* * *

Бен, как и рассчитывал, нашел Сару Энн на кухне в компании Фионы. Аннабел крутилась тут же, между стулом и ножками стола, высматривая, чем бы поживиться. Сара Энн сидела, покачиваясь на стуле, в своем замечательном платье для верховой езды — ну, просто заправская наездница!

— Я примеряла у Мэйзи платье, оно такое хорошенькое! — закричала она, увидев Бена. — Папа, я просто не могу дождаться вечеринки. Леди Барбара сказала, что все гости так хотят посмотреть на меня, — она мгновение нахмурилась. — Только мне кажется, что кузен Хью меня не любит.

— Не думай так, Ягодка. Просто у него много своих забот.

— Мне кажется, что он такой несчастный. — Девочка никогда не переставала восхищать Бена. Он часто завидовал ее наблюдательности и проницательности.

— А мне так не кажется, — возразил Бен.

— Может, мы сумеем его немного утешить.

— Может быть.

— А верхом мы поедем? Прямо сейчас?

— Отличная идея!

— А повидаемся еще раз с миссис Кроуфорд? — Предыдущий визит к миссис Кроуфорд прошел с большим успехом. И вообще, Сара Энн с огромным интересом стала относиться ко всему, что окружало ее в Калхолме. В последние две недели ночные кошмары не посещали ее. Если так пойдет и дальше, то, может быть, она вскоре снимет с шеи шарф Мери Мэй.

— Не стоит так надоедать миссис Кроуфорд.

— Тогда давай поедем и посмотрим, как леди Элизабет тренирует Шэдоу.

С этой просьбой Сара Энн обращалась к Бену каждый день, но он оставлял ее без внимания. При виде Элизабет он чувствовал дрожь во всем теле. Это было как ожидание грозы. И она могла в любой момент перерасти в бурю. Выдержит ли он ее натиск?

Но, с другой стороны, глупо избегать встреч. Не мальчишка же он в конце концов!

— Хорошо, — согласился Бен. — Только сначала нужно отнести наверх Аннабел.

Фиона неожиданно покачала головой.

— Мы с Аннабел прекрасно проведем здесь время вдвоем.

— Вы уверены? — удивленно спросил Бен.

— Конечно. Лишь бы сюда не заявился этот бандит Генри.

Бен подумал, что повариха вспомнила о том случае в холле, несколько недель тому назад. Лукавый блеск в ее глазах заставлял думать, что это именно так.

Сара Энн тоже усмехнулась.

«А ведь она начинает любить этот дом, — подумал Бен. — И его обитатели начинают любить ее».

Поначалу, когда он решил ехать с девочкой в Шотландию, Бен очень хотел, чтобы та сумела найти здесь свой дом и свою настоящую семью. Теперь у него не было сомнений — Сара Энн нашла свой дом. Свой счастливый дом. А он сам? Может ли он сказать, что нашел в Шотландии свою вторую родину?

Нет. Еще нет. Сначала он должен найти разгадку многих тайн, связанных с этим местом.

Мир и покой последних недель, после их возвращения из Эдинбурга, немного усыпили подозрительность Бена. Он даже начал подумывать, что все неприятности, случившиеся с ними здесь, были просто несчастным стечением обстоятельств.

Он почти уверился в этом. Почти. Но не наверняка.

— Папа!

Бен оторвался от своих мыслей.

— Все в порядке, Ягодка. Аннабел останется здесь вместе с Фионой, и да поможет им бог, — он подмигнул Фионе. — Поедем посмотрим, что там делает леди Элизабет.

* * *

А Элизабет занималась с Шэдоу обычной, повседневной работой. Он совершенно перестал пугаться препятствий и брал их теперь с восхитительной легкостью. Элизабет казалось временами, что Шэдоу безо всякого труда может допрыгнуть хоть до луны.

Сегодня за тренировкой наблюдал Джорди. Каллум считал, что вскоре сможет доверить ему тренировать Шэдоу. И, если все пойдет успешно, именно Джорди будет скакать на Шэдоу во время Гранд Националь. Элизабет опасалась передавать рысака в чьи-то руки, ей была противна сама мысль об этом, но правила стипльчеза неумолимы: жокеем может быть только мужчина. Из всех возможных кандидатура Джорди была оптимальной.

И все же для Элизабет это было подобно тому, чтобы оторвать от себя кусочек сердца. Занятия с Шэдоу были для нее огоньком в беспросветной ночи, согревавшим ее одиночество. С этим великолепным рысаком она прошла все ступени трудного пути и сделала из Шэдоу действительно первоклассного бойца, способного победить. И вот теперь наступает время, когда она должна будет стать всего лишь зрителем. Одиноким зрителем.

Если только Бен Мастерс не разделит с нею одиночество.

