Нет. Я даже не пыталась понять. Опустив голову на подголовник, я выполнила указания.

— Хорошо, теперь просто расслабься, сделай несколько глубоких вдохов. Вдох-выдох, вдох-выдох. Ты услышишь вокруг себя разные звуки. Эта комната оборудована так, чтобы максимально расслабить тебя. Все, что ты почувствуешь, реально. Просто нужно направить мысли, куда я скажу тебе. Если вдруг что-то всплывет у тебя в голове, просто произнеси: «Я спокойна». Сконцентрируйся на моем голосе. Поняла? — объяснила Ми, интересуясь моей способностью продолжать.

Я втянула нижнюю губу в рот, пытаясь удержаться от смеха, но ничего не вышло. Все это так глупо.

— Смех — нормальная реакция. Это твое внутреннее Я ставит под сомнение твою веру. Твое подсознание не понимает этого. Ты не позволяешь ему. Тебе нужно посмеяться?

Я пыталась. Изо всех сил пыталась сдержаться. Знала, что должна быть серьезной. Я была. Просто, я не знаю, как это вышло. Сперва раскрылись мои губы, затем он вырвался. Смех настолько сильный, что даже выступили слезы.

— Прости, Ми. Я пытаюсь.

— Все хорошо. Я часто получаю подобную реакцию от новичков.

— Новичков? Ты часто это делаешь? — спросила я, открыв один глаз. Я сделала глубокий вдох и снова закрыла оба глаза.

— Я преподаю здесь медитацию по вечерам в четверг. Может, у тебя получится прийти как-нибудь.

— Да, конечно, — согласилась я, не совсем искренне. Миниатюрные иностранки с узкими глазами встали у меня перед глазами. Все сидят в позе лотоса и мычат «ом» и «а».

Ми сказала мне сделать еще несколько вдохов, готовя меня к погружению в сон. Я сделала, как мне велено, концентрируясь на ее словах и атмосфере вокруг меня. Слух навострился первым. Меня тут же окружили звуки океана. Голос Ми стал мягче, а чувства острее. Я с глубокими вдохами повторяла слова «Я спокойна», как она и говорила. Обращала пристальное внимание на ощущения, о которых она упоминала, и как бы безумно это не звучало, я действительно чувствовала то, о чем она рассказывала.

— Представь, как идешь по мягкой траве, но не простой — волшебной. Она мягкая, как детская присыпка. Иди к волнам. Великолепный частный остров ждет твоего прибытия.

В тот момент я даже не хотела смеяться, в какой-то мере мне казалось, что я действительно гуляю по детской присыпке. Когда Ми сказала сделать еще один вдох и обратить внимание на изменения в воздухе, я послушалась. Я действительно ощутила чистоту и позитивную энергетику, когда вдохнула этот волшебный воздух. В этот момент я поняла, что чувствовала моя мать. Об этом месте она говорила своим Клайдам, говорила, чтобы они не теряли его. На мгновение я задумалась, когда я его потеряла, затем повторила фразу «я спокойна».

Ми привела меня к пляжу с песком мягче, чем трава, к загадочному пляжу с такими же цветами и свечами, как плавали в глиняном горшке. Звуки воды становились ближе, расслабляющий бриз касался моей кожи, а запах гармонии наполнил мои ноздри. Все было именно так, как должно было быть. Спокойствие с чувством умиротворения во всем: от теплого солнца на моем лице до напряжения, которое воображаемое, волшебное солнце вытягивало из моего тела. Позитивная энергетика горячей планеты заняла место всех страхов, волнений и сомнений. Ко времени, как я услышала голос Ника, я была в незнакомом состоянии. Умиротворение, которое я ранее никогда не ощущала.

— Гэбби, ты слышишь меня? — тихо спросил Ник.

— Да, — ответила я далеким голосом.

— Хорошо, помни, что ты контролируешь ситуацию. Когда бы ты не ощутила дискомфорт, помни, ты можешь проснуться. Стоит только открыть глаза.

Я ничего не произнесла в ответ. Слишком глубоко я погрязла в звуках волн, солнце, согревающем мою кожу, и спокойствии, которое я ощущала во всем теле. Даже дыхание мое было непринужденным.

— Я сделаю несколько пояснений, пока буду считать. Ты заснешь глубоким сном, но контроль за тобой.

