Молодая женщина подумала о своем сыне Тайроне. Ему всего три года. Такой толстенький, игривый, как щенок. Он будет здесь через полчаса. Прильнет к ней. Нарисует картинки, которые она развесит в камере.

Она сказала все.


Ханна Дензел, сведя свои густые брови в одну длинную злобную гусеницу, показывала важным шишкам детский центр.

– Сюда, леди и джентльмены.

Дэнни не любила водить делегации по Бедфорду. Сегодняшний состав посетителей тюрьмы – политики и полицейские чины – ничуть не лучше прежних: благотворители, священники, социальные работники, целая армия назойливых, сующих нос не в свои дела чужаков, наводнявших ее территорию дважды в год и донимавших своими инструкциями и рекомендациями. Никто из них, похоже, не понимал, что все эти грязные бабы – шваль, мерзость и попали в Бедфорд в наказание за совершенные преступления. К чему их спасать?!

При мысли об этом Дэнни брезгливо морщилась.

Группа охала и ахала, рассматривая детский центр, чистенькие столы и игровые зоны. Начальник тюрьмы тоже был здесь и с отцовской гордостью озирал помещение.

Но тут его взгляд упал на бледную, готовую вот-вот рухнуть в обморок Грейс Брукштайн.

Макинтош поморщился. Не хватало еще, чтобы пресловутая миссис Брукштайн отвлекла внимание посетителей от главного бриллианта в короне Бедфорда!

– Уберите ее отсюда, – прошептал он Ханне. – Только незаметно. Она всех отвлекает.

Злобные глазки надзирательницы радостно вспыхнули. Вот это по ней!

Подойдя к Грейс, она грубо схватила ее за руку:

– Идем, Брукштайн. Убирайся в свою камеру.

– К-камеру? – пробормотала Грейс. – Но я н-не могу. Я работаю.

– Уже нет. Проваливай!

Грейс попыталась протестовать, но язык не слушался. Паника рвотой застряла в горле.

– В чем дело? – пришла на помощь сестра Агнес. – Могу я чем-то помочь?

– Нет! – отрезала Дэнни, подталкивая Грейс к двери. Она терпеть не могла монахинь, считая их присутствие в Бедфорде неуместным. Сестре Агнес, мать ее так, следовало бы заняться молитвами и оставить попечение о заключенных профессионалам.

– Начальник не хочет ее здесь видеть. И не желает никаких сцен.

Грейс умоляюще уставилась на сестру Агнес.

«Помоги мне!»

Монахиня добродушно улыбнулась:

– Не стоит так расстраиваться, Грейс. Отдых тебе не помешает. Сегодня ты выходная. Мы все еще будем здесь завтра.

«Да. И я тоже здесь буду…»

Грейс была готова заплакать.


Было уже без четверти четыре, прежде чем Лайза Холлидей смогла выбраться из детского центра. Эта надсмотрщица, благочестивая сестра Тереза, дала список поручений, такой же длинный, как перечень преступлений Лайзы. Поспешив в офис, она промаршировала к столу секретаря.

– Мне нужно видеть начальника тюрьмы, – пропыхтела Лайза. – Это срочно.

Секретарь подняла глаза и замерла, увидев дюжую, бесцеремонную лесбиянку.

– Начальник никого не принимает. У него делегация…

– Я сказала, срочно!

– Прошу прощения, его здесь нет.

– А где он?

Секретарь могла бы заморозить своим голосом даже свежую рыбу.

– На совещании. Я могу чем-то помочь?

– Нет, – грубо бросила Лайза. – Мне нужен шарманщик, а не гребаная обезьяна!

Она должна была повидаться с начальником с глазу на глаз. Если до заключенных дойдет, что она продала Грейс Брукштайн, с ней все будет кончено!

– В таком случае я ничего не могу сделать.

Лайза упрямо опустила обширную задницу на сиденье одного из стульев, стоявших у стены.

– Я подожду.


В десять минут пятого Кора Баддс закончила работу на кухне. И как было договорено, поспешила в детский центр. Две матери прощались с детишками под надзором единственной скучающей надзирательницы.

– Где Грейс? – спросила Кора.

– В камере. Дэнни уволокла ее еще утром. Паршиво она выглядела!

«Еще бы! Если Грейс под замком, весь наш план – насмарку».

Она направилась в кладовую.

Может, все к лучшему.


Грейс сидела на шконке, тупо уставившись в пространство. Она чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы плакать. Все кончено. Одному Господу известно, когда еще выпадет шанс. Может, на это уйдут годы… Годы, в продолжение которых убийца Ленни по-прежнему останется свободным, счастливым и безнаказанным!

