* * *

Оставшись без поддержки мужа, Таисия стала искать ее в других местах. Они с Риммой долго раскидывали карты, но ничего путного не получалось.

— Да, суровый расклад, — сказала Римма. — Но можно, конечно, еще раз попробовать…

— Нет, Римма, не нужно, — остановила подругу Таисия. — Все так и есть. Если бы ты знала, как я устала за последнее время. Эта безумная затея со свадьбой в больнице просто убивает меня.

Таисия налила себе в бокал вина из стоящей рядом бутылки.

— Но Катя, сколько помню, всегда была разборчивой Девочкой, — задумчиво заметила Римма. — Пусть подождет, пока ситуация прояснится.

— Она и слышать об этом не желает! Но больше меня пугает другое. Понимаешь, она совсем не хочет со мной разговаривать. Как будто я не мать, а враг какой-то!

— Ты уверена?

— Да! А с Виктором они, наоборот, сблизились. Это очень подозрительно!

— Тая, ну не выдумывай! Катя же и его дочь, — пыталась успокоить подругу Римма.

— Раньше его интересовала только работа! А теперь он влез в наши дела и вбивает клин между мной и дочерью. И я знаю почему!

— Подожди, — догадалась вдруг Римма, — ты хочешь сказать, из-за Полины?

— Конечно! Чтобы перед ней покрасоваться, он даже дочерью готов пожертвовать! А если я об этом Кате скажу, она все равно не поверит. Что же мне делать?!

— Не впадай в истерику раньше времени! — Римма тряхнула хорошенькой головкой. — Лучше подумай, неужели больше нет никого, кому не нужна была бы эта свадьба?

— Да я же говорю, все против меня!

Римма на секунду задумалась, глядя на столик с разложенными картами.

— Тая, но у тебя должен быть союзник! Так говорят карты.

— А кто он, твои карты не скажут? — улыбнулась Таисия.

— Они говорят… только не смейся!., что этот человек — дурак!

Услышав о дураке, Таисия даже поставила бокал на стол и уточнила:

— Дурак?! Ты сказала, что мне поможет дурак?!

Римма показала ей карту.

— Ну, еще его называют шутом. Видишь, он шагает, глядя в небо, и не замечает, что под ногами пропасть.

— Ерунда какая-то!.. Это имеет хоть какое-нибудь значение?

Римма снисходительно улыбнулась.

— Значение? А ты вспомни, знаешь ли ты такого человека… Безрассудного, расточительного и сумасбродного. Страстного настолько, что он не видит ничего вокруг, кроме обожаемого предмета…

— Есть! Я знаю, кто он! — Таисия стала лихорадочно собираться. — Все, спасибо! Я знаю, где его найти!

— Ну, и куда же ты собралась?

— В ресторан твоего бывшего мужа.

— К Леве?! Тая, он, конечно, шут и дурак порядочный, что от меня ушел, но помочь тебе в этом деле вряд ли сможет.

— Успокойся, подруга. Лева здесь ни при чем, — Таисия мстительно улыбнулась. — Я попрошу помощи у другого дурака…

* * *

Павел Федорович подробно проинструктировал медсестру, что надо будет делать для дальнейшего лечения Алеши.

— Основная сложность лечения в том, что мы не сможем применить обезболивающее, — отметил он. — Иначе эффект препарата упадет до минимуму! На этом этапе от вас потребуется больше человеческих качеств, нежели профессиональных. Надо будет помочь пациенту справиться с болью. Понимаете?

Медсестра внимательно слушала.

— Необходимо каждые полчаса вводить препарат, корректируя дозировку в зависимости от стабильности температуры, давления и пульса пациента. Надеюсь, пока все понятно?

— Да, Павел Федорович, я все поняла. Скажите, а это будет первый случай применения вашего метода?

— Да. Но вы не волнуйтесь, мы справимся! Вы же опытная медсестра.

— Да, я опытная медсестра. Но я не смогу вам ассистировать. Извините.

— Но почему вы отказываетесь? Объясните.

— Павел Федорович, вы сами говорите, что метод еще до конца не опробован. Это же подсудное дело!

— И вы думаете, что я предлагаю вам что-то криминальное? — строго спросил врач.

— Ну, зачем вы так! Я же столько лет под вашим началом проработала. Вам я верю как себе. Но вдруг парень этот не выдержит?

— От больного и его родных я получил официальное согласие. Здесь бояться нечего, — успокоил врач.

— Да ведь им просто не на что больше надеяться! Поймите, у меня не бог весть какая должность, но рисковать ею я не намерена. — Она отвела взгляд в сторону.

