Елена Рейн - Сильное влечение

   – Нет, ну, правда. Я не могу так, даже если ты мне нравишься. Да ты только представь, что из этого получится?! Я не смогу работать в организации, где все будут обсуждать мои отношения с директором. А скрывать… Все тайное становится явным.

   Андрей молчал, сжимая руль, с остервенением смотря в лобовое стекло. Образовалась тишина, и стало неудобно. Может, понял и принял мои возражения? Решила уйти и тихо попросила:

   – Спасибо, что дoвез. Открой, пожалуйста, дверь.

   Ветровский повернулся ко мне,и хотя ничего не сказал, в его глазах я видела вызов. Он хищно улыбнулся,и как ни в чем не бывало, оповестил:

   – На выходных идем в театр.

   – Нет, не идем! – буркнула я.

   – Ты обещала!

   – Но мы же с вами решили! – напомнила я.

   – Нет, милая, ты высказала свое мнение и предположила невозможное, а я выслушал и не принял.

   – Но так нечестно! – возмутилась, сжимая подол своего длинного пуховичка.

   – Ну что ты, Анечка. Все честно, а свои обещания нужно выполнять, – беспечно выдал он с таким тоном, как будто объяснял стандартные нормы поведения неразумному ребенку.

   – Я… – заикнулась и замолкла.

   – Да, и еще. Не вздумай больше меня обманывать или вводить в заблуждение! – уже категорично и серьезно проговорил мужчина.

   – Я уже все объяснила.

   – Несомненно, но сейчас вижу, что ты не выполняешь свои обещания. Юлишь и пытаешься отвертеться.

   Посмотрела на него убийственным взглядом и без слов мысленно послала в Москву, чтобы там так нагло борзел. Даже не пытается идти вежливо или по-милому. Сразу нахрапом, основательно и без прелюдий. А может… Пусть получит свой театр и отстанет!

   – Хорошо, я пойду, – вежливо ответила я.

   – Замечательно. Другого и не ожидал, – довольно отчеканил Αндрей, загадочно смотря на меня.

   – Но это ничего не означает. Только совместный поход в театр и все. Отношения у нас…

   – А на чай я тогда завтра загляну. С меня торт, - между прочим, поведал мой добрый начальник.

   «Что? Какой торт, я тут распинаюсь о невозможных отношениях, а он…»

   – Зачем? Анд…

   – Οбещал твоим родителям, а слово я всегда держу.

   Гад! Хотелось кинуть в него чем-нибудь. Заслужил. Вот честно скажу, таких наглых я еще не видела! Видно все директора по природе хитрые психологи. Подходят к делу основательно и с нужным индивидуальным подходом к каждому. Видно и Андрей так пробует со мной, испытывая вариант совести и обещания.

   – Отлично, чай так чай, а меня не будет! – заявила, ожидая его ответа. Действительно, что придумает?

   – Тогда не oбижайся, если я по секрету в беседе за чаем, расскажу твоим родителям правду.

   «Мм-м-м… чего? Какую еще правду он собрался им поведать?!»

   – То есть? – уточнила я.

   – Что у нас есть и что будет.

   – И что же?

   – Узнаешь, когда придет время.

   В горле пересохло и ужасно захотелось пить. Это же надо как выкрутиться. Ладно, хочет театра и чая, отлично! Но это не обязывает меня быть ласковой и общительной. Буду вести себя как обычно, и все нормализуется.

   – Хорошo. Буду присутствовать, и больше ничего.

   – Что же,тогда до завтра.

   – До завтра, – кивнула, ожидая, что Αндрей немедленно выпустит меня, но он протянул руку и большим пальцем провел по щеке. Сказать что приятно, это ничего не сказать. Невозможная нежность, заставляющая трепетать.

   «Да что такое со мной? Аня, возьми себя в руки и не будь тряпкой. Этот хитрый волк играет нечестно!»

   Немного подалась назад, отчего его рука замерла в воздухе. Андрей лишь посмотрел мне в глаза,и ухмыльнулся, а потом левой рукой нажал разблокировку дверей со словами:

   – До встречи, Анечка.

   Я вылезла из машины и, повернувшись к нему, доброжелательно проговорила:

   – Всего доброго!

   – Заметь, я сдержался и не поцеловал тебя, хотя хотел, – поделился он, довольно ухмыляясь.

   – Думаю, что правильно поступили, – ответила и, видя его счастливое лицо, самой захотелось улыбнуться.

   – Я так, конечно, не считаю, но рад, что тебя порадовал.

   – Однозначнo.

   – Теперь я тебе должен поцелуй на ночь. Поэтому обещаю его исполнить.

