Габриэль почтительно поклонился.

– Добрый день, сэр. Я только что прибыл в Лондон и пришел, чтобы представить вам свою супругу, леди Аврору Лоуренс, младшую дочь графа Лоуренса.

Лицо пожилой дамы просветлело, когда она внимательнее рассмотрела стоявшую рядом с внуком девушку.

– Какая очаровательная у тебя жена, Габриэль!

Адмирал же лишь презрительно фыркнул:

– Это та самая сумасшедшая Рори Лоуренс?

Габриэль взял жену за руку.

– Да, это она.

Адмирал поднялся с кресла. Слабый, исхудавший, он не казался уже таким грозным, как прежде.

– Ничего удивительного: только такая скандально известная девица и могла принять твое предложение.

– Сэр! – угрожающе рявкнул Габриэль. – Можете говорить что угодно обо мне, если хотите, но оскорблять мою жену не смейте!

Адмирал рассмеялся, и тут же надтреснуто закашлялся.

– Такой же, как прежде. А она, должен признаться, красотка.

Рори лучезарно улыбнулась и сладким голоском заметила:

– К тому же очень коварна. Хотите покажу нож из китового уса – он у меня в корсете?

Адмирал ошеломленно уставился на девушку, словно никак не мог понять, шутит она или нет, и, решив не обращать внимания на ее слова, перевел взгляд на Габриэля.

Заметив, что дед опирается на трость, впервые в жизни Габриэль осознал, что он всего лишь обычный стареющий человек, как и все остальные, а вовсе не суровый бог войны. При этой мысли весь его гнев сразу куда-то улетучился, и он тихо заметил:

– Я пришел сюда не для того, чтобы ссориться с вами, сэр: мне хотелось повидать бабушку и представить вам свою жену. А теперь мы уходим и больше никогда вас не потревожим, но все же я надеюсь время от времени видеться с вами, бабушка.

– Не спеши, – вдруг сказал адмирал. – Пойдем-ка погуляем по саду.

Не представляя, что у деда на уме, Габриэль вежливо согласился:

– Как вам будет угодно, сэр.

Открыв дверь гостиной, откуда можно было выйти в сад, Габриэль обнаружил, что ступени теперь оснащены деревянными перилами: еще одно доказательство, что годы адмирала берут свое.

Длинный узкий сад тянулся меж двух кирпичных стен и в этот холодный зимний день казался пустынным, хотя кусты и дорожки выглядели ухоженными благодаря заботам садовника.

Они долго шли молча, миновали центральную дорожку, и адмирал вдруг заговорил.

– Чем ты занимался все эти годы?

– Бороздил морские просторы, сражался, немного занимался контрабандой, если чувствовал, что людям это нужно, – ничего такого, чем можно гордиться. Своим нынешним кораблем я обзавелся, когда бежал из рабства в Алжире. – В голосе Габриэля зазвенела обида. – Я знал, что вы меня презираете, и все равно был поражен, что вы не пожелали заплатить за меня выкуп, хотя, как мне сказали, сумма не была запредельной.

– Я был слишком зол, – еле слышно ответил адмирал. – Ты подавал такие надежды, как никто из Венсов. Мне претила сама мысль, что ты оказался готов пожертвовать всем ради спасения жизни юнцу, который был никем.

– Никем – для вас, а мне он был другом. И я ничуть не сожалею о своем поступке. – Габриэль улыбнулся. – Главное – меня считает смелым и благородным моя жена, и ее мнение для меня важнее всего.

– Да уж, она и сама не робкого десятка. А это правда… про нож?

– Чистая правда: они с кузиной сумели обезвредить двух здоровых мужчин.

– Подходящая пара для тебя.

Они достигли дальнего конца сада, где возле стены стояла скамья, и адмирал тяжело опустился на нее. Габриэль последовал его примеру, все еще не имея представления, о чем пойдет речь.

Адмирал сложил руки на золоченом набалдашнике трости, имевшем форму чайки, и бесстрастно объявил:

– Наследник титула теперь ты: барон Венс-третий.

У Габриэля отвисла челюсть.