Она постоянно обращалась мыслями к этому человеку. Если он сохранит в Калхолме конюшни, она успеет за свою жизнь вырастить здесь еще десятки рысаков. Сможет позаботиться о доме. Поможет вырастить Сару Энн, дождавшись того дня, когда та превратится из маленькой девочки в красивую юную леди. И еще она надеется, что ее жизни все-таки хватит на то, чтобы до конца понять человека по имени Бен Мастерс.

Правда, она не могла себе представить, как они с Беном смогут мирно ужиться под одной крышей. Если их отношения заморозятся на нынешнем уровне, ее ждет безрадостное будущее. Но возможно ли это — когда ее бросает в дрожь от одного его взгляда, от одной мысли о его сильных, нежных руках, о страстных объятиях, которые она не в силах теперь забыть.

Проклиная себя, ругая за неумение держать свои чувства под контролем, она натянула поводья и приготовила Шэдоу к очередному прыжку. Рысак уже начал мощный разбег, когда Элизабет уголком глаза заметила Беда и Сару Энн. Они приближались по скошенному лугу. Обычно Элизабет не обращала внимания, если кто-то приходил посмотреть на ее тренировки, но сейчас у нее дрогнуло сердце. Дрогнуло, потому что это был Бен и он смотрел на нее.

Шэдоу почувствовал замешательство Элизабет, смешался сам, сбился с ноги, запнулся и упал. Элизабет успела вытащить ноги из стремян и скатилась на землю, сильно ударившись о колючий куст. Не обращая внимания на боль, пронзившую ее тело, она повернула голову к Шэдоу, удивленно и вопросительно глядя на своего любимца.

Он уже поднялся и теперь стоял, смущенно переминаясь на стройных сильных ногах. «Слава тебе, боже, и святым ангелам — хранителям твоим!» — подумала Элизабет. Она попыталась встать, но левую ногу словно пронзила молния. Элизабет вскрикнула от боли и вновь повалилась на землю. Она видела, как Бен соскакивает с седла и бежит к ней. Удивительно, но сейчас он нисколько не хромал.

Каллум все же подбежал первым. Элизабет виновато улыбнулась тренеру.

— Со мной все в порядке. Посмотрите, что там с Шэдоу.

Он повернулся и махнул рукой на бегущего Бена.

— Мерзавец!

— Он не виноват, — возразила Элизабет. — Вы тоже часто проезжаете мимо меня во время прыжков. Просто я… отвлеклась.

— Убирался бы он лучше туда, откуда приехал, — проворчал Каллум.

— Каллум, прошу вас, посмотрите, что там с Шэдоу. Он нервничает.

Каллум пошел к рысаку, неприязненно покосившись по дороге на Бена.

— Вы ранены? — Мастерс склонился над Элизабет.

Несмотря на адскую боль, она нашла в себе силы улыбнуться.

— Как вы сказали однажды, пострадала лишь моя гордость.

Он не улыбнулся в ответ. Чуткими пальцами он ощупал ногу Элизабет. Когда его рука коснулась лодыжки, она не сдержалась и вскрикнула.

— Это моя вина, — пробормотал он. — Мне нужно было подумать, дураку.

Но разве ему могло прийти в голову, что его появление произведет на нее такой сокрушительный эффект!

— Никто не виноват, кроме меня самой, — прошептала Элизабет и прикусила губу, когда Бен принялся стаскивать сапог с ее ноги. Лодыжка распухла, и Элизабет едва сдерживалась, чтобы не застонать от боли. «Еще немного, и я упаду в обморок», — подумала она.

Рука Бена тем временем исследовала ее лодыжку так осторожно и нежно, словно это была не грубая сильная рука мужчины, а пальцы искусной сестры милосердия.

— Не думаю, что это перелом, — сказал он. — Скорее всего, просто сильный вывих. Необходима холодная примочка и тугая повязка, чтобы зафиксировать его.

Затем Бен осмотрел свежие ссадины на руках Элизабет.

Она вспомнила о боевых ранах самого Бена и подумала о том, какой, в сущности, ерундой являются эти ссадины, да и вывих тоже, по сравнению с ними.

— Ничего страшного, — сказала она. — Вы не поможете мне подняться?

— Конечно, — ответил Бен, а затем наклонился и взял Элизабет на руки.

— Но я могу…

— Нет, не можете, — перебил он, поднимаясь. — Это только повредит.

— Откуда вы знаете?

— Каждый солдат становится на войне врачом, — ответил Бен.

Элизабет сдалась. Она осталась на руках Бена, и, несмотря на сильную боль в ноге, это доставляло ей удовольствие. Ее никогда не носили на руках — даже в детстве. И Джейми тоже не носил ее на руках. Да и таким внимательным, как Бен, он никогда с нею не был.

