— Прямо как в магазине пластинок, — сказал Энт, когда мы проходили мимо таблички «Мягкая порнография — для кошечек». — Они помещают всякую ерунду вроде «Сорока лучших песен» или «Великих хитов» в витрине магазина, но серьезным ценителям музы стоит нырнуть немного глубже.

Серьезным ценителям секса, возможно, действительно стоило нырнуть немного глубже, ведь эту фразу можно понимать практически буквально. Для любителей второй этаж станет настоящим раем на земле. Садо-мазо и чудаки, испытывающие пристрастия к резиновым приспособлениям, смогут почувствовать себя здесь как дома. Если вам нравится лежать в резиновой маске и кляпе, привязанным к кровати, пока вас бьют ремнем с шипами, направляйтесь во «Фрукт». В этом секс-шопе удастся найти наручники, кожаные фиксаторы для ног, копии полицейских наручников, плети в громадном количестве. Мы заметили уйму вещей, походивших на гинекологическое оборудование, которые могли бы служить оборудованием в клинике на Харли-стрит. Пояса невинности (обшитые для комфорта вельветом) всех размеров, вплоть до XXXL. И что мне понравилось больше всего — дубликат электрического стула (как в «Зеленой миле»), выгодная покупка всего за две тысячи девятьсот девяносто долларов. По словам продавца, производитель подумал о желаниях покупателя и специально установил нужное напряжение, чтобы «приятно стимулировать», а не «поджаривать, как подонков и убийц».

Однако все вышеперечисленное оказалось лишь вершиной айсберга. Тут позаботились о любом фетише. Заводитесь, когда вас нянчат? Гигантские памперсы и огромные салфетки — ряд пятый. Нравится грязь? Направляйтесь в третий ряд и приобретите тюбики с настоящей грязью из Миссисипи. Обожаете взрывать воздушные шары? Подходящие упаковки, прямо за часовым механизмом. А также анальные шарики, которые гарантированно возбудят вас (как у Ричарда… нет, лучше не стоит).

Вот и я, «Аннабель Чонг[56] эротической прозы», по словам «Тайм-аут». Просто потрясающая.

И пьяная в стельку.

— До сих пор не могу поверить, что подобное место действительно существует в реальности, — заплетающимся языком пробормотала я, осушив свой пятый (а, может быть, шестой или седьмой) бокал. — Не знаю, пойти ли сейчас в туалет, потому что меня тошнит, или лучше записать все детали на будущее.

— А эти ребята и в самом деле проводят границу, — не менее пьяным голосом ответил Энт. — Я только спросил, где можно найти резиновый ошейник для добермана, а высокомерный наглец заявил, что с животными они не работают.

Энт не сказал абсолютно ничего забавного, и все же мы оба захихикали, как в тот день, когда нам было по шесть лет и он нацарапал слово «какашка» на доске. Мы поймали на себе неодобрительные взгляды тех гостей, которые явно относились к сексу на полном серьезе.

— Думаю, лучше уйти, пока нас отсюда не выкинули, — сказал Энт.

Уже подходя к выходу, он остановился перед корзиной, наполненной маленькими блестящими вибраторами за шесть долларов девяносто девять центов.

— Купим сувенир для Лизы? — спросил он.

— Нет, с нее хватит и пластмассовой статуи Свободы, что я ей привезу.

Не могу повторить комментарий Энта.

— Спасибо тебе, Энт, я провела самые лучшие выходные за всю свою жизнь, — призналась я, когда мы ехали в такси. — Знаешь, не думаю, что меня теперь что-нибудь сможет шокировать.

— Правда? — отозвался он. — А что ты скажешь об этом? «Абсолютно точно, Ричард никогда не видел раньше ничего подобного. Эта мысль подстегнула меня, я села верхом на спину Деборы, оседлав ее, будто лошадь, и дотронулась до ее колышущихся грудей. Потом схватила за волосы и оттянула ее голову назад, так что губы Деборы прижались к его…»

— Что ты делаешь? — бессвязно залепетала я. Я не единственная, кого интересовал этот вопрос. Водитель такси, иранец, который не мог произнести ни слова по-английски, когда мы влезли внутрь, внезапно проявил невиданный талант в изучении иностранных языков. Теперь он вытягивал шею и пытался не пропустить ни одного слова.

— Нет, подожди, вот хороший отрывок, — сказал Энт, игнорируя мои протесты. — «Губы Деборы прижались к его члену. Я поглаживала его, пока Дебора сосала, чувствуя, что Ричард скоро кончит. В тот момент, когда уже невозможно было повернуть назад, я отодвинула ее от возбужденного члена, чтобы он кончил на нее…»

— Прекрати немедленно!

