Наталья Нестерова - Школа для толстушек

– Да я, Васенька, – едва успев отодвинуться к стенке, чтобы освободить место рухнувшему на кровать мужу, заговорила Поля, – все, как ты скажешь, сделаю. Но дилеммы и альтернативы, вот и Марк говорит, учитывать надо. Вдруг операция…

Вася велел ей заткнуться и через несколько минут захрапел.

Поля не до конца понимала, в чем заключается ее вина, потому что не успела обсудить произошедшее с подругами. Хотела на следующий день загладить размолвку с супругом и нечаянно сделала еще хуже.

САЦИВИ ПО-СОСЕДСКИ

После завтрака все обитатели Санлюба, кроме Поли, уехали на джипе по делам в Москву. Она колдовала на кухне, подстраивая меню под вкусы мужа. Вася любил сациви. Для соуса сациви нужна мука. Всего одна столовая ложка! Как в сказке про Колобка, Поля скребла по сусекам, но даже ложки муки не обнаружилось. Она решилась пойти занимать к соседям. Так и предстала перед охранниками Тофика, единственного знакомого, со столовой ложкой в руках и просьбой горсточки пшеничной муки.

Тофик не сразу показался – из-за портьеры наблюдал. Охранники давно получили четкие указания; решительно отсекать обитателей соседнего дома, особенно если с собаками. Но тут псов не было, а симпатичная толстушка твердила про сациви и ложечку муки по-соседски занять.

Со Светланой, или Ланой, как ей нравилось называться, Тофик расстался. Лана была Тофику не жена, а деталь интерьера и символ престижа. На нее положил глаз Большой человек, контролирующий рестораны, шашлычные и закусочные на нескольких московских рынках. И Тофик, не долго раздумывая, но эмоционально реагируя, вручил переходящий приз в следующие руки. В обмен получил выгодные подряды. Теперь тухлое мясо, хорошо замаринованное и сдобренное специями, шло нарасхват у нетребовательных посетителей рынков. Все остались довольны. Большой человек – красавицей Ланой, она – надеждами на его финансовые возможности, Тофик – расширением бизнеса.

Настоящая жена Тофика безвыездно проживала в маленьком азербайджанском селении, обозначенном только на очень подробных картах. Она была неграмотной, пугливой, лицом страшноватой, но из хорошего рода. Тофик к жене раз в год наведывался, что имело неопровержимое доказательство в виде ежегодно нарождавшихся детей. Правда, Аллах осуждал Тофика за эпизодическое выполнение супружеских обязанностей – у Тофика были сплошь девочки, пять штук. Он с трепетом ждал появления через месяц шестого ребенка. Если родится мальчик, старейшина забудет о полуприказе-полусовете, который проклятием звучал в голове Тофика почему-то в переведенном на русский язык варианте: «Надо жена в Москва привозить».

– Проходыте, – Тофик распахнул перед Полей дверь и гостеприимно улыбнулся, – мылости прошу в мои пэрнаты.

Он не только говорил с чудовищным акцентом, но и путал схожие слова. Правда, в данном случае Поля не заметила, что он назвал «пенаты» «пэрнатами». Она напрягалась, чтобы разобрать его любезные речи, лившиеся бесконечным потоком. И невольно получалось, что заглядывает ему в лицо и застенчиво улыбается. Слово «сациви» вызвало у Тофика бурный энтузиазм. Оказывается, он тоже любил готовить и слыл знатоком кавказских блюд Они обменялись рецептами сациви и даже слегка поспорили, надо ли прокручивать грецкие орехи в мясорубке или толочь в ступе.

Полина по достоинству оценила кухонное оборудование соседа и выяснила, что небольшие стаканчики грушевидной формы называются армуды, и пить из них чай – настоящее блаженство.

– Нэ отущу бэз чая! – восклицал Тофик. – Вах, какая дженчина ко мэне заглянул, клянусь! Пахлава угощаю! Повара ыз рысторана «Баку» готовил! – Тофик сложил пальцы щепоткой и поцеловал. – Обедание царскый, чесн слово!

– Спасибо, – отнекивалась Поля. – Мне нельзя, я на диете.

– Как диет? Почему диет? Кто сказал такой фигур урызать и портыть? Башка ему мымо плеч!

Поля уступила и отведала пахлаву, выпила ароматного чая из армудов. Ею двигало желание установить добрые отношения. Не годится с ближайшим соседом во врагах ходить. Она деликатно спросила о Лане, куда та исчезла.

Тофик театрально прижал руки к груди, скривился, как от боли, и покачал головой.

