… К тому же этот плед меня душит…

– А что не так с пледом, а, Дункан? – спросила она усмехаясь. – Лучше попридержи язык, а то достану иголку с ниткой…

– Ой-ой-ой, только не это! Знаешь, если присмотреться, цвета на пледе вполне симпатичные!

– То-то же!

Издалека послышался топот копыт. Кто-то несся во весь опор им навстречу. Отряд как раз успел отступить к обочине, когда из тумана вынырнул всадник и проскакал мимо, даже их не заметив.

– Эй, да это же Хемиш, конюх Даннов! – вскричал Калум.

Лиам и Ангус, пришпорив коней, пустились вдогонку. Дункан с любопытством смотрел им вслед. Наверное, в поместье беспокоились о Марион. Но ведь Хемиш ездил с ними в Стоунхейвен, он видел, как они уехали вместе с Маккеем и его людьми… И Дункан даже сделал ему знак возвращаться в поместье…

Хемиша догнали, и они втроем стали о чем-то оживленно разговаривать. Страшный крик нарушил тишину. Лиам спрыгнул с лошади и, обхватив голову руками, ругался на чем свет стоит. Дункан со страхом смотрел на отца. Что такого ужасного ему могли сказать?

Ангус и Хемиш, оставив его одного, направились к остальным. Лица у обоих были грустные.

– Что случилось? – спросила Марион у Дункана.

– Не представляю. Но скоро мы все узнаем…

Марион застыла в седле. Ангус подъехал к ним. На лице его Дункан прочел страх, похожий на тот, что мгновение назад пережил его отец. В уме замелькали самые мрачные предположения. Претендента убили, несмотря на все предосторожности? Герцог Аргайлский настиг армию якобитов и вырезал всех до единого? Патрик попал в засаду?

Он вопросительно смотрел на Ангуса, заранее зная, что новости не будут приятными.

– Дункан… – начал старый товарищ его отца, – я… Это касается твоей матери.

Что угодно, но только не это! Дункан снова посмотрел на отца. Лиам был удручен горем. Мать… Сердце сжималось по мере того, как он пытался представить самое страшное. Марион сжала его руку, давая понять, что разделяет его страх.

– Что с матерью?

– Ее выкрали.

– Как это выкрали? Кто?

– Уильям Гордон, посыльный графа Маришаля. Они уехали по дороге на Монтроз. Тот курьер, которого ждал Маккей…

– Это был он, – прошептала Марион.

В помещении отвратительно пахло гнилой рыбой. Мой похититель стоял в дверном проеме, боком ко мне, и, опершись о наличник и полузакрыв глаза, смотрел на море. Бриз раздувал его волосы, спутавшиеся во время долгой скачки и теперь свободно спадавшие на плечи. Желваки его двигались в такт движению пальцев, постукивающих по чуть согнутому колену. Похоже, он размышлял о случившемся.

Мы ехали вдоль извилистого побережья до Монтроза долго и в полном молчании. Ближе к полуночи мы были на месте, но оказалось, что путь наш ведет не в городок, а на пустынный морской пляж с несколькими рыбацкими лачугами, которые в сезон использовались в качестве коптилен и складов. Гордон завел меня в одну из них и привязал к носу маленького перевернутого баркаса.

Сам он встал у входа, мрачный и молчаливый. Прошло не меньше часа. Усталые глаза мои закрывались сами собой, в голове роились вопросы без ответов. То немногое, что я услышала от Гордона, мучило меня, не давало провалиться в сон. Имя Кейтлин Данн произвело на него куда большее впечатление, чем Кейтлин Макдональд. Почему? Если судить по тону, которым оно было произнесено, у него с некой Кейтлин Данн свои счеты. Но ведь я двадцать лет ношу фамилию Макдональд! Наверное, он меня с кем-то спутал…

Холод пробирал до костей. Я сжалась в комок и разрешила наконец векам отрезать меня от происходящего, которому я не могла найти объяснений. К этому времени Лиам уже наверняка узнал, что произошло, и я ни секунды не сомневалась, что он едет в Монтроз. Конечно, если в Даннотаре все прошло так, как планировалось… Я прижалась щекой к лодке и позволила убаюкать себя шепоту волн, доносившему до меня чарующие песни сирен.

