Семен Малков - Шантаж

Преисполненная совершенно новым, неизведанным еще чувством, постоянно думая о нем, видя его в романтических снах, девушка с волнением ждала новых встреч.

В тот день, когда произошло свидание, принесшее Светлане первый любовный опыт и несколько охладившее разгоравшуюся страсть, она не ждала звонка Олега: он вместе с родителями собирался пойти куда-то в гости.

Света пришла из школы и, пообедав, села делать уроки. Когда настойчиво зазвонил телефон, она не сразу подняла трубку. «Неужели мама не может подойти? – досадливо морщась, подумала она. – Вечно мне приходится отрываться». Оказалось – Олег.

– Светочка, я соскучился. Все время думаю о тебе, не могу заниматься! – пожаловался он своим бархатным голосом, сдерживая волнение. – А ты что делаешь?

– Постой, а почему ты дома? Вы же собирались в гости! – удивилась Света.

– Что я там забыл? Скучища! Я сачканул, – весело признался он. – Сказался больным, и предки одни укатили. Ты знаешь, Светик, у меня идея, – выразительно сказал он заговорщицким тоном и сделал паузу, ожидая ее реакции.

– А что за идея? – охотно откликнулась она, ощутив, как внутри у нее все замирает от предчувствия чего-то необычного. – Мне тоже заниматься неохота.

– Знаешь, мне ребята дали на один день занятную книжку – кто-то привез тайком из-за бугра. – Олег старался говорить спокойно, но голос выдавал внутреннее напряжение. – Эротическую, с картинками. Хочешь взглянуть одним глазком? – невинным тоном предложил он. – Мы же взрослые.

Света ничего не ответила, но по ее учащенному дыханию он понял, что она борется с искушением.

– Думаешь, почему на Западе молодежь такая грамотная? А просто их не держат в темноте, как нас, – мягко уговаривал он ее. – Я посмотрел бегло и считаю – тебе тоже нужно.

– А как же я посмотрю? – наконец тихо отозвалась Света, стыдясь своего любопытства. – Ты же говоришь, дали всего на один день. Хочешь к нам приехать?

– Ну нет! У тебя неловко – могут внезапно войти. Ничего не получится, – усомнился Олег, как бы обсуждая эту возможность – для себя он уже давно все решил. – Вот что я тебе предлагаю: скажи своим, что я пригласил тебя в кино. Какой фильм мы недавно смотрели? Ага! Скажем – на него. Тогда нас не засекут. А сама бери такси – и ко мне! Если с финансами туго, я тебя выкуплю. Богат как Крез! – И умолк. Потом горячо, искренне взмолился:

– Светочка! Мне хочется тебя видеть!

Она ощутила, как чувственное возбуждение, сквозившее в его голосе, передалось и ей, заряжая нетерпеливым желанием увидеть любимого. Светлана понимала, конечно, что подвергает испытанию не только чувство к нему, но и свою стойкость и волю. Однако ей страстно хотелось все это пройти – решила ехать.

Сказав матери придуманную Олегом ложь, она не теряя времени выскользнула из дома, поймала такси и помчалась по знакомому адресу.

Повесив трубку, Олег в радостном возбуждении заметался по комнате. Об этом моменте в их отношениях со Светой он так долго мечтал! С первых встреч с ней он неистово желал ее, умело скрывая свою страсть под маской дружеской сдержанности.

Несмотря на свою красоту и физическую силу, Олег не имел большого любовного опыта. У него было несколько связей с женщинами старшего возраста, но краткосрочных – он их разочаровывал. Это развило в нем комплекс неполноценности, и он стал бояться распутных дам, стремился к связям только с неискушенными девушками.

– Светочка, наконец-то! – радостно воскликнул Олег, когда она вошла и, смутившись, остановилась, не зная, что делать и что говорить: впервые у него дома в отсутствие родителей, с ним наедине...

Олег, тоже с трудом справляясь с волнением, немного стеснялся. Чтобы разрядить возникшую неловкость, сказал первое, что пришло в голову:

– Ну как доехала? Быстро поймала тачку? Когда надо, их не найти, а когда ни к чему – стоят с зелеными огнями.

– На этот раз повезло, – благодарно взглянув, ухватилась Света за протянутую соломинку. – Правда, таксист нахальный такой, запросил двойную плату. Пришлось дать. – Она уже пришла в себя и немного успокоилась.