Она отчетливо слышала стук его сердца, чувствовала на щеке его теплое дыхание, ощущала силу его рук. Ее руки обвились вокруг шеи Бена — конечно же, чтобы помочь ему. Так, во всяком случае, хотелось думать Элизабет. Хотелось. Но в глубине души она знала — ей просто было приятно прикасаться к нему.

Он донес ее до своего коня, ловко подсадил в седло и запрыгнул в него сам — позади Элизабет. Почувствовав его крепкое объятие, Элизабет совсем забыла про боль в ноге. Она слегка откинулась назад и теснее прижалась к его груди.

Только теперь она вспомнила о Саре Энн. Девочка молча ехала следом — с раскрасневшимся лицом, твердо сжимая в руках поводья, — и у Элизабет сжалось сердце. Бедная Сара Энн! Сколько несчастных случаев произошло на ее глазах в последнее время — и каждый из них неизбежно должен был напоминать ей о несчастье, случившемся с ее матерью!

Элизабет почувствовала озноб. От него не могла спасти даже теплая широкая грудь Бена Мастерса, к которой она прижималась.

Когда они подъехали к дому, Бен соскочил с седла первым и передал поводья кому-то из слуг. Помог сойти на землю Саре Энн и передал поводья пони другому слуге. Затем обернулся к Элизабет и вновь взял на руки. Она, уже не задумываясь, обняла его за шею.

— Я отнесу вас в дом, а потом посмотрим, что с вашей лодыжкой, — сказал он.

Бен отнес Элизабет в библиотеку и положил на диван.

В ту же секунду появился встревоженный Дункан.

— Леди Элизабет! Что случилось?

— Я упала с Шэдоу. Ничего страшного — просто подвернула лодыжку. Завтра все пройдет.

Дункан выглядел испуганным.

— Лорд Джейми… — начал он.

— Ничего похожего, — перебила его Элизабет. — Распорядитесь лучше о том, чтобы принесли шоколад для малышки.

Дункан повернулся. Сара Энн стояла, привалившись к дверному косяку, и судорожно сжимала в руках шарф.

Бен едва слышно выругался сквозь зубы и ласково посмотрел на девочку.

— Нам нужна твоя помощь, Ягодка, — сказал он. — Сбегай к Фионе и попроси у нее бинт, мыло и воды.

Сара Энн не тронулась с места.

— С ней все будет хорошо? — спросила она. Элизабет прикусила губу. Сколько страха в ее голосе!

— Конечно, — постаралась она успокоить испуганную малышку. — Всего лишь небольшой ушиб.

Сара Энн слегка наклонилась вперед.

— А вы не умрете?

— Конечно, нет, милая.

Сара Энн смотрела на нее недоверчиво.

— Подойди, — сказала Элизабет, и Сара Энн осторожно приблизилась. — Ведь ты и сама, наверное, не раз падала и ушибалась, но все кончалось хорошо, верно?

Сара Энн утвердительно кивнула.

— И я думаю, что твой папа тоже беспокоился, когда ты ушибалась, разве нет?

— Да. А еще он бранил меня. — Девочка не могла удержаться от вопроса:

— А почему он вас не бранит?

Тут Бен не выдержал и вступил в разговор:

— Я как раз собирался сделать это, Ягодка. Но никому не хочется, чтобы его бранили при людях, так что ступай-ка за бинтами для леди Элизабет.

Сара Энн еще немного постояла, а затем наклонилась и поцеловала Элизабет.

— Я рада, что с вами все в порядке, — сказала она и громким шепотом добавила:

— Он, когда бранится, на самом деле не сердится. Он так, понарошку.

Повернулась и выбежала за дверь.

— Ну, вот. Оказывается грош цена моему авторитету, — проворчал Бен.

— Она любит вас.

Он выглядел смущенным.

— А что произошло с ее матерью?

Лицо Бена помрачнело, и Элизабет немедленно обругала себя. Не нужно было об этом спрашивать. Но что сказано, то сказано — слово не воробей.

— Ее убили. Она стала случайной жертвой в перестрелке.

Что-то в словах Бена заставило Элизабет подумать, что и он сам был как-то причастен к тому делу.

— Сары Энн там не было?

— Слава богу, нет, но женщина, которая присматривала за ней, как раз в то время должна была уехать из города. Так что Сара Энн сразу потеряла всех близких. Вот почему она так дорожит своим шарфом. Это все, что осталось у нее от прежней жизни. Этот шарф да кукла.

— Зато у нее были вы.

Он немного замялся.

— Мы тогда были с ней едва знакомы.

— И вы взяли на себя заботу о ребенке, которого едва знали? — В голосе Элизабет сквозило сомнение. Бен грустно улыбнулся в ответ.