Девушка окаменела, когда он протянул руки и взял ее лицо в ладони. Прошла, казалось, целая вечность. Сердце колоколом билось где-то внутри. Когда в следующее мгновение он стер последнюю границу, те несколько сантиметров, что еще оставались между ними, неловким движением головы, наваждение спало с нее. И она рванулась вверх по лестнице быстрее, чем пламя свечи взвивается от поднесенной спички.

На четвертом этаже он остановилась перевести дух, единым махом одолев несколько пролетов лестницы. Девушку била крупная дрожь, руки тряслись, хотя спроси ее кто-нибудь сейчас, она ни за что на свете не смогла бы объяснить, что же конкретно так ее напугало. Прежде всего, она не смогла объяснить этого и самой себе.

Затравленно она посмотрела вокруг и, сжав виски руками, опустилась прямо на ступеньки.

— Господи. Господи Боже.

Все это заняло не более секунды, но ей казалось, вечность сменяет вечность, когда она услышала его голос, прерываемый гремящей музыкой из бара:

— Алина!

У него была манера произносить ее имя на американский манер, с твердой буквой «Л». Это всегда сводило ее с ума, потому что напоминало о Бене, но в этот раз она даже и не вспомнила бы имя своего бывшего любовника. Мимо кто-то прошел, но девушка не хотела даже поднять головы.

— Эй. Ты что? Ты в порядке? — и Алина с трудом узнала голос Наташи. — Чего тут расселась? Перепила что ли? Да что с тобой? — тут Алина постаралась придать лицу человеческое настроение, ибо подруга просто шарахнулась в сторону, заглядывая ей в глаза. — Быстро говори, что случилось?

— Да нет, я в порядке.

— Точно?

Алина закивала так, что голова у нее чуть не отвалилась.

— А чего ты тогда тут уселась? Давай не темни, я же вижу, у тебя лицо такое, будто ты привидение увидела.

Алине очень хотелось сказать, что собственно, так оно и было, но она сдержалась:

— Да так просто задумалась. — сказала она и добавила для убедительности — не ожидала никого увидеть.

— Ага. Именно тут не ожидала, на лестнице, где все ходят туда-сюда? — подозрительно поинтересовалась Наташка.

Тут в довершение снизу опять донесся окрик Джоша. Алина посмотрела на подругу с мучительным сомнением и вдруг успокоилась.

— Слушай, все нормально. Я тебе потом объясню, ладно?

Наташка хоть и не очень твердо стояла на ногах, но такта и понимания ей было не занимать.

— Ладно. Если что, зови.

— Окей.

Они обе спустились вниз, Алина к тому моменту уже почти спокойно смогла протянуть руку драммеру, хоть и старалась не смотреть ему в глаза.

— Пошли уже, вояка.

— Почему ты не хочешь быть со мной? — вдруг спросил он, послушно шагая за ней по лестнице, так и не выпустив ее руки.

Алина усмехнулась, теперь самообладание к ней уже вернулось:

— Протрезвеешь, расскажу.

— Останешься со мной сегодня? Я же видел, ты…

— Совсем с ума сошел?! Спать иди. — и она втолкнула его в дверь кабины. — Спокойной ночи.

Сумасшедший дом, подумала девушка, прислонившись к двери с другой стороны. Она затаилась и решила немного подождать, а то у него хватит мозгов выйти и пойти буянить дальше. За дверью все было тихо, как впрочем, и в коридоре. Она вздохнула с облегчением и сделала шаг по коридору. Наверное, вечеринка уже заканчивается, интересно, Грант еще там? Но на следующем шаге Алина почему-то замерла и медленно повернула голову. Она с сомнением посмотрела на каюту Джоша, оглядела ядовитый мухомор, наклеенный на желтом пластике, и вдруг ужаснулась собственному сожалению при виде закрытой двери.

— Вот только ненормального драммера тебе еще не хватало, идиотка, иди-ка и ты спать! — сама себе скомандовала Алина и заспешила вперед.

Спать вообще-то еще не хотелось, и девушка решила, как обычно, перед сном сходить на опендек. Выпитое виски давало о себе знать, и хотя Джош ее хорошенько встряхнул, но протрезветь до конца не удалось. Йоргес, Джош, Грант, Бен — слишком много для одного вечера, от всех этих мыслей ей еще больше захотелось на воздух. Коридор вдруг показался неимоверно длинным, каблуки высокими, а голова тяжелой-тяжелой. На площадке, чуть только хлопнула дверь, она села на корточки и непослушными пальцами стала развязывать босоножки.

