Доктор Пэриш тяжело вздохнула, и я попыталась аргументированно изложить свое видение ситуации, чтобы мои слова не звучали как сплошное нытье.

– В простой школе мне было бы гораздо привычнее. Там всегда есть место разнообразию. Я могла бы носить то, что хочу, а не светить своими шрамами, как в цирке уродов. В обычной школе легко затеряться в толпе. Кроме того, там могут быть и другие ребята, повторяющие год. Как вы думаете, в Академии Беверли-Хиллз кто-нибудь остается на второй год? Не говоря обо всем остальном, я буду на целый год старше всех остальных выпускников. А еще… у меня уже есть заклятый враг, пообещавший превратить мою жизнь в кошмар, если я попадусь ей на глаза.

Я замолчала в ожидании очередной реплики доктора Пэриш о том, что я неправильно понимаю слова Анастасии, но она ничего не сказала. Вернувшись к столу, она сделала несколько пометок в блокноте.

– Ты говорила папе о своих переживаниях?

В который раз я невесело усмехнулась.

– У меня случилась мощная паническая атака, когда мы туда приехали. Я понимаю, почему вы против обучения на Аому, поэтому попросила его отдать меня в обычную школу. Привела все те же аргументы, что и сейчас. Сказала, что мне было бы легче в привычной среде, где будет меньше стресса. Буквально умоляла его услышать меня. И знаете, что он сделал? Посмеялся надо мной! Меня захлестнула самая настоящая паника. Я просила прислушаться, плакала – а он смеялся. Назвал мои слова смехотворными и сказал, что мне там понравится. А под конец добавил, что ни одна его дочь не будет учиться в обычной школе, пока он может обеспечить ей лучшее образование.

Типичный сеанс психотерапии: я снова реву и тянусь за салфеткой.

– Этот человек не может желать мне лучшего, так как он не имеет ни малейшего понятия, что для меня лучше. Он не знает ничего ни обо мне, ни о моих потребностях. Он просто сноб, вынужденный возиться с искалеченной девчонкой из своего прошлого, о котором он хотел бы забыть. Я – его скелет в шкафу. Он гораздо больше боится потерять лицо перед своими друзьями, чем думает обо мне.

Я высморкалась и перестала плакать. Теперь я снова могла внятно излагать свои мысли:

– Послушайте. Я знаю, вы хотите мне помочь и все такое, но правда в том, что в доме моего отца очень нездоровая обстановка. Я постоянно чувствую себя неловко и пребываю в стрессе, и это лишь усложняет мое восстановление. Мне было бы гораздо легче прийти в себя, если бы я могла жить отдельно.

Доктор Пэриш задумалась.

– Если ты хочешь жить отдельно, – наконец спросила она, – куда бы ты отправилась? Обратно в Бостон?

Наконец-то более веселая тема для разговора.

– Не знаю, – честно ответила я. – Я упустила шанс поступить в Бостонский университет, и мои друзья ушли далеко вперед. Жизнь уже никогда не будет прежней, поэтому я бы, наверное, не стала возвращаться.

– Так где бы ты хотела жить? – повторила свой вопрос доктор Пэриш. – Что ты планируешь делать со своей жизнью?

– Ну, для начала я бы окончила школу онлайн. Я могла бы начать сейчас и получить аттестат всего через пару месяцев, а не повторять целый год. Потом я бы все-таки поступила в университет. На журналистику. Надо только определиться с местом. Сейчас для меня открыты все дороги, но я бы хотела писать рецензии на книги и фильмы, поэтому осталась бы здесь или переехала в Нью-Йорк. Скорее даже выбрала бы Нью-Яорк: я люблю восточное побережье.

Доктор Пэриш прищурилась. Кажется, я сказала что-то не то.

– То есть ты могла бы так легко уехать? Поступить в какой-то университет и поселиться одной в незнакомом городе? Без друзей?

– Многие подростки так делают.

Я мысленно отругала себя: снова получалось так, будто обороняюсь. Я знала, это играет против меня, но ничего не могла с собой поделать. Ужасно раздражает, когда тебе постоянно напоминают, что ты осталась совсем одна.

– Эти подростки не восстанавливаются после такого травмирующего опыта, как у тебя, и кроме того, у них, как правило, есть мощная система поддержки дома.

Я хмыкнула.

– Вы действительно считаете, что она у меня здесь есть? Думаете, отец и его семья – это система поддержки?

– Нет, – просто ответила доктор Пэриш.

Ее ответ поразил меня. Все, с кем я общалась после выхода из комы, навязывали мне отца и его семью, как будто одна кровь автоматически заставляла нас любить друг друга и делала друзьями до гроба.

