Мы с Пэкстоном обменялись взглядами, прежде чем прекратить глупую ссору.

— Давайте поедим курицу, — сказал он в зеркало заднего вида.

Я засмеялась, когда они одновременно закричали «нет».

— Чаки Чиз, — обоюдно решили они.

Пэкстон свернул направо, направляясь к Марии, его любимой пиццерии.

— О, нет, я сказал пицца, а не Чаки Чиз. Ненавижу это место.

— Но мы хотим поиграть там, — заныла Фи.

Я уставилась в окно, слушая в пол уха, внезапно ощутив какое-то предчувствие, дежавю. Словно я уже однажды проживала подобную сцену. Только я сидела на заднем сидении. Я вела спор.

— Гэбби сказала, что мы бастарды, потому что у нас нет отца. Я не бастард. Скажи ей, что я не одна из них, — пожаловалась я с заднего сидения.

— Нет, это правда. Мы обе бастарды. У нас нет папы.

Движущийся за нами грузовик завизжал шинами и загудел в клаксон, когда мама свернула машину к обочине дороги.

— Вы не бастарды. У вас есть папа.

Я моргнула, пытаясь сфокусироваться на Пэкстоне.

— Привет.

— А?

— Ты куда улетела?

— Я… я не уверена. У меня есть папа.

— Эм. Ладно.

Пэкстон сменил тему, когда одна из девочек спросила, кем был мой папа. Вместо этого он заговорил о школе, спрашивая Роуэн, что она думала о пропуске первого класса.

— Я тоже пропущу детский садик, — решила Офелия.

И снова мое внимание перехватила семья и вражда между спорящими девочками. Пэкстон объяснил Фи, как весело в детском садике, и она очень быстро поменяла решение. Я смотрела на ограждение у дороги, пытаясь вернуть те видения, которые были нужны мне больше всего.

Эти мысли вылетели сразу же, как только мы заняли столик в Чаки Чиз — мой муж снова сдался. Пэкстон был хорошим человеком. Мужчиной, по которому пускали слюни женщины, отцом, которого хотела каждая жена, любовником, заставляющим пальцы на твоих ногах сжиматься. Я улыбнулась ему с другой стороны стола, думая о своем глупом наблюдении, и покачала головой из стороны в сторону.

— Что? — тут же спросил он.

Я посмотрела на свою сырную пиццу, накручивая сыр на вилку.

— Ничего, просто фантазия.

— Что такое фантазия? — спросила Фи, откусывая уже от третьего кусочка пиццы.

Пэкстон посмотрел на Фи, затем снова на меня.

— Боже, ты что, не кормила ее сегодня?

— Знаю, она ест не в себя, — ответила я Пэкстону, а после и на вопрос Фи, которая смотрела на него. — Это притворство. Фантазия — это что-то нереальное.

Пэкстон сузил на меня глаза, переваривая мои слова. Я не сказала ничего, что не было правдой. Он это знал. Несомненно, он мог по щелчку пальцев снять с себя обличие овечки. Я много раз это видела за последние несколько месяцев. В одно мгновение он был мягким и нежным, как овечка, а в другое — волком, поедающим бедного олененка. Прожует и выплюнет в мгновение ока.

— У меня полный живот, — объявила Роуэн, поглаживая живот круговыми движениями.

— Можешь идти, — кивнула я, вытирая соус с уголка ее губ.

— Я тоже, мамочка?

— Да, ты доела?

— Да, но я хочу допить свой напиток. Не выбрасывай его, — прокричала, убегая, Офелия, пытаясь обогнать Роуэн.

Я смотрела им вслед, продолжая вести обычную беседу с Пэкстоном:

— Смотри, они обе направились прямиком к скалодрому, каждая желает обогнать другую, — я сделала глоток через соломинку и повернулась к нему, когда он не ответил. — Что?

— Думаешь, это нереально?

Я закатила глаза и повернулась к девочкам. Офелия добежала до скалодрома на два шага быстрее Роу.

— Не делай из этого проблему, Пэкстон.

— Хорошо. Я просто упомяну об этом в разговоре с девочками, и ты сможешь объяснить им, ладно?

Почему я чувствовала вину из-за всего, что говорила ему, для меня было непонятно. Не могу сказать, что он не заслуживал этого, но, тем не менее, меня грызла совесть.

— Прости, — сказала я, снимая туфлю с левой ноги в жалкой попытке флирта. Склонив голову и хитро улыбнувшись, я провела пальцами по его ноге.

— Думаешь, я не люблю тебя, Габриэлла? Люблю. Я не стану приукрашивать свои чувства. Не говорю того, чего не подразумеваю.

