Ведь у родителей обязательно встречусь со счастливой Олей, ее Виталием и их маленьким счастьем Машенькой.

Постаралась взять себя в руки и отодвинуться. Шах позволил отстраниться лишь чуть-чуть, скрывая меня собой от команды мягко коснулся моего виска, а затем убирая соленую влагу, прошелся пальцами от виски ко все еще вздрагивающему подбородку с одной стороны затем с другой.

— Почему вы такой нежный, с-се-ссейчас?

— Потому что сейчас это нужно. — Последовал простой ответ, от чего стало еще горше.

Вот теперь еще и мужика разжалобила, и ведет он себя так потому что это нужно мне, а для него процесс не вызывает сложностей. Зажмурившись, проговаривая про себя: «Дыши просто дыши. Все наладится. Все будет именно так как ты того хочешь. Стоит всего лишь, не теряя веры искать. И найдешь. Он обязательно найдется».

— Идти можете?

Медленно выдохнула. Вот ведь! Если веришь в собственные силы, они найдутся. Открыв глаза, смогла даже улыбнуться ему.

— Нет. Я теперь могу не только идти, но и летать. — Взяв его за руку, потянула за собой на выход. Шах не отступал и с улыбкой комментировал ситуацию:

— Всегда удивлялся силе женских слез.

— Почему? — мы свернули к лестнице.

— Выплакавшись вам, становится легче, и вы можете пережить все и вся. А мы чтобы не видеть этих слез готовы пойти на все.

Кивнула, не смея смотреть на него. В голове вспыхнули глупости из разряда, что же он обо мне подумал и прочее. Уж лучше бы он обо мне вообще не думал.

— В том числе остаться рядом и просто поддержать. — Продолжил Шах, сжав мою ладошку. — Если быть честным — это самое сложное, из всего что мы можем сделать.

И не понятно, он пытается меня приободрить или заметил мою стыдливость и поясняет свои действия. Вскинула голову и встретилась с ним взглядами. Выражение лица Шаха можно было отнести то ли к смущенному от искренности, то ли к сочувствующему.

— Спасибо. — Кивнул, к машине мы шли в тишине.

— А расскажите…

— Анна, разве я сегодня мало рассказал?

Мысленно прикинула все, что он сегодня говорил, и подведя итог, честно призналась:

— На самом деле, вы вообще ничего не рассказывали.

— На сегодня хватит. — Шах тихо рассмеялся и отрицательно покачал головой, когда я попыталась возразить. Предупредив движение водителя, сам открыл передо мной дверь автомобиля и помог занять сидение.

— И вас тишина смущать не будет?

— Нет.

— Хорошо.

Тишина его не смущала от силы минуты три. Затем он взял мою ладошку и, привлекая внимание, сжал:

— Я должен вам в кое-чем признаться.

— Слушаю.

— У меня есть актриса на роль девушки. Девушки для истории с провальными предложениями руки и сердца.

— Прекрасно. — Женское любопытство профессионализм тут же задвинул на дальнюю полку. — Почему не показали сразу? Мы бы сегодня же подобрали партнера по сцене. Видеоматериалы или фото с девушкой у вас есть?

— Да, все есть. — Размышляя он, смотрел в окно, неосознанно поглаживая мою ладошку. — Так вы не против?

— Нет, это ваш ролик и ваше решение. — Руку я не забрала, и вообще исполню все, что попросит. И даже больше того лишь бы избавиться от накатившего раскаяния за истерику. — Но я очень хочу взглянуть на нее. И Ша…

— Шаген, если у вас есть еще какие-нибудь вопросы или предложения сообщайте о них заранее.

— Предложение есть. — Он дал знак водителю и тот остановился. — Что скажете насчет итальянского ресторана?

— Прямо сейчас?

— Седьмой час вечера, почему нет?

— Я не одета для ресторана, да и вид неважный.

— О! Вы прекрасны Анна.

— Да, для заднего входа пойдет. — Прокомментировала я, вглядываясь в маленькое зеркальце.

— Именно так. — Клацнув, мое зеркальце выпало из рук. А он, как ни в чем не бывало, продолжил. — Войдем через служебный вход поднимемся на второй этаж и займем столик в самом темном углу зала, а лучше отдельного кабинета. И если очень хотите, наденем на вас черную паранджу. У меня с собой всегда есть парочка, для меня как для постоянного посетителя их шьют под заказ.