– Возможно, ты права, и жизнь в семье твоего папы – не лучший вариант для тебя, – медленно продолжила она.

В сердце забрезжил маленький лучик надежды, но я попыталась подавить это чувство. Здесь должна быть какая-то ловушка. Она не может просто взять и подписать свидетельство о моем психическом здоровье – а именно это и требуется, чтобы я могла уйти от отца и жить самостоятельно.

Доктор Пэриш отложила блокнот и откинулась в кресле.

– Элла, я знаю, ты считаешь меня своим тюремным надзирателем, но надеюсь, ты понимаешь, что я правда желаю тебе самого лучшего. Моя задача – разобраться вместе с тобой, что же лучше, и помочь тебе добиться этого. Я хочу увидеть, как улучшается твое эмоциональное состояние. Хочу подписать бумаги, которые позволят тебе уйти, но для этого я должна убедиться, что ты готова жить самостоятельно.

Ну вот. Она не поможет мне сбежать из папиного дома. Моя надежда стремительно угасала.

– И что это значит? – глухо спросила я.

– Это значит, что если тебе действительно было бы лучше в другом месте, будем работать в этом направлении. Но я не отпущу тебя, пока не удостоверюсь, что ты не останешься совсем одна. Ты еще не готова к самостоятельной жизни: это может привести к очередной глубокой депрессии. Тебе нужны друзья. Мощная система поддержки. Если ты уверена, что не найдешь ее в семье, ищи в другом месте. Знакомься. Начни ходить в реабилитационную группу. Попробуй восстановить связь со старыми друзьями из Бостона. Даже если они живут своей жизнью и вас разделяют сотни километров, тебе все равно нужно общение. Если ты сможешь создать для себя такую систему поддержки, Элла, я сама помогу тебе с выбором квартиры.

Мысли о словах доктора Пэриш не покидали меня весь день. Мне срочно нужна была поддержка, и в голову приходил лишь один вариант.

5

БРАЙАН

ПОДЪЕЗЖАЯ К РЕСТОРАНУ, Я ПОПРАВИЛ воротник рубашки. Конечно же, Кайли выбрала для нашего первого «свидания» «Плющ» – одно из самых любимых местечек голливудских знаменитостей. Фотографы дежурили на тротуарах каждый день, и сегодняшний вечер не стал исключением. Вспышки фотоаппаратов начали щелкать, когда мы еще не доехали до ресторана: папарацци сразу узнали мою машину. А когда они увидели, что сегодня я ужинаю с Кайли Саммерс, то едва не сошли с ума.

– Ты готов, дорогуша? – с ухмылкой спросила Кайли, сидевшая рядом.

Меня затошнило. Кайли с самого начала проявляла слишком большой энтузиазм по отношению ко мне. Во время нашей первой встречи она бросилась мне на шею, и я совершил фатальную ошибку, приведя ее домой. Уже через пару дней я понял, как сглупил. Она, кажется, не поняла, что это была всего лишь одна веселая ночь для снятия напряжения на съемках – не более того. Мне пришлось потратить несколько недель на то, чтобы переубедить ее, и засветиться с кучей других девушек, чтобы она наконец отстала.

Я снова посмотрел на Кайли. Она накрасила губы какой-то блестящей штукой и рассмеялась:

– Ты выглядишь так, словно отбываешь тюремный срок.

Даже захотелось улыбнуться: удивительно точная формулировка!

– Не понимаю, почему ты так недоволен. Большинство мужчин отдали бы что угодно ради отношений со мной.

Даже если бы Кайли не была вредной, капризной и эгоистичной стервой с мозгами меньше, чем у золотой рыбки, я бы все равно не стал с ней встречаться. Я вообще ни с кем не встречался – ну, больше одного раза.

– Я не завожу отношений.

– Почему? Это же весело.

Чтобы завести нормальные отношения, необходимо сердце. А мое сердце перестало биться восемь месяцев назад. Но я не собирался обсуждать это с Кайли.

– Просто так.

Кайли наконец закончила наводить красоту и повернулась, чтобы внимательно меня осмотреть. Через пару мгновений она самодовольно ухмыльнулась:

– Какая ирония! Главный сердцеед Голливуда не хочет отношений, потому что ему разбили сердце!

Стиснув зубы, я уставился в лобовое стекло. Я ни с кем не говорил об Элле, и тем более не собирался обсуждать ее сейчас.

Кайли снова усмехнулась:

– Надо же! Кто бы это ни был, она явно хорошенько по тебе прошлась.