Я слушала все, что происходило вокруг, но на голосе Ника я фокусировалась больше всего. Ник досчитал до семи, объясняя, что, когда наступит время просыпаться, он отсчитает в обратном порядке, но просыпаться не обязательно. Сказал, что мое подсознание подскажет, что делать, спать дальше или просыпаться. Честно говоря, думаю, я отключилась, когда услышала цифру пять. Должна признать, техника Ми творит чудеса для работы Ника. Она делала все проще, помогала легче открыть разум. После этого я ничего не помнила. Отключилась. Совершенно.

~~~

Теплые солнечные лучи ударили в лицо, прямо в переносицу. Я зажмурилась от яркого света и попыталась оценить свое состояние. Я все еще была в трансе? Это настоящее солнце или воображаемое солнце Ми? Я открыла глаза и увидела сверкающие щели в бамбуковых жалюзи. Я чувствовала себя очень отдохнувшей. Наверное, впервые в жизни. Моя качающаяся кровать зашаталась, когда я повернула голову, оглядывая ту же комнату, в которой заснула.

— Доброе утро. Ты любишь овсянку?

Я посмотрела на Ми, сидящую в позе для медитации — ее ноги были неудобно скрещены посередине круглого коврика, руки лежали на коленях, а пальцы формировали букву «О».

Я прочистила горло, прежде чем говорить.

— Сработало, Ми? Я поддалась гипнозу?

— О, да. Сработало.

— Я ему рассказала? Об аварии? О сестре?

— Да. Пойдем. Я сделаю чай. На полке тебя ждет новая зубная щетка.

— Все плохо? Я плохой человек, Ми?

Она склонила голову на бок и улыбнулась.

— Ты думаешь, ты плохая?

— Ну, я не чувствую себя плохой. Я бы никогда никому не причинила боли.

— Ты не плохой человек, Гэбби. Совсем нет. Можешь посмотреть видео, пока будешь завтракать. Я иду в душ, затем отправимся на поиски машины.

Я последовала за Ми, задавая вопросы ей в спину, в то время как мой мозг выполнял кульбиты.

— Машина Иззи? Разве нам не стоит сначала связаться с Уолкерсами? Они могут что-то знать.

— Посмотри сначала видео. Я скоро вернусь.

Ми исчезла, ничего больше не сказав. Она просто ушла, игнорируя мои вопросы, оставляя меня одну. Гигиена на втором месте. Чай и ноутбук на первом. Зубы подождут. Я отпила чай из сассафраса, скользнув пальцами по клавиатуре, но тут же выплюнула его в раковину, морщась от отвращения. Сполоснув чашку, я налила в нее молока, уверенная, что в том чае был кайенский перец. Боже правый. Кто вообще кладет в чай кайенский перец? Нормальный пакетик черного кофе возле кофеварки привлек мой взгляд, и я похозяйничала, сделав себе нормальный утренний бодрящий напиток. Не уверена, сможем ли мы с Ми стать друзьями. Она была слишком странной для меня.

Я перевела взгляд на комнату для медитации на экране, когда я услышала ту же успокаивающую музыку, что и накануне вечером. Слушая ту часть видео, что помнила, я добавила в кофе ложку сахара и немного сливок. Я была права. Я перестала слушать, когда Ник досчитал до пяти. Моя голова упала на бок, и тело расслабилось в качающейся кровати. Мои волосы раздувались вентилятором. Я фыркнула, попивая кофе. Я-то думала, что это воображаемый бриз. А это был просто вентилятор. Ми накрыла меня тем же мягким покрывалом, под которым я проснулась, и слушала, как Ник творит чудо.

— Гэбби, ты меня слышишь? — спросил Ник тихо.

— Да, — невнятно ответила я.

— Можешь рассказать, что делала утром в день аварии, прежде чем ты вышла из дома? Подумай об окружающей тебя атмосфере, звуках, людях, телепрограмме, обо всем, что поможет твоему подсознанию вспомнить. Можешь сделать это, Гэбби?

— Да, я была дома с девочками. Пэкстон работал дома из-за шторма.

— Шторма? Расскажи о шторме, Гэбби.

— В новостях только о нем и говорили, о тропическом шторме, который направлялся прямо на нас. Пэкстон все утро волновался, слушая погоду. Мы планировали уехать, если он не изменит курс, или залечь на дно.

Ник говорил тихим гипнотизирующим тоном, я же была будто пьяна — слова спутанные и медленные.

— Что случилось потом, Гэбби? Помнишь, как уходила из дома?

— Да, я была с девочками. Мы высматривали в небе приближающийся шторм. Я собиралась взять их с собой, но Пэкстон не разрешил.

— Куда ты собиралась, Гэбби?

Я слегка повернулась, отчего кровать зашаталась, и ответила.

— Нужно было купить кое-что в магазине. Десятиминутная дорога.

