Сабрина Джеффрис - Шалун в ее постели

— Он не сказал нам ни слова об этих твоих загадочных «делах», — посетовала леди Минерва. — Я всю дорогу пыталась разговорить его, но он не сказал ни слова.

— Наша сестренка ужасно докучала мистеру Пинтеру, — со смехом заметил лорд Гейбриел. — У нее, знаете ли, такой язычок… — Он заговорщически подмигнул Аннабел. — Полагаю, вы, мисс Лейк, могли бы составить с нашей сестрой замечательную пару.

Леди Минерва одарила Аннабел ослепительной улыбкой.

— Ох, мисс Лейк, брат твердит мне об этом всю дорогу, но я не понимаю, что он имеет в виду. А вы, к сожалению, скромно отмалчиваетесь.

— Потому что рядом с тобой, сестрица, невозможно вставить ни слова, — заявил Джаррет. — Дай ей шанс — и она покажет себя во всей красе.

— Вы можете увезти своего брата в любой момент, — сказала Аннабел. — Он нам здесь больше не понадобится. Обещаю.

Все весело рассмеялись. Все, кроме Джаррета.

— Что, совсем? — спросил он, глядя на Аннабел. И от его бархатного голоса у нее по спине мурашки пробежали.

Перехватив взгляд брата, наблюдавшего за ней, Аннабел заставила себя улыбнуться и ответила:

— Да, милорд, совсем. Если, конечно, не понадобится поднять горожан среди ночи с постелей какой-нибудь песней.

Лорд Гейбриел громко расхохотался.

— Господи милостивый! Если вы слышали, как поет наш Джаррет, то я понимаю ваше желание побыстрее от него избавиться. Не только язык Минервы, но и пение Джаррета может свести человека с ума. От его пения молоко сворачивается, oт его…

— Довольно, Гейб! — перебил Джаррет с раздражением. — Да, они уже слышали, как я пою.

— Зато ты замечательно играешь в карты, — заметила леди Минерва. — Знаешь, Гейб рассказал мне, как вы с мисс Лейк играли в вист в две руки на…

— Простите, что перебиваю, леди Минерва. — Аннабел вскочила на ноги. — Простите, но мне срочно нужно уйти. Надо проверить, как там ваш ужин. Не хотите ли со мной прогуляться? У нас в коридоре висит очень интересная гравюра Тернера. Уверена, вам понравится. На ней изображен старинный замок, такой же, как в готических роман и насколько я знаю, вы их тоже пишете. Это правда?

Она говорила все, что приходило в голову, — но что еще оставалось ей делать? Не могла же она допустить, чтобы Хью узнал об их с Джарретом карточной игре…

Леди Минерва уставилась на нее с изумлением.

— Да, вы правы. Я пишу готические романы и как ни странно, обожаю Тернера.

— Как и я, — заявил Джаррет. — Поэтому я тоже выйду с вами.

Как только они втроем вышли в коридор и отошли от столовой, он сказал сестре:

— Тернер вон там, через несколько дверей. Рассмотри его хорошенько, а я пока поговорю с мисс Лейк.

Минерва тихо рассмеялась.

— Как скажешь, брат! Буду ждать твоих дальнейших распоряжений.

Пропустив мимо ушей язвительный тон сестры, Джаррет потащил Аннабел в кабинет Хью. Переступив порог, он тотчас же привлек ее к себе и поцеловал с такой страстностью, что у нее голова кругом пошла. Аннабел понимала, что ей следовало оттолкнуть его, однако она ничего не могла с собой поделать — ей хотелось последний раз почувствовать жар его объятий и сладость его поцелуев. Ведь завтра он уедет, и, возможно, она уже никогда его не увидит…

Тут Джаррет вдруг прервал поцелуй и тихо проговорил:

— Аннабел, дорогая, я непременно должен увидеть тебя сегодня вечером. То есть мы должны встретиться наедине, понимаешь?

— Джаррет, зачем?

— Ты прекрасно знаешь.

Да, она знала. И, что еще хуже, очень этого хотела.

Чуть отстранившись, Джаррет заглянул ей в глаза.

— Так как же, милая? — Он снова привлек ее к себе.

— Нет, не здесь. — Она выскользнула из его объятий. — Потом. На пивоварне.

Его глаза ярко вспыхнули.

— Ты уверена, что сможешь прийти? Я не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы с братом.

— Не уверена, но постараюсь.

Джаррет поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку, потом снова обнял и прошептал:

— Только очень постарайся, хорошо? Я не уеду из Бертона, пока снова не увижусь с тобой наедине.