– Не горюй – убытки компенсирую. Джентльмен я или нет? – тоже обретая свою обычную уверенность, заверил Олег. Ласково, спокойно привлек ее к себе, напомнил: – Не будем терять времени – книга большая. Пойдем, она у меня в комнате. – Взял девушку за руку и, не ожидая ее согласия, увлек в свою небольшую комнату, где, кроме дивана-кровати, стояли только письменный стол и два кресла.

Усадив на диван, он раскрыл перед ней книгу, а сам в кресле у письменного стола с нетерпеливой надеждой стал наблюдать за ее реакцией, обуреваемый страстью и жаждой ею обладать, лихорадочно обдумывая: как лучше подготовить, не спугнуть...

Ему стоило немалого труда и денег раздобыть эту книгу – он наврал Свете, что ему дали ее на один день. Авось она успешно сыграет свою роль...

Олег нисколько не опасался Григорьева, как другие, не заботился о последствиях – наплевать. Если он ей понравится и она его полюбит – это здорово! Общаться с ней, бывать везде – прекрасно, но он хочет любовной связи – она наконец-то принесет ему, верно, физическое удовлетворение. «А если произойдет непредвиденное, – без страха и сомнений думал Олег о возможных последствиях близости, – я всегда готов! Лучше Светы мне никого не найти. Все наши будут только рады».

Книга, которая лежала перед Светой, называлась «Азбука любви», и текст ее был иллюстрирован таким количеством непристойных рисунков, что она, никогда не видевшая ничего подобного, пришла в смятение. Картинки поплыли перед глазами, от стыда и возбуждения кровь ударила в голову.

Осознав, что она во власти эротических переживаний и сам мучимый острым желанием, Олег горящим взором смотрел на нее, мысленно раздевая и завоевывая. Возбуждение его сделалось нестерпимым, он не выдержал и срывающимся голосом предложил:

– Света, давай вместе посмотрим, мне тоже хочется! Стараясь скрыть волнение и страстную дрожь, ласково обнял ее мощными руками, помог встать с дивана и, мучаясь от жгучего желания поскорее прижать ее к себе, увлек к письменному столу. Книгу положил на стол, развернув на самом пикантном месте.

– Сейчас устроимся в кресле... вот так... – прошептал он; сел в кресло, легко, словно пушинку, приподнял ее, усадил к себе на колени.

Ощутив его напряженную, втиснувшуюся в нее плоть, Света испытала стыд, смешанный с любопытством, и в то же время обнаружила, что ей приятно – по всему телу разлилась сладкая истома. Растерявшись, она уставилась в лежавшую на столе книгу, делая вид, что читает.

Выручило ее то, что Олег, почувствовав близко ее горячее тело, быстро удовлетворил свое желание, стиснув зубы от острого наслаждения. Азарт улетучился, и ему стало неловко.

– Кажется, кто-то звонит. Не вернулись ли предки? – находчиво вскрикнул он с фальшивой тревогой в голосе; быстро встал, поставив Свету на ноги, а затем опять усадил ее в кресло. – Подожди минуточку, посмотрю! – бросил он на ходу, стараясь, чтобы она не заметила мокрое пятно, быстро расползающееся на брюках.

Через несколько минут вернулся – спокойный, в легком спортивном костюме, выгодно подчеркивающем стать его атлетической фигуры.

– Решил переодеться по-домашнему – так удобнее, – как ни в чем не бывало пояснил он, придвигая второе кресло и садясь рядом со Светой. – Давай почитаем, а лучше посмотрим картинки, – предложил он, чувствуя, как желание вновь охватывает его.

Однако наваждение, временно завладевшее Светой, уже прошло. Она чувствовала себя подавленной и была разочарована своим состоянием. Не такими представляла она романтические любовные отношения. Все слишком грубо, прозаично... А главное, ей очень стыдно за себя, за свою несдержанность. «Теперь не будет меня уважать», – грустно подумала она, переживая случившееся.

Собралась с духом, встала с кресла и, стараясь говорить со спокойной иронией, тихо произнесла:

– Спасибо, Олежка, за теплый прием. Все было интересно – и немного пошло, – не удержалась она, чтобы не дать происшедшему оценку. – Хотя у меня, наверное, устаревшие взгляды. – И, видя, что разочарованный Олег порывается протестовать против ее ухода, сделала решительный жест рукой:

– Прошу тебя, не удерживай!

Ей стало немного жаль его – такого большого и беспомощного: она понимала, что он физически страдает.

– Серьезно, Олежка! Мне заниматься надо. Очень много задали. – Она старалась говорить как можно мягче, бросила на него ласковый взгляд. – Успокойся! Мы молодые, и у нас все впереди.

