Я направилась, было, к моей новой приятельнице и ее собеседнику, но дойти до них не успела. Меня окликнула моя новая знакомая модель, зазывно махая рукой. На ее лице читалось странное выражение испуга, смешанного с удивлением. Когда я к ней подошла, она взяла меня за руку и потянула к лестнице, ведущей на второй этаж замка.

Я силилась вспомнить, как ее зовут. В голове крутились созвучные имена: Жасмин, Джеки, Женевьева. Все было не то. Жаклин! Жаклин Ренуар. Она еще сделала акцент на своей знаменитой фамилии.

— Жаклин, куда Вы меня ведете? Объясните, что происходит.

Девушка на секунду остановилась, а затем снова повела меня к лестнице. Оказывается, она не имела намерения подниматься наверх, наоборот, она завела меня под лестницу, где стояло несколько ящиков шампанского, не поместившихся на кухне.

— Мадемуазель, простите, Вы мне так и не сказали вашего имени. Кроме Вас у меня здесь нет ни одного хорошего знакомого.

Удивительно, что девушка, знавшая меня всего полчаса, уже причисляла меня к своим хорошим знакомым. Наверное, это легкомыслие, свойственное ранней юности. Она продолжала:

— Я очень боюсь. Я хочу Вам сказать, что я в большой опасности. В полицию идти бессмысленно, у Франка ведь все схвачено. Он очень богатый, а я несовершеннолетняя. Вы — иностранка. Может быть, к Вам прислушаются. Вы можете мне помочь?

Сначала я отнесла ускользающий от меня смысл сказанного на счет несовершенного знания французского языка, но потом поняла, что дело не во мне. Это Жаклин говорила оторванными фразами, в результате чего, получалась полная чушь. Бессмысленный набор фраз заставил меня рассердиться. Я окончательно перестала понимать, что происходит. На этот вечер мне было достаточно полученной порции огорчений, и до чужих неприятностей мне не было никакого дела.

— Жаклин, объясните мне, наконец, все по порядку. Я ничего не понимаю. Что Вы хотите мне сказать?

Девушка взяла мою ладонь в свои руки и нервно сжала ее, продолжая оглядываться по сторонам.

— Франк… Он ведь очень жестокий человек. Меня и раньше предупреждали девушки, которым довелось пообщаться с ним, но я им не поверила. Зачем я только связалась с ним? Я его боюсь. Он уже очень сильно пьян и несколько раз ударил меня.

Я внимательно посмотрела на девушку. На ней не было ни одного синяка или другого следа от удара. Я решила, что она меня разыгрывает. Хотя, если честно, мне попросту было не до нее. Не зная, как от нее отвязаться, я пообещала ей, что немедленно сообщу в полицию. Она посмотрела на меня с благодарностью и, наконец, оставила меня в покое.

Больше всего меня огорчало то, что я так и не поговорила с Бриджит. Я вернулась на то место, где видела ее в обществе немолодого господина, но их там уже не было.

Я отправилась немного прогуляться по замку, наслаждаясь изяществом и красотой придуманного и срежиссированного мной праздника. Хвалить меня было не кому, поэтому я решила мысленно вынести благодарность себе от себя.

В толпе гостей я увидела Максима, дружелюбно беседующего с Вадимом. Испытав неприязнь к обоим сразу, я отвернулась и направилась наверх, решив пройтись по второму этажу. По идее, там должно было быть меньше людей. Бриджит, по-прежнему, нигде не было видно.

Я поднялась на второй этаж, с целью найти выход на внутренний смотровой балкон, с которого открывалась панорама, на весь внутренний двор, сад и центральный зал, где было сосредоточено основное количество гостей. На балконе стояла очень красивая молодая пара. В девушке я узнала французскую актрису, имя которой не могла вспомнить. Молодой человек, должно быть, тоже актер. Хотя, его лицо не показалось мне знакомым. Но кем же он мог быть с такими внешними данными?

Увидев меня, молодые люди покинули балкон, открыто продемонстрировав свое недовольство моим неуместным появлением.

Я пропустила эту маленькую неприятность, не заостряя на ней внимания. За сегодняшний вечер моя скромная личность была переполнена презрением в свой адрес, поэтому очередной высокомерный посыл оставил меня равнодушной. Я пригубила прихваченный с собой бокал шампанского, второй за сегодняшний вечер, и облокотилась на перила балкона, наслаждаясь открывшейся моему взору панорамой.

