— Горел. Мерзкий огонек блуда! — Макс сжимал руки в кулаки. К чему отец завел этот пустой разговор? Он же не знал про профессию Зары.

— Перестань! — Повысил тон Джек. — Она уже давно мертва, а ты все продолжаешь сквернословить. Сейчас речь идет не о твоей матери, совсем не о ней. А о девушке, которая сидит рядом с тобой. Я, собственно, и не собирался много говорить. Хотел всего лишь пожелать вам счастья. Пора тебе уже стать по-настоящему счастливым. А тебе, милая, — обратился к Заре, — желаю терпения с этим упрямцем. Может, ты, наконец, согнешь его рога?

— Может быть… — пробормотала Зара, потрясенная всем происходящим.

— Какая-то ты бледная, моя девочка. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Правда, есть хочется. — Смущенно улыбнулась она.

— Опять?! — Макс не верил, что можно иметь такой аппетит.

— Ты чего это Зару не кормишь? Деньги вроде позволяют не держать свою женщину голодной, — усмехнулся Джек.

— Да она сегодня месячную норму нормального человека съела…

— Ну и что? Я, когда был в Мексике, жирные свиные ребрышки так увлекли меня, что я уплетал их днями. Не знаю, почему. На вид они вызывали тошноту, а на вкус — прелесть. Холестерин зашкаливал. Знаете, ребрышки, по которым жир прямо стекает…

Зара сглотнула, унимая тошноту. Это было ужасно. Даже слушать не могла эти описания. Но ведь совсем недавно она хотела жирную картошку и бургер. Затошнило сильней. Сейчас бы апельсинового сока, холодного, свежего… А не противные ребрышки с жиром.

— Во многих странах я пробовал мясо с кровью, но в…

Она вскочила и понеслась в ванную. Желудок опять оказался на дне унитаза. Мясо с кровью. Её вырвало еще раз. Слабость разлилась по телу липкой жидкостью, сковывающей движения. Усталость призывала лечь прямо тут, в ванной, на полу и уснуть. Зара встала на слабых ногах и подошла к раковине. Почему она выглядела так жалко? Что случилось? Что это могла быть за болезнь? Холодная вода уже не приносила заметного облегчения, поэтому пришлось покинуть Макса и его отца.

— Все хорошо? — Макс был тут как тут и помог ей выйти из ванной.

— Да. — Закрыла глаза, глубже вдыхая. — У вас были дела, я подожду в коридоре. Можно?

— Никаких дел уже нет. Тебе надо домой, милая. А еще лучше — к врачу, — сказал заботливо Джек и потрогал её лоб. — Температура есть, совсем небольшая. Езжайте домой, и отдыхай. Макс, обсудим дела позже. Хотя я улетаю через пару дней…

— Нет, нет. Работайте! Я пока в аптеку схожу, здесь видела, недалеко от офиса.

Макс оценивающе посмотрел на неё, решая, можно ей доверять или нет. Но(,) видя её состояние, понял, что сбежать у нее точно сил не хватит.

— Иди. — Чмокнул в волосы, отпуская.

Зара ушла. Что ей взять в аптеке? Что-нибудь от тошноты? Черт его знает…

— Девушка, могу я вам помочь? — спросил фармацевт.

— Я не знаю. От тошноты, наверное, что-нибудь, — ответила она, рассматривая различные лекарства. Ещё и на английском… Как понять, от чего они?

— То есть вы не знаете, зачем пришли?

— Мне просто плохо. Уже который день подряд тошнит, слабость в теле, голова кружится…

— Есть много хочется? — подсказал он.

— Да, есть такое.

— Попробуйте это. — Протянул ей продолговатую коробочку.

Что это? Тест на беременность?! Он шутит?

— Нет. Я точно не беременна. Мне от тошноты… — Зара запнулась.

Месячные, которые не пришли. Дикий аппетит, и тянет низ живота. Бред… Чушь… Не может быть.

— Возьмите. Вот вам таблетки от недомогания, которые снимут все вышеуказанные симптомы, но настоятельно рекомендую сделать сначала тест, чтобы не травить ребенка зря различными лекарствами. Умеете пользоваться струйным тестом?

Она кивнула, находясь в трансе. Беременность… Нет, нет, нет!

— Всего хорошего, и будьте здоровы.

Девушка забрала покупки и вышла на улицу, монотонно повторяя про себя, что это невозможно, что не было смысла брать тест. Она уже хотела выкинуть его в ближайшую урну, но рука замерла в нерешительности в самый последний момент. Нет, она сделает его и убедится, что это неправда.

