Кэролайн Андерсон - Шумное семейство

Откровенность за откровенность. Она приняла к сведению информацию о жене и честно ответила:

— В Австралии, изворачивается в поисках средств к существованию.

— А-а. С той поры вы стали фокусницей?

— Нет, что вы. В тот раз я выручала подругу.

— У вас хорошо получилось.

— Просто ужасно!

— А мне кажется, было очень забавно.

Молли захлебнулась смехом.

— Предполагалось, что все будет проделано ловко, волшебно, быстро, а вовсе не как у клоуна Томми Купера.

Джек склонил голову набок и усмехнулся.

— Представляю вас в феске. Не хотите продолжить свои выступления?

Она засмеялась и помотала головой.

— О нет, ни за что!

Он вытянулся, и Молли с опаской поджала ноги.

— Тогда чем же вы занимаетесь?

— Я детская медсестра — хотя вообще-то уже нет. Раньше я заведовала яслями, но теперь, когда дети подросли, с ними нужно проводить школьные каникулы. Поэтому я закончила кулинарные курсы и открыла бизнес по доставке провизии. Каждый день делаю сандвичи и развожу их по разным ларькам, иногда обслуживаю домашние приемы и свадебные буфеты. — Склонив голову набок, она его разглядывала. — А вы что делаете? Кроме того, что возитесь с детьми?

Джек усмехнулся, отчего вокруг глаз разбежались морщинки, смягчая угловатые черты лица.

— Я пишу детективные романы — истории о людях, которые совершают изощренные, эксцентричные преступления. Героиня моего последнего романа немного похожа на вас — маленькая, напористая. Она жертва, но не поддается на обман, остается жива и рассказывает эту историю.

— Я очень рада, — с улыбкой сказала Молли. В самом ли деле его героиня похожа на нее, или он просто льстит ей? — А откуда вы берете свои сюжеты?

— Я был копом, — беспечно сказал Джек, но взгляд его посуровел.

«Я был копом». Всего три слова, но как много этим сказано! У нее сразу же возник миллион вопросов. Например, такой: это и стало концом его брака?

— Она от вас ушла?

— Кто «она»?

— Жена.

Джек сжал губы.

— Извините, это был бестактный вопрос, — опомнилась Молли.

К ее удивлению, он ответил.

— Да, бестактный, и да, она ушла. Решила, что с нее хватит.

— И оставила детей на вас.

Он смотрел на воду.

— Не совсем. Ну, мне пора. Увидимся. — Он подался вперед. — Где ваш коттедж?

— В секторе «Б», у озера. — Что значит «не совсем»?

— Наш тоже там. Какой номер?

— «Б-15».

— А мы в «Б-19». Я вас найду. Может, удастся пообщаться; неплохо для разнообразия поговорить со взрослым человеком.

Он встал. По его рукам и ногам, по волосатой груди ручейками струилась вода.

— Джек!

Она оглянулась; сзади стоял большой мальчик с девочкой на руках. Они были совсем на него не похожи, мальчик взъерошенный и жилистый, девочка беленькая и пухлая, она тянула ручки к отцу. Старший и младшая из его выводка, вспомнила Молли.

Он взял малышку на руки и поцеловал.

— Спасибо, Себ. Катались с горки?

— На порогах. Эми с Томом пошли за мороженым.

Голос у Себа ломался, и мальчик метнул на Молли смущенный взгляд.

Половое созревание — болезненная штука, подумала она.

— Может, вы возьмете своих детей и мы пойдем вместе в бар при бассейне?

Она покачала головой и тоже встала, сознавая, что ее строгий черный закрытый купальник не дает разыграться воображению.

— К сожалению, нет времени. Мы должны решить, куда идти завтра, а потом я поведу их в пиццерию. Тем не менее спасибо.

Он кивнул, скользнул взглядом по ее телу, и она заставила себя вытянуться и стоять прямо.

— Пока!

Она кивнула и проводила их взглядом. Себ сложен совсем не так, как отец, подумала она. Жилистый и невысокий, но со временем, наверное, он нагонит отца.

Молли снова задумалась над его ответом «не совсем», когда она спросила, оставила ли детей его жена. Очень странный ответ. И дети зовут его Джек.

Интересно, что сейчас делает Молли, думал Джек. Уж во всяком случае не едет на горном велосипеде по «мягкому» маршруту. Она умная женщина.

Ноги отказывались служить, грудь сдавило, тело взмокло от пота — а он-то считал себя тренированным!

