Убийце его отца все сошло с рук, и это было неправильно. Преступник должен быть наказан. Что же до богатых преступников, образованных людей вроде Грейс и Ленни Брукштайн, они были хуже всех остальных, вместе взятых.


Митч встал, пинком отодвинув пыточное кресло Хелен.

«В этом деле есть какая-то проблема. Какая же, черт побери?»

Наконец до него дошло.

«Ну конечно! В этом замешано ФБР».

Прошло два года с разоблачения наглой аферы Брукштайнов, но вся Америка знала: украденные миллиарды «Кворума» до сих пор не найдены. Гарри Бейн, жизнерадостный заместитель директора ФБР, прилагал все усилия, чтобы найти пропажу, но результатом был большой жирный ноль. Агенты Бейна десятки раз допрашивали Грейс Брукштайн в тюрьме, однако вдова стойко держалась первоначальных показаний.

Как большинство сотрудников департамента полиции, Митч не особенно доверял ФБР. После побега Грейс Гарри Бейн неизбежно начнет совать свой обученный в Гарварде нос в расследование Митча, беспокоить свидетелей, напирать как танк. Как витиевато выразился босс Митча: «Бейн привяжется к твоей заднице, как вирус герпеса. Будь готов к борьбе».

Митч подготовился.

«Деньги – проблема Гарри Бейна. Грейс Брукштайн – моя».

Может, если он поймает Грейс и станет национальным героем, Хелен к нему вернется. Но действительно ли он хочет именно этого?

Теперь Митч и сам не знал.

Может, он не создан для брака…

Пора приниматься за работу.

Глава 16

Грейс забралась в фургон, и в лицо ударила волна тепла. Пальцы ног и рук болезненно закололо. Конечно, хорошо было оказаться в машине, но доверять никому нельзя. Сколько времени пройдет, прежде чем о ее побеге станет известно? Самое большее – день. А может, полицейских уже известили? Повсюду расклеят свежие фотографии…

– Куда направляешься?

Хороший вопрос. Куда она направляется?

Грейс взглянула на компас на приборной доске.

– На север.

Ее план, если это можно было так назвать, заключался в возможно более скорой встрече с Дэйви Бакколой. Они договорились пересечься на Манхэттене – Таймс-сквер. Дэйви убедил Грейс после побега не сразу бросаться преследовать Джона Мерривейла.

«Иначе вы рискуете попасться в лапы копам, и на этом все кончится», – заключил он.

Дэйви был убежден, что близок к разоблачению убийцы Ленни.

«Еще несколько недель. Доверьтесь мне».

Именно он предложил место и время встречи, считая Таймс-сквер настолько людным местом, настолько открытым, что никому в голову не придет искать там Грейс.

«Даже если кто-то и узнает вас, подумает, что обознался. И будем надеяться, этого вообще не случится. У вас будет время поработать над своей внешностью».

Грейс хотела встретиться с ним сразу же, но Дэйви был неумолим: «Нет, пока мне нечего вам сказать. Я должен быть уверен. Каждая встреча – это риск. Нужно, чтобы от нее была польза».

А пока что Грейс собиралась укрыться в безопасном месте, собраться с мыслями и, конечно, начать работу над приличной маскировкой. Она внешне совершенно не походила на ту женщину, которая возмущала всю Америку в зале суда. Ни один человек, знавший Грейс в дни ее славы, не узнал бы ее сейчас. Сломанный нос, потускневшая кожа, короткая бесформенная стрижка и омертвевшие от боли глаза могут защитить ее в первые несколько часов и дней. Но Грейс понимала – этого будет недостаточно. Ей придется меняться. Ежедневно. Еженедельно. Подобно хамелеону.

И дело не только во внешних метаморфозах. Прежде всего нужно переделать себя. Успешные мошенники, как прославленные актеры, умели становиться кем-то другим. Влезать в чужую шкуру. Они излучали уверенность, вызывали доверие, и это срабатывало лучше всякой маски, парика или краски для волос. За дни, предшествовавшие побегу, Грейс бесконечно повторяла эту мантру.

«Грейс Брукштайн мертва.

Меня зовут Лиззи Вули.

Мне двадцать восемь, архитектор из Висконсина».

– Хм, на север?

Голос водителя вернул Грейс к действительности.

Грейс поколебалась.

– Я спрашиваю потому, что при вас нет ни чемодана, ни сумки. А одеты вы прямо для Флориды, – ухмыльнулся он. Грейс заметила, как он пожирает взглядом ее голые ноги, и инстинктивно их скрестила, одернув юбку.

– Я собиралась в спешке. Моя… сестра заболела.

Ложь была настолько очевидна, что Грейс покраснела. Но водитель, похоже, не заметил.

