Наташа Шторм - Синдром зверя

— Поспи, девочка, нам ещё долго лететь.

Резкая боль в плече, и я проваливаюсь туда, откуда только что появилась.

Всё тело болело. Сколько раз я выплывала на этот свет и погружалась в беспамятство? У меня даже не было время задать вопросы, а их накопилось много. Только каких? Голова отказывалась соображать. Переместив взгляд, я увидела себя на длинном сидении микроавтобуса, словно со стороны. Опять Раиса Владленовна.

— Очнулась? Уже скоро.

— Пожалуйста, не нужно ничего мне колоть. Пить. Очень хочу пить.

Колдунья вытащила из сумки бутыль с минералкой.

— Пей, да помалкивай, а то придётся сделать укол.

Я жадно выпила содержимое, разлив на себя больше половины и заснула, уже без препаратов.

Очередной проблеск сознания. Простая деревянная кровать. Кажется, я замёрзла. Пошевелившись, смогла определить, что одеяло подо мной имеется. Нужно было только немножко приподняться и вытащить его. Все движения приносили неимоверные страдания. Где мой рюкзак? Я должна принимать витамины! Боже! Как больно, и как хочется спать!

— Вставай, Алёна! ― знакомый голос опять вытянул меня на поверхность из блаженного забытья. Я даже смогла немного приподняться на локтях. В дверях комнаты стояла Раймона, а рядом с ней высокий седой мужчина.

— Что? Больно?

Я кивнула. Я не могла говорить. Казалось, язык распух, а горло разъедала кислота. И всё же, сконцентрировавшись, я прошептала:

— Где я?

— Где ты? ― ведьма подошла ближе. ― Это неважно. Важно, что скоро всё это закончится. Потерпи немного.

Она поднесла к моим губам стакан с мутной дурно пахнущей жидкостью.

— Яд?

Мужчина, стоявший у дверей, улыбнулся.

— Совсем нет. Этот препарат создали в моей лаборатории. Он не вылечит тебя, но немного снимет боль.

Действительно. Через пару минут я почувствовала облегчение и наконец-то смогла сесть.

— Раиса Владленовна? Что всё это значит?

Женщина присела на край кровати.

— Не нужно нервничать. Береги силы. Как только вой отец согласится на сотрудничество с этим господином, тебя тотчас отпустят. А пока ты можешь передвигаться по территории. Будем считать, что ты не пленница, а гостья.

— Где мои вещи?

Мужчина подошёл к окну и раздвинул плотные шторы.

— Твой рюкзак в тумбочке. Всё, кроме телефона на месте. Но ты должна нас понять мы не можем рисковать.

— Раиса Владленовна, но почему Вы помогаете им?

Женщина усмехнулась.

— Потому, что я устала жить так, как живу. Я устала считать копейки и подрабатывать ведьмой. Я уже не молода. Мне нужно позаботиться о старости.

Я закрыла глаза и снова легла на кровать. Сил на разговоры уже не осталось.

― Ты должна поесть, или мне придётся накормить тебя насильно.

В свете тусклого ночника я увидела паренька лет пятнадцати. Он сидел в инвалидной коляске перед небольшим столом и выставлял из пакета пластиковые контейнеры.

— Привет. Ты кто?

Мальчик улыбнулся.

— Михай. Я из Молдавии.

— Ты хорошо говоришь по-русски.

Михай хитро подмигнул.

— Так я и есть русский молдаванин.

Аккуратно, игнорируя тошноту и головокружение, я сделала несколько шагов и опустилась на стул. Тумбочка с заветным рюкзаком оказалась на расстоянии вытянутой руки. Нащупав флакон с витаминами, я достала крохотную капсулу и сунула под язык. Паренёк протянул пакетик с соком.

— Витамины? ― он посмотрел на яркую этикетку.

— Ага.

Михай усмехнулся.

— Если ты такая, как мы, они вряд ли тебе помогут.

Я откинулась на спинку.

— Что значит, такая, как вы?

Парень закончил выставлять на стол пластиковые контейнеры и теперь принялся деловито снимать с них крышки.

— Мутанты. Мы все тут с генетическими аномалиями.

Я тряхнула головой.

— А теперь давай по порядку. Где мы находимся?

То, что я услышала, заставило меня похолодеть.

Штат Невада. Зона 53. Секретная военная база. Именно тут располагалась лаборатория, проводившая эксперименты над живыми людьми, и эти несчастные были абсолютно уверены, что сумасшедшие учёные пытаются им помочь. Как я поняла, по всему миру похищали детей и подростков с той или иной патологией. Кого-то продавали неблагополучные родители. Михай был из этой категории прибывших. Он находился тут уже второй год и даже не пытался сбежать.

