Наталья Нестерова - Школа для толстушек

Обсуждать, как потратить на благое дело большие деньги, было непривычно и страшновато. Из-за ответственности. Но постепенно созрел план. Организовать детприемник. Содержать в нем беспризорников, пока не найдутся достойные приемные родители. Вот им и оказывать всяческую помощь.

На словах выходило просто и красиво. На деле ничего не получалось. Ксюша приходила в инстанции, косноязычно изъясняла идею. На нее смотрели как на блажную миллионершу. Отправляли в другую организацию, где опять звучали отговорки «не в нашей компетенции».

– Все бюрократы и сволочи! – жаловалась Ксюша подругам. – Я для них как придурочный Дед Мороз с мешком подарков среди лета. Не по сезону, говорят, а сами в мешок руку норовят запустить. «Пожертвуйте на детский праздник в Сокольниках! – передразнивала Ксюша чиновников. – Не хотите ли в качестве благотворителя у бойскаутов выступить?» Фигу! Так и ответила. Я, говорю, жертвую только на беспризорных. А это, японский городовой, не в компетенции органов народного образования! В чьей тогда? Послали в милицию. Там меня только и ждали.

Подруги проявляли недюжинную фантазию, мечтая о том, каким будет детский приемник. Чему необходимо детей учить, какие предметы преподавать (Ирина) и какой рацион питания полезен детскому организму (Поля). Но они не могли подсказать, с какой стороны подступиться к конкретному делу.

Ксюша почти пала духом. Но тут в Санлюбе поселился Вася, узнал о Ксюшиных мытарствах и взялся помочь в «существе вопроса». Вася познакомил Ксюшу с председателем попечительского совета его управы. Пожилая, уставшая от жизни и недетских проблем маленьких подопечных женщина долго разговаривала с Ксюшей. В конце тоннеля появился свет и сознание, что тоннель этот длиною в жизнь.

В России нет института приемных родителей, а есть семейные детские дома – вроде колхоза из Полиного детства. Они Ксюшу решительно не устраивали, она хотела по-американски. Затем выяснилось, что в качестве частного лица Ксюша не много прав имеет против хозяйствующего субъекта – ООО, ЗАО или товарищества на доверии. Последнее название Ксюше понравилось, но юристы, те, что ей наследство оформляли и к кому она вновь обратилась, сказали, что в ее случае лучше регистрировать некоммерческую организацию, то есть фонд. Затем ее толково предупредили: любые деньги рано или поздно кончаются, поэтому будет разумно часть средств пустить в оборот, чтобы иметь постоянный доход.

Теперь Ксюшу передавали из рук в руки, точно ценный груз в упаковке. Каждый день, как на работу, Ксюша отправлялась в Москву. Ходила по кабинетам, подписывала уставные документы фонда, встречалась с брокерами-маклерами, выслушивала обещания золотых гор, если она доверит им свои финансы, смотрела здания, которые после ремонта можно приспособить под приемник беспризорников. Она купила пять строгих летних костюмов (по дням недели) и старалась в разговоре не подпускать крепких словечек. Не сразу, но у нее выработался стиль общения с людьми, сведущими в неведомых ей дебрях.

– Я вас внимательно выслушала, – итожила Ксюша. – Вы говорите, что юридически невозможно отдать посторонним людям беспризорника на воспитание. А я вас спрашиваю, можете ли вы найти лазейку в законах, поставить дело на поток и сколько, в случае успеха, будут стоить ваши услуги? Вопрос понятен? Ответ через две недели. Чао!

Она понимала, что самая ответственная статья – пустить деньги в оборот. И самые ловкие проходимцы сидят на финансах. Разобраться в проектах, которые ей подсовывали, Ксюша не могла. Нанимать экспертов – волокита. Когда продавала щенков, запугивала покупателей: «Щенки элитные. Через полгода и в год проверка, как выращиваются. Нарушаете – с позором заберем собак и деньги не вернем. Ясно? Паспорт с родословной выдам, если щенок на выставке получит оценку не ниже „хорошо“. Конечно, предпочтительнее „отлично“ или лучший представитель породы». Но вы готовьтесь, что на выставках такая мафия – крестным отцам не снилось. Деньги немалые крутятся, поэтому засуживают и затирают хороших псов". Теперь тоже речь шла о больших деньгах, но правил судейства Ксюша не знала, по привычке не скупилась на угрозы:

– Прочитала вашу записку. Лапша на уши, то есть, извините, не совсем вы искренни. Я предупредить хочу. Моего покойного мужа звали Костик Самодуров, также известен как Красавчик. Справки наведите, чтобы представить круг моих знакомых и возможностей. И дополнение к вашей бумаге составьте. Не про проценты, а свою биографию: ближайшие родственники, недвижимость – вы понимаете. Я рискую деньгами, а вы – головой.

