Марина Дмитриева - Шантаж

— Это не так уж трудно, учитывая малые объемы. Но я, конечно, непосредственно с деревом не работаю, заказываю материалы… а потом читаю, смотрю разные ролики в интернете, думаю, как сделать что-то похожее на мебель разных эпох. Правда, у такого хобби есть некоторые недостатки, — смущенно улыбнулась, — допустим, нельзя позволить себе длинный маникюр.

Довженко шагнул ближе, мужская лапища обхватила мое запястье, развернул к себе и принялся внимательно рассматривать пальцы. Прикосновение прошлось штормовым предупреждением по телу, я резко втянула воздух в легкие и позабыла выдохнуть. Перед сегодняшним вечером я, конечно, сделала лаконичный французский маникюр, картинка идеальной жены должна выглядеть безупречно, но длина ногтей была довольно короткой. Мужские пальцы ласково погладили мои. Что за непонятные проявления нежности от насильника и шантажиста? Сбивает с толку, вызывает непонятную тоску…

Желая прервать тягостную паузу, вдруг предложила:

— Хочешь посмотреть, как выглядят куклы в процессе работы?

— Хочу, — коротко сказал Валера, опаляя голодным взглядом мое лицо и чувственно сжимая пальцы. Ох, совсем не о куклах он сейчас думает! Языки пламени серых мужских глаз облизали мои губы. Его «хочу» отозвалось нескромными импульсами в животе. Ира, только не надо всей этой псевдоромантики стокгольмского синдрома! Попыталась освободить руку. Неохотно, но отпустил. Прошла к своему рабочему столу, там как раз лежали уже отлитые заготовки, множество рук, ног, головы. В процессе отливки очень часто бывает брак, поэтому я всегда делаю несколько копий. Эти разрозненные части еще предстояло отшлифовать, расписать, потом не единожды обжечь, собрать воедино и творить дальше.

— Весьма жуткое зрелище… — изогнув губы в кривой улыбке, произнес Довженко.

— Да, неподготовленному взору, пока еще не соединены руки, ноги и остальные части кукольного тела, все это действительно может показаться ужасным… Но я занимаюсь куклами почти двадцать лет, и за это время привыкла.

— Я видел нечто подобное, только совсем не с куклами.

В темных глазах опять появилась поглощающая черная пропасть. Господи, в каком же аду он побывал?

— Ира, млять! Куда ты подевалась?! — Тишину прервал рассерженный голос мужа. Невольно вздрогнула и растерянно посмотрела на Довженко.

Его лицо было совершенно бесстрастным…

А у меня перехватило дыхание при мысли, что подумает Сергей, застав нас наедине с начальником службы безопасности. Конечно, я мечтала столкнуть этих шакалов лбами, но сейчас слишком рано, не готова я к такому развитию событий ни морально, ни технически.

— Ирина, я ведь просил тебя чтобы ты была рядом… Так какого хрена уже более сорока минут не наблюдаю тебя в гостиной?!

Неужели прошло сорок минут?! Удивительно! Поспешила за перегородку.

— Извини, Сережа, задержалась… Ты же знаешь, с куклами я забываю о времени…

Муж был очень раздраженным, как бы мне снова не досталось. Главное, не возражать, а блеять бледной овечкой.

— Когда-нибудь я на хрен разнесу твою мастерскую! Сука, ты можешь хотя бы один вечер, в день моего рождения, уделить внимание мне, а не своим гребаным куклам?!

Рассвирепевший муж жестко схватил меня за руку. Больно. Невольно вскрикнула и тут же прикусила губы. Как неприятно, что Валера стал свидетелем этой милой идиллической семейной сцены…

— Извини, Сергей, это я задержал твою жену, — голос вышедшего из-за перегородки Довженко был ровным и спокойным. — Ты ведь, помнится, давал мне поручение усилить видеонаблюдение дома. Я не большой любитель тусовок, решил совместить приятное с полезным. А потом засмотрелся на Ирининых кукол, они как живые. Впечатляют! Произведения искусства… По-другому и не скажешь.

— Ты преувеличиваешь… — смутилась я.

Хватка мужской руки немного ослабла.

— Для меня, обывателя… они показались сказочно прекрасными.

Кажется, похвала в мой адрес еще сильнее разозлила мужа, он предпочитает считать меня нулем без палочки. Карие глаза грозно блеснули.

— Да, Иринка умеет творить волшебство. — А вот ответил Сергей тоном по-настоящему любящего супруга.

— Твоя жена даже немного рассказала мне о процессе изготовления кукол. Стало ужасно любопытно.

