Наташа Шторм - Синдром зверя

— Не понимаю, что за истерика? Сейчас будем.

— Поздно. Ваш профессор сваливает. Ловите его на улице.

На улице Карлсона не было. Зато из центральных ворот выехал огромный автомобиль. За рулём сидел Андрей в тёмных очках.

— Аля, в машину. Догоним. Не бросаться же под колёса!

Эдик нажал на газ, и мы помчались за профессорской иномаркой. Сейчас я понимала, почему мои друзья отстали от меня на добрых десять минут, чуть не стоивших мне жизни там, на трассе, когда я гналась за охотником. Эдик был чересчур законопослушным водителем. То ли жизнь в Америке сделала его таким, то ли немецкая щепетильность.

— Поднажми. Мы теряем его!

Принц оставался спокойным, как удав. Чего взять с холоднокровного? Я ёрзала на сидении, как уж на сковородке.

— Ну, давай, проскакивай на жёлтый. Эх! Остановись. Я за руль сяду.

Эдик рассмеялся.

— Не трясись. Никуда твой Карлсон не денется. Он явно направился за город. Там машин меньше, камер нет. Вот и нагоним.

Камеры! Я гонялась за охотником, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, совершенно забыв, что теперь за порядком на дорогах наблюдали эти всевидящие блюстители порядка. Сколько же писем счастья со штрафами получит несчастный Иннокентий?

Эдик оказался прав. Карлсон выехал за город, пересёк крохотный посёлок и остановился у трёхэтажного дома, похожего на дворец. Я только развела руками. Неплохо живут профессора, даже те, кто мзду не берёт. Автомобиль скрылся за железными воротами, когда мы были так близко. Я обследовала кирпичную кладку забора. Ага. Звонок и видеокамера сверху. Долго жать не пришлось.

— Малышка? ― мягкий баритон донёсся из зарешёченного окошка.

— Привет, Карлсон. Ты так быстро летаешь, что мы еле успевали за тобой. Впусти нас и накорми вареньем.

В калитке щёлкнул механизм, и мы вошли в просторный двор.

— Убью этого паразита. Только я могу называть тебя малышкой. Запомнила? ― зверь ощетинился и больно схватил меня за локоть.

— Да угомонись! Тут нет никакого подтекста.

Дверь дома распахнулась, и крохотный пузатый мужчина распахнул мне свои объятия. Я подошла и обняла друга детства, который теперь был ниже меня сантиметров на пять.

— Так это вы преследовали меня всю дорогу? ― Карлсон промокнул лоб бумажной салфеткой. ― А я думал, они. Да проходите, не стесняйтесь.

По лицу Эдика я поняла, что он больше не ревнует. Хотя, идя сзади, он всё ж умудрился погладить мой округлый зад, напоминая, кто является хозяином, в том числе и пятой точки.

Мы сидели в просторной кухне и пили чай с вареньем.

— Вот, угощайтесь. Это из облепихи, а это из вишни. Мама варила.

Эдик поморщился. Сладкое он не любил, но, чтобы не обидеть милого толстячка, проглотил пару ложек.

— Ты, малышка, кушай. Если понравится, я тебе и с собой дам. У меня этого добра валом.

— Ладно, Карлсон, рассказывай, от кого ты удирал?

Андрей съёжился.

— Ой, Алька, лучше и не спрашивай. Тут месяц назад гости ко мне пожаловали, незваные. Очень они работой Леонида Михайловича интересовались. А я что? Я про эту работу ничего и не слышал. Когда он тему разрабатывал, пацаном был, в школе учился. Те гады вроде ушли, но я чувствовал, что следить за мной стали.

— Поэтому дал задание Василию никого к себе не пускать?

— Ага. Знаешь, Алька, мне кажется, они были в лаборатории, в компе моём копались.

— Это паранойя, Карлсон. Ты должен с ней справиться.

Я не хотела пугать мнительного сладкоежку ещё больше. Пусть думает, что всё закончилось.

— Я вот что тебя искала. Отец написал, что фотки какие-то тебе выслал. Покажешь?

Андрей широко улыбнулся.

— Ах да. У меня специальная программа в ноуте стоит. Это наши фишечки с профессором Темниковым. Иногда обмениваемся с твоим батюшкой научной информацией. Взломать программу невозможно даже опытному хакеру. Но, понимаешь, и скачать оттуда что-либо не получится. Как я тебе фотки перекину?

Я занервничала. Вот где было спрятано хранилище секретных файлов.

— Не надо скачивать. Просто покажи.

С несвойственной для комплекции быстротой Андрюша смотался на второй этаж и вернулся с огромным ноутбуком.

— Любуйся, малышка.

Я прилипла к монитору. Старые фотографии. Такие были в нашем семейном альбоме. Вот мама у операционного стола. Вот набор хирургических инструментов. Кажется, эти фотокарточки она делала, когда сдавала квалификационный экзамен на категорию. Вот я держу двумя руками огромного волка, точную копию героя мультика «Ну, погоди!». А что это? Я сплю, подложив обе руки под пухлую щёчку, а папа, наклонившись надо мной, поёт. Я словно слышала голос отца, который лился сквозь годы, шёл из далёкого солнечного детства.

— Баю-баюшки-баю,

Не ложися на краю!

Придёт серенький волчок

И ухватит за бочок,

И утащит во лесок

Под ракитовый кусток.

Ты, волчок, не приходи

И Алёнку не буди.

Эдик пожал плечами.

— Не понимаю, что значат эти фотографии.

— А я очень хорошо понимаю. Поехали.

Чмокнув профессора в пухлую щёчку, я побежала к выходу, увлекая за собой Эдварда.

— Стой, малышка! Как я смогу связаться с тобой?

Я резко остановилась и зло посмотрела на Эдика.

— А никак. Телефон мой конфисковали.

Змей сузил зрачки.

— Записывай, Андрей, мой номер. Если будет что важное, скажи: «Щёлк». Я включу помехи, и нас никто не сможет подслушать.

Карлсон усмехнулся.

— Запомню. У меня объём памяти круче, чем у компа.

Мы вылетели на улицу и погрузились в машину.

— Куда?

— Домой, и быстро.

Джип пересёк город и выехал на трассу.

— Колись, что всё это значит?

Я загадочно улыбнулась.

— Сначала хочу всё сама проверить. Руку с коленки убрал!

— Ещё чего. Хочу на коленку положу, а захочу…

Огромная ладонь поползла по бедру, приподнимая юбку.

— Ты можешь думать о чём-то кроме секса?

— Рядом с тобой нет. Я хочу тебя постоянно, принцесса.

К своему ужасу я начала возбуждаться. Даже не знаю, что больше действовало на психику: слишком откровенные слова, лёгкие прикосновения или ожидание того, что случится.

— Принц! Пожалуйста, дождись вечера. Обещаю, что ты получишь бонус. Только не рассредотачивай меня сейчас.

Услышав про бонус, Эдик воодушевился.

— Я смогу выбрать?

— Всё, что пожелаешь.

Рука легла на руль.

— Я знаю, чего хочу, принцесса. Озвучу тебе после десятого оргазма.

Я только подкатила глаза.

Эдик явно хотел побыстрее начать вечер и получить свой приз. Мы мчались с нереальной скоростью по трассе, сбавив темп только в родном городе.

— Куда теперь?

Я чувствовала себя прекрасно в роли штурмана.

— Направо, через перекрёсток налево, а потоп только прямо.

Через пятнадцать минут мы уже подъезжали к гаражу. Порывшись в рюкзачке, я вынула связку ключей и отомкнула висячий замок. «Калина» стояла на своём месте, печально и одиноко. Я пообещала, что, когда всё это закончится, отремонтирую машину и найму инструктором Кешу, если он согласится. Ой, если на это согласится Эдик.

Змей стоял у входа, сложив руки на груди.

— Ну, я жду.

Перебравшись в другой конец небольшого помещения, я стала скидывать с полок картонные коробки, пока не нашла то, что искала. Отодрав скотч, я явила на свет некогда любимую игрушку. Отец привёз огромного плюшевого зверя из Москвы. Таких тут не было. Прижав её к себе, я чхнула и… разорвала красные нитки на пузе.

— Всё сходится. ― В моих руках лежала пробирка с белым порошком. ― Поехали отсюда.

Засунув волка в коробку, мы помчались на базу.

— Сейчас я умру от любопытства. Или ты расскажешь мне всё, или я сверну в ближайшее ущелье и начну тебя пытать. Вылюблю так, что ты месяц стоять не сможешь.

Я только покачала головой.

— Ладно. Слушай. В письме отец составил для меня чёткую логическую цепочку. Только я не сразу поняла. Фотографии всё расставили на места. Итак. Моя мама была хирургом. В детстве я очень хотела стать похожей на неё и перерезала все свои игрушки. Волк был любимым, но я его боялась. «Придёт серенький волчок и ухватит за бочок». Но, так как резать в доме было уже некого, последнюю операцию я сделала ему. Мама зашивала мои игрушки очень аккуратно. А теперь посмотри туда, ― я кивнула на коробку, стоявшую сзади, ― пузо волка зашито небрежно, красными шерстяными нитками. Явно кто-то вспорол строчку и что-то спрятал там.

