Мона Мур - Шпионка для босса

Да, я узнала этот голос. Страх и ненависть неукротимой волной поднимались у меня в душе, лишая тело последних сил. Ноги и руки безвольно болтались, как у тряпичной куклы.

— Пусти, урод! Я видеть тебя не хочу!

— А вот я скучал! — он развернул меня и, закинув на плечо, понес в спальню.

— Олег, отпусти!

Он рассмеялся и швырнул меня на кровать.

— Там в офисе, я ведь не сразу тебя узнал, — сумрак лился из окна, освещая моего бывшего. Он стоял напротив кровати, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

— Я долго думал, вспоминал и, наконец, до меня дошло! — он хлопнул себе ладонью по лбу. — Это ж моя любимая Маринка! И, знаешь, что еще я понял?

— Даже не интересно, — честно ответила я.

— Что я до сих пор люблю тебя! — Олег приблизился ко мне и наклонился. — Я понял это, как только понял, что та красотка в офисе — ты. И я знаю, что ты тоже меня любишь, я видел, как ты на меня смотрела!

— Иди ты лесом, Олег! А у тебя есть твоя… как ее там… — я, наконец, выпуталась из одеяла, в котором барахталась последние пару минут и попыталась спустить ноги на пол.

Откуда у этого урода ключ? Неужели я так и не забрала его, когда мы расстались?

Видимо, так и есть. Тогда мне было не до ключа, а потом как-то забылось.

— Иди к черту, видеть тебя не хочу, — я попыталась встать, но Олег бросился на меня и повалил на кровать.

Он принялся горячо целовать мою шею, лицо. Всего полгода назад, я была бы рада этому, но не сейчас. Я попыталась оттолкнуть бывшего, уперлась кулаками ему в грудь, но перехватил мои запястья и развел их в стороны.

— Боже, какая ты сексуальная! Я так хочу тебя! — рычал он, скользя опьяненным взглядом по моей груди.

— Ты женат, отвали! — из пыталась сопротивляться, но он был гораздо крупнее меня, гораздо сильнее.

— Я не люблю ее! Только тебя! — Олег почти задыхался от страсти. — Я совершил ошибку, прости меня, родная! Я хочу быть с тобой, хочу только тебя! А она… Ее отец устроил меня своим помощником, а она мне не нужна. Толстая, страшная, вечно злая. А ты такая милая, родная, красивая…

Под весом его тела я извивалась, пытаясь вырваться. Вот урод! Сам испортил девушке жизнь и теперь недоволен.

А я! Тоже хороша! Какая же я дура! Надо было сменить замки!

Вот и поделом мне!

— Пусти, больно! — я закричала, когда мой бывший завел мои руки мне за голову и прижал своей мощной рукой. Второй рукой он принялся расстегивать пуговицы на моей блузке. Покончив с моей одеждой, он взялся за свою. Расстегнул ремень, ширинку.

— Просто ты забыла, как хорошо нам было вместе… Я помогу тебе вспомнить, — свободной рукой он пролез мне под бюстгальтер и принялся мять грудь, сосок.

— Пусти, придурок! — я заорала изо всех сил.

Резким и довольно грубым движением он накрыл мне рот своей ладонью. Затем, наклонившись, припечатал наглым поцелуем. Пытаясь разжать губы, он нагло елозил своим языком. Не добившись ответа, он отпустил мои руки, которые удерживал у меня над головой и схватил меня за волосы на затылке. Резко дернул назад. От доли и неожиданности я открыла рот, к которому он жадно присосался. Желудок возмущенно перевернулся и сжался в тугой узел, норовя избавиться от всего, что в нем было.

Олег отстранился и вытер рукавом рот.

— Да… — прохрипел он.

— Нет! Иди нахер! — рявкнула я и ударила его наотмашь по лицу.

Он схватился за щеку и замер. В мрачном свете комнаты его глаза сверкнули и он ударил меня в ответ. Я вскрикнула.

Скула горела, будто ее полили кипящим маслом, глаза заслезились, размывая все вокруг.

— Грязная сучка! Да как ты смеешь! — заорал он и залепил мне еще одну пощечину.

Страха не было. Тупое безразличие и сожаление окутали меня коконом. Мне показалось, что я проваливаюсь в мягкое облако. Я чувствовала грубые руки на моем теле, которые срывали с меня юбку, блузку, белье. Затем они развели в стороны мои ноги и схватили под бедра, потянули.

— Сейчас ты вспомнишь, как тебе было хорошо со мной! — будто сквозь плотную шапку, услышала я зловещи голос Олега.

Не в силах закричать, я застонала.

