— Конечно! Что может быть лучше хорошей прогулки! – лучезарно улыбнулся мистер Рейнер, оставшись в холле. Кольцо с ключом повисло на его указательном пальце. — Когда выходим?

В то время, как вся группа развалилась на кроватях в своих номерах, Эмма и самый-лучший-турист совершали вечерний моцион. Прогулка, которую со стороны вполне можно было бы назвать романтической. Мужчина медленно шёл, спрятав руки в карманы, периодически останавливаясь, глядя по сторонам и восклицая «Как же здесь хорошо!». Эмма в это время без воодушевления поглядывала в небо. Там собирались тучи, дождь обещал пойти в любой момент, и до развалин замка хотелось добежать как можно быстрее. А потом так же быстро вернуться. Но взрослый ребенок не замечал непогоды. Ему нравилось абсолютно всё.

По руинам он ходил час. Щупал камни, фотографировался, просил Эмму сделать снимки с разных ракурсов, задавал вопросы и снова конспектировал всё в свой блокнот. Пока сумерки не сгустились настолько, что даже вспышка не делала фотографии различимыми. Только тогда мистер Рейнер захотел вернуться в гостиницу. К тому моменту Эмма была готова ударить его по голове булыжником от Бьюкенена и оставить лежать на холодной апрельской земле…


Эмма выключила воду, выступила из душевой кабины и завернулась в полотенце. Тёплые струи расслабили уставшие мышцы, но не смыли раздражение. Где-то в глубине номера тихо зазвонил мобильник. Эмма выскочила из ванной, оставляя мокрые отпечатки ног на полу, подбежала к кровати и встряхнула валяющуюся на ней куртку. Мобильник выпал из кармана.

Мама.

Она совсем забыла позвонить маме.

— Привет, — радостно пропела Эмма в трубку, нажав на ответ.

— Привет милая, — проговорила мама. – Ты же обещала звонить.

Эмма села на кровать, вытянула ноги и пошевелила пальцами.

— Да, прости, — она устало потёрла лоб ладонь. – День был сложным. Как твои дела?

— Почему день был сложный, — насторожилась Элла, проигнорировав вопрос. – Первый день всегда лёгкий, ты сама говорила.

— Да-а… Только в этот раз попался один назойливый турист.

— Мужчина? – в голосе мамы послышалась заинтересованность. Такая бывает только у женщины, сплетничающей с другой женщиной. Эмма закатила глаза.

— Мужчина.

— Одинокий?

— Ма-ам! Понятия не имею.

— Симпатичный?

Начинается. Мама хочет внуков. Настаивает, что в двадцать восемь уже достаточно бегать по горам, пора найти хорошего человека и завести с ним семью. Настаивает, правда, не слишком активно. Она никогда ни на кого не давила.

— Очень симпатичный, — честно призналась Эмма. – Но он какой-то… недалёкий что ли…

— Ты поняла это за один только день?

— Мне хватило пяти минут.

Элла вздохнула на том конце мобильной связи.

— Вечно ты так. Ставишь крест на человеке, даже не присмотревшись хорошенько, — она замолчала, ожидая ответа, но Эмме было нечего сказать на этот выпад. — Ладно… Расскажи мне еще что-нибудь. Я уже скучаю по тебе.

Эмма улыбнулась пустоте комнаты. Встала с кровати, сбросила на пол куртку и шапку, и прямо в полотенце влезла под одеяло.

— Всё, как всегда, мам, — тихо проговорила она, натягивая одеяло на уши. – Самый обычный поход. Я рассказывала тебе о нём много раз.

ГЛАВА 2

23 апреля.

Драймен.


Эмма сидела на старом бордовом диване в маленьком холле гостиницы, и придерживала рюкзак, стоящий у ног. Огромные напольные часы тикали прямо за стойкой администратора, дождевые капли всё еще стекали по ту сторону решетчатого окна, хотя дождь уже закончился. Какое облегчение! Оставалось понадеяться, что дождевая туча, висевшая над Драйменом всю ночь, уплыла далеко и в пути не понадобится дождевик. Эмме нужна хорошая погода. Всем она нужна.

Туристы не торопились собраться к назначенному сроку. Первый день подкосил непривычных к такой жизни обывателей, и им было сложно встать пораньше. Потом все долго завтракали. Потом собирали вещи в рюкзаки (зачем было их вынимать ради одной ночи?). В итоге выход задерживался уже на час. Как обычно. Эмма специально назначала более ранний подъём. Она знала, что если дать им поспать подольше, то до Балмахи группа доберется только к завтрашнему обеду.

Часы за стойкой администратора громко щёлкнули и на весь первый этаж разнёсся бой. Эмма вскинула голову и посмотрела на циферблат. Десять.