Невыносимая мысль!

Она бездумно смотрела на тикавшие на стене часы.

Без пяти три… четыре… Четыре часа пять минут…

Грузовик, должно быть, уже здесь. Кора начнет погрузку одна, гадая, что произошло.

В четыре часа восемь минут в скважине заскрежетал ключ. Должно быть, смена Карен закончилась раньше обычного. Уж она-то по крайней мере будет рада, что план провалился.

Дверь распахнулась.

– Вставай! – прошипела Дэнни, яростно сверкая глазами. Весь день ей не давали покоя слова сестры Агнес: «Не стоит так расстраиваться, Грейс. Сегодня ты выходная».

Можно подумать, тут летний лагерь! В Бедфорд-Хиллз нет выходных.

– Сегодня ты пропустила четыре часа работы, подлая сучонка! Вообразила, что в отпуске? Можешь гулять сколько тебе угодно?

– Нет, мэм, – пробормотала Грейс.

– Прекрасно. Потому что в крыле А нет гребаных отпусков! Можешь прямо сейчас начинать отрабатывать эти четыре часа. Тащи свою задницу в детский центр и начинай скрести полы.

– Да, мэм.

– Когда закончишь, начинай сначала. И забудь о сегодняшнем ужине. Будешь драить полы, пока я за тобой не приду. Ясно?

– Да, мэм.

– Шевелись!

Грейс как ошпаренная выскочила из камеры и помчалась по коридору. Дэнни проводила ее довольным взглядом. Губы растянулись в улыбке.

Она понятия не имела, что Грейс рвется на свободу.


Тем временем Кора Баддс почти закончила погрузку.

– Я думал, вас будет двое, – ворчал водитель. – Знай, что так будет, захватил бы с собой еще одного парня.

– Жизнь – грязная сука, верно? – философски пожала плечами Кора.

В тесном дворике, куда выходил черный ход детского центра, уже стемнело. Температура упала ниже нуля, пронизывающий ветер пробирал до костей.

Ящики были невелики, приблизительно два квадратных фута. Непонятно, как Грейс собиралась втиснуться в такой!

Они, кроме того, были еще и тяжелыми. Именно вес и холод, леденивший пальцы, затрудняли работу.

– Прости, что опоздала.

В кружке света стояла дрожащая Грейс, в одной юбке и тонкой хлопчатой блузке, совершенно неподходящих для зимнего вечера.

Ветер резал кожу бритвенными лезвиями.

Кора изумленно вытаращила глаза, но ничего не сказала.

Водитель оскорбленно фыркнул:

– Смеешься, толстая? Это и есть твоя напарница? Да она чашки кофе не поднимет, не то что ящика с глиной!

– Еще как поднимет! – заверила Кора. – Предоставь это нам.

– Как хотите.

Водитель забрался в уютное тепло кабины.

– Когда закончите, дамы, дайте знать.

Оказавшись в кладовой, женщины принялись за дело. В любую минуту могли войти сестра Агнес или надзиратель.

Кора вынула из кармана документы Грейс и сунула той в лифчик. В свертке было четыре фальшивых удостоверения личности с кредитными картами на соответствующие имена, листок бумаги с анонимным электронным адресом почтового ящика на «хотмейл» и небольшая стопка банкнот.

– У Карен на воле есть друг, который переведет тебе немного денег через «Вестерн юнион», когда понадобится. Только пришли по этому е-мейлу сумму и код карты с инициалами того фальшивого удостоверения, которое используешь в данный момент, а этот тип сделает все остальное. Возьми и это.

Она протянула Грейс стилет с серебряной рукояткой.

– Никогда не знаешь, что понадобится.

Грейс посмотрела на острый клинок, лежавший в ее ладони, поколебалась и сунула в ботинок. Кора открыла крышку ящика и в мгновение ока высыпала его содержимое на пол. Пустой ящик почему-то казался еще меньше полного.

– По-моему, это невозможно, – пробормотала Кора. – Сюда кошка не поместится.

– Все возможно, – улыбнулась Грейс. – В молодости я была гимнасткой. Смотри.

Кора ошеломленно наблюдала, как Грейс села в ящик, подтянула колени к подбородку и обхватила их руками, будто человек-паук в цирке.

– Господи, это, должно быть, больно, – поморщилась она.

– Ну… не купе первого класса, но я выживу, – заверила Грейс. – Попробуй прикрыть крышку. Я помещаюсь?

Кора попробовала. Между Грейс и крышкой оставалось не меньше дюйма.

Она снова открыла крышку.

