— Эй, Мари! — позвал Фло на подходе к автобусу. — Ты тоже выходишь замуж?

Сестра не удостоила его ответом. Метнула во Флорана убийственный взгляд, притянула лысую голову ближе к себе и без смущения впилась в губы поцелуем. Эмма поморщилась и отвернулась.

— У лысого должна быть крутая сила воли, — шепнул Брент, ни к кому конкретно не обращаясь.

Колин громко хохотнул. Обогнал всю группу и пошёл спиной вперед.

— Нам уже можно грузиться в автобус? — спросил он, посмотрев на Эмму.

Наконец, она могла произнести эти слова.

— Да-а! — триумфально протянула Эм. — И чем быстрее, тем лучше.

Мальчишка подпрыгнул, взял Дженнифер за руку и потащил к жёлтому винилу. Следом за ними последовали французы.

Эмма остановилась неподалёку. Обернулась, посмотрела на Бен-Невис, откуда она только что спустилась, вероятно, в последний раз. Вершину уже затянуло такими густыми облаками, что гора просто обрывалась в небе кривым огрызком, как сломанный карандашный стержень.

Вот и конец. Действительно, конец. Только сейчас до Эммы стал доходить полный смысл происходящего. Она так часто ходила этими тропами, поднималась на горы, что перестала воспринимать это занятие как что-то выдающееся. Зато сейчас на неё накатила тоска. Но совсем не чёрная… Пришло время что-то менять в жизни. Перемены сами её нашли, и незримо тянули за собой. Теперь будет больше времени на себя, на маму, на отдых. А еще появился Брент. И как хорошо, что больше не придётся периодически бросать всё и уходить в леса. Брента совершенно не хотелось бросать.

Рядом раздался шорох. Вернул в реальность. Эмма оторвала взгляд от облаков над Бен-Невис и повернулась: Брент присел на корточки и стал шустро выбрасывать из рюкзака содержимое. На землю полетели дождевик, аптечка, термос, и чёрт знает, что еще.

— Что ты ищешь?

На дождевик приземлился контейнер с зубной щёткой и пастой. Не отрывая взгляда от недр рюкзака, Брент запустил в него руку по локоть. Начал сосредоточенно рыться внутри.

— Подушку в дорогу, — хмуро ответил он. — Помню, что недавно перекладывал её, но не помню, куда.

— Рейни, — раздался голос Колина, идущего от автобуса. Рюкзак он уже успел погрузить внутрь. — Можно тебя на минуту?

— Меня? — Брент недоуменно вскинул голову.

Парень серьёзно кивнул.

— Мужской разговор.

Забавно слышать такое словосочетание от мужчины, у которого еще даже щетина не очень выросла. Эмма тихо хмыкнула. Брент приподнял уголок губ в ухмылке.

— Ладно, сейчас, — пожал плечами он.

И продолжил рыться в рюкзаке. Эмма не знала, зачем она стоит рядом и ждёт. Привычка. Могла бы уже сидеть в автобус и ждать изнутри, но она продолжала стоять около Брента и наблюдать за его действиями. Наверняка его это раздражало. Любого будет раздражать, если над ним стоять и не давать сосредоточиться.

— Нашёл, — скомканная грубая тряпка выпала на вечно мокрую траву.

Теперь он начал заталкивать назад всё, что успел выбросить. Порядок укладки явно не соблюдал: кому нужен этот порядок, если осталось всего лишь добраться до дома?

— Сейчас идём, — бросил он Колину, поставив на аптечку термос и вдавив его ладонью, чтобы застегнуть молнию. — Буквально секунда.

Для полноты образа нужно было еще и вступить в рюкзак ногой, чтобы уж точно утрамбовать всё хорошенько. Колин терпеливо топтался рядом с непривычно серьезным лицом. Закинул руку за голову, почесал лохматый затылок. Крутанулся на пятках и посмотрел на автобус.

— Мы же не слишком торопимся? — спросил он, не оборачиваясь.

Вопрос, очевидно, адресовался гиду, хотя мальчишка и продолжал изучать желтые виниловые наклейки на металлическом корпусе. Эмма повела плечом.

— Нет. Теперь уже не слишком.

— Хорошо, — заключил Брент. Молния, наконец, была застёгнута. — Идём.

Он встал, подхватил баул, хлопнул Колина по плечу. Эмма с ухмылкой проследила за тем, как парень взял старшего товарища за локоть и потащил в сторону от любопытных ушей. Что такого важного ему вдруг понадобилось обсудить? Образ Колина не вязался со словом «серьёзность», потому наблюдать за ним было забавно.

