– Приехали.

– Вижу, – грубо произнес знакомый голос. – Вытаскивай ее и веди.

– Может, я сам, чтобы вы…

– Я сказал, веди! Тебе платят за то, чтобы исполнял, а не разговаривал. Понятно? – процедил мужчина и вышел из машины, громко хлопнув дверью.

Водитель гневно чуть слышно пожелал ему здоровья на отборном жаргоне и последовал за заказчиком на улицу.

Послышались шаги, приближающиеся с каждой секундой, и девушка сжалась. Когда задняя дверь открылась, и мужчина потянулся к ней, Рита резко ударила его в грудь, а потом в лицо, вскакивая и перепрыгивая на водительское сиденье.

– Сука! – закричал киллер, и резко рванул внутрь, с ненавистью наблюдая, как девушка заводит машину, давая по газам. Одним ударом с силой схватил за волосы и ударил об руль, отчего она вскрикнула, чувствуя, что монстр разбил ей губу. Мужчина потянул ее за волосы вверх, совсем не замечая ее сопротивления и криков, с удовольствием рыча:

– Прежде чем тебя грохнуть, трахну во все дыры, чтобы ты, сука, знала, на кого смела поднять ноги.

– Отпусти! – закричала Рита, вовсю царапая его руки, упираясь ногами в панель, обхватывая ими руль.

В итоге мужчина ударил девушку в плечо и по голове, отчего она перестала бороться, чувствуя неимоверную боль везде. Как только ее вытащили, она встретилась с зелеными глазами старика, с ненавистью смотрящего на нее.

Девушка тяжело задышала и выкрикнула:

– За что? За что?

Пожилой мужчина сделал шаг к ней, приблизившись и подняв дрожащую руку, ударил в лицо, отчего она повалилась на Хорова. Довольный своим поступком, старик рявкнул:

– Да потому что твоя мать была шлюшкой подзаборной, позволившей себе счастье. А я не разрешал!

– Вы больной! – закричала Маргарита, отталкиваясь от мужчины, тут же схватившего ее за волосы.

– Нет. Таких как ты, давить надо, как только на свет выползли. Такая же мелочная, ядовитая тварь, как она, посмевшая меня шантажировать. Тихая мышь, угробившая мою жизнь.

– Это вы? Это вы убили ее? Да?! И отца? И маленькую сестру? Вы? – истерично закричала Рита, гневно испепеляя взглядом старика. – Убийца! Презираю!

Она попыталась вновь бороться, но удар в спину причинил невероятную боль, отчего она упала на колени, совсем не чувствуя холода, и просипела:

– Монстр. Ненавижу…

Андрей Андреевич скривился и процедил:

– Глупая гусыня! Но нужно отдать должное, сильнее чем мать. Она была способна на поступки, но всегда оставалась никчемной мразью. Ненавидел ее.

– За что? – гневно выкрикнула девушка, с ненавистью вглядываясь в искаженные яростью и презрением черты лица обезумившего старца.

Мужчина скривился и со злорадством проговорил:

– Ее родители заставили меня жениться на ней, после того как я надругался над ней на каком-то празднике. Но Вера даже изнасилование простила. Хотела любви и счастья. Наивная дура. А потом этот ребенок. Все давили и заставляли меня быть примерным отцом, отчего я их готов был сам придушить. Очень часто заходил к сыну с подушкой, мечтая уничтожить это ничтожество, которое в один злополучный день заберет все мои деньги. А кто он такой? Сын мыши! Но она не позволила, бросилась, раздирая лицо руками. Когда дело касалось сына, дралась, не давала притронуться, реагируя агрессивно в любой обстановке, отчего ее стали считать ненормальной, и МНЕ ЭТО НРАВИЛОСЬ. Я специально это делал, планируя через время сдать ее в сумасшедший дом. Даже от родителей избавился, подстроив аварию, все спланировал, а эта сука сбежала. Сбежала к другому ОТ МЕНЯ.

– Это вас нужно было в психушку, – смело заявила девушка, тут же получая удар ногой в спину.

– Какая смелая дрянь. Я поражен. А ведь на вид никчемное создание, – удивленно произнес старик, потирая пятерней свой подбородок, получая удовольствие от того, как девушка пыталась встать, когда на нее давила нога ухмыляющегося киллера. Задумчиво скривился и выдал: – Думаю, хватит болтать. Кстати, не узнаешь родной дом? – с ехидством поинтересовался Грызлов.

Девушку тут же подняли, и она посмотрела на обгорелые стены прежнего дома.

– Андрей узнает, и здесь же вас закопает, – выдохнула Маргарита, чувствуя, как холод проникает в кожу.

– Ну что ты. Я обо все позаботился, – произнес он и достал пистолет. – Тебя убил наемник, которого потом растерзал мой непутевый сын. К слову, он сейчас по моей наводке мчится туда, теряя время. Ну а там его ждут мои люди, и живым он, навряд ли, уйдет. Даже сделаю вам одолжение, похороню рядом.

– Какой же вы… подонок! – прохрипела девушка, а потом закричала: – Ну? Чего ждете? Или нравится, когда избивают на ваших глазах?

– Еще как нравится… Помнишь ту ночь, когда явилась в родительскую спальню? – ленивым тоном осведомился Андрей Николаевич.

Маргарита замерла, чувствуя, как по щекам идут слезы, догадываясь, что сейчас услышит.

– Я тоже там был. Получал удовольствие от того, как она смотрела на избиение своего мужа, а ведь она надеялась, что я не буду их трогать. Дура. Что она, что он, позаботились о своих шкурах, украв важную информацию, способную меня уничтожить. Твоя мать перед побегом нашла оплаты по сделкам и подкупам, сфотографировав все. Ее муж смог получить данные по складу с наркотиками, когда я задабривал его, приглашая на работу для небольшого дела. Все, что у них было, являлось очень важной информацией. Могли пострадать серьезные люди, которые живо бы убрали меня. Поэтому я должен был избавиться от всех, и сжечь этот дом. Но Соркин оставил все в ячейке своим наследникам, чего я не ожидал. И ты скрылась под защитой моего сынка. Но всему приходит конец, и сейчас наступила расплата.

Внезапно девушку оттолкнули в стену, и она упала, наблюдая, как Хоров наставил на нее дуло пистолета. Пораженно и неверующе смотрела, не понимая, что еще немного и жизнь оборвется.

Прикрыла глаза, чтобы не смотреть в мерзкое лицо Грызлова, источающего злорадство и желчь, и самодовольную морду киллера. Раздался выстрел, сопровождающийся мужским криком. Потом еще один выстрел.

Девушка открыла глаза и посмотрела на наемника, получившего две пули: в голову и в область груди. Он непонимающе смотрел на рану, а потом открыл рот и замертво упал.

Рита громко вскрикнула и тут стала отползать назад, разрывая кожу от острых предметов, торчащих и находящихся в снегу. Андрей Андреевич в панике смотрел по сторонам, а потом кинулся к ней, но девушка завизжала и резко подалась в сторону, уползая на карачках. Грызлов схватил ее за ноги, чтобы поднять, но сил не было, чтобы поймать неугомонную, напуганную девчонку, брыкающуюся и кричащую звонким голосом.

– Тварь, – захрипел старик, поднимая пистолет, но тут же услышал звук, похожий на дикое рычание. Повернулся, выронив от страха пистолет, наблюдая, как на него движется сын, совсем нечеловеческим взглядом смотря на него.

Шторм как бешеный зверь накинулся на него, избивая, нанося удары, отчего Рита закрыла рот, истерично всхлипывая. Сильные руки подхватили девушку и подняли, прижимая к мощному телу.

– Все хорошо, девочка. Пойдем, – проговорил Охотник, скидывая с себя куртку, быстрыми движениями одевая девушку. Потом подхватил на руки и понес к машине, на которой приехали Хоров со старым Грызловым. Посадил Риту на сиденье и крепко обнял, чувствуя, как ее трясет. Ничего не говорил, лишь прижимал и гладил волосы, давая почувствовать, что она в безопасности.

– Он… он… убил их… ВСЕХ, – прохрипела она, пытаясь понять услышанное и произошедшее, но шок зацикливал только на одном.

Сергей жадно прижимал хрупкое тело, пытаясь хоть как успокоить, но, услышав два выстрела, напрягся, понимая, что что-то пошло не так. Андрей хотел сдать своего отца в тюрьму, чтобы не сесть за такое ничтожество, а не убить.

– Сиди здесь, – выдал телохранитель и вышел из машины, наблюдая, что Шторм стоит в стороне, а его отец лежит на земле с пистолетом в руке с и пробитой головой.

Подошел и спросил:

– Что случилось?

– У него был еще пистолет. Мразь.

Тут же к ним стали приближаться спецназовцы, выходящие из укрытия, которых прислал отец Волкова, но на них никто не обращал внимания. Андрей задумчиво посмотрел на мертвого старика и раздраженно добавил:

– Выстрелил в меня, но не попал, а потом пожелал, чтобы я сдох в тюрьме и зарядил себе пулю в лоб. Гнида.

Охотник кивнул, показывая мужикам на трупы, и достав телефон, позвонил на нужный номер:

– Стас, вы где? Хорошо. Мы скоро будем. Не начинать без нас. Пока Шторма не будет, его женщину не тронут.