Остановилась Ксюша на компании, руководитель которой возмутился ее наглости и выдал по первое число:

– Что вы себе позволяете? Мы – солидная инвестиционная и брокерская фирма! Нам бандитские разборки не нужны! Если не разбираетесь, что такое фьючерсы, скажите прямо и не запугивайте меня. Ваши финансовые риски не меньше и не больше, чем у других клиентов. Завтра Центробанк ставки заморозит – и вы меня расстреливать придете, что ли? Извините, мадам, боюсь, нам не по пути!

– По пути! – вздохнула облегченно Ксюша.

Конечно, она хотела, чтобы Олег, который целиком и полностью поддерживал ее идею и даже заметно восхищался, помогал ей в хождении по кабинетам. Но он понимал в юридических и бюрократических закорючках еще меньше, чем Ксюша. У нее хотя бы оттренированная на собаках хватка была: кулак в пасть, горло перекрыть – и посмотрим, кто здесь главный. Олег привык судить только о том, что знал досконально, чувствовал себя уверенно там, где был экспертом. Его стихией были автомобили и вождение. Шаг в сторону – и его мог облапошить штафирка-чиновник.

Они договорились, что, когда от бумаг и разговоров перейдут к живому делу, Олег активно подключится. Будет следить за ремонтом и заведовать снабжением.

Пока же он выполнял обязанности курьера – отвозил и получал бумаги, если Ксюша сама не успевала. Потерявшему работу Олегу претила мысль жить на Ксюшины деньги. С другой стороны, она просила не искать нового места – без него надорвется, оборудуя приют. Олег взял у приятеля старенькие «Жигули-шестерку» и зарабатывал частным извозом, пока Ксюша вставляла кулаки в глотки бюрократам. У подъезда ее ждал джип, но сама она отваживалась сесть за руль и пробираться в московской дорожной толчее только в крайнем случае. Они с Олегом приобрели сотовые телефоны и постоянно перезванивались, как шпионы. Он так выгадывал маршрут, чтобы подскочить к ней, бросить «шестерку», отвезти Ксюшу в следующее место. Вернуться, снова пересесть в «Жигули». Олег не мог использовать джип «Мерседес» в качестве такси – какой же нормальный человек в него сядет?

К вечеру Олег и Ксюша основательно выматывались. По дороге домой он обязательно вручал ей маленький подарок – игрушку, мороженое, шоколадку, цветок. Ксюше дарил подарки только отец на дни рождения – книги про собак. Она забывала пользоваться многочисленными кремами по инструкции Ланы, но становилась день ото дня красивее благодаря этим маленьким подаркам – трогательным доказательствам любви и внимания.

Занимаясь богоугодным делом, Ксюша научилась нарушать моральные заповеди, а именно давать взятки. Вначале она, конечно, до потолка подпрыгнула, когда прямо намекнули, что регистрация фонда пройдет быстрее, если подмазать. Она же не лавочку открывает, не пироги печь собирается! Но потом, убедившись, что без подмазки дело будет тащиться медленнее улитки, смирилась.

А первую взятку Ксюша дала заведующей ЗАГСом. Они хотели с Олегом расписаться до отъезда Ирины, Марка и Левы, чтобы вместе отметить. Пусть не свадьба – слово какое-то неловкое, – но хотя бы торжество в кругу друзей.

– У нас очередь, – с равнодушием железного робота отказала заведующая, которой подавали заявление. – И по закону положено не меньше месяца на обдумывание.

– Выйди, пожалуйста, – попросила Ксюша Олега.

В сумке у нее уже лежали два конверта – в землеотвод и в налоговую. Но их она передаст сегодня через третьи руки, а тут самой действовать надо.

Ксюша достала из кошелька стодолларовую купюру и шлепнула перед заведующей:

– Нам надо до тридцатого августа!

Если бы мымра возмутилась, швырнула деньги ей обратно в лицо, Ксюша, наверное бы, расплакалась от умиления и согласилась выйти замуж в положенные сроки. Но заведующая лениво открыла ящик стола, небрежно смахнула туда бумажку, поводила длинным накрашенным ногтем по календарю и, точно одалживая, согласилась:

– Так и быть. Двадцать второго августа, пятница, в четырнадцать ноль-ноль. Боишься, улизнет красавчик? – усмехнулась презрительно.

