Екатерина Вильмонт - Шпионы тоже лохи

– Да! Именно!

– И кому же?

– Алле Силантьевой! – крикнула Марта в запальчивости и тут же пожалела об этом.

Бобров вытаращил глаза.

– Алле Силантьевой? Журналистке? А она тут с какого боку?

– Она… Нонна Слепнева это она!

– Что за бред?

– Ничего не бред! Ты же у нас выше этого, ты даже ничего не прочитал, а я читала… И попросила знакомых разузнать, кто такая Нонна Слепнева, потому что она явно влюблена в тебя как кошка! Роман пишет, тайны разводит, и вот за мной стала следить, чтобы к моменту, когда она соизволит раскрыть свой псевдоним, наши отношения испортились, а она красавица, успешная журналистка, да еще и романы пишет… А ты, разведчик, даже не почесался, чтобы узнать, что за Нонна Слепнева такая… – заливалась слезами Марта.

– Информация достоверная?

– Более чем.

– Интересное кино…

Аллу Силантьеву, журналистку, Бобров видел три раза в жизни. Она действительно строила ему глазки, но он резко это пресек, был даже не слишком вежлив. Она, как ему показалось тогда, вняла его словам. Он дал ей интервью и она сделала очень достойный материал. Больше он ее не видел и напрочь выкинул из головы.

– Маленькая, кончай рыдать. Даже если все это так, то я-то в чем виноват? И, поверь, в ближайшие дни я с этим разберусь. Не люблю, когда из меня делают дурака.

А про себя подумал: достали, бабы!

А на другой день ему позвонил Земцов.

– Миша, ты в курсе, что я общался с твоей очаровательной женой?

– Разумеется, в курсе.

– А Марта передала тебе мои слова?

– Какие именно?

– О том, что тебе здорово повезло на семейном фронте?

– Да, передала, – хмыкнул Бобров.

– А ты передай ей, что мама буквально плакала от восторга! Ей-богу! Она сказала, если бы я подарил ей розы, она бы сочла это просто формальным подарком, а этот букет тронул ее до глубины души. Вот так!

– Хорошо, передам! Да, Марта хорошо разбирается в цветах. И вот что, Леша… Давай приходи в субботу к нам в гости.

– В гости?

– Да. По-моему, это будет нормально, учитывая наш общий анамнез.

– Что ж, с удовольствием.

– Приходи с дамой, если хочешь, будем рады.

– Пожалуй, не стоит. А если я приду с сестрой?

– С сестрой? Отлично, приходи с сестрой. Я даже не знал, что у тебя есть сестра.

– Есть, на три года младше. Она недавно разошлась с мужем и ей грустно. А улыбка твоей жены может развеять любую грусть.

– Что верно, то верно! – засмеялся Бобров. – А как зовут твою сестру?

– Люба.

– Прекрасно. В субботу в семь мы вас ждем!

– Спасибо, Мишка! Я тронут!

Бобров позвонил жене и предупредил о субботнем визите.

– Прости, что не спросил тебя, но так получилось… Ты не против?

– Нет, нисколько! А может, еще кого-нибудь позовем, Пыжиков, например?

– Думаю, на первый раз не стоит.

– Ну, как скажешь. Только утром надо съездить к Миле.

– Хочешь, я один съезжу? Ты ведь небось стряпню разведешь…

– Факт, разведу, – засмеялась Марта.

В перерыве между лекциями Бобров позвонил Костенко.

– Игорь Олегович, есть вопрос.

– Я весь внимание, дорогой мой Михаил Андреевич!

– Нонна Слепнева это Алла Силантьева?

– Как вы узнали? – поразился Костенко. – Хотя что это я, забыл с кем имею дело! Не стану отрицать, но очень прошу не разглашать тайну псевдонима. Алла ни за что не хочет потерять свою репутацию острой и достаточно жесткой журналистки.

– Дальше это никуда не пойдет.

– Благодарю вас, Михаил Андреевич.

Так, значит, Марта права. Но я не уверен, что видео дело рук Аллы. А впрочем, она, похоже, открыла на меня охоту… Позвонить ей и спросить напрямик? Нет, надо бы увидеться с ней и по глазам я все пойму. Нет, не стану я делать ей таких подарков, лучше погляжу, как будут развиваться события. А ведь кто-то, Алла или кто-то другой, выслеживает Марту, хочет подловить ее на чем-то, только таким образом можно было снять эти кадры. О случайности тут речи нет. Скорее всего, это Надежда, хотя ей-то зачем это нужно? Хуже нет иметь дела с бабьем. Вот я пригласил в гости Лешку Земцова и точно знаю, что, побывав у меня в доме, он никогда не посмеет посягнуть на мою жену, хоть она явно поразила его воображение. А с бабами… никогда ничего нельзя знать… Особенно с хитромудрыми, как эта Алла или Надежда…

…Марта решила приготовить роскошный ужин, прошерстила Интернет в поисках оленины или лосятины, в результате за бешеные деньги заказала большой кусок лосятины и накануне утром замариновала мясо. Пусть маринуется сутки, тогда с гарантией будет мягкое.

– Миша, ты завтра действительно съезди сам к Миле.

– Ты что-то грандиозное затеваешь?

– Нет, просто мясо надо долго запекать в духовке, а потом еще тушить…

– Это ты для Лешки так стараешься?

– А хоть бы и так! Он приятный человек, а его сестра расстроена разводом, пусть им будет вкусно, и пусть они поймут, что их тут ждали, им рады…

– Да, на семейном фронте мне повезло, – засмеялся Бобров.

И чего у меня, как у Цветаевой, попытки ревности… Я ведь уверен, что моя маленькая любит меня?

Бобров вернулся от тетки, заглянул на кухню, где Марта что-то взбивала в мисочке.

– Боже, какие ароматы! С ума сойти! У меня слюнки текут.

– А Миля тебя не покормила?

– Покормила, конечно, но от этих запахов и у сытого живот подведет. А это что ты взбиваешь?

– Заправку для салата. Миш, ты не очень устал? Может, накроешь на стол?

– В комнате?

– Конечно! Первый раз люди придут, а мы их на кухню?

– Как скажешь!

– Да, и еще открой баночку с брусникой, у меня не получается!

Бобров открыл банку.

– Да, Миш, в пятницу прилетают Петька с Ирой, надо бы их встретить. Сможешь?

– В котором часу?

– В восемь вечера.

– Не получится, увы. У меня же эфир!

– Ох, я и забыли… Ладно, сама встречу! Как жаль, что я не могу поехать на машине. Ну да ладно, поеду экспрессом. Не проблема!

Бобров накрыл на стол. Окинул его придирчивым взглядом. Красиво! От родителей Марты остался чудесный веджвудский сервиз, настоящий, коричневый с белым. При виде него Боброву вспоминалась Англия, вернее, то, что нравилось ему там… В его доме было несколько веджвудских тарелок, они висели на стенах гостиной… Поэтому, когда он обнаружил, что у Марты есть такой сервиз, то подумал: с ума сойти, у этой женщины есть все, что нужно для счастья, даже веджвуд… Он никогда не говорил ей об этом. Он вообще почти ничего не говорил ей о жизни в Англии, а она не спрашивала. И он был ей безмерно за это благодарен.

Сестра Земцова Люба сразу понравилась Марте. Она вовсе не выглядела грустной, наоборот, была оживлена и доброжелательна.

Земцов принес Марте в подарок орхидею, белую с лиловым сердечком, а Боброву бутылку шотландского виски.

– Мы как только вышли из лифта, Люба мне заявила: «Так вкусно пахнет, я уверена, что так пахнет только у хороших гостеприимных людей!» – со смехом сообщил Земцов.

Женщины улыбнулись друг другу, и всякая неловкость исчезла.

А Земцов думал: да, хитер Мишка, позвал меня в дом, понимает, что теперь я даже в мыслях не посмею… А она мне так нравится… Кажется, никогда ни одна женщина мне так не нравилась… Но это святое! Особенно, если вспомнить, что Бобров меня буквально спас… Все. Это табу!

Гости восхищались кулинарными талантами хозяйки, а она сияла, ей было приятно, ей нравились эти люди, и Алексей нравился даже чуточку больше, чем следовало бы. Бедный, думала она, у него нет такой любящей жены, как у Миши, хотя благодаря Мише он не сидел в тюрьме, а, значит, его не так жалко… Как их подбирают, этих шпионов… Но не может же быть, чтобы все они…

– Ой, а можно мне вопрос! – вдруг спросила изрядно уже захмелевшая Марта.

– Если речь не идет о государственных тайнах, – засмеялась Люба.

– А я даже не знаю… – вдруг смутилась Марта. – Может, это и тайна… Вот скажите, а что, шпионов… то есть разведчиков, подбирают специально таких…

– Каких? – улыбнулся Земцов.

– Ну… таких привлекательных, интересных, умных… Вот тут двое жутко интересных мужчин, оба шпионы… и складывается такое впечатление… Леша, ответьте вы мне, а то Мишка, он… может меня послать, а вам неудобно будет…

– С удовольствием отвечу! – заявил совершенно очарованный Земцов. – Судя по вашим словам, милая Марта, у вас представление о нашем брате такое, я бы сказал… пушкинское…

– Пушкинское? – удивленно вскинул бровь Бобров.

– Вам, вероятно, представляется, что мы как у классика «Чешуей как жар горя тридцать три богатыря…»

– Ага! – захохотал Бобров. – И с ними дядька Черномор, Матвеев, да?

– Можете смеяться сколько угодно, – сказала Люба, – но я понимаю Марту. Глядя на вас двоих можно так подумать!

Марта с благодарностью на нее взглянула.

– Слушай, Леш, мы тут комплиментов от дам наслушались, это приятно, и не станем их разочаровывать, рассказывать, какие среди нас иной раз упыри встречаются…

– Уж так прямо и упыри?

– И упырей даже больше!

Перед тем как перейти к десерту, женщины убрали со стола и задержались на кухне.

– Как у вас уютно и хорошо, Марта!

– Спасибо, мне приятно это слышать. Мы не часто принимаем гостей, а я это люблю. Скажите, Люба…

– А давай на ты!

– Давай! Скажи, Люба, а ты знала, чем занимается Алексей?

– Нет, даже не подозревала. Говорили, что он женился на канадке и умотал туда. Очень редко от него приходили письма из Канады… Но ни в какие контакты на современном уровне, ну там Интернет, соцсети… нет… И однажды я подумала, а не шпион ли мой братец…

– А ваша мама?

– Мама тоже не знала или знала, но мне не говорила… Боялась, что могу сболтнуть… Не знаю! У нас не самая разговорчивая семья.

– А жена… канадская жена, она была настоящая?

– Откуда мне знать? Но до их отъезда мне казалось, что у них настоящий роман. Но одно я теперь знаю – что твой муж спас моего брата ценой собственной свободы. Он мне это сказал, когда передал ваше приглашение. А я спросила, что за жена у этого героического человека, а Лешка сказал: «Это самая очаровательная женщина, каких я только встречал».

– Ой!

– И он не преувеличил. У тебя такая улыбка…

– Люба, а кто ты по профессии?

– Я гемолог.

– Погоди, это связано с драгоценными камнями, да?

– Да, меня с детства привлекали камни, их история, легенды, с ними связанные. Я решила сперва, что буду ювелиром, но я совершенно не умею рисовать. А вот профессия гемолога это то, что надо.

– То есть ты можешь определить истинную ценность камня?

– Конечно, говорят, у меня хороший глаз. Так что если соберешься купить себе какую-то драгоценность, обратись ко мне, а то можно легко нарваться на качественную, иной раз даже суперкачественную подделку.

– Спасибо, но я как-то не по этому делу.

– А муж тебе цацки не дарит?

– Муж? Нет, он мне шмотки дарит, как правило, жутко дорогие, у него хороший вкус… В прошлом году он заставил меня отдать кому-нибудь больше половины моих вещей. Сказал, это рынок!

– И ты отдала?

– Конечно! – как-то беспомощно улыбнулась Марта.

– Любишь его?

– Ужасно!

– Счастливая ты.

– Да, наверное…

– Девушки, что это вы нас бросили? Мы сладенького хотим! – донесся до них голос Земцова.

– Да, идите к нам скорее! – поддержал его Бобров.

Марта схватила блюдо со своим коронным яблочным пирогом и вошла в комнату со словами:

– Два шпиона за стеной жалобно заныли, с детства памятный напев, братцы, это вы ли?

Мужчины покатились со смеху.

Когда гости ушли, Бобров сказал:

– Приятно было, только Лешка в тебя влюбился.

– Что за глупости!

– Влюбился, влюбился! Да и ты на него благосклонно поглядывала.

– Да, – просто ответила Марта, – он обаятельный человек, интересный мужчина, и потом, у меня, видимо, вообще слабость к шпионам… Одного мне мало!

– Маленькая, не советую так шутить, дошутиться можно!

– Ты понял, что я шучу, это хорошо, а то иной раз тебя от ревности аж колотит.

– Скажи спасибо, что меня колотит, а не я… А то у меня рука тяжелая.

– Ты мне угрожаешь? Тогда имей в виду, если ты меня хоть пальцем когда-то тронешь, будешь жить в Ясеневе со своими бытовыми приборами!

– А я тебя хоть раз пальцем тронул? – как-то недобро прищурился Бобров. Он был нетрезв, и Марта решила свести все к шутке:

– Да постоянно трогаешь, и сейчас, я надеюсь, тронешь…

Она подошла к нему, села на колени и начала целовать.

Доблестный разведчик растаял.

Нонна Слепнева закончила роман. Она была довольна. История получилась волнующая. Главный герой, Борис Барсуков, наверняка придется по вкусу читателям, а особенно читательницам. И Костенко наверняка увеличит тираж.