– Как тебя зовут, крошка?

– Лиззи.

– Миленькое имя. И ты очень хорошенькая. Но думаю, это тебе уже известно, так?

Грейс судорожно стянула края блузки, пытаясь застегнуть ее на самую верхнюю пуговицу. Но пуговицы не было. Этот тип чем-то ее пугал.

Неожиданно он свернул к обочине и нажал на тормоз. Грейс подскочила.

– Прости, мне нужно отлить.

«Может, лучше выскочить? Сбежать?»

Нет, это безумие. Она должна выбираться отсюда. Надо доехать с ним хотя бы до ближайшего городка: это миль пятьдесят, не больше.

«Нельзя пугаться каждого парня, который пристает ко мне! Все мужчины таковы, верно? Этот в порядке».

Водитель вернулся через две минуты, с термосом и пластиковым контейнером с сандвичами. Должно быть, достал из фургона.

– Голодна?

В желудке Грейс предательски заурчало.

– Да.

Он включил зажигание и снова выбрался на дорогу.

– В таком случае валяй, Лиззи. Обо мне не беспокойся. Я уже поел, но жена всегда кладет мне что-нибудь в дорогу.

Так он женат!

Грейс расслабилась.

– Спасибо. Спасибо большое.

И принялась за еду.


Проснулась она в задней части фургона. Она лежала лицом вниз. Шерстяная юбка была задрана до бедер, трусики болтались где-то на щиколотках. Водитель лежал на ней, шаря пальцами между ее бедрами.

– Вот так, Лиззи. Пошире. Откройся для папочки.

Грейс застонала и попыталась пошевелиться. Но водитель всем своим весом придавливал ее к полу.

Неуклюже действуя свободной рукой, он сунул в нее свой член.

– Нет!

Она сама не поняла, выкрикнула ли это вслух. Впрочем, какая разница. Мужчина продолжал врезаться в нее: глубже, сильнее. В его действиях не было ничего поспешного. Он двигался размеренно, наслаждаясь каждым мгновением.

Грейс ощутила, как его руки ползут вперед и шарят под лифчиком, пока он не нашел ее груди.

– Как насчет этих сисечек? – шептал он, стараясь распалить ее. Жесткие усы кололи ее щеки.

– Ты уже очнулась, Лиззи, верно? Я же чувствую, как ты извиваешься подо мной! И как тебе это, беби? Здорово, когда тебя так дерут? Бьюсь об заклад, здорово. Но не волнуйся, Лиззи, у нас впереди вся ночь.

Он продолжал насиловать ее.

«Термос! Должно быть, подсыпал чего-то в чай. Который сейчас час? И где машина? Проехали Бедфорд? Или так и стоим на одном месте?»

Она не слышала шума автомобильных моторов.

«Возможно, мы в каком-то уединенном месте. В лесу, где никто не услышит моих криков».

А что будет потом, когда он насытится? Выбросит ее из фургона? Убьет?

Густой туман в голове Грейс стал медленно проясняться. Водитель так спешил войти в нее, что оставил на ней одежду. Даже ботинки.

«Мои ботинки…»

Он заспешил, очевидно, чувствуя наступление оргазма. Грейс стиснула зубы, ожидая, когда он кончит. Но он внезапно замер, вышел из нее и перевернул на спину. Глядя в его лицо, в узкие азиатские глаза, в которых плясал восторг садиста, Грейс поняла – он убьет ее.

Насилие было лишь прелюдией.

– Открой рот, – приказал он.

Грейс подняла и широко развела ноги, обхватила ими его спину и снова втянула в себя.

– Заставь меня… – приказала она, кокетливо щуря глаза.

– Так-так-так, – улыбнулся он. – Значит, тебе понравилось, малышка Лиззи. Так даже лучше. Что за вечер у нас будет!

Он стал снова трахать ее, еще быстрее. Грейс стиснула ногами его пояс и задвигала пальцами левой руки, стараясь нащупать стилет Коры.

– Да! Вот так, беби!

Мышцы его плеч и спины напряглись. Он стал было исторгаться в нее, но тут же вышел и, держа гротескно разбухший, дергавшийся член в одной руке, упал на колени и силой открыл ей рот. Горячая жидкость полилась ей в горло. Грейс даже не пыталась подавить рвотные спазмы.

Он смеялся, закрыв глаза, упиваясь полученным наслаждением.

Вот оно! Ее шанс!

Грейс выгнула спину, одним плавным движением стянула ботинок, схватила нож, нажала пружинку и вонзила клинок меж его лопаток.

Какую-то долю секунды насильник продолжал стоять на коленях. Грейс спокойно смотрела в его ошеломленное, недоумевающее лицо.