– Сэрцэ кровью заплевыватца! Бросила мэня. К другой богатый ушла.

Поля жалостливо покачала головой и выразила поддержку.

– Не расстраивайтесь! Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло.

Тофик на секунду растерялся, не поняв глубины русской народной мудрости, по которой не получалось, чтобы всем повезло, хотя именно так и случилось.

– Нэ надо вспомынать. – Он умоляюще прижал руки к груди.

Вместо ложки муки Поля получила килограмм – меньше давать Тофик считал ниже своего достоинства. Они славно посидели и поболтали.

Добрососедство настолько упрочилось, что, приготовив сациви по двум рецептам, Поля позвонила соседу и пригласила отведать. Она сообщила, что дома одна и собак закроет. Тофик слишком буквально воспринял ее слова. Обрядился в костюм и прихватил бутылку коньяка.

У Васи было слабое место – поясница, которую иногда скручивал радикулит. Не удивительно заработать такое беспокойство для организма, оказываясь то на жаре, то на сквозняке кондиционеров. Он заранее чувствовал по легким покалываниям приближение приступа. Вася решил принять меры – приехать домой и натереться змеиной мазью. Хорошо помогали еще перцовые пластыри, но отдирались они вместе с волосяным покровом – пытка для фашистских застенков.

Вася вошел в дом, удивляясь отсутствию собак, застыл в проеме кухни. Его жена сидела за столом с чужим мужиком (Вася со спины не узнал Тофика) и кормила его с ложечки.

– Нет, еще раз это попробуйте! А теперь это! Ну, угадайте, где молотые орехи?

– Фэя! Волшэбница! Клянусь жизню! – ворковал Полин любовник, к тому же кавказец. – Нада коняк за твоы ручки пыть!

Вася не отошел от вчерашней обиды, когда жена пыталась навязать ему ребенка от бывшей любовницы и коллеги-карьериста. А тут новый подарок! За его спиной и в его отсутствие крутит романы!

Вася хотел развернуться, уйти, собрать вещи и покинуть Санлюб. Но он забыл предупреждение врача – никаких резких вращательных движений позвоночника! Прострел в поясницу был такой страшной силы, что Вася не удержался на ногах и рухнул на пол.

Поля и Тофик обернулись на шум.

– Знакомьтесь, – растерялась Поля, – это мой муж Вася.

Вася стоял на коленях и выл от боли.

– Очэнь приятно! – Тофик схватился за горлышко бутылки как за фанату – средство обороны.

– Васенька! Радикулит? Прихватило? – всполошилась Поля.

Вася не мог говорить. Он мотал головой, скулил и очень походил на страдающее домашнее животное. Даже галстук, елозивший по полу, напоминал оборванную привязь.

Собирая последние силы, Вася на четвереньках медленно двинул в гостиную. Поля кружила вокруг него, причитала. То пыталась поднять мужа, но ответом был его звериный рык, то говорила, что сейчас принесет мазь и всего-всего его натрет. Тофик с бутылкой поспешил к выходу. Вася дополз до дивана и положил на него голову. Малейшее движение, даже вздох причиняли жуткие страдания.

В этой же позе его застали приехавшие из Москвы друзья. Только теперь Вася был без штанов (Поля умудрилась их стащить), но в рубашке с галстуком, а спина его блестела от обильно нанесенной мази. Ирина сделала ему новокаиновую блокаду. Вася рискнул вытянуть затекшие ноги. Олег и Марк отнесли его наверх в спальню и положили на кровать.

С начала приступа Вася не произнес ни слова, только издавал горестные стоны. А Поля трещала не умолкая, вспомнила все ласковые слова, какими когда-либо награждала мужа. От ее притворной нежности Васе становилось еще противнее. Боль телесная отступила, но на душе кошки скребли. Он с презрением смотрел на лебезящую жену, предлагавшую котику, зайчику, пупсику куриный бульончик, или кисленький компотик, или помочь пи-пи сделать.

– Заткнись, предательница! – были первые слова Васи.

Повторять просьбу не требовалось, потому что Поля онемела от удивления.

– Из-за тебя! – шипел Вася. – Чуть на тот свет не отправился, чуть не рехнулся от боли. Изменщица! Шлюха!

Он сам подсказал Поле объяснение странным словам – рехнулся от боли.

– Мурзик! – испуганно прошептала она. – У тебя с головкой стало плохо!

– Убью! – пообещал Вася. В доказательство нашарил рукой тапочку на полу и запустил им в жену. – Вон отсюда! Гулящая!