– Помещаешься. Сейчас погружу остальное. Положу тебя в третьем ряду от двери, так чтобы на контрольно-пропускном пункте не заметили. Только не прикрывай плотно крышку.

– Понятно. Спасибо, Кора. За все.

«Удачи, Благодать Господня»…

Кора снова закрыла крышку и понесла Грейс в темноту.


Начальник тюрьмы с подозрением оглядел Лайзу Холлидей.

– Берегись, если соврала.

– Не соврала.

– Грейс Брукштайн в камере. Еще с обеда. Кроме того, заключенные из крыла А никогда не работают на погрузке. Сестра Агнес знает правила.

– Сестра Агнес не отличит собственной «киски» от «Отче наш».

– Заткнись! – рявкнул начальник. – И не смей оскорблять святых сестер!

– Послушайте, не хотите проверить грузовик? Прекрасно. Не проверяйте. Только не говорите потом, что я вас не предупреждала.

Начальник ничего не хотел проверять: день был длинный, тяжелый, хотелось поскорее покончить с текущими документами и ехать домой, к жене, но понимал, что деваться некуда.

– Ладно, Лайза, предоставь это мне.


Темнота устрашала. Дезориентировала. Сбивала с толку.

Грейс услышала, как захлопнулись задние двери грузовика.

На какой-то момент ее охватила паника.

Она в ловушке!

Но Грейс тут же расслабилась, заставила себя дышать медленно и равномерно. Конечно, очень неудобно лежать, свернувшись, в ящике, но можно и потерпеть. А вот холод был почти невыносим. Она уже чувствовала, как немеют руки и ноги. Голова ужасно болела, зубы ломило, словно она взяла в рот кубик льда.

Заурчал двигатель.

«Едем!»

Вскоре Грейс слышала только звук собственного сердца.

И мысленно произнесла короткую молитву: «Господи, не дай им проверить все ящики».

Буханье было таким громким, что водитель услышал его даже сквозь вопли Брюса Спрингстина в своем плейере. Должно быть, один из ящиков бьется в борт машины.

– Какого дьявола?

Водитель ударил по тормозам и выбрался из кабины.

«Эти тупоголовые гребаные лесбиянки! Неужели трудно уложить ящики? Все, что им было нужно, – поставить их друг на друга!»

Грейс услышала, как открылась задняя дверь фургона. Луч фонарика осветил внутреннее пространство. Грейс разглядела его через оставленную Корой щель и затаила дыхание.

«Пропади все пропадом!»

По металлическому полу кузова надсадно заскрипели передвигаемые ящики. Потом и тот самый, где лежала Грейс, пополз по полу.

«Господи, нет! Он найдет меня!

Но водитель не увидел ее. Только заметил, что крышка отошла, и ударом кулака вернул ее на место. Мало того, поднял другой ящик и поставил сверху. Вернулся в кабину и снова включил зажигание.

Холодные струйки пота поползли по спине Грейс.

Ей не хватало воздуха.

Еще чуть-чуть, и она задохнется.

Глава 14

Начальник тюрьмы вихрем ворвался в детский центр. Все дети уже ушли домой. Одна из заключенных убирала игрушки.

– Здесь больше никого нет?

– Нет, сэр. Я жду, пока придет сестра Агнес и запрет дверь.

– В четыре должен был приехать грузовик. Так и было?

– Думаю, да, сэр. В кладовой работала Кора Баддс.

– А как насчет Грейс Брукштайн? Вы видели ее сегодня днем?

– Нет, сэр, Кора сказала, что она в камере.

Начальник Макинтош расслабился.

«Лайза Холлидей все не так поняла. Вечно эти бабы что-то напутают! Информация, полученная из третьих рук, часто оказывается ненадежной».

Но все же нужно было проверить.

Он поднял трубку и набрал внутренний телефон сестры Агнес.


«Я сейчас умру!»

Грейс судорожно ловила губами почти не существующий воздух. Когда грузовик остановился, ее надежда ожила. Должно быть, это контрольно-пропускной пункт.

– Помогите! Кто-нибудь, помогите!

Много недель она тряслась при мысли об этой минуте, опасаясь, что ее обнаружат охранники. Теперь же боялась, что ее не найдут. Она просто задохнется в этом ящике задолго до того, как грузовик прибудет на место.

– Помогите!

Грейс кричала изо всех сил, но легкие, похоже, уже не работали. Она шевелила губами, с которых срывались тихие звуки, еще больше приглушенные нагроможденными поверх и по бокам ящиками. Охранники ничего не слышали.

– И что тут?

Водитель протянул им документы.

– Глина для лепки. Примерно пара тонн.

– Ладно, посмотрим.