– Слушай, а откуда ты знаешь эту девчонку? Которая к нам подходила. Долговязую.

– Ты имеешь в виду Стейси? – удивилась я. – Да случайно познакомилась. Она снимает квартирку на пару с моей подругой.

– Вы близко дружите?

– Я бы не сказала. Второй раз ее вижу. А что? – я вдруг вспомнила, как исказилось его лицо, когда беспардонная великанша решила выразить ему признательность посредством горячего дружеского поцелуя. – Если она тебе приглянулась, могу телефончик дать.

– Да не в этом дело, конечно, – скривился Алан, – раз она не подруга тебе, тогда ладно… Просто я хотел предупредить, чтобы ты держалась от нее подальше.

– Это еще почему? – поперхнулась коктейлем я.

– Потому что твоя приятельница – известная «желтая» журналистка. Папарацци.

– Да не может быть. Она ничего об этом не рассказывала.

– Это так, – кивнул он, – уверен, что и здесь она не случайно. Наверняка кого-нибудь выслеживает. Сфотографирует пляшущую на столе пьяную знаменитость, а потом продаст фотки в журнал и заработает денег.

– Странно, – нахмурилась я, – вообще-то моя Лерка учится здесь на факультете журналистики, а Стейси – ее флетмейт. Хотя это вряд ли что-то значит.

– Стейси – пиранья. Для многих она вообще персона нон-грата. Я тебя просто предупредить решил.

– Спасибо, конечно, – пожала плечами я, – но мне волноваться нечего. Я не знаменитость, к сожалению, поэтому моя персона никого не интересует. К сожалению.

– А ты хотела бы засветиться в прессе? – неожиданно развеселился мой спутник. Впрочем, если его коктейль обладал такой же крепостью, как и мой, то вспышка радости была вполне объяснима с логической точки зрения.

– Не могу сказать, что это моя мечта, – вздохнула я, – я ведь уже слишком взрослая, чтобы мечтать о несбыточном… Но против я бы не была – это точно.

– Все еще впереди, – Алан накрыл мою руку своей, – ты еще такая молодая, кто знает, как может повернуться жизнь…

И пусть мне также было неизвестно, как повернется жизнь, зато я не без удовольствия констатировала, что сам Алан повернулся ко мне лицом и слегка прикрыл глаза, как будто бы ожидая от меня поцелуйной инициативы. Что ж, ждать ему пришлось недолго – пришторив поблескивающие от переизбытка гормона эндорфина глаза накладными ресничками, я глубоко вдохнула и, не сомневаясь, бросилась в омут первого поцелуя с мужчиной, к которому по всем параметрам подходил статус «мужчина моей мечты».

И закрутилась, завертелась наша первая общая ночь. Мы больше не были чужими, мы больше не были интеллигентными собеседниками или даже задушевными приятелями. Мы танцевали, плотно прижавшись друг к другу (и причина этой интимности была не только в тесноте толпы), и его руки гладили мою спину под футболкой.

Стейси к нам так больше и не подошла.

А к Лерке не стала подходить уже я – хоть и приметила ее темную макушку в толпе. Просто не хотелось мешать подружке, явно рассчитывающей на интим с неким субчиком в полосатом костюме. На мой взгляд, ее избранник был слишком уж прилизанным, как будто бы косил под итальянского гангстера – создавалось впечатление, что недавно он прямо руками ел масляные блины, а потом использовал собственную шевелюру вместо салфеток. Однако о вкусах не спорят. Лерка была вполне довольна, она льнула к нему, как выпрашивающая корм домашняя кошка, постоянно снимала воображаемые пылинки с его пиджака и норовила запихнуть руку ему в ширинку. Должно быть, Валерия была тоже изрядно пьяна.

Однако когда под утро мы с Аланом решили, что хватит с нас оглушительных децибелов и прокуренного воздуха, и начали продвигаться к гардеробу, Лерка резко оказалась рядом и дернула меня за рукав.

– Лерка, я все заметила. У тебя любовь. Я не обиделась, можно все обсудить и потом, – усмехнулась я.

– Да не в этом дело, какая там любовь, – поморщилась она, – просто мне надо кое-что сказать тебе, Кашеварова.

– Говори, – вздохнула я. Судя по серьезности ее тона, ничего хорошего ожидать не приходилось.

– Я беру свои слова назад. Он просто потрясающий. Вот уж не думала, что такие встречаются в Интернете.

– Вот видишь! – восторжествовала я.

– Держись за него обеими руками, – напутствовала меня Лерка.

