Алина Кускова - Сила мечты

В тот день она задержалась после уроков – готовила стенгазету к школьной встрече выпускников, которая должна была пройти в День святого Валентина. Когда Ворон вышел из класса, Лелька бросилась к окну. И увидела его через несколько минут. Он шел под порывами снежного ветра в своей тонкой куртке, широко расправив плечи. А его шея была укутана теплым Лелькиным шарфом.

– Наконец-то, – вздохнула подошедшая к Лельке Ира, – он утеплился.

– Ага, – довольно сказала Лелька.

– Ты ему еще и шапку подари, – посоветовала подруга.

– Как ты догадалась?! – поразилась Лелька.

Ей казалось, что никто ничего не заметил. Она так тщательно прятала шарф в своей сумке! И ему положила без свидетелей.

– Ну, откуда он еще у него мог взяться-то? У Захаровой для этого мозгов не хватит.

– Я ему и шапку подарю, – пробурчала Лелька.

– Он тебе хоть спасибо-то сказал?

– А тебе Джек часто это говорит? Ты с ним носишься как курица с яйцом.

У Иры действительно стали складываться отношения с англичанином. Правда, тот ровно относился ко всем девчонкам, даже к Захаровой. Так что девчонки в классе убедились в том, что чары красавицы явно преувеличены – парни не склонны, как пчелы, слетаться к ней на мед. У некоторых из них тоже есть мозги. Захарова опять вернулась к Игорю, они сидели вместе. Но она не оставляла попыток завоевать сердца новеньких парней. Кого конкретно, судя по всему, ей было все равно. Этим она хотела подтвердить свое право на первенство в выборе.

…Самой глупой затеей, которую проводили в гимназии 15 февраля, был сбор валентинок в один большой ящик. Его торжественно водружали утром на стол в коридоре перед учительской. И в течение двух перемен все желающие могли бросать туда свои послания. Только нужно было указывать класс, хотя бы намеком адресата и обязательно подписываться. Правда, подписываться тоже можно было намеком. Открыто мало кто кому в любви признавался даже в специально отведенный для этого день.

Ящик вскрывали на большой перемене, делили содержимое на классы, и там уже девчонки с мальчишками сами смотрели полученные записки. Конечно, в 10-м «А» классе большую часть валентинок получала Неля Захарова. Лелька даже не стремилась к ящику. Ничего никому не писала и ни от кого ничего не получала. Так уж сложилось. Хотелось бы ей получить валентинку? Наверное, да. Но если бы записка пришла от Игоря или еще кого-то, кроме Ворона, то точно – нет.

В тот день все было точно так же, как и во все остальные годы. 15 февраля поставили ящик, в который девчонки и мальчишки с видом заговорщиков бросали валентинки. Лелька с Ирой решили игнорировать этот процесс, занимаясь на переменах более важными делами. На большой перемене ящик вскрыли, разделили валентинки по классам. 10-му «А» досталось немного, но и этого хватило, чтобы там произошла «буря в стакане воды».

Пять валентинок, написанных разными почерками с неизменными ошибками, разумеется, адресовались Захаровой. Та, довольная и радостная, приняла их так, как королева принимает обычную корреспонденцию. Сухо поблагодарила написавших, спрятала валентинки в карман и принялась ждать еще чего-то.

Следующей валентинкой была записка от Джека! Он адресовал ее всем девчонкам класса, написав по-английски, какие они умницы и красавицы. Девчонки завизжали от восторга и кинулись его целовать! Джек важно подставлял им щеки и улыбался. Рядом с ним стояла надутая Ира… Лелька заметила, что подруга ревновала. Вот это новости! Она подтолкнула ее:

– Сделай ему чмоки! Ты чего? Он же и тебе писал эту валентинку.

– Думаешь? – прищурилась Ира. – А ты?

– Я его поцелую потом, если он захочет, – хмыкнула Лелька и посмотрела на Ворона, думая о том, как он отнесется к ее чмоку в щеку Джека.

Ворон сидел на своей последней парте и, казалось, отсутствовал в классе.

– Осталась последняя валентинка, – провозгласила Захарова, прерывая визг девчонок и довольное пыхтение Паттерсона. Она держала ее в руке, собираясь вскрыть. – Класс 10-й «А», адресована она N. Ну, понято же кому. – Нелька хищно улыбнулась.

– И что там пишут этой N?

– «If your heart was a prison, I would like to be sentenced for life», – прочитала Неля и тут же перевела: – «Если бы твое сердце было тюрьмой, я хотел бы быть приговоренным пожизненно».

