Лана Морриган - Шпилькой по хамству

На пороге опять возник паренек, уже с букетом розовых роз:

— Здесь распишитесь.

Чиркнув закорючку, мне вручили цветы и пожелали хорошего вечера.

— Спасибо… — произнесла куда-то в подъезд.

— Мааам, а мишка тебе? — с надеждой в глазах спросила Лера.

— Наверное, я не знаю. Сейчас узнаем, — обыскивала цветы на наличие записки, которой не нашлось. — Пусть он будет наш, ты же поделишься с мамой?

После некоторого раздумья Лера утвердительно кивнула:

— Да, — и потащила единорога к себе в спальню.

— Тебе помочь?

— Я сама.

Ну сама, так сама. Поставив цветы в вазу и усадив медведя у себя на комод, пошла в наступление. Набрав номер Смирнова не рассчитывала, что он ответит, поэтому, когда услышала в трубке “привет”,слегка растерялась.

— Мааашаа, привет, — услышала повторно.

— Привет, Ярослав.

— А что так официально?

— Ярик? — невинно спросила.

— Издеваешься, да? Очень прошу, никаких Яриков и Слав…пожалуйста.

— Ну вот я и говорю- Ярослав.

И почему так нравится подначивать, хлебом не корми.

— И я соскучился.

Оставив последнюю фразу без комментариев, спросила:

— Плюшевое нашествие, твоих рук дело?

— Не понравились звери? — поинтересовался Смирнов.

— Нет- нет, звери замечательные. В цветах не было записки, вот, решила уточнить. Спасибо, Яр. Лерка в восторге… — чуть помедлив, добавила, — и мне тоже, очень приятно.

— Я рад. Почему вернула деньги?

Вот зачем он про них вспомнил…Пора выпить кофе.

— Зачем ты мне их прислал?

— Это была благодарность, — мужчина явно терял терпение на том конце трубки.

— Словесной было достаточно, — парировала, заваривая покрепче напиток.

— Тебе машину покупать…

— А какое отношение это имеет к тебе? Я сама способна купить себе машину, — завелась не на шутку.

В трубке слышалось тяжелое дыхание. Ничего, переживет, пусть попыхтит.

— Не зря Андрей сказал, что ты упряма.

Звонко звякнув ложкой о блюдце:

— Прибью поганца! За моей спиной… — прошипела. — Вы с ним говорили?

И когда, вообще, номерами успели обменяться?!

— Да.

Информативный ответ…

— О чем был разговор? — решила выпытывать. В этот самый момент, раздался звонок в дверь. — Повиси минутку, кто-то пришел.

Взглянув в глазок хорошенько чертыхнулась.

— Кто там? — взволнованно спросил Смирнов.

— Я перезвоню.

— Маша, не клади трубку! Кто там?

Трель звонка не прекращалась.

— Пока, — сбросила вызов.

Открывала дверь с замиранием сердца, ничего хорошего я не ждала от этого человека:

— Привет, Леша. Ты что-то хотел?

На пороге квартиры стоял тот самый Леша, который ушел три года назад и вспоминал о нас лишь единожды. Вернее, вспомнил он о Лере, в ее второй день рождения. Поздравив и подарив того самого Лунтика, с которым она спит. И больше мы не пересекались. Через пару недель я узнала от свекрови, что у них родился наследник, чему вся семья безмерно счастлива, об этом, она мне и спешила сообщить по телефону.

— Можно я пройду в квартиру?

— Нет. Говори, что надо?

В руках разрывался телефон, на экране высвечивалось имя “Смирнов Ярослав”, я сбросила вызов. Бывший муж отодвинув меня в сторону рукой, зашел внутрь и захлопнул за собой дверь.

— Ты забыл, что больше здесь не живешь!? — стараясь не повышать тон, выплюнула фразу.

— Машуль, не щетинься, я пришел к тебе и к дочке.

Из комнаты выбежала Лера и интересом смотрела на нас:

— Привет, я Лера, а тебя как зовут? — улыбаясь, смотрела на своего отца.

Вот он- мой страшный сон. Я же понимала, что когда-то мы должны были встретиться, и в голове прокручивала тысячи вариантов, как не опуститься до истерики и не напугать Леру. На деле все оказалось сложнее: в голове пульсировало, руки начали потрясывать и было желание хорошенько высказаться.

— Лера, иди в свою комнату, я скоро тебя позову и мы будем ужинать.