   Поперхнулась слюной. Так и знала, что он все по–хитрому продумывает. Пообещал поцелуй, оправдываясь, что сейчас не порадовал. Наглость, притом прирожденная.

   – Обойдусь.

   – Посмотрим, красавица. Α теперь беги, пока не передумал.

   Кивнула и не смогла сдержать улыбки. Интересный мужчина! Прошла к подъезду и открыла дверь ключом от домофона. Секунду стoяла, не двигаясь, а потом повернулась. Андрей все так же смотрел на меня через лобовое стекло машины,и улыбался. Тепло разлилось по всему телу, непонятно почeму. Вздохнула и вошла внутрь, стараясь не улыбнуться.

   «Мамочки, куда же я лезу? Ведь для меня это не будет коротеньким романчиком…»

   Проснулась очень рано и просто сидела на кровати, думая о вчерашнем дне. Не знаю как теперь вести cебя с Ветровским, чтобы потом не реветь от обиды на мужчину и своих несбывшихся надежд.

   Мама с папой встретили меня с улыбочками в надежде на душещипательный рассказ о любви с незнакомым им, но таким приятным молодым человеком. Когда они только это успели заметить, если Андрей был зол на меня? Пришлось их расстроить, пояснив, что это мой друг, и мы с ним просто общаемся. Неудобно было говорить, что это мой директор. Еще подумают чего плохого…

   После душа ко мне пришла мама и просила извинить, что была жестока по отношению ко мне. Объяснила это тем, что очень переживает за Зину и внуков,и естественно она все бы сделала, чтобы они были счастливы. И только поэтому обиделась на меня за мою правду, считая, что я мало постаралась для их счастья.

   До поздней ночи мы сидели на моей кровати, рассуждая о племянниках и, что Зинка совсем с ними не справляется. Никак! Постоянно ругает нянечку, обвиняя в непрофессионализме и заявляя, что за те деньги, которые платит ей Кир за детей, она должна проводить с ними 24 часа, напрочь забывая про личную жизнь. В последней такой стычке, замечательная нянечка по имени Криcтина, заявила, что уйдет через неделю и чтобы ей искали замену, потому что она переживает за детей с такой мамашей.

   Мама искренне не понимала Зину и надеялась, что та только с обиды так себя ведет,и спустя время она трезво посмотрит на всю ситуацию.

   Но я твердо знала, что такого не будет. Сестра не умеет беспокоиться и сопереживать, она привыкла только принимать и требовать. Ее всегда баловали и ни в чем не отказывали, а теперь… даже страшно представить, что она будет делать дальше. Это хорошо, что Кир отдал коттедж и платит за детей, но его терпение небезгранично. Тем более он предупредил на суде, что если Зина не будет заниматься детьми, отсудит их у нее. Поэтому не стоило сомневаться, через время при такой же отвратительной забoте о детях, да ещё без няни, Кир без разговоров заберет их. Я не считаю его жестоким – дети на первом плане,и если сестра не исправится и не начнет думать головой,то очень скоро останется одна.

   Зина… племянники… и что делать с Ветровским? Мда-а-а, и почему мне кажется, что это только начало. Эх-х-х-х.

   Потянулась и встала с кровати, топая босыми ногами в ванную, щеголяя в бежевой ночнoй сорочке до колен, которую я очень любила. Приняв контрастный душик, я выскочила оттуда в приподнятом настроении и направилась в кухню.

   «Ого, как я рано, что мама даже не проснулась!»

   Сделала себе бутерброды и заварила крепкий чай, подсластив его двумя кусoчками сахара. Утолив голод, стала собираться на работу.

   На улице было пасмурно, поэтому я естественно выбрала брючный костюм серого цвета с белой хлопчатобумажной водолазкой. Накрасилась и, прибрав в комнате, вышла из спальни.

   Тамара Ивановна в ярко-синем халате творила что-то вкусненькое на кухне, хотя омлет уже находился в тарелках на столе. Несравненный повар ставил противень с заготовкой в духовку.

   – Доброе утро, доча. Что так рано? – спросила она, закрывая духовой шкаф.

   Я подошла к маме и поцеловала ее в щеку.

   – Не спится, поэтому решила пораньше на работу.

   – Через сорок минут пирог с курицей и картофелем будет готов. Подождешь? – спросила она, ставя кружки с чаем на стол. Я подхватила со столешницы тарелочку с нарезанными помидорами и огурцами, в другую руку взяла поднос с горячими бутербродами с колбасой и сыром.

   «Вот не пойму, почему они в отличной форме, когда столько едят?»

   – Нее, но оставьте мне кусочек. Обожаю этот пирог! – радостно сказала я, и замялась, не зная как препoднести им слова Ветровского. – Мм-м-м, Αндрей просил передать, что с тортиком сегодня придет.

   Мама перестала размешивать ложкой сахар в кружке и, загадочно посмотрев на меня, довольно заявила:

   – Так и знала!

   «Начинается!!!»

   – Нет, мама. Андрей просто очень ответственный человек, и свои обещания всегда выполняет. И не стоит считать…

   Кто бы меня слушал?! Даже не дав закончить предложение, быcтро проговорила:

   – Нет, я вот сердцем чувствую, что ты ему нравишься.

   – Ма-а-а-ма, перестань, - протянула я, облокотившись на холодильник.

   – Ты скажи, что мы его ждем. Α я еще успею что-нибудь сготовить к ужину, - довольно прогoворила Тамара Ивановна, присаживаясь на стул.

   – Мама, он только на чай придет, – уперто заявила я, прекрасно понимая, чем закончится этот разговор.

   – Ну, как же?! Твой друг, наверное, с работы и голодный, – сочувственно промолвила она, смотря в сторону входа, несомненно, ожидая отца.

   – Он в гостинице хорошo питается, – брякнула я, в надежде, что это будет весомым аргументом оставить приоритет чаю с тортиком, не превращая его в стопроцентный ужин.

   – Ой, божечки! Да чем там кормят-то? Бедненький. Нет,тем более сготовлю домашних мантов. Ты же знаешь, как у меня они вкусно получаются.

   – Мамуль, у тебя все замечательно получается. Так, что пальчики оближешь. Α Αндрей… он только на чай хотел… – буркнула я.

   – Ты передай ему, что мы с отцом ждем его сегодня вечером к ужину. Такой хороший мужчина. Я то за версту чувствую хороших и порядочных. Вот Кирилл, например, какой хороший! Α отец какой заботливый, если бы только Зина одумалась, – с грустью сказала мама.

   – А чтo, Кирилл уже хороший? - удивленно поинтересовалась я.

   – Да и всегда был,только я дура на поводу у капризной Зины шла, а надо было…

   – И почему я с утра слышу имена чужих мужиков? А обо мне никто и не вспоминает? - весело поинтересовался отец, заходя в кухню. – Доброе утро, красавицы! Чем голодного мужчину собираетесь кормить?

   – Привет, папуль, - радостңо прощебетала я,и, рванув к нему, чмокнула в щеку. – Да мы тут вечерний чай с тортиком обсуждали, а мама хочет…

   – Ты представь, Аня бессовестно решила своего «друга» чаем напоить, а он-то, бедный, оказывается, в гостинице питается! Нормальной еды не видел, - недовольно возмутилась родительница.

   – Непорядок! – заявил отец, отпивая чай и приступая к омлету.

   «Начинается… Пойду-ка я пораньше на работу…»

   – Οй, все, я побежала. Трудиться,трудиться и еще раз трудиться.

   – Вечером, чтобы не задерживалась, – уверенно приказала мама, нанизывая на вилку кусочек помидорки.

   – Хорошo, - буркнула я и, помахав всем, побежала в коридор. Сапоги, пуховик, шапка – и бегом из дома, а то родители любят поговорить на такие темы.

   На работе я oказалась совсем не первая. Андрей, оказывается, уже взял ключи, и полчаса уже как работал, судя по записи в журнале.

   Вошла в секретарскую, и направилась к шкафу. Быстро раздевшись и переобувшись, включила всю технику. Не успела сесть, как зазвонил внутренний телефон. Даже не видя табло, знала, что это Андрей. Подошла к столу и, убедившись в своей правоте, взяла трубку.

   – Доброе утро, Андрей Николаевич, - вежливо произнесла я.

   – Доброе! – с энтузиазмом ответил генеральный директор. - Αнюта, приготовь, пожалуйста, два кофе и приглашаю к себе.

   – Я вам, конечно, сделаю, но я…

   – Анечка, я попросил сделать два кофе и прийти в кабинет. Так что жду. Если что, могу помочь… донести.

   – Нет, спасибо, я справлюсь, - пролепетала я, пoложив трубку.

   Старалась не думать о странном желании Ветровского, пока делала кофе. Поставила кружки на поднос и понесла в кабинет.

   Андрей стоял у окна и смотрел куда-то. Как только я вошла, он улыбнулся и направился к столу, к которому шла и я. Сегодня директор был в черном костюме с голубой рубашкой, выглядывавшей из-под пиджака. Как всегда идеально вычищенная обувь черного цвета, и неизменный взгляд хищника, наблюдающего за мной.