– Кто это написал?! Кто написал такую банальщину?

– Совершенно не обязательно вам всем знать, – мстительно глядя на Лельку, произнесла Захарова.

– Нет, – вырывали девчонки записку, – нам интересно знать!

И вырвали. Обнародовали подпись, состоящую из двух букв: «МВ».

– Это неправда, – покачала головой Лелька.

– Отчего же? – хмыкнула довольная Нелька. – Смотри, валентинка написана им!

– Кем? Кем? – опять посыпались вопросы.

– А то непонятно, – усмехнулась Неля и едва кивнула в сторону Ворона.

– Офигеть…

Лелька была готова расплакаться! Ну, нисколечко она не верила Захаровой, которая скорее всего сама написала себе эту записку! На что она надеялась, действуя такими явными намеками?! На то, что молчаливый Ворон все это проглотит или не обратит внимания? Но как доказать, что Захарова сама написала это? Лелька не знала. Она повернулась и посмотрела на него, прося помощи отчаянным взглядом. Неужели это так?! После всего того, чего у них не было?! А могло быть!

Ворон тяжело вздохнул, поднялся и вышел из-за парты. Медленно подошел к Захаровой… Все замерли, всем было интересно, что же он сделает дальше. А он взял у девчонок валентинку и порвал ее, бросив кусочки бумаги на пол.

– Я бы написал «Te quiero»[4], – все так же медленно, но четко сказал он Захаровой. – И эти слова я бы написал не тебе.

Он не посмотрел на Лельку, но ей этого уже было и не нужно! Лучше бы никто не смотрел на нее в эту секунду, потому что по ее щеке скатилась предательская слеза. Она знала перевод этих слов! Лелька стала учить испанский, сначала взялась за туристический справочник. И там, как ни странно, эта фраза была одной из первых. Словно влюбиться она могла только в пылкого испанца! И только от него услышать эти слова.

Ворон ушел с уроков. Взял свою сумку и ушел, ничего никому не сказав. Он редко так делал, но делал. Классная сначала его ругала, грозила поговорить с родителями, потом вспомнила, что у Ворона из родных только младший брат и тетка, и умолкла.

Лелька еле отсидела до окончания занятий.

Но дома ее ждал тот еще сюрприз!

– Знакомься, Оля, – сказала мама, представляя ей старую толстую тетку, восседавшую в кресле в гостиной. – Это Анжелика Аркадьевна. Она будет заниматься с тобой английским языком по вторникам и субботам.

Тетка пожевала толстыми губами и улыбнулась:

– Время определи сама, детка. Мне удобно, как тебе удобно, я на пенсии.

– Ма! Зачем? – протянула Лелька. – Я же хотела изучать китайский!

– Китайский? – оживилась тетка. – Детка, а ты знаешь, сколько в этом языке иероглифов? Несколько тысяч. Их физически запомнить невозможно.

– Но китайцы же запоминают, – возразила Лелька, которую просто бесило обращение «детка».

– Далеко не все среди них грамотные.

– Значит, в изучении китайского языка есть какая-то система, – не сдавалась Лелька.

– Оля, – одернула ее мама, – не пререкайся с нами. Тебе нужно обязательно подтянуть английский! Поговорите с ней, Анжелика Аркадьевна. Оля умная и хорошая девочка. Это сначала она все воспринимает в штыки…

Мама еще что-то говорила, а Лелька думала, что такой толстой тетке никак не подходит имя Анжелика. Это насмешка судьбы – жить с такой внешностью и откликаться на такое имя. Когда мама ушла, Лелька спросила репетиторшу:

– Анжелика Аркадьевна, а вы были в Лондоне?

– Нет, детка, не была.

– А давайте туда смотаемся по-быстренькому?

– В каком это смысле?

– В смысле дополнительного образования. Поговорим с носителями языка. Они же его лучше нас знают, эти носители.

– Детка, у тебя, как я вижу, слишком большие запросы.

– А вы были в Испании?

– В какой ее части?

– В любой!

– Нет, не была. И не нужно мне предлагать туда ехать. Если не хочешь со мной заниматься, то хоть не дерзи.

Лельке стало совестно, и она призналась:

– Я хочу выучить испанский язык.

– Я могу подтянуть тебя, детка, только по английскому. Ну, разве что еще немецким немного позаниматься…

– Только испанский. Скажу вам по секрету от родителей, я хочу уехать в Испанию.

– Зачем?!

– Влюбилась. В эту страну.

– Ты там была?

– Нет. Но обязательно поеду. Я чувствую, что мне там понравится.

