Парень, неожиданно даже для самого себя, расхохотался, и Кира удивленно уставилась на него.

— То есть, — сказал Дима, — даже когда мы застряли где-то непонятно где, где время идет вспять, а законы Вселенной относительно пространства перестали работать, тебя больше всего интересуют мои отношения с Катей? Боже мой, вот уж и вправду типичная девушка.

Кира слабо улыбнулась, и пожала худыми плечами.

— А почему бы и нет, — ответила она. — Нужно ведь как-то поддерживать разговор. Да и интересно, вдруг мы с ней опять встретимся, когда… Когда отсюда выйдем. Хочу быть вооружена информацией.

Парень почувствовал горечь и неуверенность в ее голосе, и ему стало жаль девушку. Однако рассказывать ей правду сейчас не имело никакого смысла. Особенно… Он поежился от этой мысли. Особенно если они таки не смогут отсюда выйти, как бы странно это не звучало. Он решил рассказать ей правду, но не всю.

— Мы с ней с детства общались, когда я приезжал летом на дачу, — начал он. — Она немного младше меня. Одно лето, после девятого класса это было, мы даже начали встречаться. Но потом… Не знаю, в конце лета я уехал обратно в город, мы изредка созванивались, только и всего. Я думал, что отношения постепенно потухли, а она, как оказалось, нет.

Дима улыбнулся.

— Но для меня все равно странно, — добавил он, — что тебя вот именно сейчас это заинтересовало.

Они продолжали идти по лесу. Где-то наверху стучал дятел, потом послышалось карканье ворона, но когда парень поднял голову, то ни одной птицы не увидел.

— И с тех пор она такая… обиженная? — поинтересовалась девушка, тщательно подбирая слова.

— Да не то чтобы обиженная, — уклончиво ответил парень. — Просто какая-то странная.

Некоторое время молодые люди шли молча. Девушка что-то обдумывала, легонько покусывая губы.

— А тогда, когда ночью к нам пришли, — начала она. — Что ты видел в дверной глазок?

Парень рассказал ей о фигуре из кружащегося пепла с белыми глазами, и про то, как оно приняло облик Валентины Ивановны, когда ее голосом просило их ее впустить.

Девушка внимательно слушала его, продолжая все более и более нервно покусывать нижнюю губу.

— Явно оно же и к соседу нашему приходило, когда он забрал у нас одну монету, — задумчиво проговорила она. — Однако саму монету оно тогда не взяло, почему?

Парень пожал плечами.

— Оно явно в образе его покойной жены его навестило, — продолжила Кира с грустью в голосе. — И он открыл дверь, даже не подумав. А отчего он повесился? Может быть, — она содрогнулась, — он тоже попал вот в этот бесконечный круговорот, в котором и мы сейчас? Пробыл там ужасно долго, и повесился, просто чтобы хоть как-то выбраться оттуда? Мы здесь уже очень долго, а на самом деле может всего пару минут прошло…

Парень промолчал. Девушка озвучила именно ту мысль, которая никак не уходила и у него из головы. Шарапов никогда не был склонен к суициду, и такое объяснение лучше всего подходило для этой ситуации. Быть может и для них это единственный шанс отсюда выбраться, и они будут ходить тут кругами целую вечность, пока, наконец, не решатся на этот шаг.

— Нет! — вырвалось у него. — С нами такого не случится, мы выберемся. И я уже вижу дорогу!

Ребята радостно ускорились, и, взявшись за руки, выбежали на песчаную дорогу.

— Ну что? — спросил парень. — Мы тут уже были?

Энтузиазм сошел с лица девушки еще быстрее, чем минуту назад появился. Она молча показала на злополучный куст с красными ягодами, а потом — на примятые ветки под огромной сосной, около которой они сидели.

— Мы вернулись, — простонала она.

Парень стоял в недоумении.

— Нам просто нужно понять… — пробормотал он. — Должен же этот мир подчиняться каким-то законам. Должен!

Он обошел вокруг сосны, и остановился.

— Мы, когда заходили в лес, шли от этой самой сосны, она была сзади нас, — задумчиво проговорил он. — А теперь оказалась спереди, и мы вышли прямо к ней. Как такое возможно?

Девушка изнуренно опустилась на землю около дерева. Они были в пути, казалось, уже несколько часов.

— Я не знаю, — пробормотала она. — Здесь нет никаких законов.

— Должны быть! — воскликнул парень. Он уселся под дерево рядом с ней. Поднял глаза, и посмотрел вверх, на верхушку сосны. Сколько они еще будут под ней сидеть? Неужели это и есть их новый «дом»? Он не знал ответов на эти вопросы.

