Воспоминания приходят с удушающим покрывалом горечи, и я прогоняю их, заталкивая в темные, дальние уголки сознания. Сейчас я знаю, что делаю. Я уверена в себе и понимаю, сколько власти обрету над ним, ублажая своими губами и языком.

Именно мужчины оказываются на коленях, получая хороший минет.

Но внезапно расчетливые мысли становятся чем-то размытым, теряются и постепенно исчезают, сменяясь ощущениями удовольствия и желания.

Лаская Джейсона рукой и ртом, слыша его стоны, я испытываю радость и удовлетворение, что это я делаю  с ним.

Моя рука и рот движутся синхронно. Губы скользят по члену мужчины, то вбирая его почти полностью, то выпуская, удерживая лишь одну головку. Потом выпускают член, но лишь затем, чтобы провести языком по всей длине, осторожно, не причиняя боли, касаясь отверстия в центре, слизывая солоноватую каплю.

Джейсон вздрагивает, втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. Руками упирается в противоположные стенки душевой, поддерживая себя.

Между моих ног влажно и горячо. Я чувствую пульсацию, будто могу кончить только лишь от того, что удовлетворяю его.

Хочу довести его до пика, попробовать его.

Мысль об этом такая дерзкая и сексуальная, что я едва не стону. Полностью заглатываю пульсирующий член, выдуваю остатки воздуха, создавая условия вакуума и с силой сосу.

 — Сара, я сейчас кончу, — с протяжным свистом выдыхает Джейсон. — Если ты не хочешь глотать, остановись...

Он резко замолкает, когда я не останавливаюсь, а ускоряю темп. Его тело содрогается и горячая, густая струя бьет мне в рот, стекает по горлу, и я проглатываю все до капли.

Поднявшись на ноги, я смотрю на Джейсона, пока он приходит в себя. Не спеша, он открывает глаза и улыбается мне легкой, призрачной улыбкой.

Я отвечаю тем же.

 — Теперь позволь мне позаботиться о тебе. — Его голос все еще низкий после пережитого оргазма.

Я с любопытством приподнимаю брови. Джейсон разворачивает меня спиной к себе, выдавливает себе на ладонь гель для душа, и неторопливо втирает его в мою кожу.

Когда его рука проходит у меня между ног, задевая чувствительные складки и клитор, я вздрагиваю от остроты ощущений. Мне хочется большего — но все, что он делает, это моет меня.

Когда на нас больше нет пены, Джейсон выключает воду, и мы выходим из душа. Он подает мне большое, мягкое полотенце из шкафа, бросая на меня таинственные взгляды, будто что-то задумал, но тянет время, испытывая мое терпение. А оно действительно на пределе.

Мое тело все напряжено от неудовлетворенного желания.

Абсолютно спокойным шагом, Джейсон выходит из ванной, а у меня чуть челюсть не падает на плиточный пол.

Я тут вроде как на секс настроилась, а ему все равно!

Через минуту, или чуть меньше, он возвращается, одетый в одни черные боксеры.

 — Я ведь обещал позаботиться о тебе, — с соблазнительной усмешкой произносит мужчина, подходит ко мне и, подхватив на руки, сажает на гранитную стойку, в которую вмонтированы раковины.

С замершим дыханием я смотрю, как он опускается на колени передо мной, разводит мои ноги в стороны и закидывает их себе на плечи. Его лицо прямо напротив моего входа и, черт возьми, мое сердце едва не выскакивает из горла, потому что я знаю, что сейчас произойдет.

Я полностью раскрыта перед ним, и чувствую легкое колебания воздуха от его дыхания там.

Он подается вперед, проводит языком по всей длине моего входа, между складок, задевая ноющий клитор.

Я вздрагиваю, тихо стону и чуть приподнимаю таз, облегчая ему доступ. Его язык ласкает меня там, медленно, искусно, сводя с ума. Вылизывает влажные складки, кружит вокруг клитора, а потом втягивает его в рот и мягко сосет, подводя меня к краю.

Я прижимаюсь затылком к зеркалу, погружая пальцы в волосы Джейсона. Двигаюсь навстречу его рту, кусаю губы, стону, хнычу и поскуливаю, не знаю, куда себя деть. Напряжение внизу увеличивается, огненная волна поднимается выше, и я знаю, что скорый оргазм будет оглушительным.

Мне нужно освобождение, но я не хочу, чтобы это скоро заканчивалось. Это слишком хорошо.

Слишком...

 — Ах... Джейсон, да. Вот так.

Я подаюсь вперед, моя голова запрокинута, а слова похожи на горячечный бред.