Леша попытался было что-то сказать, но я хорошенько его ударила локтем в бок.

Сбросила очередной звонок Смирнова.

— Совсем сдурела? — прикрикнул на меня.

Лера недоверчиво на меня глянула, но в комнату все же зашла.

Резко развернувшись к непрошенному гостю, грозно зашипела:

— Это я- то сдурела?! Ты зачем пришел? Что тебе нужно?

— Я хочу общаться с дочерью…и с тобой, — немного замялся. — Я хочу вернуться.

— Что ты несешь?! Вернуться?! Тебе не кажется, что ты опоздал, всего лишь, на три года? Иди домой…не знаю, что там у тебя случилось, но ни о каких возвратах и речи быть не может. Если ты не заметил, Лера тебя даже не помнит!

Телефон разрывался с новой силой.

— Все хорошо- правда, я перезвоню, — в очередной раз сбросила вызов.

Соборский не унимался:

— Она вспомнит меня. Покажем ей фотографии где мы все вместе…

— Нет никаких вместе. Иди домой, я тебя прошу!

— Но почему ты не хочешь, чтобы я общался с ней, со временем мы сможем все уладить!? — схватив меня за плечи, буквально кричал в лицо.

— Я не хочу, чтобы ты ее еще раз предал, она уже в том возрасте, когда все понимает. Я не хочу, чтобы моей дочери причинили боль. А ей будет больно, когда ты наиграешься, и решишь завести очередную семью! — почти перешла на крик, меня начала бить дрожь. — Отпусти меня.

— Это все из-за того урода, с которым я видел тебя вчера, вы вместе выходили из подъезда? — сжал сильнее пальцы на мои плечах. М-да, очень удобно скинуть все на какого-то урода, свою вину признать нельзя…

На время я потеряла дар речи, пытаясь понять, как от него избавиться, уходить сам, явно не собирался.

— Да, ты прав, — самое простое было согласиться. — И отпусти мои плечи, у меня останутся синяки.

— Я так и знал, — заверещал на всю квартиру истеричным тоном. — Что, Маша, на машину клюнула, да? Захотелось побогаче? Надоело жить в нищете?

— Надолго же хватило твоих ласковых речей…

— Чем же он так тебя так зацепил, неужели бабками? — уже в голос кричал Лёша.

— Ооо, не только, еще он охренительный любовник!

— А мне мама всегда говорила, что ты из таких…любительниц простой жизни…

Не дав договорить, вырвалась из цепких пальцев и ладонями начала подталкивать мужчину к выходу, телефон выпал из рук, приземлившись на коврик, я чеканила каждое слово:

— Значит так! Если я тебе еще раз увижу рядом с собой или Лерой, скажу Максу, чтобы он с тобой обстоятельно поговорил. И в этот раз, нос тебе уже никто не соберет, — открыв одной рукой дверь, второй буквально выдавливала Соборского из квартиры. — Все! Иди! Жалуйся мамочке!

С силой захлопнув дверь, быстро закрыла на ключ. С площадки доносились крики о том кто я и куда мне следует сходить, и что он со мной сделает. Закрыв уши руками, сползла на пол. Почувствовав спиной удар ноги о дверь, дернулась от испуга и безмолвно разрыдалась.

Рядом со мной лежал телефон, дисплей светился, последний звонок оказался на громкой связи.

— Аудио спектакль окончен, Яр… — вытерев слезы, злость нахлынула с новой силой. — Было интересно слушать?

— Маша, я… — попытался что-то сказать.

— Я не хочу разговаривать, — с силой хлопнула по телефону, отключив звонок.

Вот это я понимаю понедельник! Прекрасное завершение дня…

Лера стояла в коридоре в обнимку с единорогом, задняя часть которого волочилась по полу.

— Идем ужинать, — поднимаясь с пола, подобрала телефон и выключила его.

— Мам, дядя больше не придет?

— Нет.

***

Как не хотелось, утром пришлось включить телефон. Понимала, что эта история еще не закончена, и сколько не прячься ничего от этого не изменится. Только девайс загрузился, раздался звонок:

— Привет, Андрей. Да сел, я не заметила. Хорошо, в пять жду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Несколько смс от Лёльки, на них коротко ответила. И последним прочла сочинение от Смирнова, на тему: “Почему не хорошо подслушивать чужие разговоры”. В котором он писал о том, что беспокоился за меня и не хотел вот так беспардонно подслушивать, но другого выбора узнать, что случилось, у него не было. И сегодня приехать никак не может, но обещает быть в выходные.