Девушка вновь заснула, склонив голову ему на плечо. Он приобнял ее, вслушиваясь в ее тихое дыхание, и вдыхая пряный аромат рыжеватых волос. Сказывалась общая усталость от всех этих похождений, сказывалась бессонная ночь, сказывалась жара. Он прижал к себе дремлющую Киру, и еще раз глянул на пустынную песчаную дорогу. Сколько еще раз они будут здесь засыпать? Это была последняя мысль в его голове, прежде чем он провалился в беспокойный сон.

Глава  7

Дима проснулся. Он чувствовал, что сидит, но боялся открывать глаза — ему не хотелось вновь возвращаться в реальность. Хотя, а было ли все это реальным? Но ведь нельзя вечно так сидеть.

Парень открыл глаза. Кира спала рядом с ним, слабо посапывая во сне. Он оглянулся вокруг и тяжело вздохнул — все происходящее ему не приснилось. Он оглянулся по сторонам, и вдруг заметил двоих людей, которые шли по тропинке неподалеку от них. Они, судя по всему, недавно прошли мимо. Парень растормошил девушку.

— Просыпайся, — шептал он. — Здесь люди, Кира, нас кто-то нашел.

Девушка открыла глаза, не соображая спросонья, что он говорит, и где они находятся. От долгого сидения в одной позе у нее болело все тело, и спина в первую очередь.

— Что? — слабым голосом переспросила она.

Парень показал ей на людей, которые по прежнему отдалялись от них, после чего вскочил и побежал к ним.

— Эй! — крикнул он. — Погодите.

Фигуры людей остановились и медленно обернулись к нему, а парень резко затормозил, поднимая белыми кедами пыльные песчаные тучи. Он остановился, и внимательно всмотрелся в лица стоящих перед ним людей. Это была Кира, и… он сам?

Дима смотрел на свою девушку, стоящую перед ним, и двойника, которые повернулись, и улыбаясь глядели на него.

— Как это возможно? Кто вы? — ошеломленно проговорил парень, еле ворочая языком от пережитого шока. Они не ответили, а лишь продолжали с веселыми ухмылками следить за ним.

— Покажи ему, Дима — внезапно произнесла эта девушка высоким тонким голосом, обращаясь к его двойнику.

И тут парень увидел, что она держит в руках топор. Она протянула его двойнику Димы, и тот взял его, продолжая смотреть на Диму и улыбаться. Внезапно он размахнулся, в ярких лучах солнца блеснуло лезвие, и Дима даже не успел инстинктивно отскочить назад — однако удар предназначался не ему. Девушка повалилась на землю, из глубокой раны на ее груди брызнул поток крови, заляпав Диме рубашку.

Его двойник замахнулся еще раз, и парень инстинктивно бросился на него, выхватил у него из рук топор, и повалил того на землю. Он понимал, что это не его девушка лежит рядом, но сделал это чисто инстинктивно. Он избивал двойника, а тот лишь весело хохотал в ответ. И вдруг он вскочил и сильно толкнул Диму руками в грудь, да так, что тот отлетел и повалился на живот, лицом в песок. Он был настолько изнеможен, что даже не мог пошевелиться. Однако больше его никто не трогал.

Парень тяжело поднялся на ноги, все еще сжимая в руке топор, и оглянулся. Рядом с ним лежала Кира, в ее груди зияла глубокая рана. Он оглянулся в поисках своего двойника, однако того нигде не было. С его рубашки капала алая кровь. Еще раз взглянув на тело, он начал возвращаться назад, к тому месту, где они с настоящей Кирой спали, и где он ее оставил, когда пустился в погоню за этими существами.

Он прошелся туда и обратно, но больше никого не нашел. Только он, сжимающий в правой руке окровавленный топор, и мертвое тело Киры, лежащее на песке. Он яростно замотал головой со стороны в сторону, словно стараясь стряхнуть с глаз невидимую пелену — однако ничего не изменилось. Кира была только одна, и не было никаких двойников. Он подошел к своей девушке, и упал на колени рядом с ней. Топор выпал из его руки, и бухнулся рядом на землю.

У нее на лице застыло выражение крайнего недоумения, а красивые серо-зеленые глаза не мигая смотрели в небо. Он вспомнил как весело смеялась Кира-двойник — это ведь ее зарубили, а не его девушку… Однако перед ним лежала, без сомнения, настоящая Кира, и по выражению ее лица он понял, что нападение было для нее неожиданностью. Он провел рукой по ее рыжим волосам, и без сил упал рядом с ней.