Джейсон выпускает клитор, и тут же его язык проникает в меня, трахает, мучает и ласкает.

Пальцы моих ног поджимаются, когда первая волна оргазма накрывает меня. Я почти задыхаюсь, ловя открытым ртом воздух. Но это еще не конец. На смену его языку приходит палец, затем второй. Не сбавляя темпа, он двигает ими во мне, в то время как его рот вбирает меня в себя.

 — Пожалуйста, Джейс... О, Господи!

Словно в безумии, я яростно двигаюсь по гранитной поверхности, едва не плача. Ощущения такие острые, почти непереносимые. Скоро приходит новый оргазм, и я упираюсь пятками в спину Джейсона, выгибаюсь, кончая еще сильней, чем до этого.

Джейсон быстро поднимается, удерживая меня одной рукой, чтобы я не упала.

 — Открой рот. Попробуй, какая ты, когда я трахаю тебя, — грубо говорит он.

Я смотрю на него полузакрытыми глазами. Его взгляд светится лихорадочным блеском, ноздри раздуваются от шумного, тяжелого дыхания.

Я раздвигаю губы, и он погружает пальцы в глубину моего рта.

Я чувствую себя на нем.

Джейсон резко вынимает пальцы и болезненно целует меня, всасывая мой язык глубоко в свой рот.

У меня почти не осталось сил, ничего не соображаю. Остались одни ощущения.

 — Идеальная, — в мои губы бормочет он, потом, не церемонясь, стаскивает меня со стойки, открывает один из ящичков и достает пачку презервативов. Неся мое обмякшее тело, направляется в спальню.

Я не знаю, что он задумал, просто надеюсь, что у меня хватит сил выдержать.

Джейсон ставит меня перед креслом.

 — Перегнись через подлокотник, — спокойно, но непреклонно велит он.

Сглотнув пересохшим горлом, я выполняю приказ, испытывая странное предвкушение.

 — Выше!

Неожиданно, он шлепает меня по ягодице, и я вздрагиваю, но приподнимаю задницу.

Джейсон надевает презерватив, и его головка утыкается в мой вход.

 — Держись крепче, Ангел.

Он нежно целует меня в правую лопатку, и тут же сильным толчком оказывается во мне. Я хватаюсь за противоположный подлокотник кресла, с такой силой сжимая пальцы, что они белеют.

Он так сильно, яростно трахает меня, что в какой-то момент я кричу, испытывая ни с чем несравнимую боль удовольствия.

Удар. Удар. Сильные руки сжимают мое тело. Одна его ладонь на моей талии, другой удерживает меня за плечо, которое тянет на себя в наступательные моменты, оказываясь так глубоко во мне, что кажется невозможно.

Реальность теряется, все вокруг исчезает. Я чувствую вкус слез на своих губах, когда в очередной раз за последний час разлетаюсь на миллион маленьких осколков.

***

«Это зашло слишком далеко», — ворчливо думаю я, закрывая за собой дверь и оставаясь на некоторое время одна.

Мне нужно высушить волосы, и Джейс сказал, где я могу взять фен.

Я собираюсь пользоваться феном Джейсона Рида, и если бы мне кто-то сказал об этом полгода назад, я бы ответила: «Приятель, да ты точно сошел с ума»!

Но вот она я, Блисс Винтер, смотрю на свое отражение в зеркале Джейсона Рида, в его ванной, в его квартире.

Ох, и эти мысли — они порядком раздражают!

Глубоко вздохнув, я с укором смотрю на себя и качаю головой — серьезно, ты считаешь, сейчас удачное время разбираться в том, что происходит с тех пор, как этот мужчина появился в твоей жизни? Или вернулся в нее? Как правильно?

 — Черт!

Я ругаюсь вслух и показываю своему отражению средний палец. Я действительно это делаю. Может, я ненормальная.

А впрочем — я ничуть не сомневаюсь в этом.

Закусив губу, я открываю все шкафчики поочерёдно, собираясь найти фен и просто высушить себе волосы, а потом присоединиться к Джейсону за завтраком.

Без лишних досадных мыслей. Без дурацкого психоанализа и рефлексии. Несколько часов перестать быть Блисс Винтер, или Сарой Винтер. Только женщиной, которая получает удовольствие, пусть это всего лишь иллюзия.

Еще до того, как я нахожу фен, я вижу кое-что куда занимательней. Целая коллекция секс игрушек.

Наручники, плетки, стеки и прочая атрибутика любителей пожёстче.

Твою мать!


