Мэри Патни - Шторм страсти

Констанс почесала кота за ушами, прежде чем погасить все лампы, кроме одной, и, свернувшись калачиком возле Рори, под мерное покачивание корабля, начала понемногу успокаиваться. К тому времени как слуги обнаружат Дауда и Гюркана, они будут уже далеко.

Констанс и Рори часто спали вместе во время путешествий, и после ужасных событий сегодняшней ночи так хорошо опять оказаться рядом. А еще оказалось очень приятно засыпать под уютное урчание кота, растянувшегося между ними, чувствовать его теплое тельце.

Спасибо Господу и храбрым мужчинам за помощь! Они теперь в безопасности!

Констанс проснулась с первым проблесками рассвета. Она всегда была ранней пташкой, и теперь чувствовала себя прекрасно, несмотря на то что заснула почти под утро. Рори все еще крепко спала, обняв Призрака. Она всегда поздно вставала, поскольку засиживалась допоздна за чтением или написанием романов. Во сне она выглядела такой юной, что у кузины от умиления сжалось сердце.

Констанс знала, что их обеих еще долго будут мучить кошмарные воспоминания о прошедшей ночи, но весь ужас случившегося уже казался каким-то далеким и нереальным. И за это она была благодарна судьбе.

Не в силах больше лежать, девушка выскользнула из кровати и поняла, что хочет спуститься в трюм навестить животных, которые возвращались домой, в Алжир.

А почему бы и нет? Она оглядела свой турецкий наряд: несколько слоев ткани голубого цвета, – не очень-то подходящий для похода в зверинец. Надеть другое платье Констанс не могла, поскольку их каюту занимала Сюзанна, так что решила ничего не менять.

Удивительно, но ее голову все еще венчал подаренный Ландерсом шарф. Его позволили оставить, когда девушку готовили к визиту к Гюркану. Обвязав его вокруг талии вместо кушака, Констанс вышла из каюты. Ей нравилась тишина, царившая на корабле в столь ранний час. Скоро кок начнет готовить завтрак, а корабельные склянки возвестят о смене караула, но пока корабль был в распоряжении Констанс.

«Зефир» быстро двигался на запад, домой, но сначала им нужно было зайти в Алжир, чтобы высадить Малека с семьей и выгрузить животных. Уже через несколько недель корабль пристанет к берегам Англии, и в жизни Констанс наверняка наступят серьезные перемены, но это не важно: она опять окажется в стране, язык и обычаи которой знала и понимала.

Спускаясь по лестнице в трюм, Констанс учуяла знакомый запах зверинца. Бегемоты спали, и на поверхности воды виднелись лишь их ноздри. Девушка поприветствовала лошадок, осликов и страусов. Даже лев лишь сонно посмотрел на нее, не поднимая головы.

Как всегда, она остановилась у загона с миниатюрными козочками, которые, едва завидев ее, тотчас же бросились к калитке, перескакивая друг через друга и радостно блея. Довольно вздохнув, Констанс опустилась на солому, прижалась спиной к стене и с радостью погладила одну по спинке, другую – по голове.

– Черныш, а тебя я собираюсь сделать героем целой серии сказок для детей.

Не понимая, какая ему выпала честь, козлик попытался схватить зубами кончик шарфа, а когда Констанс потянула шарф к себе, рядом с загоном раздался знакомый смех.

– Это вечеринка только для козлика и девушки? Или мне тоже можно присоединиться?

– Джейсон! – Девушка развернулась, когда Ландерс вошел в загон и запер за собой калитку. По возвращении на корабль Констанс видела его лишь мельком и в шляпе. Сейчас вместо шляпы голову первого помощника покрывали повязки. – Как твоя голова? Я пришла в ужас, когда на тебя напали люди Гюркана, и очень боялась, что тебя убьют.

– У американцев крепкие головы, – рассмеялся Ландерс, опускаясь рядом с ней на солому и обнимая за плечи. – А как ты? Тебе пришлось хуже, чем мне.

Констанс передернулась.

– Я изо всех сил пытаюсь убедить себя, что все это мне просто приснилось. Трудно поверить, что все произошло меньше чем за день.

– Спасибо капитану: он быстро принял меры, нашел нужных людей и отправился вам на помощь. Я бы ни за что не поверил, что такое возможно. Я хотел отправиться вместе со всеми, но капитан приказал оставаться на корабле, чтобы вывести его в море, как только будет необходимо. – Ландерс крепче сжал плечо девушки. – Не расскажешь, что с вами приключилось?

Констанс вдруг поняла, что не хочет иметь секретов от этого мужчины, поэтому положила голову ему на плечо и поведала обо всем, что произошло с момента их похищения до благополучного возвращения на корабль.

Как только она закончила рассказ, Джейсон тихонько присвистнул:

– Ну вы даете, дамы! Такое и опытным воинам в голову не придет!

– За это нужно благодарить Рори: это она придумала и подала пример нам с Дамлой. – Констанс глубоко вздохнула. – И теперь я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что будущее все-таки наступит.

– Надеюсь, для меня там найдется местечко? – Джейсон легонько коснулся губами ее щеки. – Выйдешь за меня замуж, Констанс?

Сердце девушки замерло, подпрыгнуло, а потом вернулось на свое место.

– Ты уверен, что хочешь этого? Мы обсуждали такую перспективу, но мне казалось это всего лишь несбыточными мечтами.

– Только не для меня, – глядя ей в глаза, серьезно сказал Джейсон. – Каждую ночь я молился, чтобы вы с леди Авророй обрели свободу. Может, я слишком рано заговорил об этом после всего, что с тобой случилось, но мое предложение останется в силе до тех пор, пока не будешь готова дать ответ.

Констанс закусила губу, слезы жгли ей глаза. Время, которое они провели вместе, казалось чем-то волшебным и нереальным, а вот крепкие и теплые мужские объятия и открытый взгляд вот они, рядом. Констанс очень хотелось быть честной с этим мужчиной, и она неуверенно переспросила:

– Ты не ошибаешься? То, что произошло между нами и было сказано по пути в Стамбул, всего лишь страсть, обоюдное желание. Тебя это ни к чему не обязывает.

– Я совершенно уверен, что хочу сделать тебя счастливой, – твердо ответил Ландерс. – Главное – чтобы этого хотела ты.

Констанс вздохнула.

– Ты чудесный романтик, Джейсон, только забыл, что я незаконнорожденная, к тому же иностранка, бесприданница. Я не могу дать тебе ничего, кроме себя самой.

– Да, переезд в Америку принесет в твою жизнь большие перемены, – согласился Ландерс. – Статусу у нас не придают такого значения, как в Англии, а приданое мне не нужно: у моей семьи есть судостроительная верфь, которая приносит неплохой доход, и в свое время я стану ее главой. Мои родные, уверен, тебя полюбят, а что касается матери, она счастлива обрести дочь, но больше всего ее обрадует отсутствие у меня тещи – ни с кем не придется конкурировать. В Америке ты начнешь все с чистого листа, с новым именем, и твое прошлое никого не будет волновать, ведь впереди целая жизнь в качестве миссис Ландерс… если, конечно, ты примешь мое предложение.

Судорожно сглотнув, Констанс привела главный аргумент:

– Я не представляю жизни без Рори: она так много для меня сделала и она… единственная, кто меня когда-нибудь любил.

– Возможно, так и было, когда-то… – многозначительно проговорил Ландерс и добавил: – Я люблю тебя, Констанс Холлингс: люблю твой мягкий нрав, ум и смех, а еще я люблю твое прекрасное, роскошное тело, хотя, наверное, джентльмену не пристало говорить об этом.

В душе Констанс пробудилась надежда, но все же главный вопрос задать следовало.

– Но почему я, не Рори, мистер Ландерс? Разве можно в нее не влюбиться? Она такая красивая, остроумная и смелая.

– Любовь – загадка, – задумчиво протянул Ландерс. – Вне всякого сомнения, ваша кузина достойна восхищения, но лишь увидев тебя, я сразу подумал: «Вот та, кого я искал всю жизнь». Именно с тобой я хочу прожить до конца своих дней…

Констанс счастливо улыбнулась, а Джейсон накрыл ее губы своими в поцелуе и потянул ее за собой. Страстный поцелуй длился до тех пор, пока Ландерсу не пришлось его прервать по необходимости.

– Похоже, эти безобразники решили сжевать мою повязку.

Констанс со смехом выпрямилась и села, и Ландерс, стряхнув козочек со спины, последовал ее примеру.

Констанс почесала Черныша за ушами.

– Я так рада, что все животные благополучно возвращаются домой, а то Гюркан, чего доброго, мог бы пустить их на жаркое.

– Скорее на рагу – у них не так много мяса, – усмехнулся Джейсон.

– Как думаешь, Малек сможет подарить этих четырех малышей мне? Рори сказала, у него есть еще, а я так их полюбила.

Джейсон вытащил соломинки из ее волос и улыбнулся:

– Я уверен, что сегодня правитель Малек выполнит любую просьбу, потому что безумно счастлив.

Констанс пришла мысль попросить Малека еще кое о чем, но тут же вылетела из головы, когда Джейсон опять накрыл ее губы в поцелуе. Мир вокруг перестал существовать.

Несмотря на усталость и полное доверие к своим матросам, Габриэль провел остаток ночи на палубе, в капитанской рубке. Поскольку они направлялись на запад, солнце поутру поднялось за кормой, образовав впереди нечто вроде золотых ворот, за которыми открывался путь домой.

Габриэль уже собирался оставить свой пост и раздумывал, где бы прилечь, когда заметил выходившего из каюты капитана Малека с женой и детьми. Нижняя часть лица Далмы была прикрыта шарфом, как и у маленькой дочери, и виднелись лишь прекрасные карие глаза.

Дети с интересом озирались по сторонам, но Дамла, догадавшись, что Габриэль хочет поговорить с Малеком, почтительно склонила голову и отвела их в сторону.

Сегодня Малек совсем не походил на того взвинченного, озлобленного правителя, который отправил корабль в полное опасностей путешествие на Восток. Это был не очень молодой, смертельно уставший человек. Он протянул Габриэлю руку и сказал:

– Я должен за многое перед вами извиниться, Хокинс. У вас есть причины меня ненавидеть, но я ни о чем не сожалею, поскольку вам все-таки все удалось, хотя я не смел об этом и мечтать.

Усмехнувшись, Габриэль пожал протянутую руку.

– Это было увлекательнейшее приключение, но пришла пора платить по счетам.

Мужчины двинулись вдоль ограждения.

– Ваши женщины свободны, команда и корабль – тоже. Сколько вы заплатили Сычану за помощь?

– Десять тысяч фунтов, но оно того стоило. Оставшиеся деньги надлежит вернуть леди Лоуренс, матери Авроры.

– Да, это будет справедливо, – согласился Малек.

– Вы больше не станете пиратствовать?

– Я бы и не вернулся к этому, как было на протяжении многих лет, если бы не похитили Дамлу. Теперь, когда моя семья со мной, я вернусь к своему мирному занятию – торговле.

– А кто наследник Гюркана?

– Его племянник Мустафа. Это благородный и справедливый человек, крупный военачальник в оттоманской армии. Ему не позавидуешь: придется разгребать авгиевы конюшни, которые оставил после себя Гюркан.

– А что, если Мустафа задумает отомстить вам за содеянное?

Малек рассмеялся.

– Он скорее пришлет мне мешок золота в качестве благодарности. Жаль только, что убил негодяя не я.

– Наши дамы прекрасно с этим справились. – Габриэль не смог сдержать зевок, и прикрыл рот рукой. – Простите, но мне бы немного отдохнуть… Это были долгие полтора дня.

– Крепкого сна, Хокинс. Вы действительно заслужили отдых.

Малек обернулся, отыскал взглядом жену и детей, наслаждавшихся свежим ветром и солеными брызгами, и направился к ним.

Габриэль подумал было устроиться в одном из гамаков на нижней палубе, но не смог удержаться и спустился в свою каюту взглянуть на спящих героинь. Открыв дверь, он обнаружил, что Констанс куда-то ушла, а Рори все еще спит, окутанная как кисеей своими золотистыми волосами.

Габриэль не смог с собой справиться и поддался искушению: раздевшись, осторожно опустился на кровать рядом с Рори, и чтобы не разбудить, приобнял за талию. В его душе наконец-то воцарился мир.

Рори как раз снился гарем и Гюркан с перекошенным в ярости лицом, когда матрас рядом с ней прогнулся под тяжестью тела. Мгновенно пробудившись, девушка вдохнула такой знакомый мужской аромат, перевернулась на бок и восхищенно посмотрела на любимое лицо, ласково провела рукой по спутанным волосам и небритому подбородку. Габриэль. Ее мужчина, друг и герой.

Вздохнув с облегчением и сгорая от желания, она прильнула к нему и прошептала:

– Я так боялась никогда больше тебя не увидеть!

– Понимаю, потому что испытывал то же самое.

Габриэль крепко прижал ее к себе, и она едва не растворилась в нем, отчаянно желая, чтобы произошло наконец то, чего они оба безумно хотели, но что нельзя было осуществить. Почувствовав, что сердце забилось чаще, Рори подставила губы для поцелуя. Вспыхнувшая искра желания в мгновение ока превратилась в бушующее пламя.

Габриэль тут же жадно откликнулся на предложение, и Рори поняла, что ее желание взаимно. Дерзко развернув Габриэля на спину, она принялась сдирать с него оставшуюся одежду и через мгновение уже могла полюбоваться на мускулистую грудь и плечи. Этот мужчина такой мужественный, такой настоящий и такой желанный, что на сей раз решила идти до конца: он должен принадлежать ей.