Поля испуганно попятилась к двери. Она спустилась к друзьям белее мела и с сообщением, что ее муж на почве радикулита тронулся умом. Проведавшие Васю Марк и Олег, накормившие его ужином Ксюша и Ирина диагноз не подтвердили. С их точки зрения, мыслил Вася вполне здраво, хотя большого желания общаться не проявлял, что не удивительно после перенесенных страданий.

Чтобы не тревожить мужа, Поля постелила себе на раскладушке. Ночью несколько раз вскакивала, проверяла больного, накрывала простынею.

Но утром Вася опять разговаривал с ней сквозь зубы, отвечал саркастической усмешкой на заботу и даже потянулся за тапочкой, когда Поля после двух предупреждений не покинула комнату.

Парламентеры Ксюша и Ирина толку от него не добились. Вася заявил, что обсуждать свою жену и ее неблаговидные поступки он с посторонними не будет.

– Какие неблаговидные поступки? – удивилась Поля.

– Это тебя надо спросить, – заметила Ксюша.

– Девочки, вы же меня знаете! Я чиста как слеза ребенка.

– Давайте спокойно во всем разберемся, – предложила Ирина. – Поля, расскажи подробно о встрече с родственниками и о том, что случилось накануне Васиного приступа.

Поля не умела подробно излагать. Однажды умудрилась передать Леве содержание своего любимого романа «Унесенные ветром» одним предложением: «Там девушка до последних страниц не знает, кого она точно любит». Поэтому Ирина и Ксюша тащили из нее информацию, особенно уточняющие детали, буквально клещами.

Когда картина стала ясна, Ксюша упрекнула:

– Слеза ребенка! В тебе почти центнер весу и столько же наивности, если не сказать глупости. Кормит с ложечки антисемита Тофика и хочет, чтобы муж в ладошки от радости хлопал. Он на коленях стоит и стонет. Какое унижение для мужика! Да еще ему подсовывают неродившегося младенца бывшей любовницы. Я бы на месте Васи не тапочкой в тебя запустила, а кувалдой.

– Действительно, Поля, – согласилась с Ксюшей Ирина, – подчас тебе отказывает способность анализировать свои поступки. Это приводит к результатам, совершенно противоположным тем, что ты ожидаешь. И ты невольно выглядишь…

– Идиоткой! – закончила мысль Ксюша.

По щеке Полины прокатилась слеза не ребенка, а женщины, осознавшей себя грешницей. Она шмыгнула носом и принялась причитать, почему-де родилась такой наивной, она хочет как лучше, она мужа любит, анализы сдает, и омлет сегодня получился точно подошва.

Ксюша, чья прежняя жизнь была далеко не благополучна, покровительственно взирала на Полю:

– Удивляюсь, как ты раньше без нас обходилась? Ты ведь шагу самостоятельно сделать не можешь, тебя за ручку надо водить.

Ирина, теоретик-жизневед, пустилась в пространные рассуждения о возможных путях выхода из кризисной ситуации в семье Поли и Васи.

ЭМИГРАНТКА

Марк сказал жестко и твердо: через месяц мы должны уехать. Ирина покорно кивнула. Конечно, муж прав. Там, в Денвере, штат Колорадо, США, ее ждут родители, новый дом и работа в университете. Не станешь ведь говорить Марку, что эмиграция для нее хуже ссылки, что декабристка из нее никудышная, хотя не в Сибирь предлагается ехать, а в солнечные благополучные края.

Поля и Ксюша с горечью думали о расставании с Ириной. Их ума лишали, Ириного на троих хватало, хотя и заносило иногда. Без ее спокойной рассудительности, участия и даже ее лени подругам труднее будет маскировать собственные недостатки. Но с другой стороны, они готовы жертвовать своими интересами ради блага Ирины и Левы.

Для Ксюши и Поли эмиграция Выхиных казалась чем-то вроде призового прижизненного поселения в раю. Сами они, не считая Полиного отдыха в Болгарии, никогда за границей не бывали и горечь разлуки подслащивали весомыми доводами.

– Все евреи уехали, – говорила Ксюша. – А ты чем хуже?

– Левочка там разовьется всесторонне, – мечтала Поля. – Президентом может стать или просто миллионером.

– А вы бы? – спросила Ирина. – Вы бы уехали? Все и всех здесь бросили, подхватились – и на чужбину, за тридевять земель?

– Разве можно тебя и Марка со мной и Васей сравнивать? – призналась Поля. – У нас на две головы одни мозги. А вы, да Левочка в придачу – дом советов, академия наук!

– Не обидно, что таланты из державы утекают? – невесело усмехнулась Ира.

Ксюша, почувствовав настроение Ирины, посоветовала: