Может быть, это было бы логично, да вот только после общения с ним я и смотреть не смогу в сторону московских мужчин.

Кажется, на этот раз я влипла всерьез. И даже мой изворотливый ум не может придумать хоть какое-нибудь компромиссное решение.

Поздравляю, Кашеварова, ты так мечтала о любви и вот вляпалась-таки на старости лет. В твоем возрасте приличным женщинам пристало усердно вить гнездо и подумывать о потомстве. А ты с горящим взором носишься по Венеции, сжимая в руках ладонь мужчины, который никогда не будет твоим.

И вот наконец настал тот день, когда мне вновь пора было возвращаться в Москву. В последний раз мы завтракали вместе. Обычно по утрам мы наскоро напихивались сэндвичами в столовой отеля, чтобы не тратить драгоценное время на набивание желудков. Но в этот раз Алан пригласил меня в дорогой ресторан на берегу канала, до которого нам пришлось добираться в гондоле.

Наверное, прохожие умилялись, глядя на нас, потому что вряд ли в мире можно было найти пару более гармоничную. Я старательно улыбалась направо и налево – почему-то нас постоянно фотографировали проходящие мимо туристы. Но положа руку на сердце, мне вовсе не нужен был весь этот ярмарочный цирк. Единственное, что мне хотелось – поплакать у Алана на плече. И чтобы вокруг не было радостной гомонящей толпы. А он сжимал мою руку в своей и ничего не говорил, хотя мне казалось, что он все понимает.

Аппетита у меня не было. Чтобы хоть как-то отвлечься, я заказала свой любимый омлет с начинкой из бекона, шпината, белых грибов и сливочного сыра. Соблюдающий диету Алан надо мной подшучивал – растолстеешь, мол. Я делала вид, что обижаюсь, а он говорил, что на самом деле ему не нравятся скучные жеманные диетоманки, его возбуждают женщины с хорошим аппетитом.

Когда принесли кофе, он в очередной раз меня удивил.

– Саша, у меня есть для тебя подарок, но я не уверен, что тебе понравится… – немного смущенно сказал он.

Я вскинула на него взволнованный взгляд: почему-то в тот момент мне показалось, что он ведет речь об обручальном кольце. В глубине души я решила, что если он предложит переехать к нему в Лондон, я плюну на все и соглашусь. Несмотря на то, что получить приличную работу в исполненной нездорового снобизма британской столице у меня вряд ли выйдет. Но, пожалуй, я дошла до критической черты и способна обменять львиную долю своего «я» на восхищенный взгляд Алана Джексона.

Однако размер бархатной коробочки, которую он немного застенчиво выложил передо мной на стол, меня разочаровал: она была слишком велика для кольца. Скорее всего, там находится колье или часики. Какая-нибудь Верунчик запрыгала бы от восторга – колье ведь стоит дороже. А мне оставалось только вежливо ахнуть, демонстрируя высшую степень энтузиазма.

– Открой, – попросил он, – я хочу, чтобы ты это примерила.

Я послушно распахнула коробочку и… едва не взвыла от разочарования. Это был комплект – колье и серьги, и ничего более безвкусного я в своей жизни не видела. Нелепая ярмарочная поделка, вдобавок копеечная. Массивность зеленоватых камней намекала на их в лучшем случае полудрагоценное происхождение. Яркий цвет золота свидетельствовал о его самоварности. А топорный дизайн тонко намекал на полное отсутствие вкуса у той, кто осмелится нацепить на себя эту гадость.

– Мне казалось, что цвет камней идеально подойдет к твоим глазам.

– Но у меня серые глаза, – пробормотала я. Неужели я настолько слепа, что не разглядела в нем обычного равнодушного донжуана? Он что, даже цвет моих глаз не запомнил, что ли?

– Серые, но с зеленоватым отливом, – выкрутился он, – тебе не нравится?

Он выглядел и в самом деле огорченным, так что я поторопилась воскликнуть:

– Что ты! Это великолепно, у меня никогда ничего подобного не было!

Хм, а я ведь почти и не соврала. Среди моих украшений, даже бижутерии, и в самом деле такой гадости не отыщешь.

Он просиял. Все-таки мужчины – создания топорные, обвести их вокруг пальца проще простого. Поэтому меня смешат отдельные закомплексованные индивиды, которые при таком раскладе еще смеют рассуждать о шовинизме и патриархате.

