Адриана Ли - Сгорая дотла

- Осторожнее с косточкой, - прошептал я, устремив взгляд на ее губы, за которыми скрывалась сладкая ягода. Оберн была такой опьяняюще-соблазнительной, что я становился зависимым от нее, как от наркотика. Она попыталась сорвать вишню с нагруженного плодами дерева. Ей это удалось, и она поднесла ягоду к моему рту. Я улыбнулся, но в тот момент, как я уже готов был взять ее зубами, Оберн, ухмыляясь, закинула вишню себе в рот.

- Не заставляй меня отбирать у тебя эту вишню, - прорычал я и приблизился к ней. Ее глаза на секунду расширились, прежде чем озорная улыбка озарила ее лицо. Я поймал ее, когда она попыталась спрятаться за дерево, взял ее лицо в ладони и поцеловал, пробуя на вкус сочную вишню.

- Ты мой наркотик, - прошептал я, сжимая в кулаке ее волосы. Запустив язык в ее рот, я нашел одинокую косточку, лежащую у нее на языке в ожидании меня. Зажав ее между зубов, я наслаждался вкусом этой косточки, которую она только что ласкала своим ртом, играясь с ней языком и исследуя ее вкус.

Мой член болезненно напрягся, мне хотелось разложить ее прямо там, на тропинке, и сделать своей. Но я сдержался. Сначала нужно сказать ей главное.

- Не могу быть вдали от тебя, - прошептал я, держа ее лицо руками. - И не собираюсь.

- Что? – раздался ее вопрос, нарушая тишину жаркого летнего вечера.

- Ты хочешь этого, да?

- Да, - сказала она без доли сомнения. Еще одна черта Оберн, которой я восхищался - ее решительность. Она всегда знала, чего хотела, и добивалась этого, во что бы ни стало.

- Я пытался выкинуть тебя из головы после той ночи на пляже, но ничего не вышло. Это плохо, Оберн. Я женат, и я твой учитель.

- Бывший, - вставила она.

- Бывший учитель и преподаватель на писательских курсах.

- Я уйду с курсов, - поспешила ответить она.

- Нет. Этого я точно не хочу. Но я не знаю, что ждет нас в будущем. Все что я знаю, так это то, что я хочу быть с тобой каждую секунду. Это единственная вещь, в которой я уверен. Но если кто-то узнает о нас, я могу потерять работу. И Мел - это бомба замедленного действия... Я разведусь, Оберн. Когда мы разошлись этой весной, мы не говорили об условиях, но, думаю, оба прекрасно понимали, что это конец. Просто само это понятие - развод, - ты должна понять, я никогда не хотел этого. Мои родители прожили счастливо тридцать лет, и я не мог представить для себя ничего другого. То, что мы сделали – было неправильно, но хочу, чтобы ты знала - между мной и Мел все кончено. Один друг посоветовал мне адвоката, осталось только сообщить об этом Мел и оформить все официально.

- Правда? - выдохнула она с надеждой, сияющей в ее прекрасных глазах.

- Правда. - Я прижался к ней всем телом - мой рот был у ее уха, а член упирался в сладкое местечко между бедер, моля о движении. - Но я все еще хочу получить желаемое.

- Хорошо, - выдохнула она.

- И мне нравится получать желаемое. - Я провел рукой по шву ее шорт. Оберн вздрогнула, когда прохладный ветерок растрепал ее волосы, нежная кожа покрылась мурашками.

- Мне нужно оказаться внутри тебя, - прошептал я, расстегивая пуговицу на ее шортах. Ее пальцы в это время лихорадочно возились с пуговицами на моей рубашке. Она проворно справилась с первыми двумя, но потеряла ловкость рук, когда я нашел ее влажный центр. Она вздрогнула, качнув бедрами в мою сторону. Не знаю как, но вскоре она уже лежала на траве под тенью вишен со спущенными шортами в ожидании меня.

Я стянул рубашку и отбросил ее в сторону, после чего мои губы, наконец, оказались на ее коже. Я целовал ее и посасывал, едва касаясь своим членом влажных складок.

- Я пытался избегать тебя.

- Не надо, - она втянула ночной воздух, выгибая спину и раскачивая бедрами подо мной.

- Ты такая красивая, когда сходишь с ума от желания.

Она застонала, обезумев от страсти.

- Рид, - сорвался стон с ее губ.

- Что, малышка? - произнес я, покусывая кожу возле ее уха.

- Не надо больше избегать меня.

- Не буду, - прорычал я, отчаянно желая оказаться внутри нее. В этот раз я не забыл взять презерватив и быстро раскатал его по своему члену, прежде чем скользнуть в нее. Не замечая боли от впившихся мне в плечи ногтей, я двигался взад и вперед. - Больше никогда, - заверил я ее, прижимая свои губы к ее и просовывая язык в ее рот.