Ха!

Горячие липкие ручонки Ники на спине отнюдь не облегчали работу.

— Джек!

— Что, детка? У тебя все нормально? — Он повернул к ней голову — личико Ники просияло улыбкой.

— Хочу писать, — радостно объявила она.

О черт. Уже второй раз, а потом приходится нагонять остальных.

Радости отцовства. Ну и ладно, может, то, что он истекает потом по дороге в гору позади всех, несколько утихомирит его разыгравшиеся гормоны…

Молли стояла на крыше, упершись расставленными ногами в край и зависнув над пустотой, и недоумевала, что она такое делает.

Спускается по канату?

Забавы ради?

— Пропустите веревку в кулаке и понемногу выпускайте. Вот так. У вас хорошо получается.

Ой ли? Пот лился с нее градом. Земля была далеко внизу, за миллион километров.

Но могло быть хуже! Если бы она пошла на дневной сеанс, ее мог бы увидеть Джек…

— Привет, Том! Как дела?

— Блеск! Я научился переворачиваться в каноэ и… Ух ты, что это с Никой?

Джек скорчил рожу.

— Она рисовала пальцами.

— Похоже, что носом.

— Ммм. Где Эми?

— О, у нее завелась подружка. Вон она… ее зовут Касси.

Джек посмотрел в ту сторону, и сердце у него бешено забилось. По пляжу по направлению к девочкам шла Молли и улыбалась той дивной улыбкой, от которой оживали все черточки ее лица, щурились глаза, вздергивался носик…

— Это Молли-фокусница, — сказал Том и жадно на нее уставился. — Как она тогда здорово выступала! Наверное, она Кассина мама.

— Наверное, — согласился Джек, глядя на Молли с неменьшей жадностью. Она подошла к Касси, приобняла ее, и он подумал — что чувствует человек, которого она обнимает? Девочка была как две капли воды похожа на мать.

Он перевел взгляд на Эми — светловолосую, робкую, с бледной кожей и ясными голубыми глазами. Эта девочка вся в мать. Джек почувствовал болезненный укол и сильнее прижал к себе Нику.

— Пойдем к Эми?

Вот и удалось случайно столкнуться с Молли. Она не замечала его, а он жадно ее разглядывал. Она была так хороша в шортиках, что хотелось съесть ее; коротенький топ добил его окончательно. А ножки…

— Хэлло, Молли, — ласково сказал он.

Она оглянулась, глаза ее округлились, нежные губы дрогнули.

— Привет, — сказала она с той открытой, простодушной улыбкой, которая бьет наповал. — Забираете детей?

— Да. — Голос его проскрипел, как несмазанное колесо. Он прочистил горло. — Как провели день?

— Прекрасно — но жутко. Я спускалась по канату. Наверное, совсем спятила. А как ваше лазанье по канату?

— По сравнению с велосипедом — малина. Я так боялся за Себа, что не замечал собственного спуска.

Она огляделась.

— Где он?

— Вернулся в коттедж. Я сказал, что встретимся там.

Она кивнула, огляделась и окликнула:

— Филип! Иди сюда, дорогой.

Филип с явной неохотой подошел, и как-то так получилось, что все поехали на велосипедах в одном направлении.

А когда добрались до сектора «Б», вполне естественно было пригласить всех чего-нибудь выпить, и после секундного колебания под восторженный визг Эми и Касси Молли одарила его осторожной улыбкой и приняла приглашение.

На миг у Джека появилось забавное ощущение, что он пригласил ее на свидание и она согласилась.

Что за чушь…

Для всех восьмерых домик был маловат, но он распахнул двери во внутренний дворик — патио, — и дети рассыпались по подстриженной траве на берегу озера. К ним вразвалочку заспешили утки, выпрашивая подачку; Ника сразу вернулась и попросила хлеба.

Он рассеянно подал ей кусок хлеба и пошарил в холодильнике. Апельсинового сока на всех не хватит.

Джек разлил сок по маленьким стаканчикам и посмотрел на Молли, изо всех сил стараясь сдержать свои ощущения.

Он на нее смотрит. Наверное, заметил признаки подступающего помешательства. Не может же он в самом деле восхищаться ее шоу, и не ногами же ее он любуется.

— Ну так что у вас на завтра? — спросила Молли.

— Ах… завтра. Завтра у нас понедельник? Посмотрим. У Себа прыжки на растяжках и какие-то тренировки командос, у Эми весь день театральная мастерская, у Тома скейтборд и велогонки. А что у вас?

