Мэри Патни - Шторм страсти

Девушка с улыбкой взглянула на капитана. Шарф соскользнул с ее головы на плечи, и одна из козочек принялась его жевать.

– Добрый день, мистер Хокинс! Спасибо, что не дали кораблю пойти ко дну.

– Я был лично заинтересован в том, чтобы выжить, – пожал плечами Габриэль. – Вы не хотите забрать у этой маленькой хулиганки свой шарф.

Констанс рассмеялась.

– Спасибо. Шарф еще пригодится, чтобы выглядеть пристойно.

– А вторая авантюристка тоже здесь? – спросил Габриэль.

– Посмотрите в загоне с лошадками или осликами.

Габриэль последовал совету Констанс и тут же обнаружил Рори, всю в соломе, в окружении миниатюрных серебристо-серых лошадок. Как и Констанс, она сняла шарф, а сейчас, прислонившись к стене, вроде бы дремала, поэтому и не услышала, как Габриэль зашел в загон.

– Леди Аврора?

Открыв глаза, девушка одарила Габриэля нежной улыбкой.

– Мой капитан. Я счастлива, что ты цел и невредим, хоть в сапогах у тебя и хлюпает вода. – Она похлопала рукой по соломе подле себя. – Присядь рядом со мной и отдохни немного. Полагаю, ты трудился не покладая рук целый день.

Габриэль с радостью принял приглашение и опустился рядом с ней на солому, отодвинув одну из лошадок.

Вспомнив о сыре, Габриэль разломил головку надвое и протянул половину Авроре.

– Ты, должно быть, голодна. Печь на камбузе погасили, едва только началась качка, но теперь, когда корабль опять лег на курс, кок уже взялся за дело и пообещал горячий обед.

– Спасибо! Я и правда ужасно проголодалась. – Прикрыв сыр от любопытных лошадок, Рори вгрызлась в него зубами. – Дай догадаюсь. Рыбный суп из очень-очень свежей рыбы?

Габриэль рассмеялся.

– Думаю, ты права. Я слышал о дождях из рыбы, но сам никогда ничего подобного не видел. К тому времени как я передал штурвал рулевому, всю рыбу с палубы собрали, так что она наверняка уже оказалась в кастрюле.

– А я никогда не видела таких огромных водоворотов, – поежилась Рори. – Даже понятия не имела, что их может быть сразу несколько.

– Сегодня я насчитал пять штук. – Габриэль с аппетитом прожевал сыр. – Такое хоть и редко, но все же случается. В глубокой древности особенно опасные водовороты появились в гавани Валетта, что на Мальте. Тогда затонуло несколько кораблей, погибло много народу, да и разрушения были существенные.

Рори передернуло.

– Насколько сильно поврежден «Зефир»?

– На удивление не слишком: не подлежит ремонту один парус и унесло клетку с курами. Экипаж отделался, можно сказать, легким испугом. Просто чудо, что никто не погиб.

– Если бы не ты, имама смыло бы волной за борт. – Рори взглянула на капитана. – И сам ты чуть не погиб.

– Ерунда. – Поскольку поблизости никого не было, Габриэль накрыл руку девушки своей и легонько пожал. – Я все ломаю голову, как помочь вам с кузиной. Как только прибудем в Стамбул, отправлюсь в наше посольство и, как временно исполняющий обязанности британского консула в Алжире, непременно поговорю с послом: возможно, он как-то повлияет на ситуацию.

– Дай-то бог, но я слышала, что правители Оттоманской империи не очень обращают внимание на проблемы западноевропейских государств. – Рори доела остатки сыра. – Судьба семьи Малека тесно связана с будущим команды моего корабля, Констанс и моим собственным. Не знаю, есть ли возможность освободить всех или придется спасать кого-то одного.

– Возможно, ты права, – мрачно произнес Габриэль. – Но пусть уж лучше на свободе окажется хоть кто-то, чем совсем никто.

Рори пожала ему руку.

– Только не рискуй понапрасну. Уж лучше оказаться в гареме, но знать, что ты жив, нежели получить свободу ценой твоей жизни.

Взглянув в ее завораживающие голубые глаза, Габриэль поразился, как хорошо она успела его узнать за столь короткое время.

– Меня не покидает ощущение, что в Стамбуле может случиться что угодно и успех будет зависеть от того, сумеем ли мы воспользоваться удобной ситуацией.

– Уверена, что в этом тебе нет равных. – Рори опустила глаза. – К концу дня ты наверняка окончательно выбьешься из сил, но, может тебе не помешает компания?

