Мэри Патни - Шторм страсти

Габриэль рассмеялся.

– Вижу, вы много об этом думали.

– В стенах гарема появляется много времени для раздумий. Мне хотелось бы продолжить писать и, возможно, даже издать некоторые из своих трудов. Хотелось бы иметь уютный дом с кошками, собаками, лошадьми, миниатюрными козочками и садом. Вот такие простые мечты.

Рори вдруг осознала, что мысль о замужестве уже не кажется ей такой уж отталкивающей, как впрочем, и о детях, только никогда не призналась бы в этом.

– А как насчет вас? Вы, должно быть, любите море? Мечтаете и дальше бороздить морские просторы подобно свободному ветру?

– Да, я люблю море, но и землю люблю не меньше. Люблю лошадей и поездки верхом, люблю долгие прогулки по лесам и горам. Возможно, я оставлю море и начну новую жизнь на берегу. И даже нанесу визиты тем родственникам, которые согласятся меня принять.

Голос Габриэля слегка дрогнул, и Рори поняла, что слишком близко подошла к болезненной для него теме. В этот момент что-то коснулось ее ноги, и, чуть вздрогнув, она опустила глаза и увидела большого пятнистого кота. Это было облегчением и возможностью уйти от неприятной темы.

– Кто это к нам пришел?

– Корабельный кот, – ответил Габриэль с облегчением. – Необычно выглядит, верно? У него раскосые глаза и длинные лапы, что делает его похожим на оленя. Уши тоже не такие, как у остальных кошек, но свою работу он выполняет хорошо. Мы наняли его сразу же, не раздумывая.

– Каковы же его обязанности? – Рори наклонилась и попыталась погладить кота, но он отскочил в сторону и настороженно зашипел.

– Он официальный истребитель мышей. Кошки путешествуют на кораблях с незапамятных времен.

Рори улыбнулась.

– Очень полезное животное: помогает уберечь провизию от грызунов. И что же, он сам попросился на работу?

– Да, причем с доказательством своего мастерства: живой крысой, и прямо у меня на глазах перегрыз ей шею. Я сразу же взял его к себе.

Рори рассмеялась.

– Свирепый, однако! Как его зовут?

– У него нет имени: просто кот, корабельный кот.

– Мне кажется, это несправедливо: такой мастер своего дела должен иметь собственное имя. – Рори наклонилась, но кот опять отскочил в сторону. – Может, назовешь его Призраком?

– Да, ему подходит, – протянул Габриэль. – Но он не всегда такой агрессивный: когда привыкает к человеку, может быть вполне дружелюбным. Он любит поспать, особенно на моем письменном столе, когда я работаю, но если в каюту заходит незнакомец, тотчас же убегает.

– Он такой пугливый? Не верится. Как тебе имя, Призрак?

На этот раз кот подошел ближе, Рори смогла почесать его за ушком. Шерстка его оказалась нежной и пушистой, точно у кролика.

– Вы ему понравились, – заметил Габриэль. – Малек говорил, что и его звери вас любят.

– Потому что я тоже их люблю и обожаю проводить с ними время.

Девушка улыбнулась, когда кот начал тереться о ее ноги, и в самом деле похожий на призрака в темноте. Если ей нельзя касаться капитана корабля, то уж погладить кота-то можно. И на том спасибо.

Она выпрямилась и с трудом подавила зевоту.

– Нужно возвращаться в каюту. День был долгий. Есть ли надежда на то, что Призрак присоединится ко мне?

– Вряд ли. – Габриэль улыбнулся. – Но за спрос денег не берут.

После ухода леди Авроры Габриэль еще долго стоял у поручней и смотрел на море. Странно было чувствовать такое влечение к едва знакомой девушке, а еще более удивительно, что между ними сразу же возникло взаимопонимание. Габриэлю еще никогда не было так легко с женщиной, тем более такой красивой. Леди Аврора обладала недюжинным умом, живым воображением и теплотой души, однако была для него так же недосягаема, как луна в небе.

Габриэль очень надеялся, что сможет освободить ее из плена, но даже после этого разделявшая их пропасть не станет меньше. Если бы все сложилось иначе, то сейчас он уже дослужился бы до чина капитана и вполне мог претендовать на руку дочери графа. Если бы да кабы…

Поняв, что вот-вот начнет себя жалеть, Габриэль оттолкнулся от ограждения и отправился еще раз осмотреть корабль. «Зефир» плавно скользил по поверхности моря, вахтенные не спали, охранники Малека не причиняли беспокойства, да и погода благоволила путешественникам. Если ветер останется попутным и дальше и не случится ничего непредвиденного, они прибудут в Стамбул на день-два раньше намеченного срока.