— Нет, — шептал он. — Нет, нет, нет. Кира. Вставай. Кира…

Он схватил руку девушка и сжал ее, стал теребить пальцы, как часто делал это ранее.

— Это нереально, — бормотал он. — Нереально. Кира, вставай же.

Он несколько раз влепил себе пощечину, однако это не помогло ему проснутся от происходящего кошмара. Он смотрел в глаза своей девушки, как смотрел уже множество раз, но что-то в них погасло. Глаза были стеклянными и безжизненными, и лишь последняя тень удивления осталась у нее на лице. А парень лежал рядом с ней, будучи не в состоянии выпустить ее холодную руку из своей.

Он сам не знал толком, сколько он так пролежал, перед тем как лишился чувств. Но потом он очнулся, очнулся резко и внезапно. У него в груди по-прежнему горел пережитый ужас, однако он чувствовал, что что-то изменилось. Они сидел, ощущал голову на своем плече, и обнимал… Киру?

Он открыл глаза и оглянулся. Его словно окатило волной радости — дурацкий сон, только и всего. Девушка спала рядом с ним, и ее голова лежала у него на плече. Он ощутил прилив нежности, поцеловал девушку в огненно-рыжую макушку, и прижал к себе.

— Ты не поверишь, какой кошмар мне приснился, — прошептал он ей на ушко. — По сравнению с ним, у нас на самом деле просто рай, даже если мы будем вынуждены вечно ходить по этому лесу.

Он нежно прижал к себе свою девушку, однако не услышал ее обычного сонного посапывания. Наоборот — она вдруг покосилась, и тело ее безвольно упало на землю. Он перевернул его, и ощутил резкий толчок в области сердца — в ее груди по-прежнему зияла глубокая рана, а стеклянные глаза смотрели вперед, ничего не видя.

Он вскочил на ноги, но они отказывались его держать, и он вновь повалился на песок, уставившись на тело девушки. Его мозг отказывался принимать эту информацию, для него стерлась грань между реальным и ошибочным. Он с трудом встал на ноги, и устало поплелся по дороге, даже не оглядываясь на тело любимой, которое так и осталось лежать под огромной сосной. Под которой они совсем недавно спали и разговаривали, когда ее руки были теплыми, а глаза — живыми.

Он шел прямо, практически ничего перед собой не видя. Взглянул на небо — солнце продолжало стоять в зените, оно словно остановилось в тот самый момент, когда она закопали этот проклятый клад и отправились в обратный путь. Парень шел вперед, монотонно, час за часом, его мучили голод и жажда, однако он воспринимал их как-то отстраненно. Словно все это происходило не с ним.

Он периодически наблюдал на обочине дороги тот самый куст с красными ягодами, который они заметили еще в самом начале. Он продолжал ходить по кругу, раз за разом натыкаясь на этот куст. Он и сам толком не смог бы сказать, как долго он так ходил, но, внезапно, он увидел в лесу, сбоку от дороги, небольшую избушку.

Он выбрался? Или это еще одна коварная ловушка?

Он подошел немного ближе, постоянно спотыкаясь. Около дома была свалена большая куча бревен, которые были аккуратно сложены друг на друга. Избушка была небольшой, одноэтажной, в ней было несколько окон. Не успел он подойти ближе, как дверь быстро распахнулась. На пороге стоял широкоплечий бородатый мужчина, с густыми каштановыми волосами, и взволнованно глядел на изможденного парня.

— Бог ты мой! — воскликнул мужчина. — Парень, ты откуда? Что с тобой? На тебя кто-то напал? Ты же весь в крови.

Однако Дима был настолько изможден, что даже и говорить толком не мог. Он выдавил из себя какое-то нечленораздельное бормотание, только и всего. Мужчина видел, как изможден его гость, и решил повременить с расспросами.

— Заходи, заходи, — быстро говорил он. — Тебе нужно поесть и отдохнуть, лицо вон как у покойника. Потом расскажешь.

Он помог парню зайти в хижину и усадил его за грубый деревянный стол. Дима был настолько уставший, что даже сидеть толком не мог. Немного покопавшись в стороне, мужик поставил перед ним большую тарелку пирожков с мясом и кувшин молока.

— Ешь, ешь, парень. На тебе вон лица нет. И отоспаться тебе бы, сколько это дней ты уже по лесу бродил? Я лесник местный, Пётр меня зовут.