Майя Родейл - Сила соблазна

Должно быть, она практиковалась на совещании… или человек, которым она увлеклась, был в штате сотрудников. Определенно не Гренвилл. Будь это Алистер, она обречена на сердечную боль. Значит, Оуэнс. Впрочем, какое дело Дереку?

Неужели все-таки Оуэнс? Он молод и талантлив, но горячая голова, и возымел привычку посещать игорные заведения и пускаться в самые опасные приключения ради новых статей. Почти все время он проводил, отслеживая убийства, судебные дела и маскируясь под лакеев и полицейских. Откуда у него находится время ухаживать за Аннабел? Или это и было смыслом ее эскапад? Обратить на себя его внимание.

— Неплохое развлечение, — осторожно ответил Найтли.

Мать прищурилась. Черт возьми! Она что-то заподозрила.

— Ты был одним из тех, кто спрашивал, попало ли ей что-то в глаз, верно? — спросила она. Глаза ее превратились в щелки. Ох уж эта материнская интуиция! Он всегда удивлялся, почему матерей не нанимают на Боу-стрит?

Мать тяжко вздохнула.

— О Дерек, я так волнуюсь за тебя. Ты все воспринимаешь всерьез. Буквально. Правда, я склонна все драматизировать…

— Излишне драматизировать.

— О, молчи! — игриво приказала она, ударив его по руке. — Кстати, о моей страсти все драматизировать: у меня скоро премьера. Я играю нечто, вроде злой феи-крестной. Обожаю эту роль!

— Для тебя она идеальна! — улыбнулся он. — Я обязательно приду.

— Ты хороший сын. Но Великий Сын привел бы с собой своего театрального критика. Того, кто носит яркие цветные жилеты. Если он дурно отзовется обо мне, ты не должен печатать рецензию.

— Да я никогда бы не посмел. И волноваться не стоит, ведь ты сыграешь блестяще, — уверил он.

Так оно и будет. Несмотря на все свои эксцентричные выходки вне сцены, Дилайла была чрезвычайно талантливой актрисой.

— Что ты собираешься делать сегодня? Вернешься в издательство? — осведомилась мать, поднося чашку к губам.

— Собственно говоря, мне нужно нанести визит лорду и леди Марсден, — сообщил Найтли. Принимая решения, он действовал. А он решил согласиться на предложение Марсдена. Следовательно, нужно начинать ухаживать за леди Марсден.

— Все еще стремишься жениться на аристократке? Не знаю, зачем тебе это, — небрежно заметила мать.

Его амбиции были предметом их многолетнего спора, начавшегося после четвертого октября 1808 года, когда его силой вывели из церкви, где проходила заупокойная служба по отцу.

«Вышвырните ублюдка. Ему здесь не место».

Брат ошибался. Его место в обществе. И Дерек это докажет.

Мать продолжала речь, как всегда, осуждавшую общество:

— Большинство — скучные, надутые старые зануды, которым делать нечего, кроме как устанавливать глупые правила и злобно сплетничать, особенно когда разорятся. Все они такие. Кроме твоего дорогого покойного отца.

Граф Харроуби, почтенный член парламента и высшего света. Уважаемый пэр. Любимый отец.

Оба замолчали. Оба думали об одном. Им так его не хватало! Даже после стольких лет. Десятилетий. Словно все точки над «i» не были расставлены!

Ее любовник. Его отец. Покойный граф Харроуби.

Они были почти идеальной семьей, Найтли помнил дом, наполненный смехом и теплом. Его родители танцевали в гостиной под песни матери.

Однако рано или поздно отец бывал вынужден вернуться к законной семье, которая не желала и слышать о незаконном ублюдке. Брат, в жилах которого текла та же кровь, не желал смотреть ему в глаза.

— Я стараюсь завести связи в обществе не для развлечения. Это чистый бизнес, — коротко ответил Найтли.

Бизнес, связанный с достижением давно желанной цели. Он тратил на это каждую минуту. И теперь не собирался терять все.

— Бизнес, вот как? Для тебя все бизнес, Дерек, — фыркнула мать и надулась.

Как он может объяснить, что развлечения и работа для него одно и то же? Все, чего он добивался, — признания одного-единственного человека, которого уже не было на свете. Но оставались единокровный брат и общество, которое считало покойного графа одним из своих.