Пробежав текст глазами, отметила, что крупица правды в его словах есть. Но, это не его дело.

Работа не работалась, села в кресло и смотрела в одну точку, глаза зацепились за выключатель на противоположной стене. Счет времени совсем потеряла, телефон иногда звонил, но брать трубку не хотелось. Было так дурно, голова звенела и казалось, что если немного наклонить, то мозги расплескаются, как вода из полного стакана.

В тот момент, когда я поднялась, чтобы найти какую-нибудь таблетку от головы, дверь моего кабинета резко распахнулась и я увидела продолжение вчерашней истории. В дверях стояла мать Леши, она источала гнев и ненависть. Лицо искажала гримаса пренебрежения:

— Ах, ты дрянь! Как ты смеешь Лешеньке такое говорить?! Как ты смеешь сомневаться в его мужественности! — меня начинал разбирать истеричный смех. — Он вчера был сам не свой после разговора с тобой, мне пришлось ему успокоительное давать. Я к тебе, как к родной дочери относилась, а ты…

Продолжать слушать бредни я не стала, хватит с меня вчерашнего:

— Знаете, что, МАМА, а не пойти ли вам вместе с Лешенькой в жопу!? — выпалила и сама удивилась своей дерзости.

Нина Васильевна хорошенько размахнулась и ударила меня по щеке, по той же, от которой пострадал нос Смирнова. Испугавшись содеянного, женщина прикрыла рот руками и заохала:

— Прости, я не хотела, но ты же сама виновата…

Повернув голову к зеркалу я увидела, как на моей скуле проявляется синяк, буквально на глазах. Надо же было попасть именно в то место, куда двумя днями ранее пришелся первый удар.

— Вон… — выдавила из себя, щека горела.

Взяв сумочку со стола, я вышла из кабинета, за мной бежала Нина Васильевна и не замолкая, в чем- то обвиняла. Проходя мимо ресепшена, бросила фразу Вадиму:

— Выведи ее и не пускай больше, — вышла через служебный вход и направилась в аптеку.

Купив обезболивающее и мазь от синяков, сразу же ими воспользовалась. Вернулась в кабинет и прилегла на диван. Вслед за мной зашла Наталья с обедом, я приветственно кивнула головой и попросила оставить пакет на столе. Остаток дня старалась сосредоточиться на работе, информация не усваивалась и я посвятила время разбору стола и полок, заваленных документами.

Когда в кабинет зашел Андрей, я не могла вспомнить зачем он вообще приехал.

— Эй, Кроха, ты чего на звонки не отвечаешь? — указывая на телефон, лежащий, уже на идеально чистом столе.

— Прости, забыла звук включить, — на самом деле, не забыла.

— Ну- ка, глянь на меня… — пересек кабинет и наклонился к лицу.

Я подняла голову и поправила волосы, прикрывая синяк.

— Что случилось? Ты себя видела? У тебя глаза и лицо красные, стоп, а это что!? — убрав прядь волос, указал на скулу.

— У меня температура, кажется. А на лице- это материнская любовь…

— Давай по порядку.

Пересказав события последних двух дней, смотрела на озабоченное лицо брата:

— Я так понимаю, машину сегодня ты смотреть не будешь?

— Не буду, я согласна на твой вариант. Не вижу смысла терять время, если она тебе нравится.

— Хорошо, пошли, я тебя домой отвезу. Лерку сам заберу, перекантуется у нас пару дней, а дальше разберемся.

С благодарностью приняла предложение и добравшись до квартиры, первым делом, выключила все, что может меня потревожить. Поставив на тумбу воду, таблетки и градусник, упала без задних ног и уснула. Всю ночь мучила температура, сон был тревожный, тяжелый, клочками. Следующие два дня провела в кровати, вспоминая добрым словом Смирнова с его вирусом. К пятнице почувствовала себя частично живым человеком, болело горло, но это мелочь по сравнению со всем тем, что было до. Контакты с внешним миром свела к минимуму: родных держала в курсе своего самочувствия; на звонки с незнакомых номеров не решалась отвечать; Лельке была благодарна за то, что спасала меня от голодной смерти.

— Привет, — не выдержав, набрал Андрея, — это Смирнов, можешь сейчас говорить?

— Да, могу. Что случилось, Кроха трубку не берет?

— Да, третий день. У нее все хорошо? — окончательно плюнув, что обо мне подумают, решил не ходить вокруг да около.