— А куда, Аля? В моей деревне даже анальгина нет. Ты не представляешь, как я мучился. Да что там анальгина, жрать иногда было нечего.

— Но это же бесчеловечно ставить опыты над живыми людьми.

— Считай, что я доброволец. Да и куда бежать? Пустыня везде. Далеко я на коляске уеду?

Препарат подействовал. Я встала и подошла к окну. Огромный двор, аккуратные дорожки, лавочки в тени раскидистых деревьев, обилие цветов на ухоженных клумбах. Как-то не верилось, что мы находились в пустыне.

— И много тут таких, как мы?

Парень кивнул.

— В санатории двадцать человек. Хотя нет, уже девятнадцать. Вчера Эва померла. Жаль. Хорошей девчонкой была. Говорят, сердце не выдержало новой дозы.

В санатории? Меня покрыл липкий пот. Неужели и надо мной будут ставить дьявольские эксперименты? Михай словно прочитал мои мысли.

— Да ты не бойся. Я слышал, что ты тут вроде заложницы или пленницы. Как только за тебя заплатят, тебя отпустят, наверное.

Наивный! Во-первых, я знала цену своего освобождения, а, во-вторых, вряд ли кто-то мог покинуть это ужасное место живым. Я съела порцию овощного салата и несколько запеченных картофелин, отказавшись от мяса. Надо было подумать, как сбежать или хотя бы дать знать Эдику, где я.

— Тут можно гулять? ― я кивнула в сторону двора.

— Да, сколько хочешь, когда ты не на процедурах. Кстати, я принёс тебе вещи. Там, в пакете.

Мы поболтали ещё несколько минут, и парень удалился, оставив меня наедине со своими мыслями.

Едва забрезжил рассвет, я оделась в нечто, напоминающее больничную пижаму, и вышла на улицу. Обитатели санатория спали. Но это не относилось к охране, которая бродила по периметру, пересекала двор, стояла на наблюдательных вышках. Огромные морпехи с непроницаемыми лицами. Откуда в пустыне морская пехота? Я хохотнула. Санаторий? Нет! Тюрьма!

Я прошлась по дорожке и примостилась на лавочку.

— А ты ранняя пташка. ― Седой мужчина в льняных брюках и тенниске уселся рядом. Я видела его вместе с Раймоной и понимала, что он тут самый главный.

— Доброе утро, мистер. Я уже несколько дней пользуюсь Вашим гостеприимством, но так и не знаю Вашего имени.

Мужчина рассмеялся.

— Несколько дней? Прошло всего тридцать шесть часов. Твоё восприятие времени несколько исказилось из-за болезни. Вижу, тебе немного легче.

Я кивнула.

— Можешь звать меня Стивом.

— Просто Стивом?

— Да. Этого достаточно.

Нужно было как-то выйти на интересующую меня тему. Я решила действовать напрямую.

— Скажите, Вы и вправду отпустите меня, или теперь я Ваша вечная пленница?

— Пленница? Нет. Гостья. Не буду тебя обнадёживать быстрым освобождением. После того, как твой драгоценный родитель передаст мне препарат, я проверю его действие.

— Вы боитесь, что отец пришлёт что-то не то?

— Думаю, он пришлёт то. Ведь я могу накормить этим препаратом тебя! Дело в другом. Я хочу проверить, как он действует на других. Идём.

Мы прошли вдоль аллеи. Боже! Как тут было красиво! Длинные одноэтажные постройки под красной черепицей закончились. Я поняла, что там жили такие же испытуемые, как и я. Теперь начиналась улица с коттеджами. Лаборатории? Место проживания руководства? Мы вошли в первый. Типичный американский дом. Сто раз видела такие в кино. Даже не верилось, что я всё ещё находилась на военной базе. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в просторном кабинете.

— Проходи, не стесняйся. На каком языке тебе легче говорить? Русским я владею плохо…

— Говорите так, как говорите, только помедленнее. Я понимаю Вас. Если что, переспрошу.

Мы уселись в кресла друг напротив друга. Ровный шум кондиционера успокаивал. Стив протянул мне банку с газировкой.

— В этом климате нужно много пить.

— Скажите, Вы позвали меня сюда, чтобы напоить шипучкой? Мне не пять лет и даже не пятнадцать. Я совершенно не верю в то, что Вы занимаетесь благим делом, спасая обречённых детей с генетической патологией. Чего Вы хотите добиться с помощью препарата отца? Создать армию уродов? Недолюдей? Думаю, получив неуязвимое тело, они лишаться воли и разума.