Мы целовались и трахались в вишневом саду моих родителей до потери сознания. Я излился в ее мокрое тело, пока она стонала и дрожала от удовольствия. - Мне нравится трахать тебя в лунном свете, - прошептал я, опуская голову к ее губам для поцелуя. Какое-то время я просто перебирал ее волосы, пока мы восстанавливали дыхание. Наконец, я вышел из нее дюйм за дюймом, снял с расслабившегося члена резинку и лег рядом с ней на траву. Она повернулась ко мне, обнимая меня, и уткнулась носом мне в шею.

- Романтик, - ее громкий смех эхом разнесся сквозь кроны освещенных лунным светом деревьев. Порывшись в кармане шорт, Оберн достала помятую пачку Marlboros и, сделав затяжку, передала мне сигарету. Она натянула шорты и, раскинув руки над головой, глубоко вздохнула, повернув свое милое личико к звездному небу.

- Все хорошо? - спросил я, прежде чем вдохнуть едкий дым.

- Лучше, чем хорошо. - Я видел, как улыбка медленно коснулась ее губ. - И что мы теперь будем делать? - спросила она, когда я затянулся и передал ей сигарету.

- Не знаю. - Я подложил руки под голову вместо подушки.

- Правило “никаких проявлений на публике” остается, я так понимаю.

- Пока.

- Ночевки? - спросила она.

- Определенно да. - Я провел рукой вниз по ее животу, добравшись до влажных складок. Она улыбнулась, покачав головой. - Но только после наступления темноты, соседи...

Она кивнула, сделала затяжку и вернула сигарету, забираясь ко мне на колени.

- Как скажете, мистер Уэст. - Она терлась об меня своим разгоряченным телом, раскачивая бедрами с самой невинной улыбкой. Оберн вырвала догорающий окурок из моих пальцев и бросила его в траву позади себя, прежде чем обнять меня за шею, обвиваясь вокруг моего тела, словно змея. – Я хочу, чтобы ты был счастлив, Рид, - сказала она, лаская кончиками пальцев мои скулы.

- Я счастлив, - ответил я, встретившись с ней взглядом. Я не заслуживал ее.

- Я серьезно. Не волнуйся обо мне. - Она провела пальцами по моим бровям и нежно поцеловала в губы. Я вздохнул с облегчением. Она давала мне то единственное, чего я просил - время.

Оберн слезла с меня, нашла выброшенный окурок и снова подожгла его. Сев в позу лотоса на траву, она закурила, молча глядя на темную воду.

- Давай искупаемся, - предложила она.

- Ты с ума сошла, - я рассмеялся и встал, сев рядом с ней.

- Нет, я абсолютно серьезно. - Она встала, подпрыгнув, и потянула меня за собой. - Держи, еще одна затяжка, и я хочу тебя увидеть голым. - Она вставила сигарету мне в рот и подожгла ее.

Я улыбнулся и вытащил не раскуренный бычок изо рта.

- Ты такая красивая, - произнес я, коснувшись пальцем кончика ее носа. - И мне не нужно это, чтобы раздеться перед тобой. - Я бросил окурок на землю, снимая джинсы.

- Ох... какой смелый. - Хихикая, она сорвала с себя футболку и побежала в сторону каменистого берега. Я нагнал ее на глубине полу метра и потянул за лямки бюстгальтера, целуя в спину. Играя пальцами с кончиками ее волос, щекочущих затвердевшие соски, я взглядом ласкал ее нежную, чистую кожу. Наше спокойное дыхание вскоре сменилось тяжелыми вздохами.

- Там дома... – сказала она, указывая мне за плечо.

- Сейчас слишком темно, чтобы они могли увидеть что-нибудь, но лучше тебе вести себя тише, когда я снова заставлю тебя кончить, - прорычал я, просунув руку ей между ног и скользя вдоль мокрых складок, прежде чем уложить ее в мелководье. Встав на колени у нее между ног, я коснулся губами ее шеи, скользя к ключице и медленно опускаясь вниз по ее скользкому телу. Я ласкал ее между ног, теребя языком возбужденный клитор, пока она извивалась и стонала, зарываясь пальцами в мелкий песок. Прохладные волны омывали жаркое тело Оберн, пока я лизал ее, доводя до безумия.

- Черт, Оберн, - зарычал я, когда мой член уткнулся в песок у нее между ног. Я сосал ее клитор, прижимая пальцы к скользкому входу. Она тяжело дышала, сжимая свою округлую грудь. Мышцы ее тела напряглись, когда я вставил в нее два пальца и нежно начал массировать сгусток нервов глубоко внутри. Я продолжал свои действия, пока она вдавливала бедра в жесткий песок, умоляя о большем. С каждым движением моих пальцев, ее кулаки сжимались все сильнее, пока она не разразилась потоком всхлипов и стонов, кончая вокруг моей руки. Оберн глубоко дышала, всасывая ночной летний воздух.