— Раздеваемся прямо на лестнице?

Кого еще принесло, раздраженно успела подумать Алина и замерла в неудобной позе под бесстыдным взглядом голубых глаз.

— Ты так и не вернулась, баскетболистки рано ложатся спать?

— Да. Вот только пижаму никак не найду. — огрызнулась Алина.

— А что тут музыку в два заканчивают?

— Угу. А сейчас сколько?

Он элегантным движением вскинул руку:

— Полтретьего. Внизу почти все разошлись уже.

— Ничего себе. Спать-спать-спать.

— Ты тут живешь?

— Да, на четвертом деке. — она махнула рукой и с кряхтением выпрямилась, зажав в руках босоножки на шпильке.

— Так и пойдешь босиком?

— Ноги устали, — нетерпеливо пояснила она. — Ну что? До завтра?

— До завтра. — улыбнулся он, и в который раз за вечер девушка поразилась его красоте.

Мимо горным козлом проскакал Браен. Он заговорщицки подмигнул парочке и шагнул к левой лестнице. Алина помахала ему босоножками и открыла дверь в коридор.

— Спокойной ночи.

Теперь ей уже не хотелось ни на опендек, ни куда-то еще. Смертельная усталость навалилась на девушку и лишила ее последних сил.

— Привет. — она открыла дверь в кабину Йоргеса своим ключом и прошла мимо сидящего за компьютером грека. У нее из головы как-то совсем вылетело то, что она решила с ним расстаться.

— Привет. Ты где была?

— В баре. Я спать пойду. Ладно? — одним движение она стащила с себя мокрое платье и рухнула в большую двуспальную кровать. Ответа девушка уже не слышала, девушка уже спала.


На следующее утро Алина проснулась с таким чувством, что сегодня рождество и пора открывать подарки. В комнате никого не было, а часы показывали без десяти двенадцать. Солнце заливало комнату, проникая через толстое стекло иллюминатора. В каюте было тихо и прохладно, Йоргес на ночь включал кондиционер. Девушка откинула одеяло, и села на постели, улыбаясь в предвкушении прекрасного дня. Настроение было великолепным, только жутко хотелось пить, и она потянулась, спуская на пол босые ноги.

— Хм. А с чего это я такая довольная? — она задумчиво окинула взглядом свое отражение и прошествовала в туалет.

Девушка взялась за зубную щетку, открыла воду и буквально подпрыгнула в воздух. Неожиданно она вспомнила. Баскетбол! Они же сегодня идут играть с ребятами из акапеллы и Джошем. Она молниеносно плеснула себе водой в лицо, выдавила чуть ли не полтюбика пасты на щетку и выскочила из ванной.

На ходу не вынимая щетку изо рта, она попыталась отыскать свою одежду. На босоножки наткнулась почти сразу же, — они аккуратно стояли около стола, а вот платье, девушка никак не могла отыскать, куда же она вчера его засунула.

— Черт. — Алина встала посредине и задумалась. Время шло, скоро должен был вернуться Йоргес, а ей совсем не хотелось ничего объяснять. И тут ее осенило: девушка рывком распахнула шкаф и торжествующе завопила. Платье весело на плечиках прямо перед ней. Алина схватила свой вечерний наряд и наморщила нос от запах табака, которым пропиталась одежда. Делать было нечего, она бросила щетку на раковину, предварительно, прополоскав рот, и вылетела за дверь.

Тамары естественно не было дома, она никогда не просыпалась в такую рань, а уж после ночи с Кевоном и подавно. Алине это было только на руку, быстренько приняв душ, девушка застыла перед открытым шкафом. Что одеть? В животе предательски заурчало. Шорты, ясное дело, майка, но какая? Кроссовки, трусы, носки, лифчик. Или лифчик лучше не одевать? Задача простая: нужно выглядеть спортивно, но при этом сексуально. Ликвидация бюстгальтера — явно плохая идея, придется прыгать и бегать. Короткие шорты? Тоже не подойдут. Она вынула серые в сеточку баскетбольные шорты, которые приходились ей по колено.

— Да, в баскете трудно хорошо выглядеть. — вздохнула Алина, одеваясь. В животе тем временем снова заурчало. К тому же после выпитого вчера алкоголя, с утра ее мучила дикая жажда. — и в месс!

В столовой совсем никого не было и завтрака как такого тоже, ну в принципе и не стоило набивать себе живот перед тренировкой, решила девушка. Оставалось только захватить мячик из кабины, и она уже прямо предвкушала отличную игру и всеобщее восхищение, но ее сладкие мысли были нарушены весьма прозаичным способом:

— Твою мать!