Олег понял, что ее не уговорить, с явным неудовольствием встал, чтобы проводить ее домой.

– Ты посмотри, Светочка, какие краски! – выразительным жестом Олег указал на знаменитую картину Яблонской: в очередной раз они пришли в Третьяковскую галерею.

Он восхищенно разглядывал сочно написанных румяных колхозниц, убирающих спелые яблоки, по-мужски оценивая пышущие здоровьем тела деревенских женщин. Как заразителен оптимизм жизни – им так и веет от этого полотна, – как прекрасно передан яркий день!

Ощутив обычное для себя чувственное волнение, Олег покосился на Свету, невольно сравнивая ее с этими задорно смеющимися, бойкими селянками. Стройная, тонкая, элегантно одетая – совсем на них не походит. Однако именно ее изящество и чистота вызывали у него куда больше эмоций, чем грубоватая женственность дородных фигур.

– Я тоже всегда останавливаюсь перед этой картиной, – охотно согласилась Светлана. – Изумительно – прямо шедевр реализма! А ведь многие считают реализм в живописи простой фотографией действительности. Здесь же есть и идея, и живая душа!

Они продолжали живо обсуждать картину, не обращая внимания на посетителей – иные приостанавливали шаг, награждая эту эффектную пару любопытными взглядами. Его – большого, мощного, в дорогом замшевом пиджаке и фланелевых брюках; ее – высокую, юную, в строгом, плотно облегающем красивую фигуру костюме из джерси. Оба яркие, светловолосые, они обращали на себя всеобщее внимание гармоничной красотой.

– Американцы, что ли? – донеслась до них приглушенная реплика. – Ну прямо парочка королевских кровей!

Пожалуй, это не было преувеличением – столько в них чувствовалось сытого лоска и молодого величия.

После волнующей интимной встречи молодые люди продолжали видеться и проводить вместе время как ни в чем не бывало. Им по-прежнему было хорошо в обществе друг друга, да и льстило всеобщее внимание и восхищение. Но Олег вследствие постигшего девушку разочарования не вызывал уже в ней затаенных чувств и мечтаний, как прежде. Больше него никто ей все же не нравился: замечательный у нее спутник, все женщины на него смотрят и ей завидуют.

«Наверно, возвышенная любовь существует только в воображении романистов, – печально думала Света, успокаивая свое непослушное сердце. – Я должна любить Олежку таким, какой он есть».

В то время Светлана была уверена, что лучше него нет и не может быть никого во всем мире.

В тот год майские праздники омрачила плохая погода. Второго мая, в пасмурное, дождливое утро Василий Семенович и Лидия Сергеевна завтракали у нее на квартире: привычно опохмелялись после обильного первомайского возлияния и бурно, как всегда, проведенной ночи.

Накануне Чайкин участвовал в демонстрации на Красной площади, возглавляя свой коллектив. Он пришел к Лидии Сергеевне сразу после окончания, не заходя домой, и не расставался с ней до сих пор.

– Ну, Лидушка, ты просто женщина-вампир! Никогда не жаловался на здоровье, а тут чувствую, – посетовал он, прижав ладонь к левой стороне груди, – сердчишко стало пошаливать. Перебои, что ли? Стучит, стучит... потом – пауза...

Видя, что Лидия Сергеевна подняла на него насмешливый, недоверчивый взгляд, он рассмеялся:

– Да ты не бойся, утомляй! Выдюжу! Люблю это занятие!

За прошедшие годы Василий Семенович здорово постарел. Остатки волос исчезли, голова стала голой как колено: выросло и выдавалось вперед бюрократическое брюшко. Костюм из-за него сидел неважно – весь облик стал каким: то неряшливым. Но характер у Чайкина оставался прежним – легкомысленным и жизнерадостным.

– Ты знаешь, Лида, какое сногсшибательное открытие я сделал недавно? – Он округлил глаза. – Как ты думаешь, почему я не тороплюсь домой?

Лидия Сергеевна и сама удивлялась: Чайкин всегда боялся недоразумений с женой и ночевал не дома, только когда та куда-нибудь уезжала. А сегодня тем более – праздник...

– Наверно, твоя «колода» опять уехала гостить к сестре? – предположила она самое очевидное.

– А вот и ошибаешься! – помрачнев, возразил Чайкин. – Как раз наоборот: так называемая сестра приехала к ней погостить на праздники – что-то понадобилось ей в Москве.

– Тогда как же тебе удалось от них вырваться, Васенька? Им же тебя будет недоставать, – иронически усмехнулась Лидия Сергеевна.