— Что произошло потом?

— Пэкстон подкупил их мороженым, и я уехала одна.

— В какой магазин ты отправилась?

Мои глаза зажмурились, пока разум усиленно думал.

— Не помню.

— Помнишь, как встретила сестру? Она была в магазине?

— Нет, — ответила я, и моя голова снова расслабилась, вернувшись в сонное состояние. — Она ехала за мной. На старой машине со странными номерами. Я проехала несколько улиц, пока поняла, кто был за рулем. Мое сердце колотилось со скоростью миллион километров в минуту, когда я свернула на парковку банка.

— Какой была твоя реакция, когда ты увидела ее?

— Было… было странно. Сначала я не знала: звать ее Иззи или Гэбби. Она первая обратилась ко мне Гэбби, а потому я стала звать ее Иззи. Я знала, что в итоге мы заговорим об этом, об обмене местами и прочем.

— Я слушаю, расскажи, что произошло дальше, Гэбби.

— Мы говорили о нашей матери, нашей безумной матери, — засмеялась я. — Я ехала все дальше и дальше от дома, игнорируя звонки мужа. Я знала, что он будет злиться на меня. Никогда не делала ничего настолько серьезного, пренебрегая им, но остановиться не могла. Так рада была видеть ее, говорить с ней. Поверить не могла. Она была там. Моя Клайд. Прямо там.

— Твоя Клайд? Что значит Клайд? — спросил Ник, используя тот же драматический тон.

Я объяснила ему про имя мамы — Джонни, и то, что она представляла нас, как Джонни и Клайдов. Мой голос был таким счастливым, я говорила о матери и сестре с большой любовью и восхищением.

— Вскоре ветер начал усиливаться, но я снова проигнорировала это. Я совсем не боялась, даже Пэкстона. Время с сестрой значило для меня больше, чем его ярость, и я не слушала интуицию. Продолжала ехать, пока мы не оказались на объездной дороге. Иззи была первой. Мы так делали с мамой. Она первая вылезла в окно, я последовала ее примеру, ведя машину ногами, как делала наша мама. Мы едва двигались, ничего не предвещало опасности. Все было под контролем, до определенного момента. Я увидела впереди поворот на достаточном расстоянии. После этого все произошло так быстро. Мое платье зацепилось за что-то. Не получалось дотянуться до педалей, я крикнула Иззи, но было слишком поздно. Она схватила руль, но мы были уже в воздухе. Наши глаза встретились, и я отключилась, слыша отдающийся эхом шум вокруг меня, словно в замедленной съемке. Звук мнущегося металла, в тот момент, когда моя машина скатывалась к берегу. Прежде чем меня охватила темнота, я подумала об одном…

— О чем ты думала, Гэбби?

— О моих Клайдах, — заплакала я. Слеза скатилась по моей щеке, и я вытерла ее тыльной стороной руки. — Думала о том, что оставляю Роуэн и Фи. Они бы этого не поняли. Они нуждались во мне.

Тишина заполнила комнату, и я продолжила, ощущая каждую каплю боли, которую чувствовала в тот день.

— Следующее, что я помню, это дождь и ветер. Я открыла глаза в темноту, но не ночную. Небо затянули тяжелые тучи, изливающие дождь. Понятия не имею, сколько я пробыла там, или что случилось. Мимо текла неистовая река, слишком близко ко мне. Я не видела Иззи, пока небо не озарила молния. Ее голова была склонена на бок, а она лежала в неестественном положении.

Прежде чем позвать ее, я оценила собственные повреждения, но совершенно ничего не ощутила.

— Иззи? Иззи, ты меня слышишь?

Она не двигалась. Одна ее нога была прижата к талии, а лицо накрывали волосы. Я звала ее снова и снова, а затем заплакала. Тринадцать лет, и все закончилось за мгновение. Вот так просто меня снова разделили с моей близняшкой.


— Гэбби? — услышала я булькающий звук. — Гэбби? Где ты?

— О Боже, Иззи. Я здесь. Ты в порядке?

— Не думаю. Я не могу видеть, Гэбби.

— Это потому что твое лицо закрыто, Иззи. Это просто твои волосы. С тобой все будет хорошо. Нас кто-нибудь найдет. Все будет хорошо. Обещаю.

— Гэбби, послушай. Я приехала не просто так. Мне нужна твоя помощь.

— Хорошо, я помогу всем, чем смогу. Просто оставайся со мной.

Раздалось еще больше булькающих звуков, после которых ее вырвало.

— Помнишь, ты спрашивала, есть ли у меня семья? Я солгала. Есть, Гэбби. Ему почти пять.

Я не понимала, почему она солгала мне о ребенке. Совершенно не понимала этого. Я говорила о своих девочках больше, чем о чем-либо другом. Даже с незнакомцами.