Граф остановился, и я видела, что, рассказывая мне об этом разговоре, он заново наслаждается им.

– В тот же вечер, – продолжил он свой рассказ, – он заболел. Его хватил удар. Такого сильного потрясения он еще не испытывал. Он жил по своим собственным правилам и считал себя праведником. Грех должен быть наказан – таков его девиз, и он полагал, что может выступать в роли судии, – этакого наместника Божия. Справедливость для него заключалась в том, чтобы небесный хор воспевал хвалы достойнейшему Альфонсу Сент-Аланжеру, а все другие горели бы в адском пламени. И вдруг выясняется, что он совершил смертный грех, приговорив невинного человека к смерти. Он понял, что здесь уже не будет компромисса. Несмотря на долгую, безупречно добродетельную жизнь (в течение которой он принес несчастье тысячам людей), он сам оказался среди грешников. Мысль о том, что он может умереть с таким грехом на душе, была ему невыносима. И он отчаянно боролся, чтобы восстановить свой былой статус у Всемогущего. Я намекнул, что не мешало бы ему искупить свой грех. И, должен вам сказать, перемена, которую я в нем наблюдал, сама по себе – чудо.

– И по этому поводу вы злорадствуете.

– Разумеется. Это ведь справедливость, за которую он так ратовал. Его страх может принести некоторую пользу. Он целиком возьмет на себя ответственность за все, что случилось: и за смерть вашего мужа... и за смерть Джулии Олдрингэм. Это его грех. Люди, чьими руками были совершены эти преступления, – всего лишь марионетки в его руках.

– Вы считаете, это их извиняет?

– Не совсем. Но я уверен, что к ним будет проявлено снисхождение. Не знаю, как события будут развиваться дальше... и переправят ли Адель в Англию, чтобы она предстала перед судом. Возможно, что так. Не знаю также, будут ли полицейские настаивать на том, чтобы старик назвал имя того, кто застрелил вашего мужа... Единственное, что я знаю наверняка, это имена истинных виновников преступления и то, что с вас снято подозрение... так же, как и с Дрэйка Олдрингэма. Ваша полиция уже знает об этом. Возможно, эта история получит огласку... возможно, и нет. Может быть, обнародуют только некоторые детали этого дела. Что же касается месье Чарльза, то, боюсь, его ждут неприятности. Сент-Аланжеры могут возбудить против него судебное разбирательство по поводу кражи их производственного секрета, что может привести его к финансовому краху... во всяком случае, он понесет значительный урон. Пока об этом трудно судить. И это будет лишь слабым воздаянием за ту печальную цепь событий, которую повлекли за собой его действия. Но это уже не наша забота. Так как же, сумел я вас осчастливить?

– В настоящую минуту я испытываю растерянность. Не знаю, могу ли я этому верить.

– Вы хотите сказать, что сомневаетесь в моих словах?

– Конечно, нет, но, узнав так много за столь короткое время, я никак не могу прийти в себя.

– Чтобы выяснить все это, понадобилось гораздо больше времени, чем пересказать. Так вы благодарны мне или нет?

– Если все это правда...

– Разве я не сказал вам?

– Да... да... но... – Что?

– Я не знаю, как выразить вам свою благодарность за то, что вы для меня сделали.

– Могу подсказать вам.

Я вопросительно взглянула на него.

– Очень скоро, – сказал он, – я дам вам знать, как это сделать.

Я подумала о бабушке и ее предубеждении против него.

– Мне надо рассказать обо всем бабушке, – сказала я ему. – Она столько выстрадала из-за меня.

– Да, нужно рассказать доброму дракону. И скажите ей, что это я все выяснил. Я знаю, она изрыгнет пламя всякий раз, как произносится мое имя. Мне будет приятно, если в дальнейшем она не будет проявлять ко мне столь явной враждебности. Пожалуйста, расскажите ей все, что узнали от меня. Пусть она знает, что все ваши беды остались позади.

– Сейчас же пойду к ней.

– Да будет так, раз таково ваше желание. Завтра вы получите подтверждение многому из того, что я сказал, и тогда я зайду, чтобы увидеться с вами опять. Я уже представляю себе газетные заголовки... «Шелковая вендетта»... какая пища для прессы. За сим, аи revoir, мадам Сэланжер, до завтра.


Бабушка отнеслась к моему рассказу с подозрением.

– Ты веришь этому? – спросила она.

– Он уверяет, что это – правда. У него есть признание Адели. Оно полностью подтвердило его предположения.

– Он мог придумать эту историю, чтобы обмануть тебя.