Сердце Габриэля отчаянно забилось.

– Большего и желать нельзя, но будь осторожна.

– Непременно. Конечно, гораздо разумнее было бы оставаться в своей каюте с Констанс, но я никогда не отличалась примерным поведением.

– И это одна из причин твоей оригинальности и неотразимости. – Габриэлю так хотелось ее поцеловать, но если их кто-то увидит, разразится катастрофа, поэтому вместо поцелуя он коснулся ее щеки ладонью и заглянул в глаза. – Мне, к сожалению, нужно возвращаться к своим обязанностям. Увидимся позже.

– До скорого, – с улыбкой, полной обещания, проговорила Рори.

Поданный на обед рыбный суп оказался восхитительным.

Солнце уже клонилось к закату, когда наконец отремонтировали загон для бегемотов. Ландерс не понимал языка, на котором говорили служители зверинца, но это не помешало вместе справиться с работой. Джейсон был бы счастлив выпить с ними пива, только вот не знал, позволяет ли мусульманам религия употреблять спиртное.

Кроме того, в каюте первого помощника хранилась бутылка превосходного бренди, подаренная ему капитаном на последний день рождения. Он берег ее для особых случаев, и был уверен, что спасение после страшного шторма вполне может считаться таковым.

Загон был отремонтирован, резервуар заполнен драгоценной пресной водой, а добавить морской воды не составило труда, поскольку вокруг ее было предостаточно.

Поручив бегемотов заботам служителей, Габриэль направился к загону с козами. Констанс вроде бы не покидала зверинец, но он вполне мог не заметить, поглощенный работой. К счастью, она оказалась в загоне, в окружении животных и вполне довольная.

Джейсон с улыбкой вошел внутрь.

– Может, вам помочь освободиться от этих очаровательных созданий?

Девушка одарила Джейсона такой теплой улыбкой, что сердце его едва не растаяло.

– Помощь не помешает. Я настолько одеревенела от сидения здесь и попыток удержаться во время качки, что наверняка не смогу подняться самостоятельно.

Он тотчас же протянул девушке руку, и, крепко ухватившись за нее, Констанс встала на ноги, а козы, решив, что она хочет с ними поиграть, принялись носиться по загону.

– Боюсь, одна из этих озорниц испортила ваш подарок, – извиняющимся тоном произнесла Констанс, показывая Джейсону изжеванный конец шарфа.

– Хорошо, хоть не весь съела. – Ландерс с неохотой отпустил руку девушки.

– Спасибо. – Констанс любовно погладила шелковые складки. – Он очень мне нравится. – Ее взгляд свидетельствовал о том, что шарф навсегда останется для нее напоминанием о Джейсоне, когда она окажется в гареме.

Ландерс открыл калитку, преградив путь двум особенно шустрым козочкам. Выйдя из загона, Констанс на мгновение остановилась и тщательно замотала голову и лицо.

– Я провожу вас в каюту, мисс Холлингс, – произнес он вежливо, сразу превратившись в помощника капитана.

– Спасибо, сэр, хотя, я уверена, всем мужчинам на борту сейчас не до меня, – с усталой улыбкой сказала девушка.

– Верно. Но мне был дан приказ заботиться о вашей безопасности.

Они направились к трапу. Джейсону ужасно хотелось взять Констанс за руку, но он твердо помнил наказ капитана не проявлять излишнего интереса к дамам, дабы не навлечь на них гнева правителя Малека.

Он все понимал, и все же ему хотелось, чтобы Констанс знала, что горячо любима и обожаема. Брать ее за руку, разговаривать с ней когда захочется, тайно целовать, зная, что если их и застанут за этим занятием, то это никого не разозлит, – вот о чем он мечтал.

Пока же Ландерс держался от девушки на приличном расстоянии, когда они поднимались по трапу и шли по коридору к каюте. Шагая рядом с Ландерсом, Констанс спросила:

– Ваша каюта где-то поблизости, верно?

– Верно. Только по размерам она больше напоминает дорожный сундук, – улыбнулся Ландерс. – Но зато я живу в ней один. На корабле произошло великое переселение, когда сюда прибыли люди Малека. Ведь им тоже требовались каюты.

– Значит, ваша еще меньше нашей? – уточнила Констанс, и в глазах ее заплясали озорные искорки. – Не думала, что подобное возможно. Могу я на нее взглянуть?

Джейсон настороженно оглядел коридор. Никого.

– Если хотите. Но мое жилище вряд ли произведет на вас впечатление.