Простояв на своем наблюдательном посту не более пяти минут, я увидела Бриджит, и помахала ей рукой, она в ответ помахала мне. Попросив ее жестом оставаться на своем месте, я направилась по широкому коридору к лестнице. Коридор разводил ходы в многочисленные спальные и гостевые комнаты жилой части замка.

Я совсем было собралась спуститься на первый этаж, как мне послышался пронзительный женский крик. Сначала я решила, что это не более, чем галлюцинация или же, кто-то из гостей развлекается оригинальным образом. Бриджит предупредила меня о том, что такие мероприятия, как сегодняшнее, часто заканчиваются оргиями или групповым сексом. Эти люди не привыкли ограничивать себя в желаниях.

Решив, что услышанный мной звук, как раз и знаменовал начало какого-то из перечисленных выше развлечений, я решила продолжить свой путь, и не огорчать людей своим очередным неуместным появлением. Не успела я пройти и пяти шагов, как до меня снова донесся пронзительный визг, на этот раз напоминающий крик сильно перепуганной женщины.

Услышанный звук мало напоминал крики от любовных игрищ. Я прислушивалась еще на протяжении минуты, но больше ничего не услышала. Мне это не понравилось.

Я стала поочередно открывать и заходить во все комнаты, в поисках источника напугавшего меня крика. Все помещения комнат были пусты. Только в одной спальне для гостей с огромной кроватью и балдахином, я увидела пару, слишком занятую, чтобы обратить внимание на нежданного посетителя. Стараясь не шуметь, я тихо прикрыла за собой дверь. Не похоже, чтобы звук исходил отсюда. Эти люди мирно себе барахтались на кровати. Никаких пыток или порки. Скучный, традиционный секс, без изысков.

Оставалась еще одна комната за закрытой дверью. Я долго смотрела на дверь, но не решалась повернуть ручку. В мою душу закралось едва уловимое нехорошее предчувствие, от которого мой лоб покрылся испариной. Повинуясь инстинкту самосохранения, я спряталась за очень пыльной бархатной портьерой, бардового цвета, окаймляющей вход в комнату.

Я услышала приближающиеся из-за двери шаги, и еще сильнее завернулась в пропитанный пылью кусок старинной ткани, затаив дыхание. Мне стоило огромных усилий не начать чихать и кашлять. Слезы выступили на глаза. Я зажала нос и рот, чтобы не произвести обнаруживающие меня звуки.

Дверь открылась.

Из комнаты вышел Франк Маронье. Он глубоко дышал, от чего грудная клетка его необъятной туши ходила ходуном. Вблизи он оказался еще омерзительней, чем при дальнем рассмотрении.

Оглядевшись по сторонам, и осторожно прикрыв за собой дверь, он направился в сторону лестницы, на ходу поправляя редкие растрепанные волосы, огибающие красную загорелую лысину. На его лбу отчетливо проступили капельки пота, а широкое лицо совсем раскраснелось и стало напоминать помятый гнилой помидор.

Мне показалось странным, что он так раскраснелся и вспотел. Конечно, можно было допустить, что он предавался любовным утехам, но, в таком случае, где же объект или объекты, разделившие с ним "страсть"?

Я повернула тяжелую бронзовую ручку, приоткрыв дверь комнаты. Падающий с улицы свет, скудно освещал отдельные предметы обстановки, но в целом, в комнате было темно. Этот факт показался мне странным, ведь все арендованные помещения замка, открытые для хода гостей, были насыщенно освещены, вплоть до иллюминации.

Поискав рукой выключатель, я нащупала длинный толстый шнурок с помпоном справа от двери. Решив, что это и есть выключатель, я, не раздумывая, за него потянула. В комнате моментально зажглась огромная бронзовая люстра с множеством лампочек. На несколько мгновений я ослепла от резко хлынувшего потока света. Одной такой люстре было под силу осветить огромный бальный зал.

Когда я немного привыкла к свету и сфокусировала взгляд на предметах, моему взору предстал невероятный беспорядок. Прямо под моими ногами лежал поломанный стул, чуть дальше лежал небольшой деревянный столик с одним торчащим из него ящичком, второй ящик валялся возле окна, разломанный на две части. Одна из тяжелых портьер на окнах была на половину сорвана с карниза и уныло свисала на пол. Роскошное тяжелое покрывало, расстеленное на кровати, было смято и сдвинуто к изголовью.