И что потом? Как и леди Аврора, Габриэль представлял себе разные повороты событий, и большинство из них вселяли тревогу. Убедившись, что все в порядке, Габриэль направился в свою каюту, но, несмотря на усталость, сомневался, что заснуть удастся.

Спустившись на нижнюю палубу, он учуял запах дыма, однако проснувшийся было в груди страх почти сразу же улетучился: Габриэль узнал аромат табака, а в темноте каюты вспыхнул огонек раскуриваемой трубки.

Малек, конечно. Теперь Габриэль разглядел очертания его фигуры на скамье перед иллюминатором на общей территории каюты. Иллюминаторы капитанской каюты располагались прямо под тем местом, где Габриэль беседовал с леди Авророй. Стараясь ничем себя не выдать, он спросил:

– Вам тоже не спится?

– Тоже. – В трубке Малека снова вспыхнул огонек, прежде чем он угрожающе произнес: – Если моя пленница лишится своего самого ценного достоинства, мне придется возместить потерю вашей отвратительной английской шкурой.

– Я не собираюсь никого ничего лишать, – сухо ответил Габриэль. – И если вы слышали наш с леди Авророй разговор, то наверняка понимаете это.

– Слов я не разобрал, но беседа показалась мне очень личной, словно шепот любовников в ночи.

– Мы говорили о нашем прошлом и ее страхах, касающихся будущего; леди Аврора увидела корабельного кота и решила дать ему кличку Призрак, так что наше общение никак нельзя назвать шепотом любовников.

Габриэль немного кривил душой: пусть они и не произносили нежных слов, но все же их беседа не была такой уж целомудренной.

– Ей вполне может понравиться жизнь в гареме, как случилось с моей матерью англичанкой.

– Да, но леди Аврора больше всего любит свободу. Тому, кто ее купит и уложит к себе в постель, лучше спрятать подальше имеющиеся в доме ножи.

– Пожалуй, в таком случае мне стоит преподнести ее Гюркану в качестве подарка, предварительно снабдив кинжалом, – задумчиво проговорил Малек.

И в этот момент Габриэль понял, что тот действительно может сделать нечто подобное.

– Ничего не получится. Чтобы хладнокровно заколоть человека, требуется определенная сноровка. И женщине это уж точно не под силу.

Малек вздохнул.

– К сожалению, это правда. Не могу себе представить, чтобы моя Дамла кого-то убила. Разве что если бы пришлось защищать детей.

– Будем надеяться, что Гюркан удовлетворится тем, что вы ему предложите.

– Это было бы замечательно, – согласился Малек, только вот уверенности в его голосе не было.

Констанс снился ужасный сон: их с Рори похитили пираты и заточили в гарем, – а проснувшись и почувствовав мягкое покачивание корабля, она поняла, что все это вовсе не сон. Каждая мышца ее тела напряглась при мысли, что их с Рори везут в Константинополь и перспектива провести остаток жизни в рабстве для них вполне реальна. Констанс заставила себя расслабиться – мышцу за мышцей. Этому весьма полезному приему она научилась в Индии.

Снова взяв себя в руки, она села на кровати, поскольку над головой почти не было свободного места, и осторожно поднявшись, увидела, что и Рори просыпается.

– Как прогулялась ночью по кораблю? Это, конечно, не то, что на воле, но все же лучше, чем у Малека в гареме.

– Прости. Я надеялась, что не разбудила тебя. – сказала Рори, окончательно проснувшись, и теперь выглядела растрепанной и уставшей в ярком свете утра. – Никак не могла уснуть, вот и отправилась на прогулку.

– Я и не слышала, как ты уходила, но когда вернулась, скрипнула дверь. – Сдвинув брови, Констанс начала одеваться. Размер каюты позволял делать это только по очереди. – Разумно ли было гулять по кораблю, где полно мужчин, половина которых относятся к женщинам совсем не так, как наши соотечественники?

Прикрыв рот рукой, Рори зевнула, свесила ноги с кровати, но на пол не спустилась, чтобы дать кузине возможность одеться.

– Было очень тихо и спокойно, на палубе – ни души, кроме вахтенных, так что разговаривала я лишь с капитаном Хокинсом, который тоже вышел подышать. Мы немного поболтали, а потом я вернулась в каюту.

Девушка говорила спокойно, однако от внимания Констанс не ускользнула промелькнувшая в глазах кузины глубокая печаль, поэтому она тихо спросила:

– Он очень тебе нравится, верно?