Грызлов с яростью и страхом, сжирающим его живьем, за Валерию посмотрел на Волкова и спросил:

– Сколько по времени?

– Через двадцать минут будем там.

Андрей пошел вперед, по дороге недовольно рявкнув:

– Зачем бросил ее в машине?

Мужчина ничего не сказал, но потом грубо проинформировал:

– Думал о ее безопасности в первую очередь. Два выстрела говорили о том, что все пошло не так.

Шторм ничего не ответил, резко открыл дверь, и сев внутрь притянул девушку к себе, буркнув ей в волосы:

– Все закончилась, Рита. Его больше нет.

– Ты… ты…

Андрей вытер слезы, наблюдая краем глаза, как Охотник завел иномарку и поехал в сторону дороги, где в обочине они оставили свои машины, а потом резко произнес:

– Ты с сестрой едешь в город, а я за своей женщиной.

– Лера… Где она? –выдохнула Маргарита.

– Рита, я обещаю, все будет хорошо. Я бы не рисковал ее жизнью, не взвесив все. Ты уезжаешь с Сергеем. Не хочу, чтобы видела больше грязи и ужаса, чем пережила уже.

– Нет! Я…

– Не забывай, дома Света… Ты нужна ей

Маргарита вытерла влажный лоб и тяжело вздохнула.

– Только спаси ее. Пожалуйста, – прохрипела она с огромной надеждой в глазах.

– Даже не сомневайся, – ледяным тоном ответил Андрей, посмотрев на Волкова, наблюдающего за ними в зеркало. Их взгляды встретились и Грызлов кивнул, молча подтверждая свои слова, желая, чтобы мужчина увез сестру от всего этого.


***


Через полчаса Грызлов разорялся бешеным криком, вдалбливая в стену выжившего мужика, сдавшегося, как только началась облава и обстрел. Четырех киллеров дружно вытаскивали из дома ногами вперед, на что с ужасом смотрел последний, надеясь, что его отпустят.

– Я не знаю, где она! Говорю же, не знаю! Твою мать. Когда алкаш сказал, что там что-то ломают и ему нужны еще деньги, мы закрыли его в чулане, а через время на обходе увидели разбитое зеркало. В комнате лежал только скрученный муж этой телки.

Мощный удар в лицо убийце не заставил себя ожидать. Послышался хруст челюсти и пронзительный скулеж. Мужик взвыл и зарычал:

– Не бейте! Я не трогал ее.

– Знай, лично шею сверну, если соврал.

– Нет. Не трогал. Она без сознания была. Я только шубу снял. Себе положил. Жене хотел.

– Валерия сбежала? – гневно уточнил мужчина.

– Да! Но один хрен, она уже замерзла, ведь одежда…

Шторм с яростью сжал его шею, не давая дышать, и процедил:

– Убью…

В комнату вошел Сысорев Виталий и спокойным тоном заявил:

– В кладовой два трупа. Старик на вид бомж и как я понимаю, Сетунов.

Грызлов схватил пятерней лицо мужчины и сжал, отчего тот заскулил и прокричал:

– Это было наше задание, а раз этот недоумок не справился, мы и пристрелили его. За бабой пошел Вован, но он до сих пор не вернулся.

Шторм с дикой свирепостью вдолбил его в стену и врезал кулаком в живот, отчего жертва стала кашлять, захлебываясь своими слюнями.

Не теряя времени, Андрей кинулся на улицу и, обойдя дом, направился к разбитому окну. Развернулся в сторону огорода и, увидев следы: маленькие и большие, быстрым шагом пошел вперед, думая только о том, чтобы Валерия не замерзла, и чтобы ее не настиг убийца.

Как никогда он сходил с ума, переживая и ругая себя, что не кинулся сразу сюда. Так бы и сделал, если бы не знал отца. Андрей Николаевич специально все продумал, рассчитывая, что он пойдет сюда. Если бы он так поступил, сестры уже не было в живых. Чего старик не знал, что сын уже находился в его доме, переворачивая все вверх дном и прослушивая записи, которые сохранились за последний день. Другие были удалены, а эти видно не успели.

Та, кто являлась отвлекающим маневром, оказалась полезна, когда ей не удалось уйти. Охотник поставил на прослушку ее телефон, и как только Елене Валентиновне утром позвонили, сказав, что она может уходить, Сергей бросился в дом и перехватил уже на выходе, вызывая своих людей.

Женщина молчала, пока не похитили Валерию, и Шторм как с цепи сорвался, до ужаса пугая своим неадекватным поведением Хорову. Не получая ответа, но, увидев с какого номера пришел звонок, позвонил в больницу другу деда и произнес лишь одну фразу: