Алина Кускова - Сила мечты

И снова она забыла…

– Ой! Вон он! – прошептала Лелька, показывая глазами на одинокую фигурку, вцепившуюся в парапет. Мальчишка, не отрываясь, смотрел на расходящиеся мосты, задирая любопытное лицо под свет фонарей.

– Никитос, – прошептал изумленный Ворон. – Это он! Убью…

– Макс, – укорила его Лелька. – Это же Никита. Мы его нашли! Ворон, иди к своему вороненку, – пошутила она и подтолкнула его вперед.

– Нашли? – спросила подошедшая тетя Тамара. – Неужели уже нашли?

– Тише, теть Тамар, – попросила ее Лелька, – пусть братья сами разберутся.

И они разобрались.

Ворон подошел к Никите и обнял его за плечи. Лелька знала, что это самый трогательный знак признательности и близости, который Ворон себе позволял показать при чужих людях. Никита всполошился, дернулся, но поднял глаза и посмотрел на старшего брата. Боднул того головой в бок и прижался к нему.

А в это время показалась каравелла. На ней были не алые паруса, но и без них она была прекрасна! Величественная и в то же время легкая, словно воздушная, она гордо скользила по волнам, рассыпая вокруг себя разноцветные брызги счастья и удачи. На ее палубе стояли моряки, они махали руками и кричали что-то хорошее, радостное. До Лельки слова не долетали, но она видела, как реагируют на них братья. Они стояли к ней спинами, но Лелька точно знала, что Ворон с Никитой улыбаются, потому что уныло смотреть на такое фееричное зрелище нельзя. Только глупые равнодушные люди могут не понять всей красоты и трогательности этого момента и поругать их за то, что они проделали длинный путь. И Никиту нельзя ругать за то, что он бросил все и устремился к своей мечте. С другой стороны, конечно, с Никитой нужно серьезно поговорить, ведь он столько хлопот доставил взрослым. Ну, пусть они это и делают потом.

– Мне кажется, – улыбнулась тетя Тамара, глядя на братьев, – один из них обязательно будет капитаном дальнего плавания.

После прохода каравеллы дядя Саша отнес сонного Никиту в машину. Остальные дошли сами. Ребят отвезли в Бологое, где расположили по комнатам, предварительно отмыв и накормив до отвала. Только Никита сразу уснул, и его будить не стали. А на следующий день дядя Саша отвез их на вокзал, где взял билеты на поезд.

Лелька не знала, досталось ли Никите за побег или нет. Ворон ничего не говорил, а она не стала спрашивать. Только по дороге из школы Ворон обронил фразу, что брат стал интересоваться кораблями и нахимовцами. И возможно, его отдадут в Нахимовское училище. Только для этого нужно закончить полугодие хорошо, потому что троечников в Нахимовское не берут. Так что Никитос серьезно взялся за учебу, чтобы исправить свою единственную удовлетворительную отметку.

– Правда, – нахмурился Ворон, – Василий говорит, что экзамены мальчишки сдают в общем потоке. Пятиклашек только потом распределяют, кого в какое училище отправить. Но он обещал, что поможет Никитосу стать капитаном.

– Все-таки училище, – пробормотала Лелька.

– А что тут сделать? – пожал плечами Ворон. – У тетки хороший мужик, правильный. Она с ним будет счастлива. Мы не хотим им мешать.

– Мы?! – поразилась Лелька. – Только не говори, что ты тоже сбежишь смотреть на каравеллы! Я больше этого похода по электричкам не выдержу!

– Я от тебя никуда не сбегу. – Ворон пожал ее руку. – Я всегда буду рядом с тобой, даже если буду очень далеко. It is not in the stars to hold our destiny but in ourselves[13].

Лелька не поняла, что на самом деле означала эта фраза. Что-то про любовь. Ей было достаточно того, что Ворон останется рядом с ней. Это было эгоистично? Любовь сама по себе штука довольно эгоистичная. Разумеется, Лелька знала, что в первую очередь нужно отдавать, отдавать, желая любимому человеку только хорошее. Она была готова отдать Ворону свое сердце! Только с одним условием – чтобы он всегда был рядом.

Лелька тогда не знала, что любовь не терпит никаких условий. Она либо есть, либо ее нет. И уж если она есть, то жертвовать одним девичьим сердцем не достаточно.

А вскоре пришло время прощаться с Джеком. Полгода истекло, время пролетело быстро. Приближалась пора жары и солнца, но подруг скорое лето не радовало. Ира ходила мрачная, глядя на нее, грустила и Лелька.

