Отодвинется? Похотливо оглядит? Отвернется?

Или примет такую игру? Игру по ее правилам.

Пол был классическим игроком и все намеки понял правильно. Да и кто бы понял их неверно? Сюзан умела дать понять мужчинам, чего она от них хочет. И прекрасно понимала, чего они от нее хотят.

Только вот в последнее время Пол, кажется, все дальше и дальше от нее. Сюзан не понимала, что с ним происходит. Она пыталась гадать, дело в магазине или в какой-то другой женщине, и не могла найти ответ. Что бы там ни было, Пол все чаще смотрит мимо, не слушает, когда Сюзан говорит, и думает о чем-то своем.

Это неправильно.

С этим нужно что-то делать.

Сюзан лежала, смотрела в окно, прижимала к себе пахнущую Полом подушку и думала, думала…


Утро выдалось дождливым и прохладным. На гравиевой дорожке стояли небольшие лужицы, в которых плескались отражения ветвей и хмурых облаков. Элиза и Пол медленно шли по парку, и на сей раз им почти не хотелось говорить. Светская черта была пройдена; наступил период настоящей дружбы, когда молчание не является чем-то оскорбительным, а напротив, подчеркивает единение душ.

– В такие дни я иногда думаю об осени, – проговорила Элиза некоторое время спустя.

– Об осени? До нее еще долго. – Пол едва сдержался, чтобы не коснуться ее щеки.

Чем больше он общался с Элизой, тем труднее ему становилось не думать. Не думать о том, о чем она молчит. Иногда ему хотелось схватить ее и встряхнуть, закричать, заставить ее ответить на все вопросы. А иногда он готов был рухнуть перед ней на колени и умолять простить. Ночами он боялся оставаться в одиночестве. Лежа в своей постели, он непрестанно думал, где и с кем сейчас Элиза. Эти мысли сводили его с ума. Он совершенно перестал ночевать дома. Сюзан, кафешантанная певичка, актриска… Женщины менялись, кружились хороводом. Да, это немного помогало. Но каждый раз, наблюдая, как двигаются губы Элизы, как она улыбается, он снова и снова думал о том, кто ее целует. Пол с великим трудом заставил себя вернуться к тому, о чем говорила девушка.

– О да, но… Я очень ее люблю. Когда вы уехали из Смолвиля, я подрастала и гуляла по аллеям – вы же помните, какой зеленый у нас город. Листья шуршат под ногами, и тишина… Здесь, в Бостоне, мне не хватает этой тишины.

– Это большой город, естественно, что здесь шумно. – Мысли Пола снова потекли по опасному пути. Как же ей удалось в столь короткий срок не только выбраться из нищеты, но и прилично устроиться? Он ненавидел себя за такие мысли.

– Ах, вы так прагматичны, мистер Спенсер. – Улыбка Элизы была такой нежной и загадочной, что Полу пришлось на несколько мгновений задержать дыхание, чтобы справиться со жгучим и болезненным возбуждением.

– А вы пытаетесь рассказать мне о красотах природы?

– Нет, всего лишь подстегнуть ваше воображение. Неужели теперь вы никогда не покидаете Бостон, не думаете о путешествиях? – Элиза сама мечтала о дальних странах, поэтому не понимала, как можно не путешествовать, если есть все возможности для этого.

– Почему же. Когда я закончу стройку и дела пойдут еще лучше, я планирую съездить на несколько месяцев в Европу. Я никогда там не бывал. Пока. – Тема путешествий показалась Полу вполне безопасной.

И они заговорили о Европе – их старой родине, которую они не знали. О туманах Англии и о лондонском смоге, который, как явствует из английских газет, отчаянно надоел столичным жителям, но все еще привлекает туристов. О шумном и романтичном Париже, куда стекаются художники и поэты, где влюбленные прогуливаются под луной. О Монмартре, где всю ночь светятся окна. О широких улицах Рима, Вечного города, вине и тратториях, Сикстинской капелле и походке священников. О том, какие дороги в Европе, как там живут люди, как здороваются, как мыслят. Что пишут в посланиях. Зачем дарят цветы. Двое молодых людей с упоением обсуждали жизнь, которой они никогда не знали. Только разница была в том, что у Пола были все шансы узнать ее – а у Элизы нет.

Она поддерживала разговор, она много знала об искусстве; прочитанные книги словно разворачивались перед мысленным взором девушки, шелестя страницами. И все это время Элизе хотелось заплакать, однако она усилием воли сдерживала себя. Ее чувство собственного достоинства не позволяло опускать голову. Пусть у нее нет никаких особых перспектив впереди – ей есть где жить и на что прокормить себя и сестер. Чудес не бывает. И чем бы ни был вызван этот временный интерес Пола к ней, скоро все кончится. Бурный водоворот светской жизни, проблемы бизнеса увлекут Спенсера прочь от нее.