Не успела она ответить, как из коридора донесся шепот:

— Джаррет я слышу, что сюда идут слуги.

Он со вздохом разочарования открыл неплотно прикрытую дверь, и они вышли в коридор, где их ждала Минерва. Когда все трое присоединились к слугам, чтобы направиться в столовую, Джаррет тихо прошептал:

— Значит, до встречи, милая Венера…

Аннабел молча кивнула. И тут же тяжко вздохнула. Она-то думала, что уберегла от него свое сердце, но тут вдруг выяснилось, что она жестоко ошибалась. И непонятно было, чем все это закончится…

Следующие два часа превратились для нее в настоящую пытку. Она могла думать лишь о том, что ждало ее в будущем. И ей было очень больно наблюдать за Джарретом в кругу родных. Эти люди любили друг друга, и она ужасно завидовала им — ведь они могли видеть Джаррета каждый день, в то время как у нее, Аннабел, осталась всего одна ночь…

Как ни странно, но Аннабел вдруг поняла, что леди Минерва ей очень нравится. Лорд Гейбриел тоже был очень мил — он то и дело смешил всех за ужином рассказами о своих приключениях на скачках.

Когда же Шарпы и мистер Пинтер уехали, Аннабел сообщила брату и Сисси, что собирается лечь спать. Направившись к себе в спальню, она сказала горничной, что разденется сама. А потом принялась мерить шагами комнату, пытаясь найти способ выйти из дома незаметно. Она знала, что брат в последние дни не ложился до поздней ночи, по-видимому, караулил ее, Аннабел. И караулил не без оснований.

Конечно же, брат что-то заподозрил, и если он в эту ночь обнаружит…

Ох, об этом даже думать не хотелось. Будь что будет, главное — провести с Джарретом эту ночь, их последнюю ночь.

Тут раздался стук в дверь, и Аннабел вздрогнула от неожиданности, В следующую секунду дверь отворилась, и в комнату вошла Сисси.

— Вижу, ты еще одета, дорогая, — сказала невестка.

Аннабел не знала, что ответить, поэтому молча пожала плечами.

— Полагаю, ты сейчас собираешься на пивоварню, — продолжала Сисси. Аннабел уставилась на нее в изумлении, и она пояснила: — Хью говорил, что ты ходила туда в первую ночь, когда мы вернулись. И он сказал, что запретил тебе туда ходить.

— Да, верно, — кивнула Аннабел. — Он говорит, что это опасно. Но мне тогда необходимо было подготовить… кое-какие документы.

— Я уверена, что тебе и в эту ночь необходимо пойти туда. — Сисси внимательно посмотрела на невестку. — Ведь его светлость завтра уезжает, и у тебя там, вероятно, много дел… Ох, дорогая, я же все прекрасно понимаю. Да, я понимаю то, чего не понимает твой брат. У женщины порой бывают… определенные потребности. Тебе нужно идти на пивоварню, и я тебя в этом не виню.

Аннабел вопросительно взглянула на невестку. Что Сисси хотела ей сказать? Неужели давала понять, что знает, почему она в эту ночь собралась на пивоварню?

— Но если я туда пойду, Хью это не понравится, — сказала она наконец.

— Он твой брат… — Сисси пожала плечами. — Чего же еще от него ждать? Но это не значит, что тебе не следует стремиться к тому, что ты считаешь для себя важным. Именно поэтому, дорогая… — Она взглянула Аннабел прямо в глаза. — Если ты чувствуешь, что тебе сегодня необходимо пойти на пивоварню, я могу позаботиться о Хью.

— Но как?.. — в растерянности пробормотала Аннабел.

Сисси рассмеялась.

— Я замужем за ним тринадцать лет, поэтому прекрасно знаю, как его отвлечь. И еще скажу ему, что его светлость будет сегодня долго и серьезно беседовать со своими родными.

— Да, да, конечно, — закивала Аннабел.

— Так что тебе не следует беспокоиться, что его светлость… вдруг захочет с ним поговорить в первые утренние часы, не так ли?

Аннабел снова закивала:

— Да, конечно, не следует беспокоиться.

Сисси весело улыбнулась:

— И я тоже за тебя не беспокоюсь. Потому что знаю, что ты поступаешь правильно.

Аннабел невольно усмехнулась:

— Не уверена, что сегодняшняя ночь на пивоварне — такой уж правильный поступок.

— Видишь ли, дорогая, иногда нужно хоть во что-то верить. Так вот, я верю в лорда Джаррета, особенно после его сегодняшнего разговора с Хью.

Аннабел на мгновение замерла.

— После какого разговора?

— Хью хотел узнать, честные ли у него намерения.