— Твой кофе, — прозвучал женский голос над её головой. – Хочешь, я как обычно заварю чай в твоём термосе?

Термос! Чёртов термос! Эмма оторвала взгляд от часов и перевела его на женщину с чашкой и блюдцем в руках. Когда она успела подойти? Милая миссис Макдонелл, хозяйка гостиницы, всегда лично готовила Эмме кофе по утрам. При этом качала головой и говорила, что она совсем себя не жалеет, раз таскается в такую даль два раза в месяц.

— Ты совсем себя не бережешь, деточка, — рука с кофейной чашечкой вытянулась вперед. – Найди себе хорошего мужчину и завязывай с этим всем.

Вот именно эта фраза звучала каждый раз. Эмма забрала кофе, вдохнула приятный аромат.

— Вы похожи на мою маму, — проговорила она, улыбнувшись. – А термос я забыла, так что в этот раз без него.

— Твоя мама – разумная женщина, — хмыкнула миссис Макдонелл. – В отличие от тебя.

Эмма снова послала ей тёплую улыбку и пригубила напиток. Конечно, мама разумная. С этим не поспоришь. Эмма в самом деле начинала уставать от такой жизни. Поход хорош чтобы разнообразить будни, но жить в походе несколько лет… Так себе вообще-то.

Шаги на лестнице заставили оторваться от чашки и повернуть голову. Сразу пять человек: Фрэнсис, Айлин, и американские дети спускались вниз, громко стуча подошвами ботинок о деревянные ступени. И мистер Рейнер. В это раз почти вовремя. Миссис Макдонелл не стала продолжать разговор. Она развернулась на толстых, низких каблуках и прошагала за стойку администратора.

— Мы что, первые? – искренне удивилась Айлин, застыв на середине пролёта.

— Я же говорил, можно не торопиться, — пробормотал сонный Колин.

Дженнифер толкнула его локтем в бок. То есть он планировал появиться последним? Эмма приклеила к лицу дружелюбную улыбку.

— Уверена, остальные сейчас спустятся. Присаживайтесь пока.

Вся пятёрка прошествовала к небольшому дивану. Рядом с Эммой поместились еще трое, но Фрэнсис и мистер Рейнер остались стоять неподалёку. Эмма проследила, как мужчины опустили на пол тяжёлые рюкзаки, и те издали глухой стук.

Мистер Рейнер (он так и не предложил называть его по имени) стал надевать тонкую эластичную шапку и ни на кого не смотрел. Вообще сегодня он выглядел странно-серьезным и отстранённым. После ночи его худое лицо покрывала едва заметная светлая щетина, между бровей залегла складка, а все черты заострились. Этот мужчина никак не походил на того, кто вчера с непередаваемым энтузиазмом ковырял мозги Эммы чайной ложечкой. Хотя возможно он просто плохо выспался.

Рассматривая Брента Рейнера, она не сразу обратила внимание, что Фрэнсис смотрит на неё тяжёлым взглядом. Он поправил очки на тонком носу, пригладил волосы и коротко откашлялся в кулак. Выражение узкого лица при этом сделалось недовольным. Эмма подавила вздох.

Нужно предложить миссис Макдонелл купить на барахолке пару антикварных кресел.

— Присаживайтесь, — проговорила она, медленно, чтобы не расплескать кофе, поднимаясь на ноги.

Мужчина скупо улыбнулся. Он дождался, когда Эмма отойдет в сторону, подступил к дивану и осторожно опустился на него, при этом рывком подтянув утепленные штаны на коленях. Таким рывком обычно подтягивают брюки, чтобы ткань не натягивалась и не стесняла движения. Очевидно, Фрэнсис привык носить деловые костюмы. А еще привык, что вокруг его персоны вертится вся планета.

— Фрэнк, — шикнула на мужа Айлин, когда он усадил свой очень важный зад туда, где только что сидела Эмма.

— Что? – непонимающе вскинул брови Фрэнк.

Ну что за заносчивый кретин! Эмма пригубила кофе, глядя поверх края чашки на парочку. Удивительно, как можно было выйти замуж за Фрэнсиса Марлоу. И как Лин смогла вытянуть этого сноба из своего кабинета в глушь Шотландии… Эмма сделала еще один глоток и отошла к стойке администратора. Миссис Макдонелл, которая видела всё, хотя демонстративно заполняла какой-то журнал, подняла на неё взгляд и сочувственно закатила глаза. «Осёл» — беззвучно проговорила она.