Я сняла свои превосходные сережки из белого золота и вставила в уши подаренные Аланом страшилища, которые вдобавок оказались такими тяжелыми, что я на минутку почувствовала себя обитательницей африканской глубинки. Фотографии таких экзотических красоток время от времени публикуются на обложках туристических журналов. Кто-то из них удлинняет шею с помощью бус-колец, а кто-то вытягивает мочки ушей, используя в качестве сережек тяжеленные каменные поделки.

– Тебе так идет! – восхищенно присвистнул Алан.

Я вздохнула.

Мужчины ничего не понимают в моде.

Это аксиома.

Поэтому ни в коем случае не стоит обижаться на любимого, который с радостным видом вручил вам в подарок какую-нибудь откровенно безвкусную вещь. Все равно ничего хорошего из воспитательной работы такого рода не получится. В лучшем случае он просто перестанет вам что-либо дарить, в худшем – смертельно обидится и покинет вас ради какой-нибудь мымры, которая умеет делать вид, что идиотские подарки пришлись ей по вкусу.

Перехватив его восхищенный горящий взгляд, я подумала, что зря подозреваю его в типичном для мужчин грешке полигамности. Нет, похоже, что он и правда влюблен именно в меня. Потому что таким взглядом можно пожирать только любимую женщину.

И я сказала:

– Спасибо, я буду носить это в самых торжественных случаях, – а про себя добавила, что наиболее подходящим моментом для ношения комплекта мне представляется тет-а-тет с дарителем оного. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.

Ну а потом я улетела в Москву. Простились мы нежно, но сухо – не было, как в прошлый раз, водопада слез, обвинений, впопыхах высказанных подозрений и заведомо невыполнимых клятв.

И все же это не было прощание людей, которым больше не суждено встретиться. Мы оба находились в предвкушении чуда. Не знаю, как Алан, но я знала наверняка: что-то будет.

Как ни странно, я не ошиблась. Правда наши отношения ожидал не совсем тот финал, на который я оптимистично рассчитывала.

Но об этом я расскажу немного позже.

* * *

Если бы я знала, что случится со мною сразу по возвращении в Москву, я бы непременно не пожадничала бы и заказала такси прямо в аэропорт.

Но я, дура экономная, решила отправиться домой на метро, несмотря на то, что было уже довольно поздно. Просто на этот раз, собрав волю в кулак, я обошлась только самыми необходимыми вещами, вместившимися в видавший виды чемодан. А зачем обладательнице одного-единственного чемодана раскошеливаться на непомерно дорогое аэропортовое такси? Лучше потом на сэкономленные деньги как следует отовариться в магазине косметики «Л’Этуаль».

До нужной станции метро я добралась без приключений. Правда, пару раз ко мне пытались привязаться какие-то накачанные пивом олухи – знаете, есть такие потребители лосьона «Клерасил», которые искренне уверены, что если девушка носит высокие каблуки, значит, она вышла на охоту, и вполне можно попытаться завязать с ней знакомство, ухватив ее при этом за зад. У них не хватает мозгов, чтобы понять – настоящая охотница, которая с удовольствием вступит с ними в исполненный дешевого кокетства диалог, едва ли поедет в метро с огромным чемоданом. Так что я не обращала на них никакого внимания, старательно изображая глухонемую.

Но вот когда подобный дворовый мачо, прыщавый пивопочитатель ухватил меня за рукав на улице, в двух шагах от моего дома, я не выдержала.

– Вы что себе позволяете? – повысив голос, сказала я.

– Познакомиться хочу, – гадко улыбнулся мерзкий тип.

На подобные случаи у меня имеется заранее заготовленный текст, который, как правило, действует на подобных закомлексованных идиотов безотказно. Вот и на этот раз я, расправив плечи, отчеканила:

– Молодой человек, вы не отличаетесь особенной красотой. У вас дурацкая прическа, скошенный подбородок и прыщ на носу. Судя по банальности подхода, вы также вовсе не умны. И вряд ли богаты, если судить, конечно, по вашим растоптанным ботинкам. Назовите мне хоть одну причину, по которой я могла бы с вами познакомиться. И я обещаю подумать над вашим предложением.

После произнесения монолога следует язвительно улыбнуться и быстро слинять, оставив горе-соблазнителя в полном недоумении и предоставив ему возможность лишь пискляво крикнуть вам вслед: «Дура!»

Но в этот раз я недооценила реакцию непрошеного поклонника. Не успела я закончить фразу, как он цепко ухватил меня за полу пальто. Я даже «ой!» сказать не успела, как оказалась прижатой к грязной стене какого-то дома. Как назло, место, где придурок напал на меня, напоминало декорацию к фильму ужасов, оно словно было спланировано московскими архитекторами именно в интересах убийц, грабителей и уличных приставал. Вокруг – ни души, оживленная трасса – далеко, за сквером.