***


 — Вафли?  — откровенно смеясь, спрашивает Джейсон, когда я вхожу в кухню.

 — Клянусь, если ты еще раз скажешь это слово, я причиню тебе боль, — предупреждаю я, а он только ухмыляется. В моей же голове невольно возникают картины того, КАК ИМЕННО я могу это устроить. С теми-то штуками для любителей садо-мазо.

Вот только загвоздка в том, что я не любитель. Вообще. А он, похоже, очень, и это, если честно, заставляет меня напрягаться.

 — Ну, тебе повезло, так как я не умею готовить их. — Джейсон стоит у раскрытого холодильника и не замечает, как я сверлю его затылок. — Вообще не умею готовить, и кажется, мне нужно купить продукты. — Он захлопывает дверцу и поворачивается ко мне. — Я не часто ем дома. Почти никогда, если только еда сама не приезжает ко мне.

 — Если ты ждешь, что я буду для тебя готовить, то можешь сразу выбросить эти мысли из головы, — чтобы сразу прояснить вопрос, заявляю я. — К тому же, я тоже не умею готовить.

 — Замечательно. — Джейсон хлопает в ладоши и, подойдя ко мне совсем близко, соблазнительно играет бровями. — Так как мы выяснили, что оба бесполезны на кухне, может, пиццу закажем?

Я невольно улыбаюсь — у него отличное настроение. С чего бы?

Если только причина в том, чем мы были заняты пятнадцать минут назад...

Но лучше не думать о том, что все это значит для нас в широком смысле, иначе это точно не прибавит мне веселья.

Позже.

 — Так и быть, давай свою пиццу! — Я махаю рукой, изображая досаду, хотя выходит неважно.

Джейсон делает заказ, и пока мы ждем доставку, говорим о всякой ерунде, но не о том, что действительно важно.

Думаю, мы оба взяли молчаливый тайм-аут.

Но потом, когда мы едим пепперони  под какую-то бессмысленную передачу по телевизору — правда, я не знаю, как мы дошли до этого так быстро от «Сдохни, сука» — я не выдерживаю распирающего меня любопытства и спрашиваю:

 — Эти игрушки в твоей ванной — ты часто ими пользуешься?

Джейсон поворачивает голову ко мне, оторвав взгляд от экрана и совершенно спокойным голосом уточняет:

 — Ты про наручники и плетки?

Ну, надо же, ни один мускул на лице не дрогнул! Я не ожидала, что он зальется стыдливым румянцем, но такое титаническое спокойствие не может не удивить.

 — О них самых.

 — Нет.

И он, как ни в чем не бывало, возвращается к своей пицце!

Я беру пульт и выключаю телевизор, привлекая его внимание.

 — Но иногда делаешь это, да? — настойчивей интересуюсь я.

Джейсон долго и серьезно смотрит на меня, потом кивает.

 — Да, иногда делаю.

Я едва не скриплю зубами — все из него надо клещами вытаскивать!

 — Ты что, состоишь в каком-то клубе, где вы связываете друг друга, шлепаете и трахаетесь?

Глаза Джейсона округляются, а уголки губ дрожат в едва сдерживаемом смехе.

 Я понимаю, что ошиблась со своим предположением.

 — Что? — Его рот разъезжается в широкой улыбке, а я уже готова ударить его за то, что смеется надо мной. — Откуда ты это взяла?

Я пожимаю плечами и сухо говорю:

 — Мне всякие люди встречались, среди них были и извращенцы.

 — Ты считаешь меня извращенцем? — забавляется и дальше Джейсон.

 — Возможно, — коротко отвечаю я. — Разве нет повода? И что б ты знал, я не люблю эти штуки. — Я серьезно смотрю на него, и улыбка сходит с его лица.

 — Сара, я не предлагаю тебе ничего из этого.

«Ага, но ты уже использовал на мне запрещенные приемы», — язвит голосок внутри меня.

 — И эти игрушки — они не мои, не совсем мои. — Джейсон хмуриться, как если бы ему не нравилось об этом говорить. Но ему придется. — Ты должна знать, что я не использую их всякий раз, или это то, без чего не могу обойтись.

Я непонимающе смотрю на него.

 — Если это не твои игрушки, то чьи? — Тут догадка приходит мне в голову, и это совсем не улучшает мое настроение. — Той девушки, о которой ты вчера рассказывал?

Оказывается, мне совсем не нравится знать, что когда-то у него были с кем-то крепкие и близкие отношения. Пусть это и осталось в прошлом.

И да, похоже, у меня большие проблемы.

Джейсон качает головой.