Более того, слухи о ее успехах, о ее замечательном восстановлении тех, кто погружался слишком активно, зачастую оказываясь без сознания, уже дошли до Лондонского Королевского общества спасения на водах. Его основатель, доктор Томас Коган, собственноручно написал леди, выразив восхищение ее мужественной работой. Он намеревался представить ее к самой высокой награде Общества, поскольку хотел, чтобы она и дальше совершенствовала свое мастерство в этой новой области. Помимо всего прочего, Общество было счастливо узнать, что такое удивительное мастерство продемонстрировала женщина, и это произвело большое впечатление. Действительно, не знающая устали мисс Паркер отважно производила растирание пострадавших. Она продолжала совершенствовать свою технику разогрева, не обращая внимания на усталость. После подобной похвалы, подобного признания ее успехов у нее появился более чем достаточный дополнительный стимул совершенствоваться в своей новой профессии, в служении которой она проявила настоящую силу духа. Ничто не должно было помешать раскрытию столь поздно обнаруженного таланта. Вскоре она привлекла помогать ей в этом достойном деле даже хрупкую Сюзанну, которая откачивала пострадавших.

Не мог Сидни предполагать и того, с чем ему придется столкнуться, когда он перенес внимание на своего брата. Совершенно очевидно, Артур теперь вел независимую от сестер жизнь. Возврата к прежней замкнутой жизни для него не было. Самый младший из Паркеров сделал предложение неотразимой старшей мисс Бофорт.

— Ах, дорогой Сидни, она стала инструментом моего возрождения, — заявил он. — Она — муза, которая вдохнула в меня жизнь и помогла обновлению моего истощенного духа. Она стала поистине моей жизненной силой. И как вовремя, — восторженно поведал он своему брату, — она предстала передо мной в самый последний час критической ситуации!

Их любовь развивалась необычайно быстро, и уже приближался день свадьбы. Оба поклялись навсегда хранить верность целительному воздуху Сандитона. Поскольку разве не была знаком свыше их встреча во время ледяных утренних омовений, с которой все и началось? Обливания не просто помогли им восстановить здоровье, их суровые оздоровительные процедуры вскормили то счастье, которое они обрели друг в друге! Обоим открылась настоящая любовь — и на открытом воздухе! С этого момента они не собирались рисковать, внося какие-либо изменения в свою жизнь. Вне всякого сомнения, они должны навсегда осесть здесь. Поскольку мисс Бофорт обладала значительным приданым, оно вместе с финансовым вкладом Артура должно было обеспечить им вечное благоденствие.

Нелегко ему пришлось и с леди Денхэм. Она и помыслить не могла о том, чтобы сбежать из Сандитона. Леди не имела ни малейшего намерения покинуть пост, который был и должен остаться ее домом. Перед ней лежала открытая дорога, более того, она ожидала, что завтра же наступит полное возрождение Сандитона. Она по-прежнему держала голову высоко поднятой, а ее обращения к береговой охране становились все более требовательными. Чего ради они подвергают опасности экономику городка и мешают благополучию своих собственных граждан? Да еще по таким нелепым причинам? Отказаться от перспектив знаменитого спорта только из-за того, что в округе было неспокойно? Никогда! Это было совершенно и окончательно неприемлемо. Леди Денхэм не допустит этого. Она ручалась, что ее дорогой сэр Денхэм — если бы он дожил до этого дня, — никогда не стал бы поощрять нарушение их ежедневного распорядка и ненужное возбуждение в обществе. Его известное семейство заслуживало некоторого уважения, разве не так?

Не сидел сложа руки и этот мошенник Доусон. Когда стали известны его прошлые интриги, чему нашлись кое-какие доказательства, его дурное обращение с лошадьми, махинации при заключении пари, он почел за лучшее убраться восвояси, особенно после того как узнал о скором приезде Коллинсворта. Доусон бежал на континент, где у него наверняка было подготовлено какое-нибудь убежище.

Но это было еще не все. Следователи береговой охраны дознались у тех несчастных, которых им удалось арестовать, о всей подноготной этой истории, так что стала ясна подоплека организации Доусоном лошадиных бегов. Эти бедные простаки признались, что платил им не слишком много, но достаточно, некий джентльмен из Лондона, который пообещал со временем увеличить им вознаграждение. С его помощью, уверил их сей джентльмен, все товары можно будет переправлять в Лондон и там продавать его сообщникам.