— Пэкстон, не делай из мухи слона. Я ничего не хотела этим сказать.

— Почему в машине ты сказала, что у тебя есть отец?

Я моргнула несколько раз, вспоминая об этом.

— Не знаю. У меня было быстрое видение того, как мы с сестрой и мамой ехали по шоссе. Я была зла на Гэбби за то, что она назвала нас бастардами, так как у нас не было папы. Мама резко свернула к обочине и повернулась к нам, сказав обеим, что у нас был отец. Но это все. Это все, что я видела.

Пэкстон смотрел на меня встревоженным взглядом.

— Что? — наконец спросила я.

— Гэбби? Гэбби сказала, что вы бастарды?

— Да… — ответила я с сарказмом. — Так я и сказала.

— Так ты не Гэбби? Это твои слова.

— О, боже мой, Пэкстон. Может, прекратишь уже? Мы были маленькие, в возрасте Офелии. Тогда я еще была Изабеллой. Тебе и правда в это не верится? Скажи мне честно. Ты правда веришь в то, что я не та Габриэлла, на которой ты женился?

— Временами не верю, временами верю. Если так, что ты…

— Габриэлла! Где Роуэн и Офелия?

Я обернулась как раз вовремя, чтобы поймать Шанс, летящую ко мне с распростертыми объятиями и радостным выражением лица. Я обняла ее, потому что хотела, а не потому что должна была. Я, вроде как, любила ее, но не ее маму и папу. Спор ее родителей, стоящих позади нее, был очевиден. Кэндес хотела уйти, а Лейн пытался вести себя цивилизованно.

— Привет, малышка. Как дела?

— Хорошо, у меня выпал четвертый зуб, видишь?

— Правда? У Роуэн тоже. Тот же самый.

Глаза Шанс расширились, а рот открылся.

— Правда? Пойду посмотрю.

Я перевела внимание на выражение лица Пэкстона.

— Забирай девочек, — приказал он.

Я вскинула руки в воздух в защитном жесте, останавливая его.

— О, нет, я не стану этого делать. Они только пошли на площадку. Сам иди забирай. Я боюсь.

Пэкстон не смог сдержаться. Он усмехнулся, и я последовала его примеру. Напряжение между нами ослабло благодаря простой улыбке и взгляду. Взгляду, которого я не понимала, и, уверена, он тоже. Значение, которого не осознавал ни один из нас.

— Могу я подкупить их мороженым?

— И мини-гольфом?

— Хм, — задумался он над идеей. — Мне нравится, я не играл в гольф целую вечность. Давай сделаем это, партнер.

Мое сердце снова затрепетало, и этого я тоже не понимала. Одно маленькое слово произвело на меня тот же эффект, что и занятие любовью. Партнер.

К счастью, подкуп сработал. Пэкстон выманил их с игровой площадки и оторвал от подруги, размахивая морковкой перед их носами. Простофили.

Ни Кэндес, ни Лейн не признали нашего присутствия. Даже взглядом. Мы с девочками попрощались с Шанс, и на этом все. Я не посмотрела в их сторону.

Мороженое и мини-гольф стали глазурью на торте. Пэкстон бил мимо мяча, но он не умел проигрывать. Мне это казалось смешным, как и нашим хихикающим дочкам. Роуэн и Фи были здесь лучшими. Конечно же, это он дал им выиграть. Несомненно.

Солнце собиралось прятаться за горизонт, когда мы возвращались домой. Темно-красное небо освещало наш путь, заканчивая довольно хороший день. Я повернулась к девочкам, когда услышала щелчок, точно зная, что это было. Роуэн сидела позади отца, Офелия за мной, а их ручки соединялись посередине. Волшебные камни со стуком притягивались снова и снова, пока они, потерявшись в мыслях, выглядывали в окна.

Пэкстон достал руку из кармана, положив ее на центральную консоль. На его ладони лежал черный камень.

Черт.

— Он дома на комоде, — призналась я с извиняющейся улыбкой.

— Ты отстойна в отношении волшебных камней, знай.

Я хихикнула и положила свою руку поверх его, наслаждаясь тем, как его пальцы обхватили меня.

Однако мне все равно пришлось подняться за своим камнем, когда девочки приняли ванну и устроились в кровати Роуэн для истории. Ни за что бы меня не пустили в душ, пока мы не перезарядим их. О чем я только думала? Я предложила им зарядить свои камни с магнитом отца, пока я буду нежиться в ванне с пеной. Моя идея была плохо воспринята, но я все равно не осталась с ними надолго. Я не шутила, когда сказала, что хочу понежиться в горячей ванне с лавандой. У меня болела голова, но не сильно. Обычной тупой боли достаточно, чтобы самочувствие было не очень хорошим.

