Майя Родейл - Сила соблазна

— Я в полном порядке, — пробормотала она, краснея.

— А мне показалось, вам в глаз попала соринка, — насмешливо бросил он.

— Нет, ничего. Все хорошо. Все прекрасно, — глухо ответила она. Но он не стал над этим задумываться. Не сейчас, когда его империи грозил крах, и надлежало сделать все, чтобы ее защитить.

Мансарда Аннабел

Аннабел неподвижно сидела за письменным столом, все еще парализованная унижением после Кошмарного Инцидента. Никогда в жизни ей не было так стыдно, как в тот момент. Даже когда в двенадцать лет она нечаянно заткнула нижние и верхнюю юбки в панталоны и в таком виде проследовала в церковь. Тогда Томас заметил, в каком она виде, и безжалостно посмеялся над ней, несмотря на увещевания родителей.

Кошмарный Инцидент казался еще ужаснее, чем тот случай, когда она замечталась и нечаянно села на только что выкрашенную коричневой краской садовую скамью. То был единственный раз, когда она поблагодарила Бога за то, что надела одно из серо-коричневых платьев, и краска не слишком бросалась в глаза. Пытаясь скрыть позорное пятно на пятой точке от всех, особенно от Найтли, она споткнулась о стул и растянулась на полу.

Аннабел застонала, снова воскрешая в памяти Кошмарный Инцидент. Восторженный трепет от настойчивых взглядов Найтли. Трагическое осознание причины этих взглядов.

«Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз?»

Ее попытки стать обольстительницей были обречены на провал. Подумать только, она даже не способна страстно взглянуть на мужчину. Как же внушить ему любовь к ней?! Да, низкий вырез явно имел успех, и Аннабел посчитала, что страстный взгляд пробудит дальнейший интерес, и, возможно, он влюбится в таинственную Пишущую Девицу. Она заинтригует его, он попытается ее соблазнить, а она станет мило сопротивляться его натиску до определенного момента…

Аннабел вздохнула. Похоже, именно ей придется соблазнять мистера Найтли. А это потребует новых советов читателей.

Она подошла к зеркалу и снова попыталась отрепетировать страстный взгляд. Опущенные ресницы. Надутые губки. Пылкие мысли. О, черт возьми! Она действительно выглядит смехотворно.

В припадке отчаяния девушка бросилась на постель. Она наконец привлекла его внимание, но только потому, что выглядела редкостной дурой! В голове постоянно звучал его голос, снова и снова отдававшийся эхом. Повторяющий все тот же злосчастный вопрос: «Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз? Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз? Мисс Свифт, вам что-то попало в глаз?»

Аннабел застонала и прикрыла глаза рукой.

Даже розы от лорда Марсдена не могли ее утешить… вернее, утешили, но совсем чуточку.

Аннабел подняла руку и взглянула на роскошный душистый букет, гордо возвышавшийся на ее письменном столе. Напоминавший о том, что джентльмен, маркиз уделил ей внимание, прочитал колонку и посмеялся ее шутке.

Значит, несмотря на страстные взгляды, не стоит терять надежду. До этого случая ни один мужчина не присылал ей цветы…

Девушка вскочила. Ей срочно нужен совет. Написать ли маркизу благодарственную записку? И если да, что пишут в подобных случаях? Она ведет колонку советов и должна знать подобные вещи!

Вот это проблема!

Аннабел гордо улыбнулась и, помоги ей Боже, даже хихикнула. Она не настолько безутешна, чтобы не оценить столь чудесную проблему: поблагодарить ли завидного жениха за чудесный букет оранжерейных цветов или не стоит.

Совсем не та проблема, когда мужчина вашей мечты спрашивает, не попало ли что-то вам в глаз, в то время как вы бросаете в его сторону страстные взгляды.

Пожалуй, лучше не строить глазки лорду Марсдену, или любому другому джентльмену, внимание которого она хочет на себя обратить.

Теперь на ней лежит благородная задача: предупредить все женское население Лондона не принимать всерьез доброжелательный совет «Мейфэрской куртизанки».