Я уперся руками в мокрый песок, нависнув над ней и накрывая ее тело своим на тот случай, если нас кто-то услышал. Проведя языком по груди Оберн, я ощутил вкус ее пота и свежесть прохладной воды, после чего дотянулся до ее шеи, нежно кусая кожу под ушком.

- Нам пора уходить, - сказал я, наконец, качнув бедрами.

- Я снова хочу ощутить тебя в себе, - умоляюще прошептала она, запустив пальцы мне в волосы и притягивая к себе.

- В следующий раз,- я взял ее на руки и поставил на землю, пытаясь хотя бы частично прикрыть нас обоих. Мы направились к нашей одежде на берег, и я помог ей одеться, восхищаясь плавными изгибами ее тела. - Я отлично провел сегодня время.

- Я тоже. - Она посмотрела на меня, полностью одевшись. - Я могу помочь... – сказала она, указывая она на стол со стульями рядом с нами.

- Не волнуйся. Я сам все сделаю, - я притянул ее к себе для поцелуя, запустив руку ей в волосы. - Спасибо за прекрасный вечер.

- Тебе спасибо, - сказала она, ласково целуя меня в губы. На вкус она была словно вишня. Божественна. - Когда мы снова увидимся?

- Вне класса? – поддразнил я, заставив Оберн закатить глаза. - Нам нужно быть осторожными. Это не... Я не смогу быть рядом столько, сколько тебе хочется. Прости, - сказал я, нежно проведя ладонью по ее щеке.

- Знаю. В любом случае, я тоже очень занята - у меня адский учитель английского, - поддразнила она в ответ. Я снова улыбнулся, прежде чем опустить руку.

- Значит, все остается как есть, плюс редкие возможности выбраться за город. Но нам не стоит делать это слишком часто, иначе обязательно наткнемся на кого-нибудь.

- Хорошо, - она нырнула мне под руку, крепко обнимая меня.

- Но у нас остаются ночевки... – многозначительно добавил я.

Она захихикала, прежде чем ответить.

- Не могу дождаться. Значит, скоро увидимся?

- Да. - Я последовал за ней, еще не готовый ее отпустить. Меня не покидало стойкое ощущение, что наше время всегда будет ограничено. По крайней мере, пока.

- Хорошо. - Она встала на носочки и в последний раз поцеловала меня, после чего развернулась и пошла к выходу из сада.

- Оберн?

- Да? - она обернулась. Свет луны проникал сквозь листву, освещая ее волосы и отражаясь в глазах. Вокруг нее словно мерцал серебристый ореол, вид был просто завораживающий.

- Спасибо. - Я не был уверен, за что именно благодарю ее, но мне было важно это сказать. Легкая улыбка коснулась ее губ, когда она снова отвернулась.

Я смотрел ей вслед, желая, чтобы эта ночь навсегда осталась в моей памяти.

На следующей неделе после нашей ночи в вишневом саду Оберн решила во что бы то ни стало вывести меня из себя. Она в открытую бросала мне вызов. Я понял это по ее взгляду, когда она появилась в классе в понедельник утром. Сияющая, в чересчур короткой юбке, она села в первом ряду на лекции о преимуществах художественного изложения перед простой констатацией факта. Это основополагающий принцип, который в совершенстве могут освоить только уже бывалые писатели.

Однако у Оберн не возникало проблем в недвусмысленном изложении своих желаний. Проблеск розовых трусиков у нее между ног, когда она перекрещивала ноги на лекции, лучше всяких слов говорил о том, что она думает обо мне внутри нее. Впрочем, эта мысль не давала покоя и мне самому. Поэтому поздно вечером мы встретились в моей крошечной квартирке, где я трахнул ее сначала у входной двери, а потом в ванной. Она осталась у меня на ночь, и кроме нас, уютно устроившихся в тепле одеял, не существовало больше ничего и никого.

Оберн ушла во вторник рано утром, чтобы провести день с бабушкой. У нее было самое большое сердце из всех, кого я знал, и она была абсолютно открытым человеком. Все, о чем она думала, и о чем хотела сказать, было написано у нее на лице, на невероятно красивом лице. Больше всего мне нравилось то, что рядом с ней я всегда мог быть самим собой.

В ночь со вторника на среду Оберн также спала в моей постели. Я написал ей простое “привет” около десяти часов вечера и в итоге мы два часа проболтали, пока я, наконец, не уговорил ее прийти и продолжить нашу беседу с глазу на глаз.