Не было сил терпеть до дома, Макс еще разговаривал с отцом, поэтому Зара зашла в туалет в бизнес-центре. Плотно заперла дверь и со страхом вытащила тест из упаковки. Руки дрожали, не слушаясь. Почему же так страшно? Ведь это неправда…

Сделав все необходимые манипуляции, стала ждать. Секунды тянулись словно часы. Необходимые для выявления результата пять минут казались вечностью. Она вся покрылась потом, дрожь усилилась. «Да бред. Хрень полная. Какая к черту беременность?! Это все доктор, напугал меня», — думала девушка. Но как бы она себя не утешала, а посмотреть на тест не решалась. Что, если результат положительный? Нет, он отрицательный. Точно отрицательный.

Посомневавшись еще какое-то время, Зара решилась. Невозможно было вечно сидеть в этом туалете. Она перевернула тест лицевой стороной к себе и вскрикнула. Положительный! Две полоски. Тест выпал из рук, а сама она чуть не упала, вовремя схватившись за раковину. Слёзы навернулись на глаза. Ну, конечно, ошибки быть не могло. Все симптомы на лицо, да и в той злосчастной комнате она не принимала противозачаточные… Не пила… Осознание случившегося скрутило внутренности в узел.

Она была беременна…


Глава 29.

Беременна… Она была беременна. Зара судорожно провела ладонью по лицу, стирая выступившие капельки пота. Чертова беременность. Чертовы тесты, принесшие эту ужасную новость! Третий оказался положительным. Стук сердца оборвался. Раз и навсегда. От беременности так просто не избавишься. И не хотела она ни от чего избавляться. Девушка завернула тест в пакет и стала собираться на улицу, под предлогом выноса мусора, хотя это и было до крайней степени смешно. Не дай бог, ещё Макс увидит тесты.

— Куда ты? — спросил он, появляясь в коридоре.

Зара подняла на него взгляд, заматывая шею тонким шарфиком. Только начало сентября, но ведь она теперь была не одна…

— Можно на улицу выйти? Мусор надо выкинуть. — Показала на ведро.

— Ты сейчас прикалываешься? — Перевел на неё насмешливый взгляд, как бы говоря, что он её раскусил. — Мусор выкинут специально существующие для этого люди. Хочешь сказать, ты об этом не знала? Еще и ведро сюда вытащила… — Взгляд, говорящий, что она дура. Хитрая, но дура.

Она вздохнула, признавая поражение. Действительно глупо…

— Я хочу выйти на улицу. Там мне становится легче. Можешь надеть на меня какой-нибудь электронный ошейник, чтобы следить. Клянусь, я далеко не уйду. Просто посижу на скамейке рядом с домом. — Жалостливо посмотрела на него, теребя в руках шарфик.

— Почему ты не хочешь съездить в больницу? Сидеть на скамейке на улице лучше, чем сходить к врачу и узнать причину недомогания?

Да, лучше, черт возьми. Достал со своей заботой, человек-хамелеон. То он маньяк, то сама доброта. И подобная смена настроений пугала больше, чем любая его жестокость.

— Со мной всё хорошо, я это знаю. Я просто устала сидеть в четырех стенах, мне нужен свежий воздух. Пожалуйста.

Он долго смотрел на неё. Красивая. Очень. Как будто что-то в ней изменилось. Что-то неуловимое, но он это чувствовал. На щеках все чаще появлялся игривый румянец, глаза блестели мягким светом, губы стали цвета сочной малины… Она распускалась, как цветок. Постепенно, с каждым днем, по чуть-чуть. Это сбивало его с нужных мыслей. Что с ней вдруг стало? Каждый день у неё болела голова, её тошнило, но, тем не менее, она улыбалась и расцветала ещё больше. Изменения шли изнутри. Макс опустил взгляд ниже, на тонкие пальчики, теребившие шёлк шарфа. Такая нежная и ранимая, робкая и беззащитная…

— Иди.

Зара чуть не запрыгала от счастья, уже хотела кинуться ему на шею, но остановилась.

— Спасибо, — довольно сказала она и, накинув теплую кофту, вышла.

Зачем ей нужна была эта кофта? На улице пекло… Она удивляла его все больше и больше. По дому ходила в носках, включила отопление полов… Что-то с ней происходило, а вот что, он никак не мог понять. И ему было жаль. Жаль отпускать её.

Дверь за Зарой закрылась. Скоро она закроется за ней навсегда. Он принял это решение, сломал себя и заткнул Зверя. Совсем скоро он отпустит её. Весь вопрос в том, как скоро. Язык не поворачивался позвать её и сказать о своём решении. Она же обязательно запрыгает от радости, расцелует его, соберет вещи и убежит. Может, даже заплачет от счастья. Макс вышел на лоджию и нашел её глазами. Села на скамейку и оглянулась вокруг. Подняла на него взгляд и помахала. Он вошел в дом.