Правда, была еще и его газета, которую Найтли защищал, как собственного первенца. Он не мог объяснить это словами, которые всегда застывали в горле, если даже ему как-то удавалось сформулировать их в уме. Странно, ведь он всю жизнь имел дело со словами, а они то и дело оказывались ему недоступны.

* * *

Беркли-сквер

Найтли обнаружил, что резиденция Марсденов обладала многими чертами, типичными для старых аристократических домов: сквозняки, огромные отделанные деревянными панелями комнаты и слегка потертая старинная мебель. Атмосфера легкой изношенности, всегда царившая в древних жилищах.

Марсден приглашал Найтли навестить его, когда последний выразил желание обсудить способы сотрудничества ввиду предстоявшего расследования, новость о котором обсуждалась яростным шепотом по всему городу. Что удалось обнаружить злосчастному репортеру? Сплетни ходили разные. От самого благополучного варианта до самого ужасающего. Что теперь станет с газетой?

На кону стояли жизни и благополучие многих людей. А вместе с ними — знание, могущество и богатство.

Главным для Найтли было — получить желаемое: добиться успеха «Уикли», жениться на аристократке и, как следствие, войти в высшее общество, до сих пор его отвергавшее.

Или рискнуть всем… ради чего? А вдруг он потеряет газету, и все — от авторов до несчастных мальчишек-разносчиков — останутся на улице.

Чем дольше он думал об этом, пробуя превосходный бренди и наслаждаясь беседой с Марсденом, тем больше убеждался, что отказ немыслим.

— А, Лидия, вот и ты, — воскликнул Марсден, когда в дверях появилась младшая сестра, за которой он посылал горничную.

Лидия была прекрасна, и не только лицом и фигурой, достойными восхищения, но и грациозностью, которой отличалось каждое ее движение, будь то наклон головы или легкие колебания веера в душном бальном зале. Она была воплощением элегантности и хороших манер. Темные волосы вились крупными локонами. Черные глаза отличались выразительностью. Наряд, от дневного шелкового зеленого платья до рубиновых сережек, подчеркивал высокий статус владелицы.

Она будет прекрасно смотреться в его гостиной. Но все портили капризно надутые губы. Лидия была явно недовольна его обществом.

— Мы как раз говорили о скандале в «Таймс», — пояснил Марсден.

— Ничего удивительного, — сухо заметила она. Джентльмены встали при ее приближении, но она не спешила познакомиться с Найтли. Тот держал себя в руках, вспомнив о фактах. Она стала предметом злословия. А он — влиятельный и пользующийся дурной славой газетчик. Кроме того, она сестра маркиза, а он ублюдок. Фигурально говоря.

— Я хочу представить тебя мистеру Найтли. Владельцу «Лондон уикли», — начал Марсден. — Он мой новый друг.

— Припоминаю, как ты пел ему дифирамбы. Добрый день, мистер Найтли.

Она спокойно протянула ему руку, видимо, стараясь быть вежливой. Но отсутствие интереса было очевидным. Найтли заинтересовала такая реакция.

— Рад познакомиться, леди Марсден.

— Хотите написать историю? И мы обо всем прочтем в колонке сплетен? — осведомилась она в манере учтивой хозяйки, хотя в голосе звенел лед.

— Лидия, — начал Марсден тоном убийственного предупреждения.

— Вполне справедливый вопрос, учитывая интерес газеты к нам, — возразила она, изящно присаживаясь на диванчик.

— Рад сообщить, что Найтли на нашей стороне, — ответил Марсден, взглянув на Найтли, который согласно кивнул. Он женится на леди Лидии, и Марсден не будет слишком строг к смелым, хоть и сомнительным методам владельца «Лондон уикли».

— Неужели? — недоверчиво спросила она, окинув брата жестким взглядом.

— Совершенно точно, — твердо ответил Марсден, вернув взгляд.

Найтли молча гадал, то ли это типичное соперничество брата с сестрой, то ли дело в чем-то другом. Но откуда ему знать?

— Сегодня прекрасная погода. Не хотите ли прогуляться со мной, мисс Марсден? — предложил Найтли, решив, что добьется большего, если окажется наедине с ней, а не в центре битвы между родственниками. Кроме того, если их увидит Новый Граф, он будет просто сражен, чем порадует Найтли. Поединок между ними в полном разгаре, хотя они не обменялись ни единым словом.