— Только послушай себя. Ты написала это, женщина… Почему же тебе так… Неужели стыдно?

Зачем нужно спрашивать об этом сейчас? Неужели Энт правда не понимает?

— Не стоит напоминать о книге теперь, ведь я так хорошо провожу время.

— Можешь назвать меня занудой, но завтра все-таки придется столкнуться с реальностью.

— Проклятый зануда! Боже, как я не хочу возвращаться домой!

— Ну, пока тебе и не придется, ведь сейчас мы поедем в клуб.

— В «Семинарию»? — пискнула я взволнованно. — До смерти хочу там побывать.

— Единственный способ пробраться внутрь — это сдать грудь на входе. Нет, мы собираемся в местечко под названием «Эн Уай». Говорят, там полно возможностей хорошенько расслабиться, по крайней мере для бара с гетеропубликой. Алекс хочет, чтобы я заглянул туда и все изучил.

Не уверена, что мне и в самом деле хочется идти в «Эн Уай», я не слишком люблю ночные заведения. Но тогда придется ехать на квартиру Энта и идти спать, а при этой мысли возвращение домой начинало казаться устрашающе неизбежным. Именно поэтому я и решила составить Энту компанию.

— Кстати, — сказала я, — ты знаешь отрывки из «Колец» наизусть?

— О, моя память просто ужасна: я постоянно пропускаю назначенные встречи, забываю ключи… Порой даже не могу назвать свое имя. И вот купил пленку с рекомендациями, как улучшить свою память. Она просто великолепна. Теперь я могу не только с легкостью пересказать главы твоего романа с первой по третью, но еще и назвать большую часть фамилий на А из телефонной книжки Нью-Йорка. Но вот ключи по-прежнему забываю дома.

Глава 20

Только что пробило пять утра, и я та-а-ак счастлива. Мое состояние никак не связано с тем, что всего через несколько часов придется вернуться в Англию и встретиться с расстрельной командой, состоящей из мамы, моего любимого шантажиста и редактора «Дейли мейл». Нет, должно быть, влияние экстази. Я приняла экстази. Наркотик!

Никогда в жизни я не пользовалась веществом, изменяющим сознание, кроме того случая, когда Джейк подсунул ампулу с наркотиком амилнитритом мне под нос. Но тогда все произошло без моего согласия. Да, я курю и пью, но таблетки? Никогда. Даже вынимая ушные капли «Анадин» из блистерной упаковки, я слегка нервничаю.

Когда мы оказались в «Эн Уай», привычная клубная фобия снова незаметно подкралась ко мне, несмотря на несколько порций водки. Энт заметил опасные симптомы и попытался вытащить меня на танцпол, но разве возможно было сдвинуть с места ставшее вдруг безвольным тело? Именно тогда мой друг и достал из кармана маленькую белую таблетку.

— Попробуй-ка вот, — предложил он.

— Все в порядке, — заверила я Энта, — просто немного устала, но голова совсем не болит.

— Попробуй.

— Что? — громко спросила я, пытаясь перекричать музыку. Теперь я начала понимать, что от шума у меня действительно заболела голова.

— Экстази! — закричал он в ответ.

— Черт возьми, Энт, — взвизгнула я, отпрыгивая от него, словно он предлагал мне чашку Петри с вирусом сибирской язвы, — где ты достал наркотик?

— Мы в ночном клубе, Эми, посмотри вокруг. Разве люди стали бы вести себя как психи, обожающие друг друга, употребляя только лишь шампанское?

Я осмотрела присутствующих в зале. Да, все действительно казались немного сумасшедшими. И невероятно счастливыми.

— Попробуй, — подбодрил меня Энт, — поверь, от такой дозы ты не превратишься в пускающую слюни наркоманку.

Я подумала: а какая, к черту, разница? Через несколько часов я все равно умру, так лучше уйти из жизни с идиотской ухмылкой на лице. Взяв у Энта пилюлю, положила ее на язык. А потом проглотила — и… ничего не произошло. Никакого головокружения, тошноты, ужасных конвульсий в агонии, выброса адреналина или странных галлюцинаций, когда клуб превращается в пурпурное чрево слона, а присутствующие становятся эльфами и троллями, или на что там еще похожи странные галлюцинации.

