Наталья Нестерова - Школа для толстушек

– Хочу уточнить. Значит, целовались, а дальше дело не пошло?

– Возмутительно! – Ирина вскочила, пересела на другую кровать. Она уже не оправдывалась, а обвиняла мужа: – Тебе всегда было наплевать, что со мной происходит, что я чувствую! Тебе нужно кормить меня с руки и запирать дверцу клетки, когда уходишь.

– Заблуждаешься! – Марк тоже сел, спустив ноги.

– Нет! – Ирина сама удивлялась, из каких закоулков сознания выползли упреки. – Тебе в голову не приходило, что я могу испытывать нормальные женские потребности – видеть восхищение, слышать комплименты, хорошо выглядеть, наконец. Всю жизнь была дурнушкой, и тебя это устраивало. Естественное изменение гормонального фона (напомню – разлука с любимым мужем) вызвало усиление психических комплексов. Внешние раздражители имеют такое же значение, как катализаторы, не влияющие на суть самой реакции.

Она чуть не плакала, а Марк смотрел на нее, широко улыбаясь.

– Смешно? – спросила Ирина. – С завтрашнего дня я начну есть блины, снова растолстею, нацеплю очки. Ты будешь доволен? Для тебя старалась. Ошиблась, исправлюсь.

Марк понял, что если он сейчас упадет на колени в покаянии или станет убеждать в своей любви, то все это будет смахивать на мыльную оперу в исполнении неопытного артиста. Он не мог быстро перестроиться и мгновенно научиться говорить комплименты. Поэтому прибегнул к старому испытанному средству – к юмору.

– Я запрещаю тебе есть блины! – сказал он притворно строго. – И не заблуждайся, пожалуйста, на свой счет. Чтобы соответствовать моему идеалу, тебе еще три-четыре килограмма придется сбросить.

Единственная пара, не связанная брачными узами, Ксюша и Олег, вела беседу в общей комнате. Затронутую тему любая нормальная женщина постаралась бы обойти, но Ксюша никогда не была нормальной. Олег выразил сожаление, что в кладовке нет спиртного, сейчас самое время принять.

– Я не пью, – призналась Ксюша. – Вернее, раньше пила… как свинья…

Она проклинала свой язык, который выболтал про позорное прошлое. Ксюша рассказала, как после смерти дочери превратилась в толстую сварливую бабу, злую на весь белый свет и в одиночестве пьянствующую на кухне. Если бы она не встретилась с Полей и Ириной, то наверняка бы закончила свою жизнь под забором.

Олег уже вступил в тот возраст, когда половина его пьющих друзей схватилась за голову и вылечилась от алкоголизма. Правда, вторая половина продолжала катиться по наклонной. Поэтому он хорошо знал, как и чем лечат от пьянства. Кроме того, любой человек, мало-мальски знакомый с Ириной, должен был понять, что она не способна подвергнуть чью-то жизнь риску, тем более жизнь подруги. Ксюшу просто надули, и, если она выпьет хоть литр вина, ничего с ней не случится.

Растерянное выражение лица Олега (он не мог решить, открывать ли Ксюше глаза на правду) она восприняла по-своему – брезгует, но не хочет отвращения показать. Ксюша тяжело вздохнула и мысленно обозвала себя законченной идиоткой. Только идиотка, вместо того чтобы кокетничать с молодым человеком, который ей нравится, рассказывает о страшных пороках.

Из комнаты Марка и Ирины донесся протяжный женский стон. Ксюша вскочила и бросилась на помощь. Олег едва успел перехватить ее у двери.

– Ты что? С ума сошла? Не понимаешь? – Он постучал пальцем у виска.

И словно для того, чтобы бестолковой Ксюше окончательно стало ясно, что происходит, из комнаты Поли и Васи послышался ритмичный скрип кровати. Ксюша смущенно вспыхнула. Олег тихо рассмеялся и потянул Ксюшу за руку в пустую комнату, точную копию тех, где находились ее подруги.

Они сели на кровати друг напротив друга. Акты любви за соседними стенами Олег посчитал подходящей обстановкой для объяснения, к которому давно готовился.

– Ксюша, – спросил он, – ты бы вышла за меня?

– Еще чего! – возмутилась Ксюша.

Олег болезненно дернулся, точно пощечину получил.

– Да, конечно, – с горечью и обидой усмехнулся он.

Лег на кровать и отвернулся к стенке. Ксюша последовала его примеру. Они лежали на параллельных койках спиной друг к другу, как поссорившиеся подростки.

Ксюша знала эту жестокую шутку. С ней такого не было, но вполне соответствовало. На дискотеке парень подходит к одиноко сидящей девушке. «Вы танцуете?» – «Танцую!» – срывается с места девушка. «А я – пою!» – смеется нахал и двигается дальше. Несчастная девушка стоит оплеванная и униженная.

«Ксюша, ты бы вышла за меня?» – «Да, да, Олег!» – «А я бы за тебя – никогда!»

Разве может красавец Олег заинтересоваться Ксюшей? Она толстая, некрасивая, неженственная, необразованная. Она режет правду в глаза и ругается, как грузчик.

Ксюша нашла десятки аргументов против, но только не тот, что мучил Олега.

Конечно, он ей не пара. Он нищий, она богачка. У нее квартира, дом, автомобили, у него десятиметровая комната в грязной коммуналке. Она может до конца жизни в потолок плевать и по курортам мотаться, а у него долги и алименты. Не по Сеньке шапка.

Мысли Ксюши приняли другой оборот. Ясное дело, Олег никогда на ней не женится. А если без женитьбы? Хоть одна ночь или сколько их Лева в подземелье продержит? Она ведь не девушка невинная, чтобы ломаться, тем более очень хочется.

– Олег! – робко позвала Ксюша, не поворачивая головы. – А почему ты спросил?

– Потому что ты мне нравишься, – буркнул он в стенку.

– Врешь! – подхватилась Ксюша и села.

– Да подавись ты своими деньгами! – Олег тоже вскочил. – Что, ты их солить будешь? Лучше бы сиротам отдала.

– Мы хотели фонд организовать, – растерянно проговорила Ксюша, – помощи бездомным детям. А при чем тут деньги?

– Считаешь, я на твое богатство позарился? Да ты мне сразу понравилась. Я такой девушки не встречал, думал, вообще не водятся. И плевал на твои миллионы!

– Олег! – чуть слышно пробормотала Ксюша. – Олег, ты дурак!

– А ты очень умная?

– Еще глупее, потому что люблю тебя всеми потрохами.

– Как ты сказала? – прохрипел Олег. – Ксюшенька, родная!

Тактика Васи в корне отличалась от словесных разминок Марка и Олега. Вася немедленно, только они остались одни с Полей, приступил к атаке. Жена не устояла перед его любовным натиском. Вася старался из всех истосковавшихся сил. Полина была до крайности сентиментальна и в интимные моменты любила давать ему ласковые определения.

– Ты мой пуська-трютюхуська! – страстно прошептала она.

И Вася гордо решил, что половина дела уже сделана, утроил усилия по достижению бравурного финала.

Он не уснул, как с ним часто бывало, после акта любви. И для Поли это стало лучшим подтверждением его покаяния. Она давно простила Васю, примерно через неделю после того, как узнала, что смерть ей не грозит. И испугалась собственной безвольности: что же я как тряпка, об меня ноги можно вытирать. Поэтому она испуганно держалась за подруг, следовала их советам и поучениям.

– Я такая слабая, Васенька, – говорила Поля, – внешне твердая, а внутри как желе, где мало желатина.

– Знаю, милая, я тебя такую и люблю.

– Вася, а если ты еще?

– Никогда! Клянусь! Бес попутал. Прости меня!

– Вася, я детей хочу.

– Усыновим! – бодро пообещал Вася.

– Ирина говорит, что можно попробовать под микроскопом обратную операцию мне сделать. Только это дорого, а Ксюша говорит, я тебе любые деньги безвозмездно на это дело дам.

– Мы не нищие! – возмутился Вася. – Я лоббирую сейчас, и заплатят порядочно.

– Что делаешь? – не поняла жена.

– Проекты содействую протолкнуть. Если тебе операция не поможет, – благородно пообещал Вася, – я сам кастрируюсь, а ребенка из детдома возьмем.

– Ой, Вася! Какой же ты хороший и благородный! Я так тебя люблю, дролечка! Ты мое сокровище, ягодка мармеладная!

Вася почувствовал новый прилив энергии.

Ирина, верно угадав личность террориста, расшифровать полностью его намерения не сумела. Лева отлично видел, что не только между Тюполь и дядей Васей, но и между мамой и папой пробежала черная кошка. Олег вообще кружил вокруг Тексю, как соседский сеттер Федя вокруг Сары, у которой течка уже началась, но время вязаться еще не настало. Кроме того, у Левы имелись личные планы, осуществлению которых взрослые могли помешать. Он хотел выяснить, является ли его чувство к Лане тем самым половым влечением. Круг интересов Ланы ограничивался тряпками и прочей белибердой, но тем не менее Лева испытывал странное желание находиться с ней рядом. Он привык доверяться маме. Но она женщина, с ней подобные проблемы затрагивать неудобно. Реакция папы на обсуждение сексуального вопроса непредсказуема. Поэтому Лева решил пойти своим, опытным путем.

Самой сложной частью плана было собрать взрослых в подземелье. Но они легко заглотили приманку. Лева давно обследовал пульт, нашел камеры и заблокировал все, кроме одной, показывающей глухой участок между домом и общим забором коттеджного поселка.

Утром следующего дня он вышел на связь. Долго повторял в преобразователь голоса: «Сохраняйте спокойствие! И с вашим мальчиком ничего не случится!» Другой текст Леве не приходил в голову. Наконец папа ответил. Леве показалось, что он запыхался. Но бегать в подземелье было негде. Волнуется, решил Лева.

– Мы сохраняем спокойствие, – сказал Марк. – Но мы требуем, чтобы показали нашего сына. В противном случае с его мамой может случиться сердечный приступ.

– Конечно! Сейчас! – воскликнул Лева и тут же понял, что вышел из роли террориста. – Ваше требование будет удовлетворено, – сказал он низким голосом, в чем не было необходимости, потому что преобразователь работал отлично.

Ирина с мужем смотрели на монитор, показывающий их сына, окруженного собаками и демонстрирующего странные жесты. Лева хлопнул себя по глазам, а потом свернул одну ладонь трубочкой и стал толкать в нее палец.

– Что он себе позволяет? – возмутился Марк.

– Посылает мне сигналы, – рассмеялась Ирина. – Контейнер для линз.

Лева погладил себя по попе – туалетная бумага, расшифровала Ирина. Хуже всего сын показывал консервный нож – дергал рукой, «открывая банку», а потом «ел ложкой».

– Не жизненно, – сказал Марк. – Приборы он забыл нам подложить.

– А также полотенца и мыло, – подхватила Ирина. – Он патологический грязнуля.

Не уверенный в сообразительности родителей, Лева еще какое-то время кривлялся перед камерой. Родители тихо смеялись, комментируя.

Они вернулись в общую комнату, которую уже заполнили остальные заложники. По благодушным лицам мужчин можно было догадаться, по счастливым женским сказать определенно, что прошедшая ночь никому печали не доставила. Напротив, заложники не спешили освободиться. За завтраком они говорили на отвлеченные темы, играли в игру «я знаю, что вы знаете, что я знаю». Съеденные руками консервы на всех оказали одинаковое действие – народ почувствовал настоятельную потребность в отдыхе и удалился в свои апартаменты.

Лева впервые добровольно принял душ, облил себя отцовским средством после бритья и выбрал из гардероба шорты и майку, точно фирменные.

Лана обрадовалась, увидев его на пороге:

– Хорошо, что пришел. Поиграем в крестики-нолики на компьютере?

Лева был не глуп, он знал, что женщин надо ублажать. Тюполь, например, часто вздыхала: «Если бы вы знали, девочки, как Вася меня ублажает». Лева значение слова определил так: потакать женским интересам.

– Что-нибудь новенькое купила? – поинтересовался он.

– Только пеньюар в «Пьер-дю-Босс».

– Надень, покажи.

– Сейчас, – с удовольствием согласилась Лана. Она ушла в спальню и через несколько минут вернулась, укутанная в прозрачно-кружевное одеяние.

– Класс! – похвалил Лева.

Лана гордо прошлась по комнате, покрутилась перед зеркалом, а потом плюхнулась на диван, высоко задрав ноги и затем скрестив их. Лева подсел к ней.

– Лан! – попросил он робко. – Научи меня целоваться.

– Ты что? – рассмеялась девушка с индексом массы тела приближающимся к дистрофии. – Ты же еще маленький.

– Я по развитию в десятом классе учусь, – заявил Лева.

– Обманываешь!

– Честное слово! Спроси меня что-нибудь.

Из программы старших классов Лана помнила только то, что учителя математики звали Логарифм.

– Что такое логарифм? – задала она каверзный вопрос. Лева ответил без запинки:

– Логарифмом числа "а" по основанию "б" служит степень, в которую необходимо возвести число "а", чтобы получить число "б". Логарифм восьми по основанию два – это три, так как два в кубе – это восемь.

– Гениально! – прошептала Лана, качая головой.

– Логарифм ста, – развивал успех Лева, – по основанию десяти – это два, так как десять в квадрате – это сто!