Как это было тяжело. В последние дни он не принимал таблетки, так как не было стрессовых ситуаций. Казалось, что голова очистилась от дурмана. Он уже не смотрел на неё через дымку жестокости, кровавая пелена рассеялась. С ней ему было плохо — он не мог принять её прошлое, её предательство, её саму. Но и без неё лучше не станет — она была в его крови. Кровь мутировала, принимая на себя клеймо её имени. Угораздило же остановить свой выбор на ней. Чертово сердце. Хоть бы раз в жизни с кем-то посоветовалось!

Мужчина прошёл в кабинет, достал из сейфа конверт с фотографиями и нашел пустую. Её. Она не появится здесь никогда. Потому что монстр решил отпустить её на волю, живую и здоровую. Она восстановится, забудет о нём, вернётся к своей прошлой жизни, к Михаилу… Неважно, это неважно. Не думать об этом, иначе он даст по тормозам. Лучше сойти с ума без неё, сгореть в пустоте, превратиться в пыль, чем медленно умирать день за днем, зная, что убил её, навсегда забрал её личность. Пусть она уйдет от него такой, цветущей и радостной.

Пламя поднялось вверх и поглотило фотографию. Стереть все следы, чтобы ничто не напоминало о ней. Хотя Макс понимал, что это было абсолютно невозможно. Эти стены хранили звуки её голоса, почти каждая поверхность в его доме помнила мягкость её тела. Он словно прощался с частичкой себя. Так романтично, и больно в то же время. Любовь не играет по правилам, никогда. Это жестокие бои без правил, и ты всегда в проигрыше. На столе осталась кучка пепла от фотографии… и его души.

Он решится. Еще немного времени, и он сделает это. Сообщит ей о своем решении.


… Зара сидела на улице и наслаждалась природой. Прекрасный район. Сразу видно — элитный. Чистый воздух, яркая трава, цветы… Хотелось петь. Внутри она будто заново родилась. Новость о беременности сначала дезориентировала, подкосила её. Хотелось вырвать этого ребенка из себя, вытащить ненавистный плод. Кому нужна была беременная шлюха? Ненависть к себе никогда не даст ей полюбить ребенка. А он был недостоин такой поганой жизни. Только не в этой пошлости и грязи, не в этой ненависти.

Когда третий тест окончательно развеял её надежды на ошибочный результат двух предыдущих, мир рухнул. Опытная шлюха, и залетела, как глупая девчонка. Но сердце и материнский инстинкт, женская сущность в ней, взывали взглянуть на ситуацию по-другому. Наконец-то появится тот, ради кого она будет жить, появится смысл в этом бессмысленном существовании. Не этого ли она всегда хотела? Иметь смысл жизни? Вот он, появился. Рука аккуратно легла на живот. Так трепетно и нежно, боясь напугать или обидеть малыша резким движением. Он не заслужил резкости и грубости, он не получит её. Она убережет его от всего. Улыбка тронула губы. Её ребенок. ЕЁ! У неё никогда не было ничего своего. Даже жизни. Но малыш её...

Взгляд устремился вдаль. Могла ли она когда-нибудь представить, что у неё вообще будет ребенок? Нет. Хотела ли она детей? Нет. Кто же знал, что так выйдет. Судьба любит жестокие розыгрыши и злые шутки. Беременная шлюха. Не ребенок, а отродье. Так люди скажут. Так скажет Макс. Глаза увлажнились. Как сказать ему? И какой будет его реакция? Было страшно. Очень. А может, избавиться от этого ребенка? Он проклят. Руки сжались в кулаки, упираясь в скамейку. Плевать на всех, пусть говорят, что хотят! Это её плоть и кровь, её всё, её жизнь. И она впервые будет бороться за жизнь. Теперь жизнь стоила того, чтобы бороться.

Девушка повернула голову в сторону дома. Примет ли он этого ребенка? Сердце сжалось в кулак. А если нет... Что будет? Нет, он примет. Он же не монстр, хоть и хотел таковым казаться. Зара слабо улыбнулась. Он примет... Обязательно. Как можно отказаться от своего ребенка? Даже у животных есть инстинкты. А Макс все-таки был человеком. Решив, что хватит с неё свежего воздуха, малышу все нужно давать в меру, она направилась домой. На душе было так тепло и радостно. Мысли об аборте навсегда покинули её голову. Чушь. Бред. Никогда. У ребеночка есть отец и мать, они смогут прийти к согласию, смогут простить друг друга, забыть всё и двигаться дальше. Ради малыша, ради их малыша. На глаза опять навернулись слёзы. Какой она стала плаксивой.