Рори закусила губу.

– Непозволительно для сложившихся обстоятельств. Когда мы с ним, я чувствую, что меня… понимают и принимают, а не только восхищаются моей внешностью, в которой нет моей заслуги, поскольку я унаследовала ее от матери.

Эти два качества: понимают и принимают, очень ценные подарки, особенно для столь эксцентричной и независимой девушки. В этом смысле Констанс хоть и отличалась от кузины, но все равно догадалась, что так привлекло Рори в капитане.

– К тому же он очень симпатичный. И это тоже плюс.

Рори воспрянула духом.

– Ты так считаешь? Впрочем, для меня это не главное. Он такой сильный и надежный.

Констанс знала: если женщина не говорит о внешней привлекательности мужчины, отдавая предпочтение другим качествам, это верный признак, что он ей очень нравится. Промелькнувшая во взгляде Рори грусть не предназначалась для посторонних глаз, поэтому кузина сделала вид, что ничего не заметила, а присела на краешек кровати, чтобы надеть чулки и туфли.

– Хочу взглянуть на зверей перед завтраком. Мне никогда не позволяли заходить в зверинец, и я так завидовала тебе.

– Завидовала? Не забывай, что при этом я должна была демонстрировать себя похотливым денежным мешкам, – сухо парировала Рори.

Констанс передернулась.

– Представляю, как это противно: я бы не смогла – скорее всего в обморок упала от унижения.

– Человек способен вынести многое, когда у него нет выбора. Знаешь, я предпочитала тогда думать о себе как об одной из своих вымышленных героинь. – Рори вздохнула. – Встретимся в кают-компании, я оденусь и приду, а чуть позже можем вместе спуститься в трюм и провести с животными чуть больше времени.

Констанс вышла из каюты, но, услышав призыв муэдзина к молитве, подождала, пока все люди Малека поднимутся на верхнюю палубу. Потом все отправятся завтракать, так что ей никто не помешает посетить зверинец.

Сверху послышался топот. Капитан Хокинс приказал установить на главной палубе большой шкаф для хранения ковриков, которые использовались пять раз в день для проведения ритуала. Когда до слуха девушки донеслось шуршание расстилаемых на палубе ковриков, она продолжила путь.

Поскольку все собрались на главной палубе, корабль казался опустевшим. Большой люк, ведущий наверх, был открыт, и проникающий сквозь него свет являл взору Констанс узкие лестницы, соединяющие палубы. День выдался солнечным и погожим, и судя по тому, как надувались паруса, ветер дул попутный. Должно быть, «Зефир» двигался с приличной скоростью.

Развернувшись спиной к солнцу, Констанс спустилась по лестнице. Ей пришлось покрепче держаться за поручни, поскольку волнение на море усилилось и корабль раскачивало сильнее, чем накануне. Лестница заканчивалась всего в нескольких футах от довольно большого сооружения в центре корабля. Это было жилище бегемота с небольшим бассейном и деревянным помостом.

Из бассейна доносился плеск, и от лоснящихся влажных боков двух миниатюрных животных отражался тусклый свет ламп. Один из бегемотов почти полностью погрузился в воду, и на поверхности виднелись только глаза и уши, а второй лежал на помосте и был похож на темный камень.

Когда Констанс обходила вокруг этого загона, животное, лежавшее на помосте, вдруг плюхнулось в воду, подняв фонтан брызг. Девушка со смехом попятилась назад, и вода почти не намочила ей платье. Накануне она краем глаза видела, как бегемотов грузили на корабль в больших сетках. Это им явно не слишком нравилось, но теперь они освоились на новом месте.

Знакомые запахи лошадей и ослов перемешались с запахами других экзотических животных. Посередине корабля тянулся проход, по обе стороны которого располагались загоны, представлявшие собой клетки из прочных деревянных брусьев, поднимавшихся почти до самого потолка, чтобы ни один, даже самый ловкий, обитатель не смог из них выбраться.

Четыре серебристо-серых лошадки с готовностью подбежали к Констанс, когда та остановилась перед их загоном.

– О, какие же вы красивые! – проворковала девушка, просовывая руку между прутьями, чтобы погладить бархатистые головы. – В следующий раз принесу вам сахару.

Миниатюрные козочки оказались просто очаровательными, так же как и располагавшиеся по соседству ослики. Страусы смотрели на Констанс с презрением. Они были такими высокими, что голова самца почти касалась потолка. Странно было видеть, с какой грацией они балансируют на покачивающейся палубе. С каким удовольствием Констанс понаблюдала бы за ними на просторах африканской саванны!