– Сумасшедшая. Я ее тут выхаживаю, температуру сбиваю, друга достаю днем и ночью своими звонками, а она…

– Ужасно замерзла и требую, чтобы ты согрел, – пробурчала я, обнимая сильное мускулистое тело мужчины, четко осознавая, что безумно соскучилась по его нежным прикосновениям, сладким страстным поцелуям и безумным движениям во мне.

Казалось, что Кирилл не прикасался ко мне не три дня, а целую вечность. Наклонилась и поцеловала его в губы, закидывая ногу на его бедро, и тут же отталкивая мужчину на спину, усаживаясь на него.

Целовались как безумные, и стоило только его сильным рукам дотронуться до моего тела, затрепетала, мечтая о большем, таком необходимом и восхитительном.

– Кристи, ты болеешь, – хрипло выдохнул Литунов между поцелуями.

– В данный момент тобой, – прошептала я и слегка прикусила его шею, лаская дальше губами.

– В свое оправдание скажу, что я честно хотел быть понимающим, – с серьезным выражением лица заявил он, и тут же схватив меня за талию, уложил на спину, нависая сверху: – Теперь не жди пощады, милая, сама напросилась.

Не успела ничего сказать, как Кирилл подался вперед, набрасываясь на мои губы, увлекая в чувственный мир наслаждений…

Через два часа в теплых шерстяных носках, брюках и шерстяной кофте искала записную книжку, чтобы позвонить Соньке, а именно ее матери. Номер точно у меня есть, я помню. Между прочим, подруга взяла отпуск и урулила с дочерью к матери в деревеньку где-то под Омском, решив, что ей необходима смена обстановки в ее новой жизни. Что интересно, поехала она уже с другим статусом – свободной женщины.

Как получилось, что ее и Павла так быстро развели, не знаю, и на мои вопросы она только улыбалась, не выдавая секретную тайну. И теперь… Соня вне зоне доступа, и совсем забыла обо мне, а я вот волнуюсь, как она доехала. А в связи с тем, что я не из числа скромных… напомню ей о себе, позвонив на стационарный телефончик ее мамы.

Открыла верхний ящик комода и замерла, так как мое внимание привлекли противозачаточные таблетки, которые я не пила уже… три дня. А сегодня с утра мы занимались любовью и не раз…

Мгновенно схватила их и, убедившись, что все так и есть, на время болезни я ничего не принимала, схватилась за голову. Быстро достала сегодняшнюю дозу и положила в рот, запив минералкой из бутылки.

Села на кровать, кусая губы от напряжения, и обреченно застонала, не зная, как теперь быть.

«И что делать, если я залетела? Кирилл же четко сказал, чтобы сюрпризов не было. Надеялся на мое благоразумие, а я…»

«Нет, я зря переживаю, подумаешь три дня… Все будет нормально»

«Нормально?! А сколько дней до месячных???»

Быстро просчитала в голове, и тяжело задышала.

«14, я попала в середину цикла…»

«Ой, дура…»

Сколько сидела, не знаю, сжимая таблетки, а потом встала и подошла к окну. Долго смотрела на белоснежный снег в палисаднике, укрывающий землю, а потом закрыла глаза, твердо решив, что, если забеременею, оставлю малыша, пусть и любимый мужчина будет против. А если нет, и опасения напрасны, тогда все замечательно. Лишь посмеюсь, что зря волновалась.

Только собралась выйти из комнаты, как вспомнила цель своих поисков. Вновь подошла к комоду и с новыми силами принялась рыться в шкафчиках. Вот интересно, живу тут совсем ничего, даже месяца нет, а уже не могу найти записную книжку, которую точно сюда запихала, когда перекладывала вещи из сумки. Уже когда совсем отчаялась, посмотрела вновь под книгой и нашла.

«Я тут искала! Отлично помню! Почему не увидела сразу?!» – удивленно рассуждала, недовольно хмуря брови.

Махнула рукой и, быстрее листая страницами, с радостью обнаружила нужную фамилию и номер. Довольно пискнув, набрала номер Соторской Ирины Геннадьевны, мамы Соньки, и с нетерпением стала ждать.

Как только послышались губки, узнала знакомый голос:

– Слушаю.

«Сонька!!!»

– И я тоже хочу услышать, как ты доехала и почему не позвонила… – обиженно рявкнула я, усаживаясь удобнее на кровать.

– Ой, Кристи, – восторженно произнесла она и тут же выдала: – Сегодня вечером хотела тебе звонить, так что не думай.

– Ага… точно уж не торопилась, – уже веселее подколола я.

– Прости, дорогая. Думаю, поймешь… Моя любимая девочка сломалась посреди дороги, и поэтому мы задержались на пять часов.

Ахнула и соскочила с кровати, нервно прошептав:

– Вот это да. Не замерзли? Как Верочка? Не ночью хоть?

– Нормально сейчас, правда замерзла в машине. Представь, 15 км от города и метет так, что ничего не видно. И конечно ночью, когда еще, если везет через одно место, так значит конкретно. Связи вечно там никогда нет, и поэтому родителям не смогла позвонить, так бы батя на тракторе примчался. И вот… одни… сидим в ледяной машине. Я перепугалась так, как никогда в жизни, – недовольно выдала она. – Даже страшно вспоминать.

– Слов нет. И как? Как вы выбрались? – прохрипела я, даже не представляя, что испытала подруга.

– Не поверишь. Чудо. Мужчина помог, как раз возвращался из города. Он этот … фермер. Да. В общем, вытащил нас и дотащил до своего дома в районе, пообещав, что на следующий день в СТО к мужикам загонит. Оставили мою машину у него, а сумки перенесли в его огроменного монстра, и поехали до деревни.

– Ого, какие шикарные и добрые мужчины водятся в вашем тихом уголочке, – восторженно заявила я.

– Ага. Тихий… это не про него. Наглый и борзый само то. Но с принципами мужик, никого в беде не оставит, как я поняла.

– Наглый и борзый говоришь? Когда успела заметить такие качества в своем спасителе? – с улыбкой осведомилась я.

– Так все было нормально, пока конкретно не пошел нахрапом.

– Видно очень понравилась, – внесла свои пять копеек, видя, как сильно реагирует подруга.

– Ага, прямо заклинило, – усмехнулась она и добавила: – Какая ты любопытная. Все расскажи, да покажи.

– Посмотри на себя! – возмущенно выдохнула я.

– Ну так… подружки ведь не зря, – засмеялась Соня. – В общем, мы немного не поняли друг друга,

– Это как?

– Пока трудно объяснить, но как приеду, расскажу.

– А что не сейчас?

– Собираюсь в район за продуктами. А завтра все расскажу, тем более, наверное, будет о чем.

– Ты заинтриговала прямо меня… Как прожить до завтра?

– Ну-у-у думаю, с мужем разберетесь, как прожить, чтобы и не заметить, как наступит завтра. А вообще, что обо мне да обо мне. Ты как?

– Так себе… немного приболела, но уже лучше, – призналась я, и как всегда не вовремя кашель начался, что подруга вынуждена была выслушать.

– Ого, чую, что тебе еще лечиться и лечиться. Врача вызови! Антибиотик пусть выпишет.

– Не волнуйся, уже пошла на поправку, – буркнула я.

– Что не волнуйся-то? Ты же непутевая, когда дело касается тебя лично, – просветила она меня, как будто сама не такая. Дети это одно, а когда сам… появляется мысль, что само пройдет.

– Если только чуть-чуть, – усмехнулась я.

– Ну-ну… ой, все, мама кричит, что Александр подъехал.

«Кто-кто??? Александр???»

– Это собственно кто?! – не удержалась я от вопроса.

– Эм-м-м… Спаситель мой, наш… В общем, это ОН. Моя же машина до сих пор в ремонте, и там не торопятся… Вот и…

– Конечно-конечно, – довольно выдала я, улыбаясь в 32 зуба. – И… Александр, естественно, любезно предложил…

– Да-а-а… как-то так… – промычала моя любимая подруга.

– А что, рядом же живете. Почему бы нет?! – весело подколола я.

– Нет, я уже говорила. Он в районе, а мы десять километров от него, – пробубнила Соня.

– Ну так… ему же как раз нечего делать… и он… десять километров за тобой, а потом в район, а потом еще и отвезет, – с особым пониманием прикалывалась я.

– Что-то в этом роде, – рассмеялась подруга, а потом добавила: – Да мы вчера вновь случайно встретились, когда я высказывала свое мнение механикам…

– Уточняла, откуда руки у них растут?!

– Вот именно! Они у них вообще отвалились! Моя девочка уже два дня там стоит неприкаянная, а я… на сельском автобусе добираюсь. Ужас.

– Да-а-а-а… трагедия, – усмехнулась я, а потом дополнила: – И он… предложил…

– И он попал под горячую руку, – между прочим, серьезно поделилась женщина.

– Ой… как не повезло то ему, – с сожалением заметила я.