– А как же мои кузены Эдмунд и Питер? Ведь они были на очереди…

Старик вздохнул.

– Они с честью служили на флоте, но, к моему великому сожалению, оба погибли.

Габриэль долгое время молчал, вспоминая, как играл со своими кузенами – сыновьями старшего сына адмирала. Оба его сына, включая отца Габриэля, погибли на службе.

– Мне очень жаль: они были замечательные ребята.

– Да, и хорошие офицеры. – Адмирал помолчал и недовольно добавил: – Но ты всегда был как я: такой же независимый и упрямый, готовый идти в одиночку на целую армию французов.

Стараясь не выдать своего изумления, Габриэль возразил:

– Я выиграл немало морских сражений, но ни от одного из них не зависела судьба Британии.

– Если бы ты остался служить на флоте, то наверняка не миновал бы Трафальгара.

– Лорд Нельсон прекрасно справился без меня, хоть и не выжил: не следовало цеплять на себя все имеющиеся медали, а то их блеск сделал его прекрасной мишенью для французского снайпера. Я предпочитаю широким жестам реальность. А с прошлым покончено. Мне нравится жить так, как я живу, даже если это не устраивает вас. И все же я надеюсь, что не останусь отлученным от дома до конца жизни.

Адмирал хрипло рассмеялся, помолчал, а потом еле слышно произнес:

– Теперь, когда ты стал наследником, милости прошу обратно. Я по тебе скучал.

Габриэль не верил своим ушам. Мог ли он сказать то же самое об адмирале? Нет. Гнев старика навсегда отравил ему душу.

– Вам больше не придется скучать, сэр. Даже если вы по-прежнему считаете меня существом никчемным, то гарантирую: моя жена очарует кого угодно и не позволит предаваться тоске и печали.

– Ты поставил меня на место, – рассмеялся тяжело старик и, опершись на трость, поднялся со скамьи. – Пора возвращаться: холод теперь плохо влияет на мои кости.

Габриэль вдруг с удивлением понял, что война закончилась и в его отношениях с грозным дедом наконец-то воцарился мир, хотя поверить, что такое возможно, трудно.

Они вернулись в гостиную и обнаружили, что Рори и леди Венс оживленно болтают. Когда девушка подняла глаза, Габриэль еле заметно кивнул и улыбнулся.

Рори, с ослепительной улыбкой поднявшись с кресла, сказала пожилой даме:

– Что-то мы засиделись, леди Венс. Я так счастлива, что наконец познакомилась с вами. Надеюсь, вы не станете возражать, если я как-нибудь еще приеду вас повидать.

– Буду очень рада, – с улыбкой отозвалась дама, которая после общения с невесткой словно помолодела на несколько лет. – До свидания, моя дорогая девочка.

Леди Венс поцеловала внука и заметила:

– Прекрасный выбор, мой мальчик!

Габриэль улыбнулся.

– Да, благодарение Господу!

До тех пор, пока они не вышли на улицу, он не говорил ни слова, а потом спросил:

– Я уже говорил сегодня, как сильно тебя люблю?

– Да, ночью, и я очень рада, что до сих пор ничего не изменилось, – улыбнулась Рори.

– Ты молодец, что убедила меня прийти сюда. – Габриэль обнял жену за плечи. – Случилось так, что оба наследника титула погибли и остался только я, так что скоро смогу называть тебя баронессой.

Рори вдруг остановилась и лукаво посмотрела на мужа.

– Господи, барон, не могли бы мы сегодня переночевать в гостинице?

– Да, но почему? – озадаченно протянул Габриэль. – Разве ты не собираешься остановиться в особняке родителей?

Прильнув к мужу, Рори прошептала:

– Не уверена, что смогу подарить тебе страстную ночь любви, если мои родители будут находиться в соседней комнате.

Рассмеявшись, Габриэль подхватил любимую на руки и закружил на глазах у всего Мейфэра.

– Так не будем же терять время! А сейчас я готов объявить всему миру, что стал самым счастливым мужчиной Британии.

– Я безумно этому рада, – нежно ответила ему Рори. – И в свою очередь хочу признаться, что я, без сомнения, самая счастливая женщина на свете.