— Да, я вас понимаю. Хорошо, я обращусь к другим медсестрам.

— Они тоже откажутся. Ни одна из них не согласится так рисковать.

Выйдя из кабинета Павла Федоровича, медсестра подошла к сестринскому посту и присела рядом с Машей.

— Ну, что Павел Федорович сказал? — спросила Маша, продолжая что-то писать в журнале.

— Предложил ассистировать при лечении нашего Самойлова, но я отказалась.

— Почему? — удивилась Маша.

— Его метод находится в стадии разработки. А если что-то пойдет не так?

— Что же он собирается делать? Ведь ему обязательно нужна ассистентка! — заволновалась Маша.

— Не знаю. Из наших никто не согласится ему помогать!

— А я бы согласилась. — Голос девушки звучал уверенно.

— Ну так пойди, скажи ему! Он в таком положении, что, глядишь, и переведет тебя из нянечек в медсестры.

— Спасибо за совет, — искренне сказала Маша.

«Наивная девочка», — подумала медсестра.

Зайдя в кабинет к Павлу Федоровичу, Маша заявила с порога:

— Павел Федорович, я согласна.

Врач посмотрел на нее с удивлением:

— На что вы согласны, Маша?

— Я знаю, что вы собираетесь делать.

— Так, интересно. И что же? — заинтересованно спросил Павел Федорович.

— Я хотела сказать, я в курсе того, что вы собираетесь лечить новым методом Алексе» Самойлова и у вас нет ассистента.

— И вы хотите выразить солидарность? Что ж, спасибо.

— Нет, я хочу сказать, что готова вам ассистировать.

— Машенька, тут одного желания мало. Необходимо еще и умение.

— Павел Федорович, но у меня же есть медицинское образование, — стала уговаривать врача Маша.

— Это очень рискованное лечение. Если у нас не получится… — тут он запнулся.

— Получится, вот увидите! — стала убеждать его Маша. — Я буду очень стараться!

— Скажите, Маша, кто он вам?

— Просто знакомый… — честно ответила Маша.

— Иные так о своих родных не заботятся… Знаете, есть такой обычай: если ты спас человека от смерти, то обязан заботиться о нем всю оставшуюся жизнь.

— Может, и так… — тихо сказала Маша. —Что ж, спасибо, что согласилась помочь. Пойдем тогда поговорим с пациентом и его родными.

* * *

Войдя в палату к Алеше, следователь Буряк огляделся и бодрым голосом спросил:

— Как себя чувствуешь, герой?

— Голос прорезался, — ответил Алеша. — Теперь хоть воды могу попросить! Врачи обещают поставить на ноги: медицина на месте не стоит.

— Ну и отлично! Слушай, я с твоим отцом разговаривал. Он все не может понять, как такое могло с тобой произойти.

— Честно говоря, я и сам не понимаю. Пытаюсь вспомнить, какая-то мозаика получается…

Следователь внимательно присмотрелся к Алеше:

— Вот поэтому я к тебе и пришел. Давай попробуем разложить эту мозаику.

— А что, аварией уже заинтересовались правоохранительные органы?

— Пока нет. Леша, ты же понимаешь, я сейчас говорю с тобой не как следователь, а как друг отца.

— Да, конечно.

— Скажи, ты употреблял в тот день наркотики?!

— Наркотики? — Алеша искренне удивился. — Нет, конечно! Я что, похож на наркомана?

— Не похож. Но анализы твоей крови говорят обратное.

— То есть как?! — Алешино непонимание росло.

Следователь внимательно наблюдал за Алешиной реакцией. Не переигрывает?

— Я правда не принимал наркотиков! Ни тогда, ни до этого.

— Хорошо. Вспомни, когда ты садился за руль, ехал к ЗАГСу, как ты себя чувствовал? Было ли что-то странное, необычное?

— Да, была сильная слабость, и очень хотелось спать. Но я решил, что это из-за усталости. Мы же только из рейса пришли, а моя вахта была последней.

— А потом? — вкрадчиво спросил следователь.

— Хотел остановиться, но я ведь опаздывал к Кате. Решил перебороть сон и поехал дальше, а потом уже ничего не помню.

— А ты принимал в этот день или накануне какие-нибудь лекарства?

— Таблетки? Зачем?! Да я здоров, как бык… — тут Алеша осекся, — вернее, был здоров.

— Может, кто-то подложил их тебе в еду?

— Нет, последний раз я ел на корабле, а там все из общего котла.

— И уж конечно, никто не мог незаметно сделать тебе укол! Да, странная история… Ну ладно, поправляйся. А я еще навещу твоего врача.