Мужчины остановились на приличном расстоянии и о чём-то заговорили. Колин спрятал руки в карманы, начал колупать ботинком землю, Брент скрестил руки на груди и наблюдал за мальчиком каким-то ироничным взглядом. Мужской разговор. Для Эммы нахождение здесь потеряло смысл. Теперь точно можно сесть в автобус, откинуться на спинку сиденья и ждать. Главное — не уснуть до отъезда и пересчитать всех своих немногочисленных подопечных.


Усатый Айк уже стоял у двери и выпускал в небо струи табачного дыма через нос. Эмма сделала шаг к нему. Носок рыжего ботинка задел и пнул по траве какую-то вещь. Эмма остановилась. Посмотрела под ноги. В полушаге от неё валялся прямоугольный блокнот, коричневая «почтовая» обложка органично смотрелась в зеленой траве, как кусок древесины или камень. Знакомый блокнот. Эмма уже видела его в начале похода, и довольно часто. Весь первый день, до самого Драймена, Брент не выпускал из рук эту книжицу, периодически делая пометки.

Сейчас блокнот раскрылся и перевернулся обложкой вверх. Брент наверняка выбросил его из рюкзака вместе с остальными вещами, и не заметил, когда складывал всё обратно. Эмма нагнулась, подняла книжицу. Из неё вывалилась яркая картинка и спланировала назад на траву.

Тёплая улыбка промелькнула на губах. Брент настолько сентиментален, что носит с собой распечатанные фотографии в век смартфоном с целыми галереями? Это даже мило. Эмма еще раз нагнулась теперь уже за фотографией, осторожно взяла её двумя пальцами и потрясла в воздухе. Несколько дождевых капель разлетелись в стороны. Носить такие вещи в походном рюкзаке, не обернув предварительно в полиэтилен, неразумно: в погодных условиях Шотландии можно лишиться чего-то дорогого.

Эмма положила фотографию на закрытый блокнот, и аккуратно расправила её на обложке. И остолбенела. Несколько раз моргнула, поднесла фото ближе к глазам, чтобы удостовериться в увиденном…

Этого не может быть…

Она беспомощно оглянулась. Нашла взглядом разговаривающих Брента и Колина, и снова уставилась в фотографию. Если бы не обстоятельства, она не стала бы рассматривать чужие снимки, но вышло так, что ей пришлось...

С потертого и немного выгоревшего от времени глянца на Эмму смотрели три лица. Двое молодых мужчин, недавние мальчики вроде Колина, а между ними одна женщина чуть старше сорока. Мужчины-мальчики обнимали женщину, положив головы на её плечи. Совершенно разные головы. Одна — русая, короткостриженая, с гладким лицом, светлыми глазами и хитрой ухмылкой. Именно это лицо, правда повзрослевшее и обросшее десятидневной щетиной, сейчас было с любопытством обращено к Колину.

Вторая голова на плече женщины — с тёмными, немного отросшими волосами, влезающими в глаза. Мужчина-мальчик на вид чуть старше Брента, на его подбородке уже пробивается чёрная поросль, а в чёрных, будто состоящие из одних только зрачков, глазах застыла серьезность. Даже улыбка на губах выглядит немного принудительной.

Эмма знала эти глаза и улыбку. Правда у того мужчины, каким стал мальчик с фотографии, волосы никогда не лезли в глаза. Они были зачёсаны назад, а о гладко выбритый подбородок можно резать бумагу. Но тем не менее Эмма узнала этого человека. Майрон Мэнсон. Владелец турагентства «Шагай!».

Майрон. Рон.

Эмма облизала губы и с шумом втянула воздух через нос.

Обрывки разговоров замелькали в ушах и перед глазами, как картинки в калейдоскопе.

«А поход мне оплатил брат…»

«Я рос со старшим братом, мы не ладили…»

«Брат предлагал забрать меня. У него ко мне дело…»

По спине прошёл холодок. Захотелось громко воскликнуть: «Что за фигня?», но вопрос замер где-то в лёгких. Липкое предчувствие заползло под одежду и сдавило рёбра. Забыв о том, что рыться в чужих вещах — признак плохого тона, Эмма раскрыла блокнот и впилась взглядом в первую страницу.

К горлу подступил плотный ком.


«Гид Эмма Маршалл, + и -» — говорил написанный от руки заголовок. Дальше страница делилась на две колонки не слишком ровной линией, будто в тот момент автобус тряхнуло на яме, и рука над блокнотом дрогнула.

Эмма до боли прикусила губу. 