– Вы – сестра Патрика, я правильно понял?

Я вздрогнула, попыталась встать, но плечо скользнуло по обшивке лодки, и я упала на спину. Он протянул мне руку, помогая подняться. Сердце после столь резкого пробуждения стучало как сумасшедшее. Я ждала, пока оно успокоится, поэтому ответила не сразу. Уильям Гордон присел на кучу рыбацких сетей и внимательно посмотрел на меня. Дверь была закрыта, в помещении горела одна-единственная свеча.

– Простите, я не знал, что вы заснули.

«Болван! Уже светает, мы ехали верхом не меньше четырех часов, и с самого утра я ничего не ела. Как, по-твоему, я должна себя чувствовать?» – подумала я, но ограничила свой ответ сердитым взглядом.

– Ему будет неприятно узнать, что это ваших рук дело, – сказала я.

Он смерил меня оценивающим взглядом, чуть поменял позу – сел поудобнее, вытянул ноги вперед и скрестил их.

– Разумеется. Сказать правду, Патрик мне всегда нравился. Жаль, что все так вышло, – ответил он.

И снова этот изучающий, оценивающий взгляд… Однако выражение лица его оставалось непроницаемым.

– Поразительно! Когда я отчаялся вас разыскать, вы вдруг сами являетесь ко мне…

– Неужели? Позвольте сказать, что я совершенно не рада вас видеть.

– Вот как?

Мимолетная тень омрачила его взгляд. Он отвернулся.

– Как вы узнали, что я – вражеский лазутчик?

Рассказать ему об ужине у Клементины? Почему бы и нет? Что мне терять? Может, тогда я узнаю больше о нем самом?

– Я видела вас в Эдинбурге в октябре прошлого года.

Он наморщил лоб и вопросительно посмотрел на меня.

– В Эдинбурге? Не помню, чтобы мы с вами встречались. Поверьте, я бы вас запомнил.

– Я видела вас в доме моей знакомой, госпожи Клементины Стрэттон, – уточнила я.

– Стрэттон? Мне это имя ни о чем не говорит.

– Вполне может быть. Вы не присутствовали на том ужине. Вы заехали переговорить с полковником Тернером.

У него нервно дернулся уголок глаза.

– Дом возле Кастл-хилл? Вы тоже там были в тот вечер?

– Да.

Он нахмурился и с удивлением посмотрел на меня.

– Как вы оказались на том приеме? Вы ведь замужняя дама!

– Миссис Стрэттон моя хорошая приятельница…

– Ну конечно! И все притворяются порядочными! Хотя вы, конечно, не хотели бы, чтобы ваш муж узнал, что вы посещаете такие… куртуазные вечеринки?

– Я не из тех женщин, о которых вы думаете, мистер Гордон, уверяю вас.

По воспоследовавшему восклицанию я поняла, что мои слова его не убедили. На губах его заиграла было двусмысленная усмешка, однако она быстро пропала.

– Ну разумеется, нет… Вам известно, что в тот вечер полковника Тернера убили?

Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Мне стало не по себе. О чем мне совершенно не хотелось говорить, так это о полковнике Тернере. И все же мне было любопытно узнать, какой оборот приняло расследование. Мысленно я снова увидела распутного щеголя Лахлана Стюарта лежащим на кровати с окровавленным ножом в руке, а рядом с ним – его «жертву». Как он объяснялся с коронером? Обвинил ли в убийстве меня? Как бы то ни было, моего настоящего имени он не знал. Для него я была Джоанн Тернихилл из Бервика. Тернер не успел открыть ему, кто я на самом деле, перед смертью.