Хозяин помрачнел.

— Для меня создание монстров, как ты говоришь, не является самоцелью. Это лишь возможность заработать. Для содержания райского уголка на этой базе, для ведения научных экспериментов, требуются большие деньги, очень большие. Но, даже несмотря на мой немалый пост, я не имею таких финансовых возможностей.

— А Ваше правительство? Почему Вы не добьётесь государственного финансирования? Не думаю, что узнав о возможности создания суперсолдата, Ваши военные структуры откажутся участвовать во всём этом безобразии.

Мужчина поднялся на ноги и подошёл к окну.

— Правительство? Я не собираюсь работать на Америку. Я ненавижу Америку. Где была эта страна, когда я, заслуженный ветеран, обратился за помощью? Я отдал двадцать лет службе великой державе, а она оставила меня наедине с моим горем. ― Он нажал на пульт, и плотные гардины поползли вбок. Я думала, что они закрывают окно. Но нет. За ними находилась стеклянная стена, отделявшая кабинет от огромной комнаты, похожей на больничную палату. ― Это мой сын, Итн.

Я подошла ближе и увидела на высокой ортопедической кровати щуплого подростка в такой же пижаме, как и у меня.

— Сейчас ему двадцать, а выглядит он на пятнадцать.

На пятнадцать? Да я бы больше десяти ему не дала.

— Болезнь проявилась одиннадцать лет назад. И, знаешь, что мне сказали светила медицины? Ваш сын скоро умрёт. Представь, сказать отцу, что его единственный долгожданный ребёнок сгорит за пару месяцев! Ему прописали морфин, чтобы смерть была не такой мучительной.

Я посмотрела на портрет, стоявший на письменном столе. Лихой генерал в военной форме, с медалями и орденами, под флагом своей страны. Он держит за руку улыбающегося мальчугана. Тогда болезнь ещё не настигла ребёнка… Теперь же в глазах сурового мужчины я видела скупые слёзы.

— У него такая же болезнь, что и у меня?

Стив тряхнул головой.

— Не совсем. У тебя поломка в четырёх генах, а у Итна в пяти. Мне приходится периодически вводить его в искусственную кому, когда страдания становятся невыносимыми.

— Но почему? Почему Вы не пришли к моему отцу, почему не объяснили ситуацию? Он мог бы помочь.

Генерал устало опустился на стул.

— Мои люди предлагали ему и выгодный контракт, и хорошие деньги… Но он не захотел работать на другую страну.

— Нет, Вы не поняли. Моего отца не интересует вознаграждение. Он живёт исключительно наукой и высокими целями. Вы должны были обратиться, как отец, несчастный отец, обеспокоенный судьбой своего ребёнка. Папа не отказал бы Вам. Когда-то он сам был на грани отчаяния.

Генерал высоко поднял густые брови.

— Альтруистов в наше время нет.

Что я могла сказать? Надо было знать моего отца, чтобы поверить в их существование.

— Впрочем, чего теперь говорить? Я уже принял заказ на первую партию у серьёзных людей. Если что пойдёт не так, они просто сотрут с лица земли всю Зону 53.

— Стойте! ― теперь я вскочила с кресла и принялась ходить по кабинету. ― Значит, Вы не один из них? Вы не член этой организации?

Стив напрягся.

— Ты что-то знаешь? Ладно. Так даже проще. Я не являюсь ни членом Совета, ни членом Антисовета. Хотя в своё время каждый блок старался втянуть меня в свою игру. Я сам по себе. И общаюсь с организацией через координатора. Но сейчас я особенно нуждаюсь в деньгах… Так что, как только препарат будет у меня, начну работать над пробной партией солдат. Если мой сын умрёт, я не останусь на этом свете, но пусть и мир погрузится в хаос!

Что поделать? Я могла понять горе несчастного отца. И это горе сделало его безумным.

— Давайте договоримся так. Вы даёте мне возможность поговорить с отцом и перевозите сына в Хьюстон. Папа поможет, он особенный. А я останусь тут, на базе. Останусь до тех пор, пока Итн не выйдет Вам навстречу своими ногами.

Генерал печально усмехнулся.

— Прости, детка. Русским я не доверяю. Всё должно быть под моим контролем. Да и ты. Как ты сможешь обходиться без препарата? Те формы, которые производят тут, на базе, дают лишь временный эффект.