– Он обязательно вернется, – говорила она задумчивой Ире. – Окончит свою школу, получит аттестат и приедет в Россию, чтобы поступить в Университет дружбы народов. Папа говорит, что в Москве есть такой вуз, где учатся иностранцы.

– Вряд ли он приедет дальше учиться к нам, – вздохнула Ира. – У них там тоже хорошее образование. Джек говорит, что лучше нашего.

– Тогда он вернется, когда окончит свой хороший вуз. Приедет иностранным специалистом, чтобы работать на каком-нибудь совместном предприятии. Вы там и встретитесь!

– Ладно, Лель, не напрягайся, – отмахнулась Ира. – Я понимаю, что была его девушкой на полгода. Я себя к этому морально все эти полгода готовила.

– Нет, – не согласилась Лелька. – Джек не такой, чтобы все забыть!

– Конечно, он особенный. Но только я в сказки не верю с шести лет. Мне всегда мама говорила, что подарки в новогоднюю ночь Дед Мороз приносит, залетая через форточку. И приоткрывала ее в моей комнате каждую новогоднюю ночь. А утром, действительно, рядом со мной оказывались подарки. Так вот, однажды я не стала спать и всю ночь прождала, когда Дед Мороз залетит в мою форточку. И что ты думаешь?

– Не залетел, – усмехнулась Лелька.

– Удивительно, – хмыкнула Ира, – как ты догадалась?! Зато пришла мама и положила коробку в яркой упаковке. Родители потом долго не могли понять, почему меня эта коробка не интересует.

– Ну, сравнила Джека со сказочным персонажем!

– Сравнение тут ни при чем. Все дело в мечте, которая стала не явью, а вымыслом. Поэтому я больше ни о чем не хочу мечтать.

– Так нельзя, – замотала головой Лелька. – Нельзя ни о чем не мечтать! Это противоестественно.

– Ладно. Тогда о чем мечтаешь ты?

– Хочу, чтобы мы с Вороном поступили в один институт и больше никогда не разлучались. Нет, это мое желание. А мечта, – тут Лелька задумалась. – Мечта должна быть красивой и очень-очень притягивающей. Мне над ней еще нужно подумать.

– Подумать над мечтой?! Лелька, ты сумасшедшая! Нет, я предпочитаю реальную жизнь.

А в реальной жизни Джек пригласил всех друзей к своим опекунам-волонтерам на небольшую вечеринку. Ира засуетилась, стала интересоваться у Лельки, в чем та пойдет к Джеку. Лелька многозначительно хмыкнула, и Иру больше этот вопрос не интересовал.

– Я надену голубое платье, которое нравится Джеку, – решила она.

Лелька улыбнулась и ничего не сказала. Подумала только, если бы она надевала только то, что нравилось Ворону, то ей бы пришлось целыми днями ходить в джинсах и кроссовках.

С Вороном они стали встречаться чаще, только в большинстве случаев Ворон теперь приходил с братом. Спрашивал по телефону у Лельки:

– Ничего, если с нами в киношку сходит Никитос?

– Ничего, – отвечала Лелька. – Только если он не будет плеваться попкорном и бить ногами по сиденьям впереди сидящих.

Никотосу покупали ведро попкорна, и он сидел молча, словно его рядом с Вороном не было. Они обычно садились так: Лелька, Ворон и Никитос. Она стала привыкать к его присутствию. Поначалу было очень неприятно, потому что Лелька видела у Никитоса в глазах неприкрытую враждебность. Пришлось советоваться с родителями, что ей делать. Папа сказал, чтобы она не обращала внимания на мальчишку, с возрастом это пройдет. А мама посоветовала не ждать, а подружиться. Ведь у них двоих был общий друг – Ворон, и они оба были ему дороги. Лелька так и стала поступать. Нужно заметить, что это далось нелегко. Все равно младший брат ревновал старшего.

Правда, в этот вечер Лелька надеялась, что Ворон придет без Никитоса и им удастся побыть наедине. А то в последнее время даже поцеловаться нельзя! Никитос не отходил от брата ни на шаг. Лелька даже думала, что он шантажирует Ворона очередным побегом. Ворон пришел без брата, привычно взял ее за руку, и они пошли к Джеку.

Паттерсон жил в обычной панельной многоэтажке. Его опекунами – приемными родителями тоже были обычные люди, работающие на предприятиях их небольшого города. Обстановка в квартире не колола глаз роскошью, зато у Джека была своя комната с музыкальным центром, большим плазменным телевизором и хорошим компьютером. Что еще нужно для счастья мальчишке…

Видимо, все-таки Джеку нужна была Ира. Они вместе открыли входную дверь, вместе встретили ребят, повели в гостиную, усадили за стол, накрытый как на праздник. Только позже к ребятам вышли родители и все перезнакомились. Взрослые недолго сидели с детьми, потом ушли, дав ребятам пообщаться непринужденно в домашней обстановке, где Джек прожил целых шесть месяцев.