– Это грустно. Полковник Тернер был приятным мужчиной. А что с ним случилось?

– Его закололи кинжалом, – коротко ответил Гордон. – Дело туманное. Коронер отказался давать хоть какие-то объяснения под предлогом, что это может нарушить ход расследования.

Как бы не так! Комендант крепости просыпается утром с хмельной головой и ножом в руке, а рядом с собой видит покойника. Конечно, дело постарались быстро замять.

– Единственное, что мне сказали, – что это убийство на почве ревности. Но я в это не верю. Я слишком хорошо знал Джорджа: его никогда не интересовали продажные… Я хотел сказать, женщины, подобные тем, что посещают такие приемы.

Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая всплеска возмущения. Однако я не доставила ему такого удовольствия.

– Тогда зачем ему бывать на этих приемах?

– Там можно познакомиться с интересными людьми… Туда приходят важные чиновники… И иногда можно услышать весьма любопытные сведения.

О, Клементине это тоже было отлично известно!

– Вы сказали, что хорошо знали полковника…

Он посмотрел вниз, на пробковый буй, изъеденный соленой морской водой и червями, покрытый слоем засохших водорослей. Лицо его стало грустным.

– Он был моим приемным отцом.

Я едва не задохнулась от изумления.

– Вашим приемным отцом? – пробормотала я озадаченно. – Как… печально! Но почему вы носите другую фамилию?

– Дело в том, что по документам… В общем, это не ваше дело.

– Странно, что полковник Тернер стал вашим опекуном… Он ведь не был женат.

Пухлые губы его изогнулись в гримасе недоумения. Я снова прижалась головой к лодке, чтобы не клевать носом. Мне вдруг неодолимо захотелось спать.

– Я не знаю точно… Джордж был знакомым моего родного отца, которого убили вскоре после моего рождения. Но, я смотрю, вы устали, вам надо поспать, – проговорил он, подавляя зевок, словно ставя точку в разговоре.

Он присел на корточки и какое-то время рассматривал меня, прищурив глаза. В свете свечи я разглядела темный пушок у него на щеках. И этот взгляд… На мгновение мне показалось, что я вижу перед собой другое лицо, черты другого человека, но видение рассеялось, оставив гнетущее чувство фрустрации, от которого хотелось скрежетать зубами.

– Претендент приедет в Монтроз завтра к вечеру, так что у нас будет масса времени на то, чтобы познакомиться поближе.

Гордон поднес руку к моей щеке и замер, когда я отшатнулась.

– Да, у нас будет масса времени…

Он вышел из лачуги, оставив дверь открытой. Пахнущий йодом ветер ворвался внутрь, задул свечу и обдал меня холодом. В помещении стало совсем темно, но мало-помалу оно наполнилось тусклым лунным светом. Я закрыла глаза, будучи не в силах противостоять призывам Морфея. Мне показалось, что на плечи мои легло что-то мягкое и теплое, но в следующую секунду я уже провалилась в беспамятство.

Не смолкающий ни на секунду шелест волн ласкал мой слух, словно томная печальная мелодия. Я решила было перекатиться на спину, но путы на запястьях не дали мне этого сделать. Внезапно я вспомнила, где я и с кем. Я открыла глаза. Сквозь многочисленные щели между досками в хижину проникал яркий солнечный свет. Рядом никого не было.

Я пошевелила пальцами и с трудом проглотила комок в горле. Мне очень хотелось пить, в животе урчало. Интересно, где Гордон? Я осмотрела хижину. Мне хотелось облегчиться. Веревка, которой я была привязана к баркасу, была в несколько метров длиной. При желании я могла бы дойти до двери, но не дальше. Предусмотрительный юноша… Я сходила за баркас и вернулась назад, к шерстяному одеялу, которым накрыл меня похититель.