К счастью, Ландерс всегда тщательно прибирался в каюте, поскольку места для лишних вещей в ней попросту не было, поэтому без опаски распахнул дверь.

– А вот и мой замок!

Констанс заглянула внутрь.

– Господи! А вы и впрямь не шутили, когда говорили о ее размерах. А этот шкаф над вашей кроватью убирается, чтобы можно было сделать еще одну кровать?

– Да, совершенно верно. На корабле необходимо иметь быстро разбирающиеся конструкции. – Он запер дверь. – Например, мы с легкостью соорудили в каюте капитана жилье для Малека и комнату отдыха.

Взглянув на Джейсона, Констанс тихо спросила:

– А у вас когда-нибудь появлялось желание провести ночь не одному, а в компании?

Ландерс был настолько ошеломлен, что с трудом выдавил:

– Зависит от того, кто именно хочет составить мне компанию. Есть кое-кто, чье присутствие в моей каюте более чем желательно.

Констанс с минуту смотрела Джейсону в глаза, чтобы он понял всю серьезность ее намерений, а потом произнесла:

– Возможно, этот кто-то посетит вас сегодня ночью.

Она направилась было к своей каюте, но вдруг развернулась и одарила Ландерса таким многообещающим взглядом, что у него сердце пустилось вскачь.

В своей каюте Ландерс опустился на кровать и попытался успокоиться. Почему Констанс так осмелела? Не потому ли, что собственное будущее казалось ей слишком призрачным? Но какая бы причина ни толкнула ее на это, Джейсон готов был отдать десять лет жизни, лишь бы только остаться с ней наедине: поговорить, подержать ее руку в своей и даже сорвать с губ поцелуй, – все, что угодно, лишь бы сохранить в своей памяти частичку Констанс.

Обычно на заполнение вахтенного журнала у Габриэля уходило всего несколько минут, но на описание событий сегодняшнего непростого дня потребовалось куда больше времени. Как всегда, Габриэль работал в комнате отдыха, поскольку в его отсеке попросту не нашлось места для письменного стола.

Он уже заканчивал описание сегодняшних событий, когда в каюту спустился уставший Малек. Габриэль не удивился бы, если бы тот всего лишь кивнул в качестве приветствия, но владыка прошел в каюту и опустился на стул напротив.

Очистив перо, Габриэль поставил его в подставку.

– Есть какие-то просьбы, пожелания? С последствиями шторма большей частью разобрались, но предстоит еще кое-что сделать.

Малек только отмахнулся.

– Да полно! Вы со своей командой прекрасно справились. Я пришел, чтобы обсудить, как действовать по прибытии в Стамбул.

Габриэль замер.

– Каким образом вы собираетесь вести переговоры с Гюрканом?

– В голову ничего не приходит, а посему я собираюсь придерживаться самого простого плана: нанесу ему визит в сопровождении двух-трех солдат. Такого количества людей вполне хватит для охраны, но не будет выглядеть угрожающе. Расскажу, что привез в обмен на свободу моих детей и жены. Если сумма, которую предложу, покажется ему недостаточной, покажу своей зверинец, а потом начну умолять. – Малек усмехнулся. – Это ему как бальзам на душу: знает, как я ненавижу унижаться.

– Вы сообщите ему об английских леди? – осторожно спросил Габриэль, и голос его чуть дрогнул. – Они входят в число презентов?

Малек покачал головой.

– Я же обещал, что постараюсь их спасти. Они станут последним аргументом.

– Проклятье! – выругался Габриэль. – Вы же говорили, что при необходимости продадите их по максимально высокой цене. Хоть мне и ненавистна сама идея, это все же лучше, чем оказаться в руках такого негодяя, как Гюркан!

– Да, я действительно намеревался поступить именно так, но потом вспомнил, что моему кузену очень нравятся светлокожие европейские женщины, так что это гораздо предпочтительнее денег. Представляю, в какой восторг приведет его златокудрая леди Аврора.

Габриэль выругался, и Малек заметил:

– В любом случае они останутся вместе. Я уже понял, что девушек связывает крепкая дружба, так что перспектива оказаться в одном гареме станет компенсацией за их страдания.

Габриэль ощутил, как закипает в душе ярость и вот-вот вырвется на свободу. Он мог убить Малека, но что это изменит? Его тут же казнят, корабль останется без капитана, а пленницы – без защиты.

– Вы уверены, что достигнете своей цели, отдав Гюркану англичанок? – процедил он сквозь зубы. – Ведь он наверняка считает, что вы повинны в смерти его брата, а значит, самым дорогим подарком для него станет ваша смерть.