Аннабел вернулась к письменному столу и постаралась сосредоточиться. Блаженно вдохнув аромат роз, она принялась писать новую колонку:

«Дамы Лондона, берегитесь!

„Мейфэрская куртизанка“ предложила мне бросать страстные взгляды на предмет моих нежных чувств. Все попытки сделать это привели к моему полнейшему унижению! Он — отныне известный публике как Болван — осведомился, не попало ли мне что-то в глаз».

На этом месте Аннабел остановилась и, постучав пером по щеке, вспомнила, что Найтли обязательно прочтет написанное. И сразу поймет, что она задумала эту интригу, в которую втянула десять тысяч постоянных читателей «Лондон уикли», в отчаянной попытке привлечь его внимание.

Да еще назвала при этом болваном!

Это совершенно неприемлемо. Правда, которую невозможно напечатать.

Аннабел занесла перо над словом «болван», собираясь вычеркнуть его… но злорадно подумала, что Найтли вообще не читает ее колонку! Болван!

Однако не помешает быть более скрытной, ибо если хорошенько подумать, заглянуть в сердце и душу, сразу станет понятно, что она пока не хочет отказываться от своего плана. Несмотря на Кошмарный Инцидент, она все же продвинулась вперед. И кое-что ей удалось.

Новый гардероб укрепил в ней уверенность. Мужчина послал ей цветы. Она сумела поговорить с Найтли. Читатели слали десятки писем, сочувствуя ее переживаниям. Рождалась Новая Аннабел, та, которая, помимо Кошмарных Инцидентов, переживала увлекательные приключения и флиртовала с мужчинами. Новая Аннабел была куда интереснее старой и, поскольку обладала поразительным воображением и ненасытным любопытством, невольно гадала, куда все это приведет. И она узнает это, при условии, что не позволит какому-то Кошмарному Инциденту отбросить ее в прошлое. Необходимо написать новую колонку, напустив туману, так чтобы Найтли ничего не заподозрил. По крайней мере сразу.

Аннабел хотела получить его сердце и его внимание. Но не таким образом. Не выдав себя. Пусть его влечет именно к ней, пусть интересуется именно ею. Пусть отчаянно влюбится именно в нее. Если она, конечно, станет совершенно другой. Совершенно Новой Аннабел. Честно говоря, такая перспектива казалась более волнующей.

Поэтому она переписала колонку, сделав ее более туманной, на случай, если Найтли все-таки ее прочитает и решит, что тоже вправе советовать.

Потом просмотрела письма читателей, жаждущих получить ответы на свои вопросы, а также тех, кто давал советы и описывал уловки, призванные привлечь внимание Найтли.

— А! Вот это идеально, — пробормотала она. — Превосходная идея, «Трусиха из Саутуорка».

Дом миссис Дилайлы Найтли

Рассел-сквер

— Да это, никак, мой любимый сын! — смеясь, воскликнула Дилайла Найтли, когда Дерек без объявления вторгся в комнату для завтраков. Как любящий сын, он навещал мать каждое субботнее утро. Кроме того, ее кухарка пекла лучшее в Лондоне печенье и отказывалась поделиться рецептом с его кухаркой. И не важно, что он платил жалованье обеим.

— Я твой единственный сын, — хмыкнул он.

— Я так и сказала. Ты стал слишком педантичен, Дерек. Как это вышло? — спросила она громким, хорошо поставленным сценическим голосом, в котором всегда звучали веселые нотки, независимо от того, журила ли она сына или просила слугу принести еще чая. Невзирая ни на что, жизнь для Дилайлы Найтли всегда была источником веселья.

— Насколько я понял, в нашей семье именно ты завладела всеми актерскими способностями и склонностью фантазировать, — заметил он. Дилайла была известной актрисой, а одним из главных принципов ее сына было всячески избегать драм, которым место либо на сцене, либо на страницах газет. — Я же человек простой и прямой.

— Знаю. Я твоя мать, — кивнула она с широкой улыбкой, подвигая ему корзинку с только что испеченным печеньем. — Как ты, дорогой?