— Прекрати! — из последних сил крикнула я.

Где-то вдалеке послышалась возня, отдаленно знакомый грозный мужской голос, глухие звуки и визгливые вскрики Олега.

— Пусти меня, сука! Ааа, моя рука! — верещал Олег. — Ты об этом пожалеешь! Ой! Аааа!

Хлопнула дверь. А дальше я, кажется, потеряла сознание.

***

Я открыла глаза, в комнате все еще было темно, судя по бледно-желтой полоске на небе, которая робко заглядывала в окно, освещая потолок, наступал рассвет. Олега нигде не было видно. В воздухе пахло кофе и сигаретами, а из кухни раздавались странные звуки. Кто-то копошился у плиты.

Неужели Олег? Только не это!

До меня дошло, что лежу в кровати под одеялом, которое было подоткнуто под меня. Словно меня кто-то заботливо запеленал. Я ощупала себя. На мне было белье и футболка. Не голая и хорошо!

Но что же произошло после того, как Олег ударил меня? С того момента память будто стерли…

Медленно выбравшись из под покрывала, я пошлепала босыми ногами на кухню, откуда неслись соблазнительные ароматы и звон посуды.

— А вот и наша спящая красавица проснулась, — широкоплечий мужчина поддевал лопаткой омлет, пытаясь его перевернуть.

Выходило не очень.

— Как самочувствие? — он повернулся, держа в руках сковородку, на которой аппетитно шкварчали взбитые яйца. Его всклокоченные волосы торчали, как ершик, под глазами залегли тени, иней однодневной щетины синел на лице, рубашка и брюки измялись.

И тем не менее, красивее мужчины я не могла себе даже представить. Закралось сомнение в реальности происходящего. Может, это всего лишь сон, ведь боссы не готовят своим секретаршам завтрак?

Я протерла глаза. Игорь Самарин все так же стоял посреди моей кухни со сковородой в руке.

— Все в порядке? — он поставил ее на дощечку на кухонной тумбе и протянул мне чашку с горячим кофе.

Я взяла стакан, задев своими пальцами его пальцы. По руке будто бы электрический разряд пробежал. Сердце бешено зашлось в груди, намекая, что рядом с ним все всегда будет в порядке. Хотелось сказать ему об этом, но вместо этого я ответила:

— Все нормально, — чтобы успокоиться и перевести дыхание я сделала обжигающий глоток из кружки. — Как вы тут оказались? Кто открыл вам дверь? И почему я в этой одежде?

От волнения я забросала шефа вопросами, а он лишь улыбался и молча слушал.

— Ну, во-первых, вы сами позвали меня поговорить, — начал он отвечать, загибая пальцы на руке. — Во-вторых, когда пришел, дверь была приоткрыта и из квартиры доносились странные звуки и голоса, мне показалось, что я услышал сдавленные крики, вот и решил зайти, проверить. И, в-третьих, эту одежду я на вас надел. Вы уж простите, я не знаю, что вы обычно носите дома, так что пришлось импровизировать и взять первое, что попалось в шкафу.

Щеки мои запылали от мысли о том, что мой босс видел меня обнаженной. И в то же время я была очень ему благодарна за спасение.

— А Олег?

— Не думаю, что в ближайшее время этому сумасшедшему вообще будет до девушек. Пару недель ему точно придется провести на больничном, — Игорь грустно улыбнулся и встал у окна. — Марина, только я не понимаю, как юрист нашего акционера оказался у вас дома? Ну то есть, мы взрослые люди, каждый сам волен выбирать себе партнера, но…

— Он мой бывший парень, — перебила его я. — Он бросил меня год назад ради другой, а вчера в офисе увидел и решил, что может снова мною пользоваться.

— Утром он произвел на меня приятное впечатление, — глухо отозвался Самарин, продолжая смотреть, как за окном просыпается город. — Вероятно, после всего случившегося голос его руководителя будет не в мою пользу.

Он повернулся ко мне, на губах его играла грустная улыбка.

— Но я ни о чем не жалею, — сказал он.

— А вот мне очень жаль, простите меня, — начала я и сделала шаг к нему навстречу.

Мне показалось, что лучшего времени, чтобы объясниться, просто не придумаешь.

— Это я во всем виновата! Зверев нанял меня, чтобы дискредитировать вас перед генеральным и акционерами, чтобы я опозорила вас и он гарантированно получил место главного. Но его отец не хочет этого! Он видит своим преемником только вас, но уволить сына не может, поэтому попросил меня опозорить его на вечеринке в честь юбилея компании. И я не могу отказаться, потому что они оба меня шантажируют!