Не знаю, возможно, я восприняла ее завет слишком буквально. Потому что не прошло и часа, а мы с Аланом уже полулежали на обтянутой материей скамье в одной из ниш. Я обнимала его за шею, а он что-то шептал мне на ухо – я не понимала, что именно. Мой английский хорош, но не идеален, а там к тому же было очень шумно. Но вскоре в мерно журчащем ручейке его шепота я разобрала слова – «пойдем ко мне домой». После чего нежный шепот уступил место вопросительному взгляду.

Вот в чем вопрос: стоит ли идти домой к мужчине после первого же свидания? Мой ответ таков: нет, не стоит, если тебе восемнадцать лет, а мужчина – твой однокурсник, которого ты видишь каждый день. Ну а если ты уже перешагнула тридцатилетний рубеж и если у тебя есть всего лишь одна неделя для того, чтобы получше узнать мужчину, который вполне может оказаться мужчиной твоей мечты… Что ж, тогда ты сама вольна принимать решение, и плевать тебе на глупые предрассудки.

Так я и поступила.

Об остатке вечера, плавно переходящем в стылую лондонскую ночь, скажу только одно: это было божественно.

Честное слово, я не преувеличиваю.

* * *

Где еще может жить мужчина, которого запросто пропускают в лучший светский клуб Лондона – где, если не в белоснежном двухэтажном особняке в престижнейшей части города? Район Ноттинг-Хилл при всей своей приближенности к центру напоминал сонную деревеньку. Небольшая оговорка – деревеньку, в которой живут только очень богатые люди.

Дом Алана был словно срисован из классического английского детектива – здесь не хватало только ироничного молчаливого дворецкого и какого-нибудь сеттера, мирно дремлющего у камина. Все прочие декорации имелись в наличии: и сам камин, и кресла с клетчатыми пледами, и бронзовые подсвечники, и тяжелая дубовая лестница, ведущая на второй этаж, в спальню, и мрачноватая библиотека, от пола до потолка заставленная антикварными книгами.

Сказать, что интерьеры мне понравились, значит не сказать ничего. Если честно, я была просто потрясена и на какое-то время даже почувствовала себя киногероиней.

Не желая выбиваться из образа, он даже приготовил мне грог.

Засыпая, я чувствовала себя самой счастливой женщиной в мире.

Я рассчитывала томно спать до полудня, чтобы потом превратиться в героиню заветных грез любой особы женского пола от тринадцати до пятидесяти лет. Вы наверняка понимаете, о чем я: проснуться на шелковых простынях от божественного запаха кофе, получить из рук любимого мужчины поднос с легким завтраком, а потом блаженствовать в обнимку перед телевизором, глупо посмеиваясь над предсказуемым юмором воскресной телепрограммы.

Однако не успела я сомкнуть глаза (а уснули мы, когда уже светало), как зазвонил будильник. Наиболее логичным, по моему мнению, было бы треснуть по нему кулаком и спать дальше, но Алан считал иначе. Он что-то недовольно пробормотал, заворочался, а потом включил ночник и потряс меня за плечо.

А я боялась, что со сна мой голос прозвучит грубо и хрипло, поэтому отделалась нечленораздельным мычанием.

– Саша, нам пора! – он был отвратительно настойчив.

– Куда? – просипела я.

– Я хочу сделать тебе подарок. Мы идем на рынок.

– Куда? – уже более осмысленно переспросила я, продирая глаза. О каком рынке он толкует? Спятил, что ли? Или у них так принято – поутру вручить новой любовнице кочан капусты или килограмм отборного картофеля. Может быть, это какой-то национальный обычай, о котором я просто никогда не слышала?

– Я покажу тебе антикварный рынок Порто-белло, – объяснил он, – это недалеко, мы можем прогуляться пешком.

– А это обязательно, переться туда в такую рань? – недовольно поморщилась я.

Вообще-то к антиквариату я отношусь с подозрением. Наверное, мне недостает буржуазности – но, хоть убейте, я не понимаю, почему я должна в восторге закатывать глаза при виде полуразвалившегося ободранного комода? Или отвалить внушительную сумму за стул, на котором до меня посидели сотни неизвестных задниц?!

– Если приехать позже, там уже раскупят все стоящее, – мягко настаивал он.

– Алан, если честно я не в восторге от этой идеи, – вздохнула я, усаживаясь на кровати, – все эти подсвечники, патефоны… Стоит кучу денег, а выглядит, как куча мусора.

