Марина Дмитриева - Шантаж

***

Несколькими часами ранее…

Я всегда чувствовал опасность загодя. Даже, бывало, шутил по этому поводу, что у меня очень сильный ангел-хранитель, он только корежить меня разрешает, а окончательно прибить — нет: пусть мучается. Именно мое зверское чутье помогло выжить на войне. Но сейчас, после жаркой ночи любви, чуток расслабился, подумал — все самое сложное позади, ведь царевна-лебедь теперь моя, поэтому поздно заметил взметнувшуюся с оружием руку. Крик «Ма-м-а-а!» ворвался в уши вместе с грохотом выстрела. Хватило только времени закрыть генеральскую дочку своим плечом. Тело обожгла боль. Затем последовал истошный женский визг и громкий мужской вопль. Это я кричу от боли?! Повалил генеральскую дочку на асфальт. В людей, находящихся в горизонтальной плоскости, сложнее попасть.

— Мамочка!!! — истошно орал откуда-то сверху Митька.

Ирина рванулась подо мной, но я не позволил. И снова выстрелы… И опять боль…

***

— Андрей Анатольевич, что-то Горяинов не спешит появляться. Может, дать ребятам отмашку?

— Нет, еще немного подождем. Охранник же сказал, что хозяин сейчас подойдет.

— А вдруг он за это время сбежит?

— Куда он сбежит… Никита, не придумывай, со всех сторон дома оперативники выставлены. Он может сбежать, только если в доме есть подземный ход.

— Чё-т неспокойно…

Майор полиции Андрей Анатольевич Алейник от слов подчиненного нахмурился, ему тоже было неспокойно. Эх, Валерка, Валерка, все у него не как у людей… Будто баб мало на белом свете. Нет, решил на жену шефа залезть. Конечно, судя по фотографиям, она красавица женщина, но блин… теперь сплошные проблемы.

— Подождем еще немного.

Хозяин дома появился через полчаса. Странный, лицо бледное, помятое, будто он неделю пил, не просыхая, глаза бегают, руки держит в карманах штанов, что говорит о закрытости и нежелании идти на контакт. Кажется, их опередили, кто-то уже успел рассказать хозяину дома печальную новость.

— Здравствуйте, майор полиции, Алейник Андрей Анатольевич беспокоит, нужно бы поговорить.

— По какому поводу? — весьма нелюбезно спросил хозяин дома.

— Можно пройти?!

Сергей Горяинов отошел от калитки и в приглашающем жесте махнул рукой, на миг вытащив ее из кармана спортивных штанов. А руки-то трясутся! Последствия бурного пьянства?! Судя по идущему от хозяина похмельному амбре, очень может быть.

Майор с двумя оперативниками, пока Сергей не передумал, двинулись внутрь двора. Видимо, предложения пройти в богатый двухэтажный особняк, выполненный в классическом стиле с лепниной и колоннами, не последует. Ну, ничего… Они все равно туда наведаются, только чуток попозже.

— Что-то случилось?! Не понимаю цели вашего приезда. — Брови хозяина дома хмуро сошлись у переносицы, в голосе плохо скрытое раздражение.

— Боюсь, случилось. Вы знаете, где находится ваша жена?

— Что-то с Ирой произошло?! — вроде как от беспокойства чуть повысил голос Сергей Горяинов.

А в глаза не смотрит…

— Так вы знаете о ее местонахождении? — ответил вопросом на вопрос майор Алейник, а сопровождающие его двое полицейских разошлись по сторонам, словно в любопытстве осматривая двор, а на самом деле пытаясь рассредоточиться и на всякий случай подобраться с разных сторон поближе к хозяину дома.

— Мы с ней немного повздорили, и несколько дней не общались, телефон Ирина отключила, поэтому я, честно говоря, не имею ни малейшего представления о том, где она может быть.

— Из-за чего повздорили?!

— Это наше сугубо личное дело. Почему вы задаете подобные вопросы?! Что-то произошло?! — опять спрашивал Сергей Горяинов.

— Боюсь, что да!

— Да сколько можно говорить загадками! — будто бы искренне возмутился «любящий» супруг.

— Сегодня утром на вашу жену и Довженко Валерия Константиновича было совершенно вооруженное нападение.

— Как?! — попытался изобразить удивление хозяин дома. — Ира… Что с ней?! Она ранена?!

«Муж неплохо играет, — размышлял Андрей Анатольевич, — только дерганый немного и, даже когда задает вопрос или возмущается, не смотрит в глаза собеседнику».