— Но я…, вы шутите.

— Анна, вас показывать я не хочу никому. — Со смешком добавил Шах.

— Это что только что было? Комплимент или угроза террориста-собственника?

— Решать вам. — Он вышел из автомобиля, обошел его и открыл дверцу с моей стороны. — Что решили?

— Что от сытного ужина не откажусь, а паранджу мы оставим на потом. — Вложила руку в его ладонь и мягко вышла следом.

Шах повел меня в зеленый проулок через кованые ворота. Шикарного входа в итальянский ресторан за поворотом не оказалось. Маленький уютный дворик, зеленеющий всеми цветами зелени был выложен декоративной плиткой и укомплектован скамейками на двоих. Помимо окон в чужие квартиры, как в чужие жизни там была простая металлическая дверь, скрытая тенью плетущегося винограда.

— Паранджа бы вам подошла. — Шаген открыл дверь для меня, а затем за руку повел по лестнице вверх.

— Не сомневаюсь. Как и прочим девушкам.

— Нет, в прорези ткани ваши глаза смотрелись бы незабываемо. — По моим подсчетам мы поднялись на пятый этаж, а Шах все еще дышал спокойно.

— Угу. — Только и ответила я, когда впереди возникла слабо освещенная площадка старинного ресторана. Это действительно был ресторан, точнее его самый дальний угол — стеклянный эркер выходящий окнами в живописный дворик. Панорама города была потрясающей. А вид столика накрытого на двоих восхитил и порадовал. И личный официант уже ожидал.

— Анна, почему у меня такое впечатление, что вы только что поставили мне пять баллов? — спросил он подводя меня к столику.

— Вы ошибаетесь. — Улыбнулась я, заняв свое место.

— А вы уверены?

— Да. Я вам поставила десятку, и не жалею об этом.

В ходе дегустации, а порции тут не смотря на итальянскую кухню были все же французскими — только для дегустирующих, выяснилось, что любимый ресторан Шаха в Киеве «Восточный экспресс», итого любимая кухня армянская. А так как все мы родом из детства, то и есть ее лучше всего в Ереване.

Развернуть диалог далее предпочтений в еде он не позволил. Сопротивляться этому не имело смысла, захочет сам направит в нужное русло. Сегодня я с чистой душой решила передать все бразды правления в уверенные мужские руки. А потому не прошло и получаса за десертом, и Шах затронул волнующую его тему.

— Анна, ваш бука… То есть ноутбук вчера вечером упал.

Делаю глоток восхитительного кофе и вспоминаю, что с букой я сегодня уже работала. Никаких повреждений, вмятин, царапин на корпусе, а так же сбоев в работе не обнаружила. Тогда почему об этом говорит Шах?

— Надеюсь, он падал с небольшой высоты? — наивно поинтересовалась я.

— С небольшой. Но раскрылся.

— Удивительное свойство для этого вида гаджета. И вы как специалист в этом вопросе со мной согласны.

— Именно, — он начал отстукивать мелодию на поверхности стола.

— Вас удивило что-то еще? — улыбнулась, потому что знаю, к чему он клонит.

— Да. — Его перестук прервался.

— Цвет клавиатуры у буки нормальный, — отчеканила я, делая серьезное лицо.

— Что?

— А то что на кнопку «Еnter» наклеен Лунтик — это еще не факт сумасшествия. Это факт племяшкиной любви.

— Анна, я не о том. И Лунтика я не увидел.

— Как вы могли его не увидеть?! — возмутилась я, сдерживая улыбку.

— Я увидел заставку.

— И Лунтик померк в ваших глазах?

— Предлагаю Лунтика оставить в покое…

— Бедный Лунтик, его лишили внимания. — Промямлила я, перебив Шаха. Смысл моих уверток, до него наконец-то дошел. Наблюдать за мимикой лица гордого армянина было одно удовольствие, если бы не мелькнул знакомый прищур и оскал.

— Только не тянитесь за водой! — попросила я, чем вызвала чистосердечный смех.

— Теперь буду знать, как прекратить ваши издевки. — Он еще раз прищурился как хищник, взирающий на противника, по-видимому, для закрепления результата. Зря старается.

— Я нечаянно, честно-честно. — Потупила глазки в стол.

— Вы опять?