И вдруг в конце беседы чудо случилось. Весьма неоднозначное, надо признать.

– Мисс Уивер, – произнес Пол таким тоном, как будто бы ему неважно услышать ответ, что, в свою очередь, выдавало заинтересованность в оном, – что бы вы ответили, если бы я предложил вам вернуться на работу во «Все для леди»?

Элиза даже споткнулась – настолько неожиданным оказалось предложение Спенсера. Она никогда бы не подумала, что он скажет ей подобное. Воспоминания встали у нее перед глазами. Унизительное положение приказчицы, единственное разваливающееся платье, неуважение и спесь приказчиц, приставания Будена… Но, с другой стороны, во «Все для леди» было и много хорошего. Бесценный опыт, к примеру, и друзья – Пит и Селина.

– Мистер Спенсер…

– Прежде чем вы откажетесь, я поясню. – Пол постукивал тростью по дорожке. – В связи с расширением магазина мне нужны компетентные работники, которые смогут справиться с притоком покупателей. Сейчас начал работу новый отдел детской одежды, и мне нужна заведующая. Я предлагаю это место вам.

– Но почему… почему мне? – Элиза сглотнула. Она не понимала мотивов Пола, и это ее настораживало. – Ведь мистер Буден уволил меня.

– Мистер Буден ошибся, – сухо сказал Пол. – Вы хорошо работали, я знаю.

– Наверняка на это место есть много достойных претенденток… – Элиза пыталась выиграть время на размышления. Конечно, ей хотелось быть ближе к Полу. Конечно, ее восхищал его магазин. Но ей совсем не хотелось снова называть Спенсера «босс». Это опять поставило бы ее в зависимое положение.

– Я предпочитаю вас.

Пол остановился, так, что можно было смотреть в лицо Элизе.

– Мисс Уивер, не буду кривить душой. Наши встречи в парке прекрасны, однако меня мучает совесть за то, что вы так покинули магазин. И если вам нужна работа и новый опыт, который вам пригодится, соглашайтесь. Это предложение я делаю от чистого сердца.

Элиза помнила Пола таким – он всегда умел убеждать. И сейчас он говорил очень убедительным голосом. Он не знал, чем Элиза занимается сейчас. Да, в «Элегантности» было неплохо, там хорошо платили и относились к Элизе доброжелательно, однако особых причин оставаться там у нее не было. Все-таки это было немного не ее дело. А большой магазин… Да еще и место заведующей отделом. Это очень приличная зарплата, часть которой можно будет откладывать на приданое сестрам, часть вложить в торговый дом, а на остальное жить безбедно, и даже вполне можно накопить за несколько лет на прелестный домик в пригороде. Если быть до конца честной, то зарплата заведующей практически равнялась месячному доходу магазина Уиверов в лучшие его времена.

– Не говорите сразу «нет», – сказал Пол. – Подумайте. Давайте встретимся завтра утром, и вы дадите ответ. Но помните: я бы очень хотел видеть именно вас на этом месте. Это мое личное желание.

«Мое личное желание»… Элиза думала об этих словах весь день и всю ночь, не могла заснуть, ходила туда-сюда по комнате. Что скрывалось за этим предложением? Влюбленным сердцем Элиза хотела бы надеяться, что понравилась Полу, что она ему кажется больше чем другом. Увы: в таких случаях обычно просят руки девушки, а не предлагают перейти на работу в свой магазин. Может быть, Спенсер просто любезен и действительно желает загладить вину? Кто знает… Элиза терялась в догадках. Одно она знала точно: получить это место она хочет больше всего на свете.

На следующее утро, встретившись с Полом, девушка сказала:

– Я согласна.


Стенли Буден давно считал, что Пол его недооценивает.

В самом деле, столько слов о крепкой мужской дружбе – и как мало подтверждений это находит в реальности! Если бы Пол сделал Стенли своим партнером, полноправным совладельцем магазина! Но нет, Спенсер предпочитает снимать все сливки сам и друга в грош не ставит. Да, он взял его деньги – но влияния у Будена от этого не прибавилось. Он так и оставался наемным работником.

Раньше Стенли лучше думал о Поле, считал его поведение искренним. Теперь же, после всех лет, что они работали вместе, Буден точно знал: Спенсер – обманщик, который пользуется всеми людьми, кто попадает в его поле зрения. Он всем миром воспользуется, если у него окажется такая возможность. И подобное нельзя спускать с рук! Кто-то должен положить этому конец.