Я бросил на нее гневный взгляд:

– Ты переходишь все допустимые границы. Прекращай, а то я пошлю тебя к черту и найду кого-нибудь посексуальнее, чтобы развлечься сегодня ночью.

Кайли перестала ухмыляться и злобно посмотрела на меня:

– Эти отношения могут принести мне бешеную популярность. И я не позволю разрушить их из-за того, что тебя кто-то бросил. Если ты что-то сделаешь не так, я испорчу твою карьеру. Устрою такие проблемы, что тебе придется убраться отсюда на чертов Северный полюс.

Не хотелось признавать, но Кайли не шутила. Она действительно впервые снималась в кино, но ее родители – одни из самых влиятельных людей в Голливуде. А друзья и того круче. Именно поэтому ей досталась роль, которой она совершенно не заслуживает. Ее отец – владелец студии, которая дала согласие на съемки «Принца-друида».

Я был знаменит и довольно неплохо играл, поэтому мог дать Кайли достойный ответ, но если ее реально разозлить, она действительно может нанести серьезный вред моей карьере.

В общем, я конкретно влип – по крайней мере до голосования в киноакадемии. Если я получу номинацию на «Оскар» и докажу, что могу играть серьезные роли, можно будет бросить Кайли (и меня, наверное, даже поздравят с этим событием).

Я откинулся назад, закрыл глаза и вздохнул:

– Иногда ты меня восхищаешь, Кай. Я никогда не встречал девушки, которая так естественно изображает стерву.

– А кто сказал, что я изображаю, Брайан?

Я устало приоткрыл один глаз, и Кайли игриво улыбнулась.

– Может, тебе и не хочется встречаться, милый, но придется, – ласково прошептала она, наклонившись ко мне. – Я могу превратить ближайшие месяцы в сущий ад для тебя или… сделать их очень-очень приятными.

Кайли принялась за дело и поцеловала меня в шею, в то время как ее рука приземлилась в опасной близости от моей ширинки. Затем она провела длинными ногтями по моим джинсам, слегка надавливая – ровно столько, чтобы довести меня до точки кипения.

Я судорожно вздохнул. Не хотелось ей поддаваться, но такая Кайли явно вызывала больше симпатии, чем ее постоянно ноющая и жестокая версия, с которой мне придется иметь дело, если я не подыграю.

Осторожно, чтобы не разозлить эту фурию еще сильнее, я убрал ее руку со своих ног.

– Еще несколько секунд – и я не смогу выйти из машины. Если ты, конечно, не хочешь пропустить ужин и перейти сразу к десерту, лучше не распускай руки.

Кайли заливисто рассмеялась и вернулась на свое место, чтобы подкрасить губы.

– Звучит заманчиво, но нас должны увидеть вместе, прежде чем мы перейдем к самому вкусненькому. Кстати, я ужасно голодная.

– Как скажешь.

Можно подумать, она закажет что-то кроме воды без газа и листьев салата.

Вздохнув еще раз, я наконец открыл дверь, нацепив дежурную улыбку, как только услышал оклики фотографов. Все мысли и эмоции отключились. Бесчувственность, помогавшая мне выживать весь прошлый год, возобладала, и я с радостью погрузился в нее.

Я улыбнулся толпе, и ощущение хаоса оставило меня. Я умел и любил играть на публику. А свидание с Кайли – лишь очередной спектакль. Поэтому я буду играть, причем на высшем уровне.

Обойдя автомобиль, я, как настоящий джентльмен, открыл дверь для Кайли. Затем помог ей выйти и обнял за талию.

– Улыбайся на камеру, принцесса. – Я сказал это достаточно громко, чтобы меня услышали, и нежно поцеловал Кайли за ушком.

Она вздрогнула от удовольствия, и пока мы заходили в ресторан, прошептала, касаясь губами моей шеи:

– М-м, может, ты и заслуживаешь награды. Сейчас я даже почти поверила, что ты меня хочешь.

Вот видите? Я точно достоин «Оскара».

Уже через двадцать минут мне стало настолько скучно, что я едва не расплакался от счастья, когда мой телефон оповестил меня о новом почтовом сообщении. Наверное, Скотт опять прислал изменения в расписании, но даже это интереснее, чем болтовня Кайли о нашей предстоящей помолвке. Она распланировала все, начиная от времени и места, где я должен сделать ей предложение, до слов, которые нужно произнести. «Застрелите меня, пожалуйста», – подумал я, когда она предложила обсудить вечеринку в честь нашей помолвки.

Я потянулся за напитком, достал из кармана телефон и оцепенел, увидев новое сообщение.


У вас 1 непрочитанное сообщение.