Я сделала несколько шагов вглубь комнаты и, случайно обо что-то споткнулась. Этим "чем-то" оказались ноги Жаклин Ренуар. Девушка лежала на полу, возле кровати, беспомощно раскинув согнутые в локтях руки в разные стороны. Ее голова была как-то неестественно вывернута влево, а из приоткрытого рта стекала слюна. Блестящие черные волосы темной массой разметались по полу. Огромные, немигающие глаза на искаженном лице Жаклин, с застывшим выражением ужаса, смотрели в пустоту. Девушка была похожа на дорогую поломанную куклу, выброшенную избалованным ребенком.

Я сразу поняла, что Жаклин мертва. Живые люди так не выглядят.

Она ведь просила меня о помощи, а я попросту наплевала на нее! Как мне теперь жить с этими мыслями и бездонным чувством вины? Я же могла помочь ей или не могла?

Я присела на корточки рядом с телом девушки, обхватив себя за плечи. Мое тело покрылось "гусиной" кожей. Если бы я вызвала полицию, как бы на меня посмотрели? Какая-то сумасшедшая, у которой, к тому же в сумочке наркотики, заявила бы, что у нее есть подозрения о возможной угрозе со стороны теле магната. Полный бред! Смешно бы вышло. Мне бы покрутили у виска. Но девушка, как ни крути, была бы жива.

От водоворота мыслей, разболелась голова, и зашумело в ушах. Я закрыла уши руками, словно это могло спасти меня от душевной боли, идущей изнутри. Я смотрела на безжизненное тело девочки и беззвучно содрогалась от слез. Меня терзало ощущение собственного ничтожества и безразличия. Как же сильно нужно погрязнуть в собственном эгоизме и мелочных проблемах, чтобы не услышать адресованного мне крика о помощи? Она же смотрела на меня, держала меня за руки и умоляла помочь, а я пообещала, что помогу, и, тут же забыла о ней.

Окажись я более человечной, девочка была бы сейчас жива, и все закончилось бы небольшим скандалом, или сплетнями в рядах бомонда, срок которым — один день.

Мои ноги затекли от долгого сидения на корточках, я встала и присела на кровать. С этого ракурса тело выглядело еще страшнее. Теперь мне был виден профиль молодой женщины и тыльная часть головы, на которой зиял огромный кровоподтек. Волосы на затылке слиплись от запекшейся крови.

Нужно немедленно прекратить праздник, вызывать полицию и рассказать офицеру полиции, что я видела, кто убил девушку. Хотя, я же не видела самого убийства. Кажется, в судебной практике это называется "предположением" и "домыслами". Гости и хозяин торжества будут недовольны, но речь идет не о нехватке шампанского для вечеринки — произошло зверское убийство несовершеннолетней девушки!

Я решила, что в первую очередь мне нужно связаться с Вадимом, так как боялась принять решение самостоятельно. Кроме того, я не знала, как вызвать полицию во Франции. Мы находились в глуховатой провинции, а какие полицейские работают в провинциальных городах — известно всем по детективным фильмам.

Вадим долго не отвечал на мой звонок, видимо, хотел меня наказать за мое нежелание молниеносно реагировать на его звонки. Господи, мне было совершенно не до его мелочной мести! Пришлось набрать его номер три раза, прежде чем, мой абонент, соизволил ответить.

— Ты где запропастилась? Я уже собираюсь уходить, ищу тебя повсюду! Мы же вчера договаривались о планах на вечер! Нас ждет замечательный ужин с вином, выращенным в одном испанском винограднике. Мы будем пить божественный нектар, и наслаждаться видом звездного неба.

Я слушала этот треп, не зная, как ему сообщить об убийстве. Он снова был в своем странном настроении всеобъемлющей радости, равняющейся пяти дозам кокаина за последние три часа.

— Я разрежу тонкие бретельки твоего платья, оно соскользнет вниз…

Мне нужно было что-то срочно делать, чтобы отвлечь его от идиотских и неуместных эротических фантазий под кайфом.

— Вадим, попробуй меня услышать! Отвлекись от своих мыслей и внимательно послушай меня! Произошло убийство. В метре от меня лежит тело молодой женщины, довольно известной модели, и, кажется, я видела, кто ее убил. Это Франк Маронье — владелец France International. Нужно срочно вызвать полицию и дать показания!

В трубке повисло глубокое молчание на фоне звуков веселья. Мне были слышны взрывы смеха и какие-то выкрики. Кажется, кто-то из гостей пытался выпить водки по-гусарски, остальные поддерживали новоявленного героя.