— Хорошо. А что твой отец собирается делать с образцом?

Я закусила губу.

— Об этом в письме ничего не было. Но я решила не рисковать. Мы уничтожим всё.

Эдик резко затормозил, съехал на обочину и включил в машине свет. В его глазах стояла мука. Лоб пересекла морщина, а шрам на щеке побелел.

— Аля! Мы не можем уничтожить образец. Представь, если с твоим отцом что-то случится. В этой пробирке заключён твой шанс на здоровую жизнь. Кроме Леонида Михайловича никто не знает формулы.

Я задумалась. Капсул в упаковке могло хватить на месяц. А что потом?

— Если, не дай Бог, с отцом что-то случится, вещество нам всё равно не поможет. Мы не знаем дозировку.

— У меня тоже есть исследовательский центр. Я отдам его лучшим химикам. Они подберут ту дозу, которая тебе необходима.

Я тяжело вздохнула.

— Нет. Мы уничтожим пробирку немедленно. Я отдам тебе пару капсул. Так будет правильно.

В кармане Эдика завибрировал телефон.

— Алло! Шёлк, щёлк, щёлк сто раз.

Змей нажал на странную жёлтую кнопку.

— Говори, профессор, всё в порядке.

— Аля. Мне нужна Аля. Срочно.

— Ты на громкой.

— Я тут, Карлсон!

Трубка откашлялась.

— Малышка! Я кретин! Два дня назад я получи письмо от Леонида Михайловича. Я должен был его прочитать сразу.

— Хватит заниматься самобичеванием. Что в письме?

— Алька! Я даже не знал, что у тебя такие проблемы. Словом, ты должна привести мне образец. Он у тебя?

— Зачем?

— Мы должны его уничтожить. Оказывается, за ним идёт охота. Профессор выслал формулу препарата. Если он не прилетит в июне, я сам сделаю для тебя те самые витамины.

Я вышла из машины, подошла к ручью и открыла пробирку.

— Препарата больше нет, Карлсон. Я уничтожила его сама. А ты формулу можешь держать в голове?

— Естественно, малышка.

— Вот и чудно. Сотри все отцовские файлы, все до единого. Если что, ты не в курсе его темы. Запомнил?

— Хорошо. Ты там держись. Если что, можешь на меня рассчитывать.

— С меня варенье.

Эдик стояла рядом, пока последний кристалл не растворился в прозрачной воде.

— Поехали? Уже темнеет.

— Так быстро? Посмотри вокруг. Лес, горы, ручей и ни души, только ты и я. Ты же мечтала о свидании под звёздами?

Он медленно подошёл ко мне и прижался всем телом.

— Я знаю, чего ты хочешь, принц! Но я мечтаю о душе.

— Детка, никогда не останавливай мужчину, когда он хочет проявить инициативу и сделать что-то приятное. Во второй раз он может уже не захотеть.

Я обвила шею Зверя.

— Будем считать, это твой бонус.

Естественно, на базу мы прибыли далеко за полночь.

Эдик превзошёл себя. После вечерних забав все мои кости, мышцы и внутренности болели. Я проглотила витаминку и почувствовала себя лучше. Беспокоило одно. Дозу лекарств я постепенно увеличивала. Или болезнь начала прогрессировать, или организму требовалась коррекция с поправкой на рост и возраст. Словом, нужно было лететь к отцу.

— Как спалось? ― Эдик вышел из душа, свежий и бодрый, как всегда. ― Кошмары после вчерашнего не мучили?

Я надулась, вспоминая наши животные игры под луной.

— А тебя?

Мужчина гордо продемонстрировал парочку свежих засосов у себя на груди.

— Буду носить, как медали. Жаль, показать никому не могу. Разве что Пантере!

Я подскочила на кровати.

— Только попробуй! Убью!

— Верю, верю. Не раз убеждался в твоей кровожадности. Ладно. Спускайся на завтрак. Лично я голоден, как стая волков. ― Эдик быстро оделся и выбежал из комнаты.

Змей спустился в холл и вытащил из кармана крошечный телефон.

— Образец уничтожен, файлы стёрты.

— Дело осталось за малым ― доставить девочку на место.

Скинув звонок, мужчина швырнул телефон в угол комнаты. Время поджимало.