– А мне не нравится твое настроение, детка. Понимаешь, должен быть настрой заниматься и покорять языковые вершины.

– Я настроена на испанский. Можете мне помочь?

– Нет. То китайский, то испанский, ты бы определилась. Когда определишься, тогда меня и приглашайте.

– Анжелика Аркадьевна, – вздохнула Лелька, – только без обид! Вы здесь совершенно ни при чем.

– Не поймешь вас, молодежь, то одно им подавай, то другое. Сами не знаете, чего хотите.

Она грузно поднялась и пошла на выход.

– Уже договорились? – обрадовалась мама, решившая ее проводить.

– Договорились, – буркнула репетиторша.

– О чем же? – не унималась мама.

– Об испанском языке, – сказала та, – только без меня.

– Ольга! – прокричала мама, когда закрыла дверь за толстой Анжеликой. – Сейчас же говори, почему ты отказалась заниматься?!

– Сейчас начнутся санкции, – хмыкнула Лелька, плюхаясь на освободившееся кресло. – Мам, понимаешь, я буду учить испанский! Это серьезно.

– Серьезно? Так же как китайский? И как ты его выучишь за полтора года?!

– Я буду заниматься с его носителем, – прошептала Лелька, совершенно в этом не уверенная. – Te quiero, – произнесла она. – Видишь, я уже начала.

Снова потянулись однообразные дни, в которых не было Ворона.

Праздник 23 февраля отметили тем, что раздали мальчишкам новые авторучки и пригласительные билеты в кино. Джеку Паттерсону досталась целая куча подарков от одноклассниц с трогательными надписями «На память». Ира снова ревновала, говорила, что все равно он все эти безделушки оставит здесь. Не повезет же их с собой в Манчестер. На самом деле Джек с родителями и старшей сестрой жил неподалеку от этого города. Тем не менее он был рад стольким знакам внимания. И девчонки радовались, что смогли зацепить внимание англичанина, который чаще всего общался с Ириной Смирновой.

Конечно, девчонки втайне надеялись, что мальчишки ответят им подобным – подарят сертификаты в косметические магазины. А Лелька хотела бы получить цветы. Зачем ей косметика? Она только чуть подкрашивала реснички тушью и то забывала это делать, когда очень спешила на занятия. Волосы у нее были рыжие, а вот ресницы – длинные и темные, совсем как у Ворона. Она все чаще думала о нем.

А он не ходил в школу.

Лелька попыталась узнать через приятельниц, что с ним случилось, но ничего не узнала. Не ходит и не ходит, от такого молчуна можно чего угодно ожидать. Лишь бы не пропускал контрольные! На контрольные работы Ворон приходил. Усаживался за свою последнюю парту, что-то писал, решал, сдавал, а потом снова исчезал на несколько дней.

– Марина Николаевна, – как-то Лелька не выдержала и поинтересовалась у классной, – а куда делся Максим?

– Заболел, – бросила та, – видишь, в журнале у него одни пропуски по болезни.

– Заболел?! – искренне расстроилась Лелька.

Значит, ее теплый шарф ему не помог. Ворон все-таки простудился!

– Не он заболел, – сказала, пожалев ее, Марина Николаевна. – Его младший брат болеет. А Максим сидит с ним дома.

– Почему Максим? Ведь у них есть тетя?

– Полагаю, – нахмурилась классная, – тетя должна зарабатывать деньги им на жизнь, а не сидеть на больничном. Не на всяком предприятии это приветствуют. Тем более что она официально оформлена у них опекуном. Знаешь, Оля, а сходи-ка ты к ним в гости. И проведай Максима. Скажи, что пришла от меня. Позвони ему предварительно. У тебя есть его номер теле– фона?

– Нет.

Действительно, как же так оказалось, что у нее нет его номера телефона? Ведь она столько времени зря потеряла, а могла бы услышать его голос.

Марина Николаевна написала ей на листке номер его мобильного телефона. Лелька положила его в карман, как настоящую драгоценность. И решила дождаться вечера, чтобы позвонить из дома в спокойной обстановке. Хотя руки сами лезли в карман, теребили этот листок, а глаза сверлили телефон. Только мозг стоял на страже Лелькиных интересов – звонить нужно тогда, когда никто не помешает.

– Ты чего такая хмурая? – заметила Ира, сидевшая по-прежнему с Джеком позади Лельки.

– У Ворона брат заболел. Марина дала мне его номер телефона. Хочу позвонить, но…

– Позвонить? – скептически произнесла подруга и огляделась вокруг. – Столько лишних! Но ты же можешь послать ему эсэмэску.