— Прекрасная мысль! — захлопал в ладоши Марсден. — Это позволит вам лучше познакомиться и, возможно, понять, подходите ли вы друг другу.

Для того чтобы испробовать совет, данный «Трусихой из Саутуорка», Аннабел попросила помощи у своих коварных, сующих нос в чужие дела и имеющих превосходные связи подруг.

Задача: организовать «случайную» встречу.

Способ: узнать, когда и где можно случайно встретить Найтли. Все знали, что он очень рано утром шел от своего дома в здание издательства и очень поздно вечером возвращался обратно.

Однако, благодаря махинациям Софи и Джулианы, Пишущие Девицы узнали, что Найтли собрался навестить лорда Марсдена, возможно, для того, чтобы обсудить парламентское расследование методов прессы. Маркиз, что было очень удобно, жил рядом с Софи, между ее домом, который благодаря своей массивности можно было назвать замком, и Гайд-парком.

Солнце сияло. Пели птицы.

Да, они сунули нос в сегодняшнее расписание Найтли. Но исключительно с благородной целью: помочь истинной любви. Аннабел, вне себя от радости, шагала по улицам Мейфэра в компании Софи. Вернее, не шагала, а едва плелась. Разумеется, чтобы лучше насладиться теплом и свежим воздухом.

— Мы пришли в парк, — констатировала Аннабел. И все же они не встретили добычу, за которой охотились. Похоже, все пошло наперекосяк.

Аннабел представляла Найтли, выходившего из дома Марсденов. Они столкнутся на тротуаре и посмеются над странным капризом судьбы. Потом Найтли предложит прогуляться по аллеям парка, тем более что день выдался прекрасный. Аннабел возьмет его под руку, и они станут бродить по парку. В какой-то момент Софи незаметно исчезнет, оставив их наедине. А небо вдруг затянут грозовые облака, и они попытаются найти убежище в заброшенной беседке. Найтли обнимет ее и скажет нечто убийственно-романтичное? Вроде…

— Подумать только, как это я забыла захватить зонтик?! Хотя ужасно боюсь веснушек, — заметила Софи.

— С каких это пор тебя волнуют веснушки? — недоуменно спросила Аннабел.

— Думаю, нам стоит вернуться в дом за зонтиком, а уж потом гулять по парку, — настаивала Софи. Но Аннабел не хотела и минуты провести в четырех стенах, где они уж точно не увидят Найтли!

— Так на тебе шляпка, — заметила Аннабел.

— Боюсь, этого недостаточно, и я стану изгоем общества, если веснушки все же появятся, — парировала Софи.

— Ты же герцогиня!

И дело не только в этом. Ее очень высоко ценили. И для того, чтобы стать изгоем, веснушек было явно недостаточно.

— О, Аннабел! — хихикнула Софи.

— Поняла! Это всего лишь предлог, чтобы еще раз пройти мимо дома Марсдена, верно? Какая я глупая! Просто безнадежно рассеянная, — оправдывалась Аннабел, поняв наконец намерения Софи. Слишком она увлеклась воображаемой сценой.

— Ах, юная любовь! — весело пропела Софи.

Они продолжали идти. Аннабел начала тревожиться. Как получилось, что выглядевшее таким простым на бумаге мероприятие оказалось так сложно осуществить? Но по крайней мере прогулка с подругой по красивым, вымощенным брусчаткой улицам Мейфэра гораздо предпочтительнее ее обычного распорядка дня, состоявшего из починки изношенных рубашек, помощи детям по математике или сочинения очередной колонки, в которой приходилось решать чужие проблемы.

Но тут Софи вывела ее из задумчивости, воскликнув:

— Мистер Найтли! Какое совпадение!

Первая мысль Аннабел была о том, что план удался. Вторая: «ей не полагается здесь быть».

Поскольку на руке Найтли повисла незнакомка.

Аннабел резко остановилась. «Трусиха из Саутуорка» не упоминала о возможности встретить мужчину ее мечты в обществе другой женщины. Более того, спутница Найтли была настоящей красавицей — грациозной, элегантной леди, в присутствии которой Аннабел чувствовала себя пожилой провинциальной тетушкой, даже в новом дневном платье.

— Могу я представить вам леди Лидию Марсден? — спросил Найтли, и само совершенство рядом с ним слегка наклонило голову.