Но тут он молча повалился лицом вперед. Клинок все еще торчал из его спины, как ключ в заводной игрушке. Все силы Грейс ушли на то, чтобы выбраться из-под него и вытащить стилет. Кровь фонтаном брызнула из раны.

Грейс перевернула мужчину на бок. Он пытался что-то сказать. Губы шевелились, но из горла вырывался клекот. Из угла рта текла алая струйка. Она пнула его в пах. Раненый вряд ли мог ей что-то сделать, но на всякий случай…

Обшарив карманы в поисках наличных и ценностей, она натянула трусики, привела в порядок одежду, проверила, на месте ли сверток, данный Корой, а потом вышла, обогнула фургон, захватила ключи от машины и толстую короткую куртку, которая была на нем, когда он сажал ее в машину.

Готово.

Подойдя к задку фургона, Грейс открыла дверцу. Водитель все еще был жив, но, видимо, осталось ему недолго. Кровавая лужа под ним растекалась все шире. При виде ножа в руке Грейс его глаза широко раскрылись.

– Нет, – прохрипел он. – Пожалуйста…

Она собиралась закончить начатое. Вонзать нож ему в сердце, в его чертов член, раз, другой, третий, пока эта тварь не сдохнет!

Но, видя, как жалко он молит о пощаде, Грейс передумала.

«Зачем ему умирать быстро? Он этого не заслужил.

Оставлю мертвеца здесь. Пусть истечет кровью, медленно и в одиночестве».


Грейс нажала кнопку. Лезвие убралось внутрь.

Она повернулась и бросилась прочь.


Только через два часа она добралась до окраины ближайшего городка. Судя по табличкам, это был Ричардсвилль, округ Патнеэм.

Занимался рассвет. Слабое тускло-оранжевое сияние окрасило черное ночное небо. За весь этот долгий путь до нее время от времени доносился жужжащий звук вертолетных моторов.

«За мной уже охотятся…»

Нашли ли они водителя фургона? Может, они уже близко? Адреналин пульсировал в ее ноющем теле, принося поток противоречивых эмоций. Отвращение. Ужас. Боль. Ярость.

Она все еще чувствовала в себе этого мерзкого типа, причинявшего ей боль.

И она только что убила человека. И словно ощутила, как жизнь вытекает из него. Как он умирает один, в этом зловещем лесу.

Грейс впервые познала еще одну, до сих пор незнакомую ей эмоцию: ненависть. Она не жалела о том, что сделала. Но все чувства и мысли постепенно заволакивала невероятная усталость.

Ей нужно поспать.

Мотель «Всю ночь не спим» словно сошел с первых кадров ужастика. Потрескавшаяся, судорожно моргавшая неоновая надпись гласила:

РОСКОШНЫЕ ОТДЕЛЬНЫЕ ВАННЫЕ И ЦВЕТНОЕ ТВ В КАЖДОЙ КОМНАТЕ

Внутри, за стойкой портье, мирно похрапывал древний старик с лицом, покрытым глубокими морщинами.

Он кого-то напоминал Грейс.

Йода! Джедай из «Звездных войн».

– Простите?

Старик приоткрыл запавшие глаза:

– Чем могу помочь?

– Комнату, пожалуйста.

Йода оглядел Грейс с головы до ног. Она сжалась от страха. Неужели он ее узнал?

Она так нервничала, что была уверена: старик слышит стук ее зубов, хотя, вполне возможно, это от холода, – но все же пыталась говорить твердо. Правда, голос предательски дрожал.

«Неужели он понял, что меня изнасиловали? Уловил исходящий от меня запах этого ублюдка? Может, не стоит здесь оставаться?»

Но ноги отказывались ей повиноваться.

Старик, однако, был ужасно раздражен ее появлением и вовсе не интересовался новой посетительницей.

– Идите за мной, – проворчал он и повел ее по длинному унылому коридору, в конце которого находилась белая дверь без номера. – Пойдет?

Внутри оказалась одна кровать, застеленная дешевыми полиэстровыми простынями. Занавески в цветочек на окнах и кофейный, украшенный пятнами всех цветов и форм ковер на полу. В дальнем углу на кронштейне стоял крохотный телевизор. Рядом была еще одна дверь – в «роскошную отдельную ванную», роскошный отдельный туалет без сиденья и крышки. И роскошный отдельный душ с плесенью между кафельными плитками.

– Сойдет. Сколько я вам должна?

– Долго тут пробудете?

– Не знаю.

Неожиданно вспомнив о своем растрепанном виде и том факте, что с ней не было багажа, Грейс выпалила:

– Поругалась с бойфрендом. Пришлось спешно уехать.

Йода скучающе пожал плечами.

– Двадцать долларов за ночь.