– Зачем ему это нужно?

– Не забывай, что я росла в тех же краях, где живет его семья. И я знаю этих де ла Туров. В прошлом они частенько выступали даже против короля. И на своих землях были такими же деспотами, как и сам король. Если они чего-то хотят, то считают себя вправе это получить. И твой дед тоже из таких. Мстительный, безжалостный, готовый превратить других людей в убийц ради достижения собственных целей. Если все, что ты рассказываешь, правда...

– Бабушка, я чувствую, что это правда.

– Тогда вы с Дрэйком теперь свободны. Он... граф понимает это. Зачем он это сделал? Ведь он знает о вас с Дрэйком, верно?

– Он просто хотел, чтобы восторжествовала справедливость.

– У этих де ла Туров всегда был только один мотив – их собственная выгода. Значит, он сильно интересуется тобой.

– Думаю, он был заинтригован, увидев фотографию Адели, и захотел выяснить, почему она представляется чужим именем.

Она серьезно посмотрела на меня и с твердостью в голосе сказала:

– Мужчина, который тебе нужен – это Дрэйк.

– После всего, что случилось, я чувствую, что мы не можем быть вместе. Думаю, он понимает это.

– Нет, нет. Он любит тебя. Он сделает все ради твоего счастья. Он хороший человек, ты можешь на него положиться. В нем тебе никогда не придется сомневаться, а душевный покой – самое лучшее, что только может быть. С ним ты обретешь этот покой.

«Так ли это? – подумала я. – Даже если я выйду за Дрэйка, какая-то частичка меня все равно навсегда останется в Карсонне. Этот человек околдовал меня, и ни к кому другому я уже не смогу испытывать ничего подобного».

– Я знаю, что отчасти ты права, – сказала я ей.

– Так будь благоразумной.

– Это будет несправедливо по отношению к Дрэйку.

– Скажи мне правду. Ты всегда была со мной откровенна. Этот граф сумел тебя увлечь. Он кажется тебе воплощением силы и власти и может предложить жизнь, полную волнений и... романтики, полагаю. Мне известна его репутация. Она у него такая же, как у его прародителей. Ни один из них не был верным мужем. Да он и не женится на тебе никогда. Де ла Туры всегда женились только на себе подобных. Ты быстро ему надоешь, так уж он устроен. В Карсонне сохранились феодальные порядки, несмотря на то, что во Франции уже давно не существует королей. Очнись от своих грез. Тебя ждет Дрэйк. Я всегда умела распознать хорошего человека, и говорю тебе, что Дрэйк Олдрингэм – то, что тебе нужно.

Я ничего не ответила. Здравый смысл подсказывал мне, что она права.


В тот же день новости стали известны. Тайна была разгадана. Газетные заголовки провозгласили «Шелковую вендетту». «Старинная вражда между ветвями одной семьи. История «Салонного шелка», который должен был называться «шелком Сент-Аланжер».

Повсюду строились предположения. У Сэланжеров теперь будут неприятности. Это приведет их к банкротству, так как французская фирма потребует возмещения убытков. Но главный интерес вызывало раскрытое преступление.

Дрэйк пришел ко мне повидаться. Я со страхом ждала этой встречи.

Он взял меня за руки и серьезно посмотрел мне в лицо. У него был вид человека, которого внезапно освободили от тяжелой ноши.

– Я ощутил себя на свободе, Ленор, – сказал он, – и никак не могу к этому привыкнуть.

Но я не чувствовала себя свободной. Я была поймана сетью, из которой не могла выпутаться, – сетью, которой оплел меня Гастон де ла Тур. Я знала, что поступаю глупо. Что с Дрэйком меня ждет мирная и достойная жизнь. Но я не могла принять ее, зная, что всеми своими мыслями буду стремиться в Карсонн.

– Это так много значит для нас, Ленор, – продолжал он.

Я молчала, боясь встретиться с ним глазами.

– Ты не хочешь выходить за меня, да? Из-за графа? И зачем только он приехал сюда! Ты собираешься за него замуж?

– Замуж! Он никогда не предлагал мне этого. Дрэйк, прости меня. Я так люблю тебя, но чувствую, что это будет неправильно. Ты уже совершил одну ошибку и не должен повторять ее.

– С тобой, Ленор, я готов встретиться с чем угодно. Я знаю, что после всего, что случилось, нам будет нелегко. Даже если человека публично признают невиновным, на нем все равно остается тень вины. Но если мы будем вместе, все это не так важно. Может быть, ты еще передумаешь?