* * *

По совету Левы Костя пошел к Катиному отцу и довольно долго прождал его в приемной, уже отчаялся его увидеть, но Буравин все-таки приехал. Зайдя в офис и увидев Костю, он нисколько не удивился.

— Привет! Отца ждешь? — спросил Буравин.

— Нет, Виктор Гаврилович, вас. У меня к вам очень серьезный разговор.

— Вот как? Ну, рассказывай.

— У меня возникли небольшие трудности в аптеке, — начал Костя.

— Небольшие? — уточнил Буравин.

— Ну, если честно, то существенные. — Костя отвел взгляд.

— Хорошо, если тебе нужен совет, я всегда готов помочь.

Да, советчиков у Кости было хоть отбавляй!

— Но мне нужен не совет… Мне срочно нужны деньги!

— И сколько же тебе нужно?

— Одиннадцать тысяч долларов, — выдохнул Костя, — Я закупил большую партию товара, но он завис, и у меня нет сейчас оборотных средств. Очень прошу, помогите!

— А почему ты не хочешь обсудить это с Борисом? — засомневался Буравин.

— Понимаете, мне просто стыдно сейчас идти к отцу со своими проблемами. Я должен поддерживать их с матерью, а получается… — стал объяснять Костя.

— Да, я понимаю! Но у меня нет столько денег.

Костя обреченно вздохнул. Это конец. Костя уже хотел выйти, но Буравин его остановил:

— Подожди! Мы с твоим отцом просто не держим в сейфе столько наличных. Ты вот что, приходи попозже. Я что-нибудь придумаю.

— Спасибо, Виктор Гаврилович! — просиял Костя. — Меня это действительно выручит! Спасибо!

Когда Костя ушел, Буравин поднял трубку телефона и спросил у секретарши:

— Людмила, скажи, когда Борис собирался приехать?.. Да, спасибо… Нет, ничего.

Он положил трубку и задумался.

* * *

Полина уже согласилась с решением сына.

— Сынок, ты уверен в своих силах? Справишься? — нежно спросила она Алешу.

— Мам, да не волнуйся ты!

— Леш, а может, подождем? — преложила Катя. — Поженимся, а уж потом проведем эти процедуры?

— Катя, доктор говорит, что ждать нельзя. И потом, глядишь, на ноги встану. Свадьбу тогда уже дома играть будем! — ответил ей Алеша.

— Нет уж, ты не торопись! — Катя почему-то заволновалась. — Лечись как следует. И раз решили в палате расписаться, значит, так тому и быть.

В это время и зашли в палату Павел Федорович и Маша.

— Ну, как наш моряк? — бодро спросил врач.

— Он у нас молодец! Не унывает! — ответила за моряка Полина.

— Именно это нам сейчас и нужно! Так вот, я нашел ассистентку и готов приступить к процедурам. Но хочу еще раз спросить: все согласны?

Алеша одобрительно кивнул. Катя же подозрительно посмотрела на Машу и попросила:

— Доктор, позвольте вас на пару слов в коридор.

— Да, конечно.

Когда они вышли, то Алеша спросил Машу:

— Слушай, Маша, я все хочу спросить, тогда в попутке ты сказала, что спешишь к бабушке. Как она?

— Ничего, обошлось.

— Мама, это Маша. Мы познакомились, когда я сбежал с корабля на свадьбу.

— Очень приятно, — осторожно сказала Полина.

— Так что ж получается, это ты доктору ассистировать будешь? — спросил у Маши Алеша.

— Да, я. А ты что, не согласен?

— Да нет, что ты, согласен! Просто… Я стесняюсь немного, — сказал он шепотом.

— Я тоже! — шепотом ответила ему Маша, и они рассмеялись.

Но вдруг Алешино лицо посерьезнело:

— Знаешь, Маша, одна мысль не дает мне покоя! Помнишь, тогда, в попутке, ты сказала, будто мне грозит опасность от автомобиля? Ведь так все и вышло!!! Ну почему я тогда тебя не послушал?!

* * *

«Дети вырастают и начинают делать большие долги», — подумал Буравин, увидев входящего в офис Самойлова.

— Привет, — сказал Самойлов. — Как тут у нас, жарко?

— Нет, порядок. Но мне надо поговорить с тобой. Только что тут был твой старший и попросил денег.

— Ты дал? Сколько? — Самойлов полез в карман за бумажником, чтобы вернуть деньги.

— Нет, не дал, — проинформировал Буравин. — Он хотел одиннадцать тысяч долларов.

Самойлов медленно спрятал бумажник на место и присел.