– Да, я вот как-то в последнее время немного агрессивна, – призналась она. – Опять мама кричит…

– Все, все отключаюсь. Ты это…не сожри мужчину, домой то тоже надо возвращаться.

– Конечно, я уж постараюсь, – весело поддержала Сонька.

– Удачи и веди себя хорошо!

– Сплюнь, восемь лет вела себя хорошо, теперь я отдыхаю. Надо же хоть в 27 поумнеть.

– Все забываю, что ты и Виталька старше меня на год, – весело подметила я, вспоминая, что меня после третьего класса мама перевела в другую школу в связи с переездом, сразу перекинув на класс выше. Сонька в то время жила с родителями в Бердске (это потом они переехали, оставив ей квартиру), напротив нашего дома, ну а потом мы уже купили квартиру на одной лестничной площадке с ней, когда мама забеременела. – Все считаю, что тебе также, как и мне.

– В душе мне всегда восемнадцать.

– Ага, главное, чтобы поступки на 27 были, – предупредила я.

– Не забывай, я на отдыхе…

– Точно. Тогда хорошо отдохнуть.

– И тебе. Смотри там, не натвори дел. Целую.

– Постараюсь. И я тебя, – с улыбкой попрощалась я, отключаясь.

Отложила телефон в сторону и задумчиво улыбнулась, всей душой желая, чтобы все у подруги было хорошо.


ГЛАВА 14


«Боглашина лишили родительских прав» – только эта мысль была в голове, напрочь отбрасывая другие. Меня трясло от счастья, что мы с Аринкой теперь свободны, а квартира идет на продажу, где будет поделена на три части.

Уже полчаса как вышла из суда, а до сих пор не верится. Сам же Алексей вел себя как зверь, когда озвучили результат. Его выводили оттуда в наручниках, так как он со злости полетел на меня, крича, что убьет, но, когда Богданов откинул его в сторону, принялся в нелестных эпитетах оскорблять судью. За неуважение к суду, выразившееся в оскорблении участников судебного разбирательства, а также судьи, он будет наказан не только в виде штрафа, но и исправительными работами, либо арестом сроком до шести месяцев, как пояснил мне Николай Федорович.

Сейчас сидела в кафе, сжимая уже холодную кружку чая, не в силах поверить, что Аришка по закону со мной и больше нам не нужно бояться. Напротив за столиком сидел Кирилл, внимательно всматриваясь мне в лицо, задумчиво постучал по столу, а потом произнес:

– Ты как?

– Нормально, – выдохнула. – Не верю, если честно.

– Поверь, все получилось, – с улыбкой заверил он, хотя сам был чем-то обеспокоен.

– Спасибо тебе, – счастливо выдохнула и увидела, как он резко нахмурился, внутренне замирая, чувствуя, что что-то не так и скоро я об этом узнаю.

– Кристина, – начал Литунов, как будто думал об этом долго и решил все-таки высказать свои сомнения. – Я хотел сказать тебе, в общем, что не заставляю и не требую сдерживать обещаний по фиктивному договору. Ты можешь уйти, если захочешь. К тому же, я помогу тебе с покупкой дома, или куплю новый.

Сказать, что во мне что-то оборвалось внутри, это ничего сказать. Сидела, ни жива, ни мертва, а руки с такой силой сжали кружку, что она затряслась, выплескивая темную жидкость на белоснежную скатерть. Осторожно поставила ее на стол, и медленно взяла салфетки трясущимися руками, медленно вытирая пятно. Знала, что нужно что-то ответить, но не могла.

«Почему он так сказал?»

«Зачем предложил?»

«Неужели он это и в правду желает?»

Ведь у нас все хорошо… Даже очень. Так, что замирает сердце от счастья. В постели: все просто замечательно, как во взрослой сказке: безумная страсть, жгучее желание и безграничное удовольствие. С детишками все хорошо, мир и счастье. Нет причин говорить так… жестоко.

– Почему? – тихо пролепетала, не смотря на него, промачивая все салфетки в маленькой лужице.

Мужчина накрыл мою левую руку своими ладонями и громко произнес:

– Кристин, посмотри на меня.

Прикрыла веки, чувствуя, что сейчас уязвима, как никогда, но набралась сил и взглянула в его темно-зеленые глаза, такие тяжелые, пронзительные и требовательные.

– Я это говорю, чтобы ты не считала, что обязана и дальше с нами жить, если вдруг захочешь уйти, – отчеканил и тут же добавил: – Но я хочу и надеюсь, что ты останешься.