Поэтому я пожала плечами и пошла в бар за напитками. Все произошедшее словно окутано туманом. Я действительно взяла коктейли, но следующее, что я помню, — это то, как я оказалась на танцполе. Моя грудь подпрыгивала до ушей. Я стала лучшей танцовщицей за всю историю движения под музыку, мне даже не потребовался дублер для самых сложных движений. Бестолковая корова во «Флэшдансе»[57] и в подметки мне не годилась. Неплохо, особенно если учесть, что обычно я стесняюсь даже просто переступать ногами на публике. А когда мне пришлось танцевать в последний раз, меня охватила дикая паника. Это было в первом классе на рождественском представлении «Маленькая снежинка». Итак, я несколько часов билась всем телом в бешеном ритме и продолжала бы еще долго, если бы Энт в конце концов не вытащил меня на улицу.

— Ах, — прошептала я, щурясь в первых лучах солнечного света, — рассвет в Манхэттене. Так… ярко.

— Это не солнце, Эми, а просто дурацкий уличный фонарь. Думаю, лучше мне отвезти тебя домой.

Мы ехали в такси, спустя некоторое время оно остановилось перед огромным зданием из красного кирпича. Я не имела ни малейшего представления, где мы находимся, но могла точно сказать, что это не дом Энта.

— Где мы? — спросила я.

— В «Семинарии».

— Мне ведь не придется оставлять грудь на входе, да?

— Не волнуйся, они уже закрываются. Могу заверить, ты в полной безопасности.

— Тебе не кажется, пустой клуб производит удручающее впечатление? — сказала я. — Ведь именно люди делают место… А еще диджей. Да, диджей играет важную роль в создании атмосферы.

— Только послушай себя, — засмеялся Энт. — Одна таблетка экстази, и ты превратилась в настоящую преступницу. Тебя, случайно, не разыскивает полиция?

Мы оказались в основном здании «Семинарии», где раньше находилась церковь и когда-то собирались молодые люди в черных сутанах, а не в черной коже. Теперь тут больше нет церковных скамей и крестов, лишь огромный танцпол и балки с самыми современными лампами и динамиками.

— Похоже, вы решили сохранить некий колорит, — сказала я, внимательно разглядывая огромное окно, расписанное витражами, сделанное на месте алтаря.

— Нет, вовсе нет. Посмотри поближе, и ты увидишь, что Дева Мария — это Ру Пол, а умирающий Христoc — Рок Хадсон. Любой священнослужитель слег бы с инфарктом, если бы увидел такое безобразие. Ну же, давай выпьем по стаканчику, прежде чем опустят жалюзи.

Мы прошли через всю комнату к длинному бару, расположенному в дальнем конце комнаты, и увидели мужчину, убирающегося за прилавком. Он был выбрит наголо и одет в узкую черную жилетку, а в его брови я заметила какой-то стальной отблеск.

— Познакомься, это Крист, — сказал Энт. — Для краткости — Крис. Он раньше работал пожарным.

— Правда?

Крис действительно мог похвастаться своими мускулами, но он абсолютно не отвечал сложившемуся у меня представлению о пожарных.

— Ну да, присутствовал при взрыве башен-близнецов и так и не смог забыть трагедию.

— Боже мой, — прошептала я, — настоящий герой.

— Энт, малыш, что ты тут делаешь? Разве у тебя сегодня не выходной? — вскричал Крис.

— Познакомься, моя подруга Эми из Англии, — ответил Энт. — Я решил показать ей свое рабочее место.

— Рабочее место? Ха. То, где ты развлека-а-аешься, душка.

Он не мог быть более женоподобным и манерным, даже если бы играл главную роль в каком-нибудь захудалом театре. Интересно, как Крису удалось скрывать свою внутреннюю сущность, когда он работал в пожарном отделе? Бармен взял мою руку и поцеловал ее, а я украдкой взглянула на проколотые соски, обтянутые лайкрой. Интересно, пожарным такое позволительно? А может быть, кольца — как раз необходимый атрибут, чтобы прикреплять пожарные шланги?

— Какая удача, что ты не привел ее несколько часов назад, — сказал он Энту. — Из Лонг-Айленда заявились ужасные гомосексуалисты-байкеры. Они бы съели ее живьем. Хочешь выпить?

— Пожалуй, немного воды, — побормотала я.

Я начала испытывать панический страх, поскольку вспомнила слышанные мной жуткие истории о тинейджерах, принимающих экстази. Мозг их разлагается, и им приходится много пить. В конце концов они просто взрываются. Вроде что-то в таком духе. Не могу вспомнить точно, но сейчас я сама просто умираю от жажды.

Мне принесли воду, и я одним залпом выпила ее.