Наконец, я оставила их, поцеловав обеих, когда Роуэн увлеченно читала книгу и была уже на середине. Она довольно хорошо читала. Пэкстону пришлось помочь ей произнести несколько больших слов, но для шести лет она была на высоте. Я невероятно гордилась ею.

— Продолжай читать, я скоро вернусь.

Я остановилась в коридоре, зная, что эта пауза из-за меня.

— Ты в порядке?

Я хотя бы попыталась скрыть удивленный взгляд?

— Что? Кажется, ты плохо себя чувствуешь.

Я слегка замахала головой и поцеловала его.

— Ты не спрашивал меня, все ли в порядке, когда я и пяти минут выстоять не могла. У меня немного болит голова, а ты уже беспокоишься?

— Наши отношения никогда не станут настоящими, если ты продолжишь так относиться ко мне, Габриэлла.

Я почти произнесла в ответ что-то колкое, что-то о том, как он выбивал из-под меня костыли, когда я не могла самостоятельно ходить, но сдержалась.

— Да, не тебе ведь нужно отпустить эти воспоминания. Это сложно. Я в порядке. Просто немного болит голова. Я пойду полежу чуть-чуть в горячей ванне с пеной. Закончи читать с девочками.

Пэкстон некоторое время смотрел на меня, прежде чем сделать глубокий вздох.

— Иди наверх.

— Я хочу в свою ванную.

— Это больше не твоя ванная. Иди наверх.

— Хорошо, но я не хочу сегодня смотреть видео.

— Почему?

— Просто не хочу. У нас был хороший день. Не хочу его портить.

— Пап, ты идешь? — позвала Роуэн, встав на колени и выглядывая в коридор с края кровати.

— Иди, почитай с ними. Скоро увидимся.

— Иду, — отозвался Пэкстон, взяв меня за руку. Конечно, волшебные камни в наших руках соединились с щелчком. Один шаг вперед, и я уже была прижата к стене, а колено разделяло мои ноги. Волна эндорфинов молниеносно пронеслась по моему телу. — Ты веришь в магию, Габриэлла? — спросил он хриплым голосом, которым обычно говорил, находясь во мне. Его язык проник мне между губ, а колено сильнее прижалось к моему внезапно очнувшемуся клитору. Предатель.

— Господи, Пэкс, — воскликнула я, положив руки ему на грудь, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его от себя.

Он проговорил такие же сексуальные слова, уткнувшись мне в шею.

— Продолжайте, миссис Пирс.

Я сдержала стон, когда Пэкстон потянул меня за волосы, заставляя посмотреть на него.

— Лучше остановись. Я уже готова сорвать с себя одежду.

Это охладило пыл доминирующего Бога секса достаточно, чтобы я смогла сбежать от него. В играх я была плоха. Я всегда проигрывала и ловилась на крючок, полностью заглатывая его. Глупая, глупая рыбка.

К принятию ванны в ванной Пэкстона придется привыкнуть. Мне там нравилось. Просто все было по-другому. Мое тело привыкло к форме моей ванны. Его была длиннее, и не было того ощущения объятий, которые были в моей. А может, я просто искала любую мелочь, которая докажет то, что все это нереально.

Реальность чертовски пугала меня. Что, если все это не по-настоящему? Тем не менее, я нежилась в цветочном аромате, расслабляясь. Горячий пар приятно обволакивал мое тело, но мало чем помогал от тупой боли за глазами.

Не знаю точно, сколько я пролежала в воде, но мои пальцы успели сморщиться. Я вылезла, задавшись вопросом, почему Пэкстон так и не поднялся. Прошло не меньше двадцати пяти минут. Мои дети не устраивали посиделки по пол ночи. Они обе засыпали к девяти часам. Конечно, немалую роль в этом играет Пэкстон. Капитан стабильность.

Я обернула волосы полотенцем, ругаясь себе под нос, так как не могла найти свой любимый халат. Мягкий белый халат, который я только постирала и повесила на… Я прекратила поиски и перестала проклинать мужа, вспомнив, где он был. Видимо, халат все еще висел на крючке на двери в ванную комнату. Вместо него я надела одну из длинных футболок Пэкстона. Почему она вообще была у него, мне было неизвестно. Предполагаю, ее подарили ему его рабочие на Рождество. Уверена, сам бы он не выбрал себе дешевую синюю футболку, на которой розовыми буквами написано «Я босс».

Увидев, что Пэкстон до сих пор не поднялся, я выглянула с балкона. Свет, горящий в его кабинете, все объяснял. Застонав, я вытерла полотенцем волосы и спустилась вниз.