«Плюсы:

- улыбчивая,

- терпеливая (относительно),

- знает материал,

- стрессоустойчивая…»


Эмма поморщилась, прикрыла рот ладонью. Оказывается, она стрессоустойчивая. Как прекрасно!


«Минусы:

- может неприкрыто язвить.

- игнорирует больную ногу (как она собралась идти десять дней?)

- точно хотела послать меня в задницу, но сдержалась (это, наверное, всё-таки плюс).

- носит с собой спиртное (а так можно?)»


Дрожащей рукой Эмма перевернула страницу. Вторая тоже оказалась разделенной на два столбца, но здесь заголовок был короче. «Маршрут». И совсем немного пунктов. Эмма не стала их читать. Кровь пульсировала в висках, глаза застелила белая пелена. Только не плакать, только не сейчас. Из-за чего? Из-за того, что на жизненном пути попался очередной урод?

Эмма вложила фотографию в блокнот, захлопнула его, и уставилась перед собой невидящим взглядом. Эта книжица объясняла абсолютно всё. На одной странице в нескольких тезисах нашлись ответы на все невысказанные вопросы. Каким же простым всё оказалось на самом деле!


Выводы напрашивались сами собой. Гид Эмма Маршалл стала объектом наблюдения. Вот и всё. Никаких странностей в поведении, никакого раздвоения личности, сугубо научный подход. Один профессиональный гид по заказу высшего руководства следил за вторым гидом. Изучал. Как жука под микроскопом. Как он сказал? Его уволили, он безработный, так почему бы не доказать преданность брату-владельцу-турфирмы? Отличный план.

А Эмма расслабилась настолько, что позволила себе сблизиться с незнакомым человеком. Она сидела с ним за одним столом и пила пиво. На его глазах согласилась держать в тайне пьянку американцев. К кому она шла за помощью в любой ситуации? От осознания своей глупости захотелось закричать. Ударить себя по лицу, оттаскать за волосы. Но вместо этого она продолжала стоять на одном месте и смотреть в пустоту.

И в душе разрасталась такая же звенящая пустота.

Периферическое зрение уловило движение там, где стояли Брент и Колин. Эмма вздрогнула и резко повернула голову: мужчины уже направлялись назад к автобусу. Нельзя показывать им свою слабость. Никому нельзя показывать. Эмма крутанулась на пятках и размашисто пошагала распахнутой двери. Влезла в салон, прошла по проходу и сбросила рюкзак на задние сидения. Мари посмотрела на неё, как на сумасшедшую.

— Ты чуть меня не прибила, — недовольно проговорила она.

Эмма никак не отреагировала на замечание. Она его почти не слышала. Быстро, пока оставшиеся два пассажира не дошли до транспорта, она вернулась к водительскому месту и села на одинарное кресло напротив. Злосчастный блокнот всё еще был в руках и обжигал их. Эмма распахнула куртку и сунула его во внутренний карман.

Шаги и голоса прозвучали совсем рядом. На ступеньках появился Колин, ввалился в салон, и мешком упал на сидение рядом с Джен. Следом появился Брент. Точнее мистер Рейнер. Только так и стоило называть его всё время. Никакого Брента, никаких тёплых взглядов, ничего не было. Расчёт. Холодный расчёт.

— Эй, — мужчина склонился к Эмме так, чтобы его слышало как можно меньше людей. — Не сядешь со мной?

Губы Брента почти коснулись мочки её уха. Что ответить на такой призывный шепот? Эмма не повернулась. Смотрела в лобовое стекло, не моргая.

— Нет, — коротко проговорила она.

Он не ожидал такого ответа. Если бы она посмотрела в худое лицо, наверняка увидела бы удивлённо вздёрнутые брови. Так, как умел только он.

— Ладно, — снова услышала Эмма. Дыхание опалило кожу. — Решим всё, когда приедем, да?

Он не прекращал свою миссию даже сейчас, когда поход был окончен. Ответственно исполнял обязанности. Молодец. Эмма отстранилась от склонённой к ней русой головы и ткнулась лбом в стекло. Только сейчас Брент выпрямился. Она почувствовала, что его фигура больше не влезает в её личное пространство. Шорох со стороны кресла наискось возвестил, что пассажир наконец сел и приготовился к поездке.

Усатый Айк докурил очередную сигарету до фильтра, затушил окурок и спрятал в карман. Тяжёлыми шагами он вошёл в салон и захлопнул за собой раздвижную дверь.

— Все на месте? — прогромыхал он своим йоркширским акцентом.

Эмма вяло кивнула. Вообще-то она должна была встать и пересчитать собравшихся, но ей вдруг стало остро наплевать на всё.