— О-о-о, об этом она может трепаться часами! — Пренебрежение все-таки пересилило желание казаться хорошим.

Я позвонил ей на следующий день.

— Алло, Ирина, здравствуй.

Только на мое приветствие ответить не пожелали.

— Зачем ты мне звонишь? Я ведь сказала, что не буду больше платить и все остальное делать тоже не буду.

П-ф-ф, кажется, у кого-то плохое настроение, и, боюсь, мне придется испортить его еще сильнее.

— Хватит! — продолжала возмущаться царевна-лебедь. — Можешь рассказывать все мужу!

— Мужу, его друзьям, твоим подругам, маме и всем знакомым отца? А там, глядишь, компрометирующее видео попадет в сеть, и его дальнейшее распространение будет уже невозможно контролировать. Есть возможность прославиться на весь город, даже на всю страну. Ты не боишься такой славы? Не боишься, что какой-нибудь благодетель покажет ролик твоему сыну?

— Шакал! — простонала в трубку мобильного телефона Ирина.

Тотчас же недовольно ощерился.

— Лучше не сопротивляйся мне! — почти уже рычал я.

Да, мне нельзя сопротивляться, моя недостижимо прекрасная женщина. Сейчас я не могу от тебя отказаться. Страсть и другие непонятные тягучие чувства скрючивали внутренности, требуя ее рядом. Лучше бы ты не изменяла мужу, возможно, тогда я не решился бы вмешаться. А сейчас слишком поздно, моя нехорошая. Звучит высокопарно, но ты мне нужна как воздух. Без тебя я задыхаюсь и с тобой тоже задыхаюсь. Но с тобой это удушение приятное… Чертовски приятное.

— Ты в самом деле сделаешь это?! — недоверчиво спрашивал женский голос.

— В самом деле сделаю. — Вот тут я блефовал, причем самым наглым образом. Никогда бы не смог поступить так с женщиной, какой бы сукой она ни была. А уж после ее кукольной комнаты и подавно… Но признаться в этом? Да ни в жизнь! Ведь так приятно ломать эту гордячку, вынуждая делать то, что хочется мне.

— Валера, — звук своего имени из ее губ чертовски возбуждал, — это за гранью добра и зла, совсем не по-мужски.

Попытки сыграть на моем мужском эго и совести совершенно бесполезны. Сама ведь назвала меня шакалом.

— За распространение подобного видео Сергей подвесит тебя за яйца. Он не терпит даже малейшей тени на своем образе идеального человека.

Нахально рассмеялся.

— Ты за меня переживаешь? Очень мило! Но не стоит, солнышко… Я смогу убедить Сергея, что не имею никакого отношения к распространению этого видео. Думаю, за яйца он подвесит твоего златокудрого любовника. Эта симка именно на него зарегистрирована. Я ведь мент и знаю, как надо шифроваться. Поэтому ты лучше подумай, что будет с тобой в случае обнародования записи. Как я успел заметить, Сергей не слишком-то тобой доволен.

В трубке надолго замолчали.

— Ира, не сопротивляйся мне, — снова предупредил я, — иначе будет только хуже… Обещаю, поиграю немного и отпущу, потом сможешь дальше продолжать прикидываться идеальной женой и самостоятельно выбирать себе любовников.

Молчание в мобильном продолжалось. Прямо виделось, как она в досаде кусает губы.

— Ира?! — позвал я, испугавшись, что царевна-лебедь положила трубку.

— Что ты хочешь на этот раз?.. — Пораженческие нотки в голосе ободряли. Никуда царица не денется, прогнется.

На этот раз я хочу ее много, хочу, наконец, наиграться, надышаться этой не моей женщиной. Мне мало урывками один раз в неделю… Хочется не набивать себя на бегу эмоциями, а всласть попировать, узнать, какая Ирина Горяинова на самом деле, как такое возможно, чтобы в одном человеке сочеталась одновременно бабья низость и способность творить чудеса.

— Я ухожу в отпуск.

— Поздравляю, — весьма недружелюбно ответили в трубке мобильного телефона. — Хорошего отдыха.

Она пока еще не догадалась. Расплылся в улыбке, предчувствуя дикое возмущение, когда Ирина поймет, зачем я выдал ей эту информацию.

— Хочешь, чтобы я проспонсировала твой отпуск?! — В женском голосе слышалось презрение.

Молодец, сразу почувствовала подвох. Только вот чуточку не отгадала.

— Нет. Я хочу, чтобы ты поехала со мной…

Пф-ф-ф… Сейчас взорвется.

Молчание… Ну конечно! Генеральская дочка умеет держать эмоции под контролем. Сорвать бы эту чертову броню и посмотреть, есть ли там хоть что-то человеческое. Судя по ее куклам, должно быть.