Невзирая на исчезновение самого предпринимателя, последовали громкие опровержения. Доусон подключил своих представителей в «Судебных Иннах»[6]. Их искусное вмешательство, сопровождающееся щедрыми вознаграждениями, позволило облегчить его собственное положение хотя бы в том, что касалось властей. Таким образом, поскольку дело было прикрыто, он готовился без опаски вернуться к своей собственности в возродившейся к новой жизни и процветающей общине спортсменов в Сассексе.

После того как все уладилось соответствующим образом, амбициозные планы леди Денхэм получили новый толчок к развитию. В конце концов, раз уж возрождение ее курорта на водах состоялось и его будущий рост был обеспечен, она намеревалась во чтобы то ни стало добиться успеха и процветания.

Глава тридцать четвертая

Все, на что мы надеялись, мы увидели в формальном предложении, сделанном сэром Эдвардом Кларе. Его предложение руки и сердца было благородным и великодушным. Но, после того что было сказано о нем, какое бы терпение ни явила целомудренная леди, неужели такой человек, как он — молодой джентльмен, фантазии которого щедро вскармливались совершенными образчиками распутства, в великом множестве описанными в его книгах, и которого всегда снедало желание испробовать уловки соблазнителя, — сможет погрузиться в глубины семейного счастья и обрести там успокоение? Неужели можно поверить в то, что из будущего повесы выйдет достойный муж?

Маловероятно. Тем не менее наша Клара самой судьбой была как раз и создана именно для такой роли. Она отдала бы все что угодно, лишь бы ее усилия склонить своего избранника к семейной жизни увенчались успехом! Она изменит в своем возлюбленном то, что она склонна была считать игрой его благородной крови, которая заставляла вечно рисковать всем ради завоевания предмета своей страсти. Это была черта, которую он полагал высшей мужественностью. Что бы он там ни заявлял, кем бы ни прикидывался, сэр Эдвард пребывал среди таких «чувствительных», чувствующих людей. Она же считала его покладистым, способным измениться человеком. Стоит только ему оказаться в нежных ручках мисс Бреретон! Для того чтобы приручить его, достаточно будет одного ее прикосновения.

С детства привыкшая к жестокости окружающего мира, она с улыбкой воспринимала старую поговорку: «Предавать леди из-за распутства так же естественно, как лисе охотиться на кур». Она вполне могла добавить: «Вряд ли имеет смысл ожидать чего-либо иного». Ее способности уже давно проявились в победе над бедностью; недавно она стала компаньонкой леди Денхэм, а потом была выбрана наследницей имущества своей хозяйки — и такого замечательного поместья.

Таким образом, их союз представлялся просто замечательным во всех отношениях. Как и в любом другом супружестве (по прошествии первых месяцев восторженного очарования), в нем не должно возникнуть слишком много проблем, даже когда жизнь вернется в нормальное русло. Еще меньше предстоит их решать нашему баронету. Если не считать недовольства супруги его своеобразными и эмоциональными манерами, он редко слышал протестующий голосок своей дражайшей Клары, поскольку она пребывала в постоянном довольстве.

Они удалились в его резиденцию в Денхэм-парк, расположенную поблизости, во всяком случае, они пребывали там, когда леди Денхэм могла освободить их от выполнения ее поручений, что случалось нечасто. Клара же настаивала на оказании старой леди всевозможных знаков внимания и этими своими стараниями успешно сохраняла привязанность ее светлости.

Мисс Бреретон, проявив рассудительность, выбрала из членов своего семейства в Лондоне молодую кузину Бреретон, которая могла бы продолжать ухаживать за леди. Таким образом, Пенелопа — податливое и послушное создание, почти столь же красивая, как и Клара, оказалась в Сассексе и приступила к выполнению своих обязанностей. Мисс Бреретон провела несколько недель в трудах, обучая девушку и передавая ей те сведения и знания, которые могли помочь той выполнять прихоти их патронессы.

Подобная замена оказалась чрезвычайно выгодной. С одной стороны, родственники Клары, влачившие почти нищенское существование, дети которых не имели никаких перспектив в жизни, будут ей вечно благодарны. С другой, юная Пенелопа, которой едва сравнялось четырнадцать, испытывая благоговейный трепет перед своей спасительницей, никогда не осмелится претендовать на привязанность, которую питала к мисс Бреретон ее светлость.

— Мисс Клара, — заявила леди Денхэм, — полагаю, мне придется довольствоваться обществом вашей девушки. Но имейте в виду, я ни за что не отпущу вас окончательно. Моя дорогая молодая леди, домашнее хозяйство должно вестись на должном уровне. Я полагаюсь на ваше благоразумие и надеюсь, что вы проследите за этим.

Клара любезно сносила все возрастающую эксцентричность своей стареющей хозяйки. С учетом частого отсутствия мужа — его неистребимой страсти к азартным играм и прочим искушениям, которые предлагал Лондон, — она с радостью согласилась терпеть все чудачества своей леди.

Дела же у Эстер Денхэм шли не столь гладко. Хотя сестра сэра Эдварда была решительно настроена завлечь в свои сети очаровательного Коллинсворта, этим планам не суждено было сбыться. Молодой лорд, подобно ей самой, не имел возможности самостоятельно вершить свой выбор.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы эта леди была безразлична Коллинсворту. Ее любезность и манеры поведения в Лондоне вполне потрафляли его вкусам. Его сдерживали нынешние стесненные обстоятельства, вызванные по большей части собственной неумеренной игрой на бегах. Он слишком хорошо отдавал себе отчет в том, что его долг как сына и наследника пришедшего в упадок поместья не оставлял ему возможности самому выбрать себе невесту. И, совершенно очевидно, мисс Денхэм не принадлежала к числу тех, кто мог помочь ему возродить былое величие.

Вот в таком умонастроении сей джентльмен возвратился в Сассекс, чтобы послужить интересам своего друга Сидни Паркера, дав свидетельские показания против Мэттью Доусона. Там он случайно снова встретился с этим экзотическим застенчивым созданием и богатой наследницей мисс Ламб, с которой познакомился во время предыдущего посещения курорта. Однако молодая леди, прибывшая из отдаленного уголка, с другого континента, находилась под бдительным оком своей постоянной компаньонки, некой миссис Гриффитс.

Лорд Коллинсворт был отнюдь не новичком в искусстве обольщения. Прежде чем начать ухаживать за утонченной девушкой, он занялся ее защитницей. Его присутствие вскоре стало желанным, и манера поведения получила одобрение. Как только леди и ее поклонник стали появляться вместе, прошло совсем немного времени, и модные туалеты мисс Ламб в сочетании с исключительным поваренным искусством миссис Гриффитс продемонстрировали некоторые преимущества молодой женщины.

Остальное свершилось столь быстро, что могло бы польстить любому, стремившемуся к счастливому согласию. Его хорошее происхождение, его титул, его поместья на севере показались чрезвычайно привлекательными всегда остававшейся настороже миссис Гриффитс; соответственно, они должны были показаться таковыми и семейству молодой леди. Что касается весьма значительного состояния мисс Ламб, в полной безопасности пребывающего в чужедальней стране, то столь ценный вклад трудно было переоценить. Соглашение было заключено, и обе стороны остались довольны.

Разочарование Эстер Денхэм, узнавшей о столь поспешно заключенной помолвке, было неописуемым. Она уже давно поняла, что безразлична своей тетке, более того, с каждым сезоном она замечала, что ее шансы становятся все более призрачными. Однако тень надежды все-таки сохранялась, поскольку ее собственный брат вознамерился отстаивать их интересы. Разве его недавняя женитьба на Кларе, которую Эстер именовала не иначе как «узурпаторша» и простить которую не могла, не спасла их обоих? И если даже чувства, которые она испытывала к своей новой невестке, никогда не станут теплыми и между ними никогда не возникнет и подобия дружбы, эта временная передышка послужила ее интересам — вместе с тем пособием, которое позволяло ей поддерживать тот образ жизни, который она заслуживала по праву рождения и который всегда тщательно оберегала.

Сэр Эдвард со своей супругой так редко приезжал в Денхэм-парк, что ей предстояло взять на себя обязанности хозяйки и владелицы их пришедшей в упадок собственности. Эстер находила утешение в том, что, по крайней мере, наследство Денхэмов вернется к ним после смерти их тетки, даже если Клара Бреретон окажется формальной наследницей.