— К сожалению, я пришел сообщить вам печальную новость… — И едва различимый кивок головой сотрудникам, чтобы те были наготове.

— Что с Ирой?! Где мой сын?! — орал в беспокойстве Сергей.

— Вы обвиняетесь в организации покушения на убийство вашей жены и начальника службы безопасности компании «Новатор» Довженко Валерия Константиновича.

— Чего?! — выпучил глаза хозяин дома.

К этой новости он, судя по всему, готов не был, уже приготовился скорбеть, а тут такой облом.

Рассредоточившиеся ребята мигом подскочили, завели хозяину дома руки за спину и защелкнули на запястьях наручники. Охранник не решился вмешаться, только растерянно хлопал глазами.

— Что за бред?! Как вы смеете?! Я никуда не уезжал сегодня из дома и не мог никого убить! Это полное самоуправство! Сейчас же позвоню главному судье города, чтобы он прижучил ваше начальство!

— Значит, выносить вам приговор будет другой судья, — невесело пошутил майор.

— У вас нет никаких доказательств! Я совершенно непричастен к смерти своей жены!

— А откуда вы знаете, что она умерла?! — незамедлительно последовал вопрос.

— Да вы только что сказали!!!

Как легко иногда выдают себя преступники…

— Разве?! Я сказал, и камера это зафиксировала, что вы обвиняетесь в организации покушения на убийство вашей жены и моего друга, Довженко Валерия Константиновича.

— Да какая разница?! — в раздражении кричал Сергей Горяинов, а потом осекся, глаза округлились. — Вы хотите сказать, что Ирина жива?!

— К счастью, покушение не удалось.

— Но как же… — Горяинов снова прикусил язык.

Кажется, возможность такого развития событий вообще не приходила ему в голову.

— Я совершенно ни при чем! У вас нет никаких доказательств!!! — наконец злобно зашипел хозяин дома.

— Будут… Ребята, обыскиваем дом и все домашние постройки! Прежде всего, ищем второй телефон, планшет или другое средство связи. Наверняка, он еще не успел от него избавиться.

Эти слова словно мощным прессом, лишающим сил и воли, прошлись по генеральному директору компании «Новатор». Он побледнел еще сильнее, краше в гроб кладут, выпучил глаза, даже за сердце схватился. «Раз он так занервничал, того и гляди в обморок бухнется, значит, мы на верном пути, — отметил про себя майор Алейник. — Связь с организатором покушения еще не уничтожена. Чертяка-Валерка умный, сразу сказал, что надо действовать быстро и неожиданно».

— Вы не имеете права… — едва слышно хрипел Горяинов.

— Почему же, имеем. Не только у вас есть знакомые судьи. Обыск будет произведен по всем правилам, чтобы никто потом не смог обвинить нас в нарушении процессуальных правил. Уж для друга я постараюсь.

— Довженко тоже жив?

— Пригласите понятых.

***

За несколько часов до…

В уши ворвались звуки выстрелов и детский крик: «Мама-а-а!» Валера мгновенно сориентировался, повалил меня на асфальт, бухнулся сверху, я же смогла среагировать только истошным визгом.

— Мамочка-а-а, — продолжало кричать небо голосом моего сына.

Митенька, мальчик мой… Рванулась на этот крик, попыталась оттолкнуть навалившееся на меня мужское тело.

— Тише, — сдавленно стонал Валера мне в ухо.

А в мире все взрывалось и орало: «Брось оружие!! Брось оружие, мать твою!! Руки вверх! Там еще один!.. Стоять!! Стрелять буду!!

Повсюду топот ног, выстрелы, крики, болезненные стоны.

— Мама-а-а, — продолжал звать Митька.

— Черт, какого хрена?! Уберите ребенка от окна! — гаркнул Валера.

Боже, что это такое?! Почему мир кричит и взрывается?!

— Милая, ты как?! — И посмотрел серыми согревающими глазами мне в лицо.

— Я-я не знаю… Вроде бы, нигде ничего не болит, только очень тяжело дышать… И еще Митька, я за него очень переживаю.

Валера оглянулся по сторонам и, тихо охнув, откатился.

— Прости, это из-за меня тяжело дышать, я ведь такой боров.

Раскинув руки в стороны, Довженко остался лежать на асфальте, словно решил понежиться под лучами первого весеннего солнца. Ничего, что сыро и мы посреди двора?!

А у меня по телу трещал мороз, свирепствовала самая лютая зима, ведь моя куртка была вся в крови. Ярко-алые пятна хорошо выделялись на светлой ткани. В меня попали?! Но почему я не чувствую боли? А потом поняла — мои пули взял на себя Довженко.