– Знаете, друзья, – сказал Джек, – мне повезло! Мне повезло, потому что я смог лучше говорить на русском языке, который изучаю с седьмого класса. Повезло, потому что я встретил вас и убедился не на словах, а на бизнесе, что такое русское хлебосольство…

– На деле, а не на бизнесе…

– На деле, – повторил, улыбаясь, Джек. – Я вернусь к себе и все расскажу. Кто-то захочет поехать вместо меня. Примете?

– Конечно! Приезжайте всем городом!

– I am not quite happy about your idea[14], – сказала Неля.

Без нее и это мероприятие не обошлось.

– I’d be more than happy to help[15], – возразила Лелька.

– Это все, что ты можешь сказать, Васильева? – хмыкнула Нелька.

– We’re born alone, we live alone, we die alone. Only through our love and friendship can we create the illusion for the moment that we’re not alone[16].

– Ого, Лелька, ты делаешь успехи, – обрадовался за нее Джек.

А Ворон обнял Лельку за плечи и промолчал. Но она чувствовала, как он доволен своей ученицей. Пусть большую часть занятий они целовались, но все же Лельке удалось подтянуть английский.

– И эта иллюзия прекрасна! – внезапно продолжила тему Ира. – Ребята, давайте сфоткаемся на память!

– Тебе-то это зачем, – пробурчала недовольная Захарова. – Он тебя будет помнить вечно. Лет через пятьдесят Джек сырыми промозглыми вечерами будет собирать свое многочисленное потомство и рассказывать, как когда-то в юности встречался с русской девушкой. После чего долго и мучительно станет вспоминать твое имя.

– Нет, – услышал ее Джек. – Я не хочу помнить всю жизнь.

– Правильно, – обрадовалась Неля. – И не помни! Уехал и забыл.

– Я хочу видеть всю жизнь, – улыбнулся тот и подмигнул Ире.

– Ну ты силен – сразу на всю жизнь, – засомневались ребята, которым было интересно, как расстанутся эти двое. И расстанутся ли…

Все пошли фотографироваться. Сдвинули стол к окну, убрали стулья, позвали взрослых. А тут как раз пришла Марина Николаевна. Она принесла Джеку цветы, но когда тот растерялся, вспомнила, что хотела подарить этот букет его опекунам, которые дали кров такому замечательному парню.

С цветами разобрались и стали устраиваться возле дивана. Девчонок на него посадили, мальчишек положили на пол. Ворон и еще несколько ребят, в том числе и сам Джек, встали позади дивана напротив своих девочек. Марину Николаевну посадили посредине, а родители встали по краям. Здорово так получилось! Ждать не стали, принялись щелкать и делать своими мобильными телефонами «селфи».

После чего застыли в недоумении, кто же будет фотографировать компанию? Кинулись разбираться с фотоаппаратом, выясняя, может ли камера сработать самостоятельно. Разобрались, снова заняли свои места. Застыли на десять секунд, во время которых раздались два щелчка.

Потом самые любопытные подключили камеру к компьютеру и стали любоваться тем, что получилось. Получилось неплохо, глаза никто не закрыл, рога никто никому не подставил, язык никто не показал.

– Премиленькая такая компания, – резюмировала Лелька перед уходом. – Ир, ты идешь?

– Остаюсь, – прошептала подруга, боясь в очередной раз вызвать зависть и колкости Захаровой. – Нужно же помочь убрать со стола. И…

Они стояли в коридоре, когда сюда же пришли Неля с Джеком.

– Джек, – спросила Неля, – ты когда улетаешь? Я приеду в аэропорт тебя проводить.

Джек помотал головой.

– Нет.

– Что нет?! – возмутилась Захарова. – Мы же с тобой друзья! Я надеюсь, что ты пришлешь мне приглашение, когда я стану совершеннолетней! К вам тяжело взять визу.

– Я приглашаю Иру, – сказал внезапно Джек, приобнимая подругу. – Мы будем видеться часто.

– Часто? – обомлела от нежданного счастья Ира. – Сколько раз в год?

– Потом подумаете, – поспешила оборвать ее намерения огласить все планы Лелька. – Сами все решите. А нам пора. Правда, Нель? Тебя же ждут.

– Меня всегда кто-то ждет, – фыркнула та и ушла, громко хлопнув дверью.

– Вот отчего она такая? – пожала плечами Ира. – В младших классах была обычной нормальной девчонкой. Неужели это актерская слава делает человека таким несносным?