Эмма чуть заметно кивнула. Можно было бы применить куда более крепкое слово. Она опёрлась о стойку локтем и развернулась к собравшимся. Фрэнсис удобно развалился на диване уже забыв про то, что только что деликатно выгнал с него прислугу. Вообще-то от этого человека такого поведения не ожидалось. Эмма не удивилась бы, если бы так поступил Рейнер, но тот продолжал стоять, теперь уже привалившись к стене и спрятав руки в карманы, и с задумчивым видом рассматривал Фрэнка. Будто в его голове крутились те же мысли, что в голове Эммы. Но такого не может быть. Его ай-кью недостаточно высок.

По ступенькам снова застучали несколько пар ног. На этот раз спуск сопровождала беглая французская речь, и через пару секунд в холле появилась вся троица.

— Mince, je vous ai bien dit qu'on était en retard!* («Я же говорил, что мы опаздываем!» — фр.), — возмущённо пробормотал Флоран, глядя на своих дам (из всей фразы Эмма сумела вырвать только слово «опоздать»). – Простите, Эмма’. Этого больше не повторится, – повернулся он к ней.

Как интересно они все втроём произносили имя «Эмма». С ударением на «а». Французы раньше не попадались в её группу, а школьная учительница французского не настолько прониклась языком, чтобы звать учеников на французский манер. Эмме потребовалось время, чтобы привыкнуть к другому варианту имени. Первые пару часов вчерашней прогулки она просто не отзывалась, когда французы пытались её позвать.

— Всё нормально, — улыбнулась Эмма, отставив опустевшую чашку. Флоран ей нравился. В нём чувствовалась доброта и ответственность. – Раз все собрались, можем выходить.

Группа на диване вяло зашевелилась. Американские дети первыми поднялись на ноги, подхватили свои рюкзаки и прошагали к главному входу. Следом за ними потянулись французы. Фрэнсис встал с дивана, галантно подал руку Айлин (какой контраст!), и только Рейнер остался на месте.

— Подождите, — растерянно уставился он на Эмму. Вот это выражение лица было хорошо знакомым. – Я же не знаю, куда мы идём! Эмма, расскажите, какой план.

Семь человек замерли. Чёрт! У него ведь нет буклета. И поход подарил брат. Как можно было забыть о такой важной детали? Эмма громко прочистила горло и сделала несколько шагов в центр помещения.

— Да. Прошу прощения, — она обвела взглядом собравшихся и остановилась на серых глазах с карими вкраплениями. – Сегодня нам нужно пройти около восьми миль на северо-запад, к деревне Балмаха. Слева от нас будет Лох-Ломодн, справа – горы. После того, как разобьём лагерь, нас ждёт подъём на вершину Коник Хилл, там мы отдыхаем, смотрим вниз на озеро и деревню – вид шикарный — и спускаемся к палаткам. Кто хочет – сможет сходить в Балмаху за дополнительной едой, водой, ну или что вам может понадобиться в магазине. – Эмма взялась за свой рюкзак и приподняла его над полом. – На этом всё. Но вы, как обычно можете спрашивать всё, что хотите.

Худое лицо просветлело, и его озарила широкая глупая улыбка.

— А-а, — протянул Рейнер. – Тогда всё супер. Пойдёмте.

— Здорово. Выходим.

Группа снова ожила и послушно потянулась к выходу. Эмма замыкала процессию. Уже в дверях она обернулась, чтобы попрощаться с миссис Макдонелл, и та указала подбородком в спину Рейнера и подняла вверх большой палец…

Да, она определенно похожа на Эллу Маршалл.


Горы показались на горизонте практически сразу. Зеленые, поросшие мхом и кустарниками. Брент видел разные горы. Много гор. Итальянские, швейцарские, французские. Сейчас к ним прибавились еще и шотландские. И все они были огромные, подавляющие и величественные. Рядом с горами, так же, как и рядом с океаном, Брент всегда ощущал себя маленькой незначительной букашкой.

Группа медленно продвигалась на север. Сколько миль они успели пройти? Брент не привык ходить с такой скоростью. Конечно, рюкзак здорово тянул к земле, но старая привычка куда-то бежать и проталкиваться через толпы постоянно давала о себе знать. Приходилось периодически напоминать себе, что старая жизнь осталась в прошлом, новая была туманной и нестабильной, и на данный момент всё, что у Брента есть – это пустая квартира, кот, и этот поход. И спешить абсолютно некуда.

Туристы шли практически молча. Первый день не успел их сплотить настолько, чтобы все общались между собой. Слишком разношёрстная подобралась компания. Французская тройка держалась особняком, периодически перебрасываясь разного рода комментариями на своём языке: «Этот долбаный рюкзак сломает мне спину», «Не понимаю, почему мы не могли выйти позже и двигаться быстрее», «Фло, я всё видела, ты таращишься на её задницу!» (это было сказано в адрес «просто Эммы»). Смешные американские дети никак не пытались найти общий язык с зарвавшимся кабинетным снобом. А сам Брент одиноко лавировал между первыми, вторыми и третьими.