Игорь стоял с непроницаемым лицом, он молчал, плотно сжав губы. Я не могла понять, что он думает и чувстует, поэтому сбивчиво продолжила оправдываться. Мне нравился Самарин и я не хотела, чтобы он затаил на меня злобу за то, что я случайно или намеренно ему пакощу. Даже если я случайно наступлю ему на ногу, теперь он будет думать, что я сделала это специально. Срочно нужно было объяснить все, что я чувствую, извиниться.

— Я не хочу вас подставлять! Вы мне нравитесь! — выкрикнула я в отчаянии, понимая, что мой очаровательный босс сейчас уйдет, не сказав ни слова. За такое не прощают.

Но он просто стоял и смотрел на меня. По его лицу совершенно не было понятно, что он думает или чувствует. Я решилась сделать еще шаг к нему и положила руки ему на руки, которые он скрестил на груди. Глядя снизу вверх я заглянула в его бездонные синие глаза, пытаясь прочитать его мысли.

— Я не желаю вам зла, я хочу… — эти слова давались мне тяжело. — …хочу сказать, что вы мне нравитесь.

Самарин убрал мои руки и мягко прикоснулся своей рукой к моему подбородку. Он приподнял его и наклонился ближе.

— Ты мне тоже, — прошептал он и тихонько прикоснулся своими губами моих.

Голова закружилась, словно я опьянела, сердце колошматило, как ненормальное, норовя выпрыгнуть.

— Я не сказала спасибо…

— Помолчи, — прервал меня он, приложив к моим губам палец.

А в следующее мгновение он закрыл мне рот поцелуем. В этот раз настойчивым и страстным. Игорь впился губами в мои губы, плавно водя по ним языком изнутри. Одной рукой он поддерживал мою шею, а вторая гладила спину. Я обняла его за торс, ощущая пальцами каждую мышцу спортивного крепкого тела. Забравшись под рубашку, я гладила пресс, ощущая, как внутри меня разгорается пламя страсти, которое вот-вот испепелит нас обоих, если не дать ему волю.

Я прижалась к боссу, пытаясь раствориться в нем каждой клеточкой своего тела и ощутила, что он тоже на взводе. Игорь подхватил меня руками под зад и приподнял, я обхватила его ногами. Мы целовались так, будто от этого зависела наша жизнь, упивались страстью, этим неожиданным порывом так самозабвенно, пробовали друг друга.

Босс отнес меня в комнату и посадил на кровать. Взяв футболку за край, он потянул ее вверх, чтобы скорее снять. Следом он стянул с меня трусики, больше не в силах сдерживаться, он сорвал с себя рубашку, скинул брюки и белье, и, как голодный зверь, набросился на меня, покрывая лицо и шею жаркими поцелуями и спускаясь все ниже. Неистовое пламя желания сжигало меня изнутри. Я хотела этого мужчину, всего, без остатка. И я чувствовала, что он испытывает то же самое.

Руки Игоря легко скользили по моему телу, каждое его прикосновение отзывалось ярким фейерверком. Он прильнул губами к моей груди и принялся посасывать и кусать сосок, другой рукой поглаживая и сминая вторую. Я закрыла глаза, полностью подчинившись его власти. Соски затвердели так, что стало немного больно, внизу живота все пылало, страстно желая продолжения.

— Ниже, — простонала я, теряя самообладание.

Игорь все понял и скользнул вниз. Он развел мне ноги и устроился между ними. Обхватив бедра снизу, он приблизился и поцеловал меня в промежность. Прикосновение его губ было нежным и мягким, но меня словно током ударило, я встрепенулась и выгнула бедра ему навстречу. Он провел языком, пробуя меня на вкус и в следующий миг его язык уверенно заскользил по нежной коже, прочерчивая путь к наслаждению. Босс обхватил губами мой клитор и мягко посасывая, гладил его языком. Я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций! Он прижался крепче и усилил нажим, не в силах больше сдерживаться, я застонала и начала двигать бедрами, понимая, что скоро кончу.

Игорь остановился.

— Продолжай, — взмолилась я, не понимая, почему он медлит. — Не останавливайся, пожалуйста.

Я взглянула на него из-под ресниц и заметила, что на его лице играет хитрая улыбка.

— Ты точно этого хочешь? — спросил он полушепотом.

— Да! — мне хотелось, чтобы он продолжал до бесконечности, чтобы он трогал меня, целовал, щипал и кусал, делал со мной все, что захочет. Мне хотелось быть с ним, мне хотелось, чтобы он был во мне! — Больше всего на свете!