— И что же? Он, наверное, рассмеялся Хью в лицо?

Сисси покачала головой:

— Нет, не рассмеялся. В том-то и дело. И, по словам Хью, он как будто задумался…

— Может, он просто… из вежливости? — пролепетала Аннабел. А сердце ее гулко стучало.

— Но в том, как лорд Джаррет смотрит на тебя, нет ни намека на вежливость. Зато есть кое-что другое…

— Но, Сисси, ты, кажется, забыла о его репутации.

— Разумеется, не забыла. Более того: насколько я знаю, он предпочитает легкую добычу, а ты, моя дорогая, — отнюдь не легкая. Кроме того, мы обе знаем, что он задержался здесь дольше, чем требовалось. Теперь понимаешь?..

— Значит, ты помогаешь мне, потому что надеешься… — У Аннабел перехватило дыхание. — Ты надеешься, что он женится на мне?..

— Я помогаю тебе только потому, что ты заслуживаешь счастья. Хоть немного. Хоть ненадолго. Да-да, только поэтому.

— Спасибо тебе, Сисси, — пробормотала Аннабел. И тут же вздохнула. Она прекрасно понимала, что в любом случае, что бы ни предложил ей Джаррет, она не сможет оставить Джорди. Так что эта ночь будет ее последней ночью с Джарретом.

Когда Гейб с Минервой, прибыв в гостиницу, сразу же удалились к себе, Джаррет вздохнул с облегчением — теперь-то брат с сестрой не узнают, что он скоро отправится на встречу с Аннабел.

Но до этого его ждало еще одно важное дело. Джаррет отвел Пинтера в уединенную комнату, устроенную в гостинице специально для него.

— Бренди? — спросил он у сыщика, когда тот уселся в кресло.

— Да, пожалуй. Благодарю, милорд.

Джаррет наполнил два бокала. Протянув один Пинтеру, он отхлебнул из своего и прошелся по комнате — был слишком возбужден и не мог бы усидеть на месте.

— Что ж, Пинтер, рассказывайте, что узнали.

— Пока что я не нашел ни одного из конюхов, находившихся в конюшне в тот момент, когда ваша мать ускакала на лошади. — Пинтер отпил из бокала. — Но по второму вопросу я кое-что выяснил и решил, что следует поскорее сообщить вам об этом.

— Ага… Очень хорошо. — Джаррет кивнул и снова прошелся по комнате.

Речь шла о Десмонде Пламтри, их кузене. И Джаррету казалось, что в тот роковой день, когда погибли его родители, он видел кузена в рощице неподалеку от того места, где все расположились на пикник. Но он тогда подумал, что обознался, поскольку Десмонда в тот день в гости не приглашали. Решив, что принял за Десмонда кого-то из гостей, Джаррет забыл об этом эпизоде. Но после рассказа Оливера тотчас же вспомнил, и с тех пор его терзали сомнения.

— Значит, я был прав? — Он пристально взглянул на Линтера. — Мой кузен действительно находился в поместье в тот день?

— Я могу лишь доказать, что он находился поблизости, — ответил сыщик. — И мне потребовалось приложить не так уж много усилий, чтобы это установить. Я нашел бывшего конюха из гостиницы в соседнем Тернхеме. И он вспомнил, что чистил следующим утром упряжь мистера Пламтри.

— Удивительно, что конюх помнит такие подробности спустя столько лет… — пробормотал Джаррет.

— Напротив, милорд, ничего удивительного. Дело в том, что он обнаружил на стремени кровь.

При этих словах сыщика Джаррет похолодел. Усевшись на ближайший стул, он глухо пробормотал:

— Значит, кровь?.. Но почему же конюх умолчал об этом? И почему не спросил, откуда кровь?

— По его словам, мистер Пламтри сослался на то, что был на охоте. Для тех мест в этом нет ничего необычного. И кровь на одежде охотника — тоже самое обычное дело.

— И все же это событие ему запомнилось, не так ли?

— Ему показалось странным, что кровь была именно на стремени, — сказал Пинтер. Откуда могла взяться кровь на подошвах сапог охотника? Ведь такой человек, как мистер Пламтри, мог бы послать своих слуг, чтобы освежевали его добычу. Но грум не связал это происшествие с трагедией, произошедшей в вашем поместье, поскольку видел, как Десмонд Пламтри поздним вечером выпивал в гостинице.

— Но мои мать с отцом, возможно, погибли не вечером, а немного раньше, на исходе дня.

— Да, возможно. Но все думали, что это произошло именно вечером. Потому что ваша бабушка, милорд, приняла меры, чтобы скрыть правду.