— Дела идут неплохо.

Дерек сел и налил себе чашку огненного кофе.

— Значит, и все остальное хорошо. Какая преданность работе!

Помедлив, Дилайла лукаво улыбнулась:

— Хотелось бы, чтобы ты все-таки уделил немного времени на то, чтобы наградить меня внуками.

— Мама!

В единственном слове одновременно прозвучали утверждение, протест и ответ. Мать любила изводить его этой темой, а он отказывался реагировать. И никак не мог понять, почему она постоянно об этом заговаривала.

— О, ради бога, Дерек! Я не могу сдерживать свои природные склонности! Скажи, как поживает Аннабел.

— Аннабел?

Вопрос застал его врасплох. Настолько, что он не сразу понял, кого она имеет в виду. Неужто дорогую Аннабел, с ее огромными декольте и страстными взглядами, задумавшую завоевать сердце какого-то болвана.

И упоминание матери об этой истории ничего хорошего не сулило.

Какого черта мать интересует одна из его Пишущих Девиц? Да, Дилайла ужасно гордилась этими девушками и часто повторяла, что нанять их было одним из самых мудрых его поступков. И что он дал ей повод восхищаться собственным сыном.

Но он сделал это вовсе не поэтому. Девчонки были полезны для бизнеса!

И каким образом Аннабел, девушка, о которой он толком никогда не думал, неожиданно вторглась в его мысли и разговоры?

Дерек молча размышлял, прихлебывая кофе, пока мать объясняла:

— Дорогая Аннабел! Девушка, которая ведет колонку советов. Та самая, которая ждет советов от читателей относительно того, как привлечь мужчину. Ты отыскал настоящую Жемчужину! Я сто лет так не смеялась!

Она снова хихикнула при одной мысли об Аннабел.

— Я в этом уверен, — терпеливо ответил он. — Ты во всем видишь смешное.

— О, это неоценимое искусство. Однако невзирая ни на что, девушка — истинное сокровище. Просто куколка! Какова она в жизни?

Мать продолжала пить чай, не сводя с него глаз.

Дерек насторожился. Когда его мать внезапно интересовалась чем-то… случалось всякое.

— Аннабел? — повторил он, пытаясь взять себя в руки. Почему все спрашивают его, какова Аннабел? Придется в будущем читать ее колонку внимательнее.

Мать ответила взглядом, ясно говорившим: «Ну ты и осел»!

— Она молода. Хороша собой. Милая.

Ответ был намеренно уклончивым. Тем же, что он дал Драммонду и Гейджу. И причины были те же. Если Аннабел и ее колонка не покажутся матери слишком занимательными, она потеряет к ним интерес. Все равно что притвориться мертвым, дабы избежать нападения собаки.

Мать зевнула. Театрально.

— Тебе следует поместить в колонке ее портрет. Так называемую иллюстрацию.

Найтли подумал о мужском разговоре в кофейне. Может ли Аннабел считаться хорошенькой? Или они советовали увеличить вырез почтенной даме? Чьей-то бабушке?

В нем вспыхнул некий защитный инстинкт. Он не хотел, чтобы эти олухи смотрели на красоту Аннабел. Каким-то странным образом она принадлежала ему. Ведь это он ее нанял. И дал возможность осуществлять свои романтические планы.

Однако ее портрет… хорошая идея для бизнеса. Красивые девушки очень ценятся.

— Ты права. Попрошу Рэндолфа нарисовать ее портрет, — кивнул он, мысленно велев себе не забыть отдать приказ художнику, когда вернется в издательство.

— Что ты думаешь о ее колонке? Не находишь девушку немного истеричной? Может, она заболела? Какой болван! Ха! — продолжала мать.

Ничуть она не истеричная. И он чувствовал себя ослом. Она написала о неудачной попытке завоевать сердце Болвана страстными взглядами, когда многие люди справлялись, не попало ли ей что-то в глаз. Дерек нашел утешение в том факте, что спрашивал не он один. И все же… чувствовал себя ослом.