– Ты меня не поняла, – мягко улыбнулся он, – никто и не говорит о старинной мебели. Я думал, что тебя должна бы заинтересовать одежда винтаж. Бальные платья, пальто начала века, сумочки. И все это в отличном состоянии.

Я так и подскочила на кровати.

– Да ты что? И где же находится рай, в котором можно все это купить?!

– На антикварном рынке Портобелло, – повторил он, – куда мы отправляемся ровно через двадцать минут. Время пошло, собирайся, моя красавица.

ГЛАВА 10

А все-таки он был идеальным мужчиной, честное слово.

Он привел меня в рай. Ничего подобного я никогда в жизни не видела.

Антикварный рынок Портобелло представлял собою не слишком широкую, зато длинную улочку, по обеим сторонам которой располагались торговые ряды. Чего здесь только не было: и старинные книги, и женские журналы начала века (хм, оказывается, раньше они выходили раз в год и внешним видом напоминали том большой советской энциклопедии), и антикварная посуда. Но мы решительно прошли мимо этого великолепия, потому что точно знали, что нам нужно.

Одежда.

Когда я увидела первую палатку, торгующую антикварными платьями, я остановилась как вкопанная, распахнула рот и прижала обе руки к груди. Алан, рассмеявшись, сказал, что я выгляжу очень кинематографично. Но даже столь изысканный комплимент не мог волновать меня больше, чем то, что я увидела прямо перед собою. Платья – шикарные пышные платья с несколькими слоями накрахмаленных нижних юбок – развевались на ветру! Одно из них словно было снято со Скарлетт О’Хара, в другом могла бы спокойно расхаживать Джен Эйр.

– Беру все, – севшим голосом прошептала я, – без примерки. Это же просто чудо!

Он приобнял меня за плечи.

– Не торопись. Давай сначала посмотрим все, что здесь есть.

– Ни за что! – возмутилась я. – А вдруг пока мы будем гулять, кто-нибудь все это купит?!

– Саша, оглянись по сторонам, – улыбнулся он. Я повернула голову – прямо перед нами был еще один ларек, с сумочками. Какие-то из них выглядели так, словно они лет сто пролежали в шкафу запасливой пенсионерки, но попадались и вполне носибельные варианты. Бросившись к лотку, я схватила вечернюю крошечную сумочку, украшенную петушиными перьями.

– Десять фунтов, – сверкнув золотым зубом, объявил продавец.

– Сколько? – недоверчиво прошептала я.

– Ну хорошо, могу за восемь уступить, – тут же сбавил обороты он.

– Беру! – я полезла в сумку за кошельком.

А когда сделка была завершена и завернутая в грубую бумагу сумка перекочевала ко мне в руки, подтолкнула локтем Алана.

– Но почему все это стоит так дешево?

– Не знаю, – пожал плечами он, – это один из самых известных антикварных рынков Европы. Так что советую не теряться и не мелочиться. Кстати, если у тебя не хватит денег, я взял с собой кое-какую наличность.

У меня ни за что не хватило бы наглости воспользоваться этим джентльменским предложением, но услышать его все равно было чертовски приятно.

Следующие несколько часов я провела, перебегая от одного торгового лотка к другому. Алан покорно плелся за мною. Я была отважным полководцем, кидающимся на новую добычу и отчаянно отвоевывающим скидки. Ну а он исполнял роль покорного и услужливого оруженосца, постепенно обрастающего пакетами и сумками.

Я старалась приобретать только практичные вещи. Хотя мне хотелось бы иметь в моем шкафу все-все-все из ассортимента рынка Портобелло. Но я понимала, что мне просто некуда будет надеть боа из страусиных перьев. И вряд ли мне когда-либо представится возможность покрасоваться в полуизъеденной молью (но все равно шикарной) норковой муфте. Зато бархатный пиджак с бумажной брошью в виде розы на лацкане уж точно украсит мой гардероб.

И пышная клетчатая юбка в ковбойском стиле.

И длинный кружевной халатик – уж я-то заметила, как разгорелись глаза Алана, когда я взяла его в руки. Держу пари, что дома он первым делом попросит меня примерить именно эту обновку.

И атласные розовые перчатки.

И пальтишко в стиле Коко Шанель.

И желтое платье с завышенной талией – привет из шестидесятых.

Ох, Лерка от зависти скончается на месте!

В конце концов я все же не удержалась и вернулась к платьям почти бального вида, на которые положила глаз в самом начале нашей волшебной прогулки.

– Саша, остановись! – смеялся Алан. – Все равно это так и будет висеть в твоем шкафу.