— Кажется, то же самое. Я знаю, что днем у Филипа велогонки, а у Касси точно театральная мастерская. Она придет в восторг, что будет вместе с Эми. Кажется, они хорошо поладили. А что будет делать малышка?

— Ника? Утром мы с ней пойдем на ферму, днем я оставлю ее в детском саду, а сам погоняю на картинге.

— И я тоже! — радостно воскликнула она и прикусила язык. Чего раскричалась? Еще подумает, что она его преследует. О Господи, вот болтушка!

— Замечательно, — сказал он; в его голосе звучала искренняя радость и, кажется, интерес? Да нет, ему просто приятно, что нашлась компания.

— А что у вас утром? — спросил он.

— Я собиралась пару часиков побездельничать, почитать, — призналась она.

— Вы могли бы вместе с нами пойти на ферму, — пригласил он.

Неужели в его глазах и вправду интерес? Возможно. На нее так давно никто не смотрел, что теперь она ни в чем не уверена!

— Спасибо… я подумаю, — сказала она и поклялась себе, что ни за что не пойдет.

— Молли!

Она так и подскочила; села, вскинула глаза и только что не застонала, встретив смеющийся взгляд Джека.

— Привет, — процедила она. А когда попыталась улыбнуться, почувствовала, как по всему лицу побежали трещины — кремовая маска успела основательно подсохнуть. Закрыв руками лицо, она плюхнулась обратно в шезлонг и в ужасе воскликнула: — Я думала, вы на ферме!

Он ухмылялся, ничуть не раскаиваясь, что привел ее в замешательство. Проклятие!

— Оказалось, что я там не нужен.

Ты и здесь не нужен, мысленно огрызнулась Молли и встала, запахивая халат. Хоть то хорошо, что под треснувшей маской не видно, как у нее пылают щеки.

— Подождите минуточку, — буркнула она и улизнула в спасительное укрытие — в ванную.

Она безжалостно соскребла и смыла маску теплой водой, смазала лицо увлажняющим кремом, отчего оно порозовело и засияло, потом натянула шорты и майку. Гм-м. Пожалуй, она выглядит лет на шестнадцать — для тридцати одного года совсем неплохо.

Молли сунула ноги в сандалии и вышла во двор; он, оказывается, развалился в ее шезлонге, закрыл глаза, подставил лицо солнцу — явно чувствует себя как дома!

— Кофе будете? — выпалила она.

Джек открыл глаза и покосился на нее.

— Если не трудно.

— Не трудно. — Она метнулась обратно в домик. Ну надо же, в каком виде он ее застал! Чистое пугало! Мог бы предупредить, что придет! Она заметалась по маленькому кухонному уголку, шваркнула кружки на стол, засыпала в них растворимый кофе и, нервно притопывая ногой, стала ждать, когда закипит чайник.

— Вы разозлились на меня.

Она вскинула голову.

— Почему я должна на вас злиться?

— Потому что я застал вас в таком виде, будто вы только что сбежали из лягушачьего болота.

Молли выдавила из себя улыбку.

— Однако вы остряк.

Он засмеялся, уперся руками в загородку, отделявшую кухонный уголок, и наклонился к ней с этой своей завлекательной улыбочкой.

— Полагаете, я должен сказать, что вы были восхитительны?

— И ко всем своим грехам добавить еще и ложь?

— Может быть, это не ложь.

— А может быть, вы лягушка? Этим бы все объяснялось.

Он улыбнулся.

— У вас есть возможность поцеловать меня и проверить, не превращусь ли я в принца.

Необъяснимым образом сердце сбилось с ритма.

— И не мечтайте, — отрезала она.

— Ворчунья.

— Вот и считайте так. Я не прихожу в восторг, когда меня застают врасплох.

— Видимо, нет смысла говорить вам, что вы остались бы очаровательной даже если бы обмазались грязью с головы до пят?

Она засмеялась.

— Ладно. Вам черный или с молоком?

— Черный; покрепче, без сахара.

Угадала! Молли подала ему кружку, взяла свою и пошла на залитый солнцем дворик позади коттеджа. Ее дворик тоже был обращен к озеру и доступен взгляду любого прохожего — нашла где разлечься с маской на лице! Но в тот момент никого вокруг не было… Она села на стул и сунула ноги под столик для пикника. Джек сел рядом, стал глядеть на озеро и тоже протянул ноги под стол. Тогда она быстро убрала свои ноги, чтобы не соприкоснуться с ним.