— Как ты себе это представляешь?! Сергей хоть и бывает довольно равнодушным мужем, — значит, царевна-лебедь знает о шлюхах мадам Нинель, — но никогда не отпустит меня одну отдыхать, а уж тем более с мужчиной, пусть это даже начальник службы безопасности его фирмы! Да он нас в асфальт обоих закатает!

— Сергей ничего не должен знать.

— Но что я ему скажу?! — Наконец возмущение вырвалось на свободу, и генеральская дочка повысила голос.

— Не истери, я все продумал. Вы ведь с мужем хотите завести второго ребенка?

— Сережа хочет.

— А ты разве не любишь детей?

В мобильном снова воцарилось молчание.

— Это не твое дело, — враждебно шипела Ирина.

— Не мое, — миролюбиво согласился я, хотя было очень любопытно узнать причину такого семейного диссонанса. — Но на его желании можно сыграть. В Мацесте есть прекрасный гинекологический санаторий. Ты скажешь, что хочешь там полечиться. Уверен, ради будущего наследника Сергей тебя с радостью отпустит.

— Сергей не дурак.

— Однако, у тебя прекрасно получается делать его таковым.

— Это тоже за гранью добра и зла! Я не могу так с ним поступить!

— Предпочитаешь выставить его на весь город рогоносцем, а себя доступной шлюхой? Не испытывай грани моего терпения! Теперь поздно прикидываться хорошей девочкой! Тем более, ты никогда не была хорошей…

— Да что ты обо мне знаешь?! — возмутилась Ирина.

— Все… — несколько торжественно ответил я. — Всю подноготную, все этапы твоего небогатого жизненного пути. Подозреваю, знаю даже то, что ты сама о себе не знаешь.

В трубке задышали тяжело и возмущенно.

— А что если Сергей захочет поехать со мной?!

— Даже если захочет, увы, не сможет. Сейчас очень напряженный период. Ожидается несколько серьезных переговоров, от которых во многом зависит дальнейшая судьба фирмы «Новатор».

— Ты все предусмотрел…

— Именно! Пакуй чемоданы, девочка моя.

***

Как же я бесилась после звонка Довженко! Как мне хотелось проломить кому-нибудь голову, разбить что-нибудь в доме, на крайний случай расколотить свой чертов телефон, который посмел говорить голосом шакала! Но пришлось ограничиться пиханием подушки и слезами. Самую малость… а то вдруг у идеальной картинки покраснеют глаза, и ее «любящий» муж догадается, что она грустила… Но больше всего меня бесило мое предательское тело, ведь какой-то части меня, если быть предельно честной, хотелось поехать… И эту часть, ведомую жертву внутри себя, я просто ненавидела… презирала!

Довженко оказался прав. Сережа действительно обрадовался, когда я сказала ему, что, желая забеременеть, хочу поехать в Мацесту на лечение. Он стал очень нежным, внимательным, даже ласковым, прямо как в начале нашего брака, когда я еще любила, а он мне не изменял, ну, или лучше подходил к вопросам конспирации… От своего обмана и лицемерия совесть противно ныла. Впрочем, не сильно, я уже начала привыкать жить и выть по-шакальи. Временами во мне даже поднималась какая-то непонятная злорадная радость.

Врачи новой клиники, где я проходила очередное ненужное обследование, тоже подтвердили полезность мацестовских процедур для женского организма. Поэтому уже через неделю после злополучного разговора с Довженко Сергей проводил меня на железнодорожный вокзал, выкупив полностью СВ купе самого комфортабельного вагона. С бронированием номеров в отеле проблем не возникло, в феврале на курортах Краснодарского края еще можно найти свободные места.

Только вот выбраться к частному детективу так и не получилось. А ведь он, наверняка, уже давно собрал нужную мне информацию. Один раз уж было пересилила свой страх, снова проделала трюк со вторым выходом из комплекса «Здоровье плюс красота». Но позвонили с Митькиной школы, он подрался с каким-то мальчиком, и пришлось возвращаться. Кроме того, мало мне было следовавшего за мной по пятам охранника, так еще свекровь приехала в гости и стала везде со мной таскаться. Ей даже захотелось в Мацесту. Вот был бы облом для Довженко! Но тут вмешался свекор, у которого были совершенно иные планы. Моей маме было строго-настрого приказано не напрашиваться, поэтому в Мацесту я поехала с компаньонкой, точнее, телохранительницей, которую подобрал для меня Довженко и которая сошла на несколько остановок раньше места следования поезда, хотя по легенде должна была жить в соседнем номере.