Моей первой мыслью было отчаянное сожаление по поводу испачканного пальто. Как-то в голове не укладывалось, что хамоватый, неизвестно откуда взявшийся тип представляет прямую угрозу не только для моего гардероба, но и для меня самой. Как и все оптимисты, я в глубине души никогда не верила, что ужасы, по мотивам которых снимаются детективы, могут произойти именно со мной.

– Что ты себе позволяешь, шалава? – прошипел он, наклонившись низко к моему лицу. От него мерзко попахивало чесноком и лосьоном для бритья «Олд Спайс».

– Извините, – пробормотала я, надеясь, что этот символ оскорбленной мужественности наконец оставит меня в покое, – мне надо идти.

– Извинений недостаточно, – помотал вихрастой головой он, – ты меня оскорбила. Мне был нанесен моральный ущерб.

Наверное, это было не к месту, но я глупо хихикнула. Надо же, какие слова мы знаем! Непринужденно упомянутый формальный юридический оборот как-то не вязался ни с его внешним видом, ни с его запахом, ни с его поведением, в конце концов.

– Еще смеется, стерва, – разозлился он.

– Послушайте, я сейчас милицию позову, – пригрозила я, но осеклась, увидев, как сверкнуло в его руках лезвие ножа.

Вот в тот момент мне стало действительно страшно. Неужели все это и правда происходит со мной?! Всего несколько часов назад я слонялась по «дьюти-фри», скупая нарядные бутылки и совершенно не нужные мне очередные духи. А сейчас стою в темной подворотне и трясусь от страха, глядя на нож, который красноречиво уперся мне в бок и, похоже, порвал-таки многострадальное пальто.

– Оскорбила – заплати, – прошипел мой обидчик.

Я с готовностью потянулась за кошельком. Эх, хорошо, что львиная доля средств была оставлена мною в магазинах. Чемодан он отбирать не станет – это факт. А в кошельке моем – сто долларов плюс какая-то мелочь.

– Куда полезла? Снимай цацки! – скомандовал грабитель, нервно озираясь по сторонам.

– Что? – растерялась я. – Вы имеете в виду мои украшения?

– Я русским языком сказал! Будешь выпендриваться, сдохнешь! А ну, все снимай! И сережки, и кулон!

Я накрыла ладонью подаренный Аланом дешевенький кулончик из самоварного золота и полудрагоценных камней. С одной стороны, невелика потеря – я все равно ни за что не стала бы такое носить. С другой – я же собиралась положить подарок в шкатулку и время от времени любоваться на него и умиляться отсутствию вкуса дарителя. Все же это был не просто дурацкий комплект, это был подарок Алана!

– Послушайте, это ничего не стоит, – хрипло сказала я, – посмотрите сами, это даже не золото. Но у меня есть деньги, я могу отдать.

– Гони деньги! – быстро согласился он, и я с готовностью распахнула перед ним портмоне, которое он тут же убрал в карман.

– Молодец. А теперь гони цацки!

– Но мы же договорились, – попробовала возмутиться я.

Однако выражение лица «переговорщика» свидетельствовало о том, что шутить он не будет.

Вздохнув, я расстегнула сережки и по одной положила их на его шершавую короткопалую ладонь. За ними последовал и кулончик. Злые слезы навернулись на мои глаза. А ему – хоть бы что. Небрежно спрятал мои сокровища в карман и был таков, я даже не успела понять, в какую сторону он побежал.

Обессиленная, я прислонилась к стене дома. Мне уже было наплевать даже на чистоту пальто. Ну почему я не поехала на такси? Ну зачем меня угораздило почти ночью пойти именно этой дорогой?

– Девушка, вам плохо?

Я вздрогнула. Прямо передо мной стоял невысокий мужчина в дешевой куртке, в его руках был поводок, на другом конце которого рвалась на волю, поскуливая от нетерпения, приветливая рыжая такса.

– Все нормально, – пробормотала я. Стоит ли нагружать доброго самаритянина своими проблемами? Чем он может мне помочь – разве что услужливо предложит свой мобильник, чтобы я могла позвонить в милицию. Только вот почему-то я слабо верю в то, что милиция найдет моего обидчика. Уж больно профессионально тот сработал, вряд ли он из тех, кто таким незамысловатым образом собирает средства на бутылку ларечного пива.