– Красавчик у меня был первый муж, – растянула Ксюша губы в улыбке, поднялась, одернула жакет «как бы от Диора» и добавила привычное: – Наведите о Красавчике справки, если хотите.

Не прощаясь, она развернулась, вышла из комнаты, взяла под руку Олега и закивала на его вопросы: да, все в порядке.

Внутренне Ксюша поражалась себе – не нахамила, фигу не показала, а достойно ретировалась. Она помнила рассуждения Ирины, по науке, всякий эмоциональный агрессор, по-простому хам, внутренне желает получить тот же заряд оплеух, что сам посылает. То есть в глубине души хамило – мазохист трепетный. Наука наукой, но Ксюше под руку не попадайся – врежет так, что гипс накладывать придется. А самой получить? Нет, не мечтала. И большое достижение, что Ксюша в узде себя держать научилась.

Фонду необходимо было придумать имя. Поля и Вася предлагали сентиментальное, но многозначное. Например, «Незабудка» – в том смысле, что никого из деток не забудем. Или «Богатырь» – всех вырастим Ильями Муромцами. Эмигранты Ирина и Марк считали, что у названия должно быть патриотическое звучание – «Дети России» или «Гражданский долг».

Право решающего голоса оставалось за Ксюшей. И она остановилась на идее Олега: пусть название будет длинным, но внятным – Фонд помощи приемным родителям. Конечно, не совсем получается ясно, кто кому помогает: родители фонду или он им. И сокращенно не звучит – ФППР. Но это уже мелочи.

Полностью предприятие, где Ксюша выступала единственным учредителем, а в общественный совет по доброй воле вошли ее немногочисленные друзья Ира, Поля, Марк, Вася и жених Олег, называлось некоммерческая организация «Фонд помощи приемным родителям».

Обсуждали название и сдавала Ксюша уставные документы на регистрацию, когда в Санлюбе царили любовь и согласие. К моменту получения свидетельства о регистрации обстановка совершенно изменилась. Вася лежал разбитый радикулитом и ревностью, Марк замкнулся в себе, и немного оставалось времени до жестоких ударов, которые предназначались Олегу.

Лева привел с прогулки собак и сказал Ксюше, что какой-то мужчина спрашивает ее у калитки, ведущей в лес.

– Вот сволочи! – ругнулась Ксюша. – Уже дома достали и с заднего хода норовят влезть.

В последнее время слухи о ней, богатой филантропке, распространились по неведомым каналам, и разные личности поджидали ее в коридорах учреждений, ловили на улице. Предлоги были разными, но цель одна – выпросить деньги. Однажды Ксюша чуть не раскошелилась.

Муж и жена, ее возраста, с печатью глубокого горя на лице, что делало их похожими на брата и сестру, остановили ее на лестнице и просили уделить минуту внимания. Они не хватали Ксюшу за руки, не заглядывали умоляюще в глаза и были заранее смиренно готовы к отказу и даже к прощению за этот отказ. Словом, совершенно раздавленные несчастьем люди тронули Ксюшино сердце, не склонное к сантиментам и бездумным порывам. Несчастье пары заключалось в больном ребенке, которого могли прооперировать только в Швейцарии. Операция стоила двадцать тысяч долларов, восемь они уже собрали. Ксюше показали номер благотворительного счета и справку о его состоянии, а также фото мальчика, дистрофически худого, с большой головой и коленочками как у воробушка.

Ксюша полезла было в сумку за деньгами, но вспомнила, что говорила Ирина: многие рвутся на лечение за границу, хотя наши хирурги по мастерству не уступают, а детские операции вообще бесплатно должны делать.

– Пошли! – Ксюша защелкнула замок у сумки и стала спускаться вниз.

– Куда? – спросил печальный отец.

– К вам поедем, – ответила Ксюша.

– Зачем? – удивилась убитая горем мать.

– Возможно, сумеем здесь помощь организовать. Быстрее и дешевле получится.

Ксюша вышла на улицу, распахнула заднюю дверь автомобиля для несчастных родителей, но их и след простыл. Она крутилась недоуменно на месте, а Олег, когда узнал, в чем дело, сказал: нужно ухо востро держать. Его приятель долгое время на жизнь тем зарабатывал, что ходил по квартирам в новостройках, представлялся соседом и собирал деньги на похороны одинокой бабули с первого этажа, труп которой без мзды увезти не хотят.

А Лева рассказал, как один умный мальчик открыл сайт в Интернете под названием «Спасите!», на котором разместил призыв о помощи – он-де задолжал тысячу долларов, и его прирежут, если не отдаст, пришлите, кто сколько может. Когда по крупицам три тысячи зеленых собралось, парень признался, что пошутил.