– Дрэйк, пожалуйста, пойми меня.

– Я понимаю. Я знаю, что нам будет хорошо вместе.

– Люди все равно никогда не забудут того, что нас подозревали в любовной связи, когда Джулия была еще жива. Нам никто не поверит. И это повредит твоей карьере.

– Мы сумеем это пережить. Вместе мы сможем бороться. Я смогу наверстать все, что потерял... только бы мы были вместе.

Я кивнула. Может быть, подумала я.


На следующий день к нам зашел граф. Он поцеловал мне руку, гладя на меня с тем полунасмешливым выражением, которое было мне так хорошо знакомо.

– Итак, – сказал он, – новости получили огласку. 4Из этого сделали увлекательное чтение. Весь Лондон взапой читает про «Шелковую вендетту». Каково вам чувствовать себя центральной фигурой этой истории?

– Довольно неловко.

– Поверьте моему опыту – через несколько недель все будет забыто. Случится что-нибудь еще и вот уже!.. Кто такие эти Сэланжеры? Конечно, для месье Чарльза это так не пройдет. Думаю, ему придется заплатить за свои грехи весьма дорого. Но стоит ли нам тратить свое время, обсуждая проблемы этого джентльмена? Я пришел сообщить вам, что намерен жениться. Мне захотелось, чтобы вы первой узнали об этом.

Я тешила себя надеждой, что сумела не выдать своих чувств. Внезапно я почувствовала себя ужасно несчастной. Конечно, мне следовало догадаться. Должно быть, ее семья принадлежит к старинной французской аристократии... по-видимому, их роду тоже удалось уцелеть после Революции.

– Да, – продолжил он, – этой осенью, когда Рауль заболел и чуть не умер, я задумался. Мне всегда казалось, что я выполнил свой долг, произведя на свет наследника. Но иметь только одного наследника – мало, ведь человеческая жизнь так хрупка и может легко оборваться.

– Понимаю. И поэтому вы решили жениться вторично?

Он кивнул.

– Мы всегда совершали браки по расчету. Это считалось нашим долгом. Noblesse oblige[29] и тому подобное. И вот для меня пришло время заключить такой брак. Но сперва я должен посоветоваться с вами.

– Почему?

– Да потому, что это касается вас, разумеется.

Он привлек меня к себе и крепко обнял.

– Собственная выгода всегда была моей главной заботой... а вы устраиваете меня как нельзя лучше. Что вы скажете? Сможете ли вы отказаться от своих деловых интересов ради того, чтобы стать графиней де ла Тур? Согласитесь ли изменить модный стиль жизни на феодальный уклад? Предупреждаю, что бесполезно говорить – нет. Я уже обещал Раулю, что он сможет ежедневно наслаждаться обществом прелестной мадемуазель Кэти. Ну, что вы скажете?

– Вы просите меня...

– Разве может меня устроить какая-нибудь женщина, кроме той, что сумела пробудить во мне чувство, которого я никогда не знал прежде? Полагаю, его называют любовью.

Волны безмерной радости захлестнули меня. Я вознеслась на вершину блаженства. Но где-то глубоко внутри пульсировала мысль: этого не может быть наяву.

– Дорогая; что-то я не вижу на вашем лице особенной радости.

– Я слишком рада, чтобы испытывать что-нибудь, кроме шока.

– Так вы согласны?

– Ну... вы ведь уже все решили за меня.

– Как хорошо вы меня изучили! Да, я не позволил бы вам отказать мне. Это хорошо, что вы понимаете, за кого выходите замуж.

Я склонила голову ему на плечо и позволила себе наконец полностью отдаться своему счастью.

– Нужно рассказать об этом нашей бабушке, – сказал он. – В замке много места. Она должна жить с тобой, я же знаю, что она значит для тебя. Мне также известно, что она не одобрит твой выбор. Я уже предвижу отчаянную схватку с этой доблестной леди. Правда, есть кое-что, в чем мы с ней сходимся, потому что самое важное для нас в этой жизни – наша драгоценная Ленор. Учти, она сделает все возможное, чтобы отговорить тебя.

– Я знаю.

– Она будет говорить, что ты совершаешь страшную ошибку. 4Тебе следовало бы выбрать добропорядочного Дрэйка. Со мной тебя ждет жизнь, совершенно не похожая на ту, что ты вела прежде, жизнь с мужчиной, которого она сама никогда бы не выбрала для тебя. Что ты ей скажешь, Ленор?

– Скажу, что это то, чего я хочу... и что с тобой я обрету то, чего мне недоставало всю мою жизнь.