Алина закрывая дверь каюты, и пытаясь удержать в другой руке оранжевый кожаный мячик, в недоумении оглянулась. Говорили по-английски. На входе в лондри стоял Джош и в такой же оторопи оглядывал девушку.

— Твою мать! — только и мог выговорить он при взгляде на ее баскетбольные кроссовки и майку. — Твою мать!

Барабанщик выглядел так, словно секунду назад вылез из постели. Растрепанный, с опухшими после вчерашних излияний, красными глазами, в мятой майке и с кучей грязного белья в руках, увенчанной коробкой стирального порошка. Алина уперла руки в боки и окинула его с ног до головы презрительным взглядом. Правда, презрительного не получилось, потому что, без пяти минут баскетболистка не выдержала и расхохоталась. Насмеявшись вволю, она погрозила музыканту пальцем

— Еще раз скажешь про мою мать, сделаю что-нибудь нехорошее.

— Ну, ничего себе. — покрутил он головой. — А что еще сказать?!

— А ты что, думал, что я шучу про игру?

— Я вообще не думал, что ты умеешь играть.

Алина прищурила глаза.

— Ах, так? Ну, хорошо же. Сейчас мы посмотрим, кто умеет играть, а кто нет. У тебя есть три минуты, чтобы закинуть белье в стирку и три минуты, нет, пожалуй, двух хватит, чтобы переодеться. И я жду тебе на четырнадцатом деке. — она повернулась и зашагала по коридору, улыбаясь так, что казалось, солнечные зайчики разлетались в разные стороны.

Джош открыл рот, что запротестовать, но из глубины коридора донесся звонкий смех:

— И ни слова больше. Время пошло.

Барабанщик закрыл рот и кинулся в прачечную.

Играть он совсем не умел, но Алину, почему то, это особо не смутило. Ей вообще с этим музыкантом было очень легко и приятно, ощущение словно, встретила очень близкого и старого друга после долгого отсутствия, которое не изменило ни одного из них. Девушка не задумывалась о природе своих чувств, она просто отнимала мячик и скакала юлой вокруг него.

— Ну, попробуй, отбери. Давай-давай, лентяй! Кому-то явно надо сбросить вес.

Это была только малая часть того, что услышал Джош в свой адрес, но он почему-то не обижался. Глядя на стройную девушку, сновавшую туда-сюда по площадке и явно наслаждавшуюся движением, он словно набирался живительной энергии. Все вокруг становилось простым и понятным, не хотелось ни о чем думать, поддаваться депрессии или искать смысл жизни, весь мир сконцентрировался и вращался вокруг нее и оранжевого мяча, отчего Джошу хотелось просто улыбаться.

— Мазила, кидай еще, — она подняла мячик с резинового упругого пола и бросила музыканту на трехочковую линию.

— Ах, ты русская звезда баскетбола, ну смотри! — он размахнулся и послал мяч в корзину. И торжествующе завопил — Ага! Видишь! Леди и джентльмены, прошу приветствовать, впервые на площадке восходящая звезда Лос-Анджелес Лейкерс — Джошуа Сэмюэлс!

— Ха-ха. Восходящая звезда, — Алина снова убежала в дальний конец за мячом, — а кидаешь то из-под юбки, — донеслось оттуда.

Джош повернулся и прикрыл глаза рукой, солнце палило беспощадно, хоть и был уже октябрь месяц.

— Как это из-под юбки?

— А вот так, — она встала и изобразила мяч, вытаскиваемый из-под изображаемой юбки. — Так девчонки бросают.

— Как ты что ли?

— Я как раз так не бросаю, а вот ты — да!

Он тем временем еще раз промахнулся и вдруг неожиданно посмотрел на нее:

— А ты в Бога веришь?

Она с кряхтением разогнулась под кольцом и удивленно ответила:

— Ну, верю. А что?

— Просто захотелось узнать.

— По-моему, просто такие вещи не спрашивают. — она задумалась, засмотревшись на кольцо, сквозь сетку которого было видно голубое небо. Становилось жарко. — Я, наверное, верующий человек, но не религиозный.

— Я понимаю.

— Правда? — усмехнулась она, и мяч снова оказался в корзине.

Теперь уже музыкант поднял его с пола и отдал пас.

— Правда.

— А ты в тюрьме была когда-нибудь?

Девушка уже решившая ничему не удивляться, чуть не поперхнулась.