— Простите, не могу остановиться… — Забыв о потупленных глазках и красивой скатерти стола, с загадочным видом поинтересовалась. — Так о чем вы говорили?

— Это был кусок из вашей личной переписки?

— Да.

— Почему вы ее храните?

— Потому что история давняя, а опыт ценный.

— Опыт, укравший два года жизни. — Утвердительно произнес Шах.

Отнекиваться было бы глупо, прошлое есть прошлое. Заставку я не сменила только по одной причине, я ее не замечаю уже. Поэтому ответила честно:

— Получив мое сообщение, он приехал из командировки на следующий день. С цветами, шампанским и простеньким кольцом на так называемое «первое время». — Произвела в воздухе жест кавычек. — И я согласилась.

— Почему?

— Почему согласилась? — устремила взгляд на панораму. — Потому что верила в любовь с первого взгляда. А еще и в то, что ему нужна. Правда, он так не думал. По истечению двух лет, я не стала носить фамилию Шевченко, в то время как он успел стать будущим папой. А затем и совладельцем фирмы «РоСтас».

— И вы себя с ним невольно сравниваете?

— Уже нет. Только в первое время. — Я посмотрела на Шагена, который явно не дышал. Он следил за мной как удав за кроликом. Кролик сытно поев, чувствовал себя спокойно и легко и плакать по прошлому не собирался.

— Сравнивала не с ним, а с Галей моей бывшей подругой, на которой он женился. В итоге: пришла к мысли, что я лучше.

— Вы оставили часть переписки как напоминание об ошибке?

— Да. Чтобы впредь не говорить правды под видом лжи. А лучше вообще ни в чем не признаваться.

— Так спокойнее? — раздалось в наступившей между нами тишине. Отвечать на его вопрос не хотелось.

Пять лет спокойного одиночества можно воспринимать по-разному. Как время для осмысления жизни, поиска себя, свободы, исполнения желаний и одинокости. Я прошла все этапы восприятия, ежедневно доказывая себе и другим, что это нормально и противоестественного в одиночестве нет. Но оглядываясь назад, приходится признаться — боялась и боюсь. Боюсь обгореть.

И поэтому прячусь в завалах работы.

* * *

Ракушка захлопнулась. Следя за ее лицом, он понял это прежде, чем Анна холодно поинтересовалась:

— Вы закончили с ужином и допросом?

— Да. — Дал знак Жерому — записать на личный счет и спросил. — Поехали?

— Да, было бы не плохо.

Колючей. Вот какое качество приобретает, когда думает что сказала лишнее. Движения становятся более порывистыми, взгляд сердитым из-под бровей, хотя и пытается это скрыть, голос взвинченным, перестает смотреть в глаза, чаще в сторону или на верхнюю пуговку рубашки. Прикосновения…

У лестницы Шаген протянул руку, и она после секундных раздумий ее приняла. Сместив теплую ладошку на свой локоть, он повел Анну вниз. Размышлял мужчина, стараясь не смотреть в сторону спутницы.

Была бы возможность, она бы сбежала. И руку себе отсекла лишь бы не протягивать ее. Недоверие из-за прошлого опыта и предательство двух человек, вкупе с истерикой из-за ребенка, наталкивают на определенные выводы.

Он открыл двери. Как и следовало ожидать, локоть она отпустила и отошла на достаточное расстояние вперед. Занять место в машине ей на этот раз помог подоспевший водитель.

Улыбку все еще пытается сохранить, да и держится хорошо. Если не учитывать кроткие взгляды из-под опущенных ресниц. С последующими контактами следует повременить, иначе будет отскакивать как от искры. А впрочем, что такого она рассказала? Если было и прошло, то почему такая реакция на сторонний интерес?

Стоило только занять место рядом с ней, и она бессознательно постаралась отгородиться сумкой, которую поставила на сидение возле себя.

Фамилия и название компании ее бывшего знакомы. — Шах спокойно убрал ее сумку в сторону, и погрузился в мысли. — Выходит спектакль в темном кабинете предназначался для Шевченко Романа Юрьевича, а не для Федора. У ее бывшего украинская фамилия, русские имя и отчество, а по лицу видно еврей. И ведь все абсолютно все написано на лице. Он покосился в сторону Анны, задаваясь одним вопросом, как можно было не видеть этого человека? Из-за любви с первого взгляда? Но вспомнив собственный опыт, согласился, что слепнуть можно и от второй и от третьей любви.