— Валера, Валерочка, милый! Ты ранен?! — подскочила к нему, несмело заскользила ладонями по его телу. Руки окрасились кровью.

Господи, какое у него бледное лицо! А вот серые глаза смотрели ласково, даже с каким-то непонятным неуместным озорством.

— Ничего страшного, моя хорошая, просто две царапины.

— Валер, ты как?! — подбежал к нам какой-то мужчина.

— Нормально, опять немного покорежило… Но жить буду, обязательно буду.

— Вызовите врача! — откровенно истерила я. — Господи-и-и, он весь в крови!!!

Дрожащими руками попыталась расстегнуть сумочку, найти свой телефон.

— Скорая уже едет, через минуту будет.

— Валера! Милый! Любимый…

От вида крови к горлу подкатывала тошнота и кружилась голова, словно изнеженной кисейной барышне, хотелось бухнуться в обморок.

— Сделайте что-нибудь! Пожалуйста-а! — не желала, не могла успокоиться я. — Остановите кровь!!!

— Ириш, не кричи, — все также озорно улыбался Валера. — Ничего страшного. Подумаешь, немного задело. Хотя до свадьбы может не зажить.

— Эт-то что, предложение?!

— Оно самое… Царевна-лебедь, выходи за меня замуж.

От страха, умиления, восхищения его мужеством ревела в голос. А мой невозможный мужчина, продолжая корчить из себя героя, лишь чуточку скривившись от боли, сел на асфальте, обняв кровавыми руками мои щёки, и смачно поцеловал в губы.

— Лучшая анестезия, — шутил он.

Вокруг смеялись какие-то мужчины, одна я, глупая, захлебывалась плачем и не могла даже «да» ответить.

На дороге, ведущей к дому, показались бело-красные полоски скорой, и послышался вой сирен. Немного выдохнула.

— Вал-лера, кто все эти люди?!

— Ребята из полиции. Когда забирал кукол, мне не понравился взгляд твоего мужа, безумный, жаждущий мести. Стало понятно, что он попытается отыграться. На всякий случай я попросил ребят незаметно понаблюдать за домом.

— Валер, — к нам подвели двух закованных в наручники мужчин, — вот поймали. Один дедулька типа в машине копался, вообще не вызывал подозрений, а второй на звуки выстрелов с другого двора прибежал и сразу попытался скрыться. Что теперь с ними делать?!

— Нужно вывести заказчика и организаторов этого покушения на чистую воду, а для этого пусть им сообщат, что заказ успешно выполнен.

— Где больной? — спрашивали врачи прибывшей скорой.

— Больной корчит из себя героя, — ревела и смеялась я, периодически ласково целуя перепачканного кровью мужчину. — Нет, он на самом деле герой. Прошу, пусть он заживет до нашей свадьбы!

— А скоро свадьба?! — весело спросила девушка в синей больничной робе.

— Н-не знаю, мне еще развестись надо.

— Это ответ?! — пытливо всматривался Валера в мое лицо.

Жалобно всхлипнула:

— Да-а-а.

Открыла дверь и тихонько вошла в свое кукольное царство.

— Ну, здравствуйте, мои дорогие!

Конечно, в комнате стояла полная тишина, однако в моем воображении мне ответил целый хор голосов: «Здравствуй, дорогая хозяйка! Очень рады тебя видеть».

Уже большая девочка, тетенька почти, а все в куколки играю.

Стала ходить от одной группы миниатюрных красавиц к другой. Когда подошла к полке, где располагалась рыжеволосая Елизавета Тюдор, невольно присела в реверансе.

— Королева-девственница, мое почтение!

Показалось, она величественно кивнула головой, но потом, отбросив царственную надменность, ласково мне улыбнулась.

— Дорогие мои, знаете, завтра я выхожу замуж…

— Ах! — разом всплеснули куколки руками, и даже мужчины захлопали в ладоши, а потом загалдели: — Поздравляем, поздравляем! Мы так за тебя рады!

— Хороший выбор, — одобрил красавец-гусар, которого я обшивала дольше, чем любую принцессу из моей коллекции. — Он настоящий герой, лев просто! Так отважно за тебя сражался, все твои пули принял на себя!

— Герой! — мечтательно вздохнули мои девчушки. — Ах, вы такая красивая пара… И ничего, что у него в волосах седина кое-где проскакивает, он все равно такой… — куколки восхищенно закатили вверх глаза, — настоящий принц! Принцем можно быть и в сорок лет.