Стенли давно размышлял о том, как уничтожить репутацию Пола, но пока не находил решения.

Ведь это не преступно – путаться с хорошенькими женщинами, тем более что они сами от Спенсера без ума! Нет, тут нужно что-то другое. Что – Стенли не знал, однако продолжал упорно искать. Пол должен рухнуть, словно колосс на глиняных ногах, и тогда можно будет подхватить «Все для леди», приобрести магазин по бросовой цене и навести тут свои порядки. Ах, как Буден мечтал об этом.

Ничего. К тем, кто умеет ждать, удача приходит наверняка.

Глава 22

Снова войдя под своды «Все для леди», Элиза поразилась произошедшим переменам. Раньше она старалась обходить магазин стороной, чтобы не вызывать неприятных воспоминаний, и видела стройку лишь издалека; теперь же она с изумлением взирала на размах. Пол не преувеличивал, когда говорил, что новое крыло поразит воображение бостонцев. Тут было на что посмотреть, хотя большая часть помещений пока находилась в строительных лесах или же там работали над отделкой. Однако проект близился к завершению.

Элиза, сопровождаемая Спенсером, который лично взял на себя обязанность представить новой заведующей ее работников, прошла по магазину, высоко подняв голову и стараясь не смотреть на изумленно поглядывавших на нее продавцов. Она ушла побежденной, а теперь возвращается – и хозяин магазина идет с ней рядом. Что это за история? Элиза так и слышала шепоток за спиной – еле уловимый, при Спенсере работники не решались сплетничать вслух, – и впервые задумалась о том, как может выглядеть ее возвращение в глазах бывших коллег.

Подумала – и похолодела.

Впрочем, может быть, все обойдется.

Отдел детской одежды оказался простор-ным и светлым. Сюда родителям будет явно приятно приводить детей. Элиза представила, как будет выглядеть отдел, когда наполнится детишками и их родительницами. Уже сейчас прилавки были загромождены товарами, тут было все: розовые и голубые платьица из легкого хлопка для детишек до трех лет, матросские костюмчики из льна с плиссированными юбочками, пальто, кофточки, груды трогательных узеньких платьиц с присущей им угловатой грацией.

Пол представил Элизе двоих ее помощниц, молодых приказчиц. Одна из них, Дебора, раньше служила продавщицей в отделе нижнего белья, однако Спенсер решил, что ей будет полезно поработать в другом отделе. Вторая, Кейлин, была новенькой и ужасно смущалась. Пол распрощался с Элизой, высказал пожелание удачи и отправился в свой кабинет. Девушка проводила Спенсера взглядом и украдкой вздохнула – и заметила, как вздохнули обе приказчицы.

Да, у нее нет никаких шансов завоевать любовь Пола. Он и так может получить любую, а Элиза – далеко не самая привлекательная девушка в этом городе. Конечно, Пол никогда не заводит романы с подчиненными. Элиза вздохнула еще раз. У новой работы нашелся весьма огорчительный недостаток: она не оставляла ни малейшей надежды на какие-либо… более близкие отношения с «боссом».

Дебора смотрела на управляющую с подозрением: ей-то хорошо было известно, что Элизу уволили из магазина, а теперь она вернулась. В этом крылась какая-то загадка, а Дебора, как поняла мисс Уивер, была охоча до сплетен. Кейлин преимущественно прятала глаза – она бойкостью не отличалась и раньше, как выяснила Элиза, работала в лавке, торгующей тканями, помощницей белошвейки.

Элиза не слишком хорошо разбиралась в детской одежде, однако некие знания у нее были. В основном те, что она получила, ухаживая за двумя маленькими сестричками. Элиза подумала, что девочкам будет интересно побывать в отделе. Марта и Энн давно просили показать им магазин, но раньше Элиза не решалась приводить их сюда, особенно после того, как все сочли, что это ее дети. Теперь же, заняв столь высокое положение, она могла себе это позволить. Девочки будут рады.


Дни побежали очень быстро – следовало привыкнуть к новому распорядку дня, новому делу и к тому, что теперь в подчинении Элизы находились два человека. Найти общий язык с приказчицами оказалось нелегко. Дебора нередко отвечала грубо, а Кейлин оказалась замкнутой девушкой, до которой достаточно сложно достучаться. Единственным ее достоинством было то, что детей она просто обожала. Когда на пороге отдела появлялась мать, ведущая за руку малыша, лицо Кейлин преображалось, его освещала радостная улыбка, и приказчица со всех ног спешила навстречу ребенку.