В аэропорту созвонилась со своим потенциальным кандидатом для развлечения на две недели у моря. С этим кандидатом я долго определялась, а потом гоняла его по медосмотрам, потому что у меня пунктик на здоровье, брезгливость и фобия всяких венерических болячек. Наконец-то я могла себе позволить некоторое время отдыха за годы моего брака с мужчиной, который действительно постарался, чтобы все человеческое стало мне чуждо.

Сев у иллюминатора и надев наушники, я старательно избегала потока мыслей на эту тему, пытаясь загасить эмоции и напоминая себе, что если ты морально мертв, злиться и переживать глупо и неестественно. Случилось и случилось, к чему эмоции при воспоминаниях о прошедшем, ведь ты уже мертв и ничего не изменить.

С Артемом я познакомилась в Новой Зеландии на языковых курсах. За грант на эти курсы я сражалась по интернету четыре года и когда, наконец, одержала победу, праздновали великое событие всем поселком. Ну, как же, умница-красавица, гордость школы, золотая медалистка (на тот момент еще будущая, но так и не случившаяся) и внезапно из провинции да в Новую Зеландию, пусть только на языковые курсы да и всего лишь на полтора месяца, но как звучит-то!

В свои семнадцать я была уверена, что я прагматик, который рационально рассуждает и понимает, что четыре года ради одного месяца не должны быть потрачены за зря, пользы из этого нужно выудить по максимуму.

Поэтому в первый же день в кампусе я уже активно флиртовала с наиболее перспективной жертвой моей жажды вырваться из тоски и бренности бытия — Артемом, сыном крупного предпринимателя из мегаполиса, находящегося от моего поселка на расстоянии почти в тысячу кэмэ. Артем был красивым, даже умным, но пиздец каким ленивым. Однако мне было всего семнадцать и он для меня внезапно стал идеалом. Я вообще неискушенная была во многих вопросах, несмотря на свои амбиции, и, как следствие, угодила в свою же яму — влюбилась. Затем были полтора месяца страстных отношений, прилет домой и через два дня Артем примчался на крыльях любви и белом мерине за мной в мой поселок. Мама потом рассказывала, что попойка соседей затянулась на неделю и я стала местной легендой и идолом девочек, стремящихся повторить мой подвиг. Звезда местного сарафанного радио для умственнонеполноценных, короче.

Свекор со свекровью мне достались соображающие. Вернее, мама Артема просто не хотела, чтобы сынок женился на нищебродине без роду и племени, а батя еще не настолько плотно сидел на дури и искренне соболезновал другу, у которого жена при разводе оттяпала половину внушительного состояния, опасаясь, что и его сына постигнет та же участь. Родители Артема были яро против нашей ванильной любви и запрещали ему на мне жениться. Тумка тогда высокопарно изрек, что уйдет со мной в холод безденежной ночи на вольные хлеба и знаться с ними не будет и откажется от всего и тыры-пыры и прочая лабуда. Папаша схватился за сердце и дал добро. Но после брачного контракта, согласно которому я как пришла к ним в одних трусах, так в них и уйду. Я размашисто в нем расписалась, на пафосных щах со страстью вещая, что замуж выхожу за любимого человека, а не за мешок денег и мне бабло не нужно и даже в случае если Тума станет покалеченным нищим мудаком, я не предам свою любовь. Как в воду глядела, блять. Гартманы умилились моей наивности и я, давясь соплями счастья, выскочила замуж. С нашей свадьбы батяню увезли на карете скорой помощи. Переборщил с дурью. На радостях-то.

Через некоторое время, когда отец Артема уже конкретно так перся по наркоте, а леди Гартман, которую не устраивал такой расклад, укатила в неизвестном направлении с молодым, горячим альфа-альфонсом, Артему была передана папашкина компания и жили мы душа в душу без гнета родительской любви.

Моя роковая ошибка — я слепо наслаждалась роскошью замужем за принцем. Но могу оправдаться тем, что я тогда, восемнадцатилетняя дуреха, только вчера на корове катавшаяся по деревне, по лайту влилась в новый мир и мой недородившийся прагматик впал в кому словив передоз розовыми единорогами в драгоценных сбруях. Особенно старался для этого мой замечательный принц. Короче, я тупанула довольно жестко, напрочь утратив бдительность при виде роскоши и купаясь в сопливой любви.

Тумка ввел меня в штат своей компании, купил мне образование и носил на руках, затуманивая мой и без того ушедший в анабиоз мозг.

Моя жизнь начала идти под откос в тот момент, когда я поняла, что люблю Артема больше, чем он меня. Вернее меня отправил в ад Артем, когда тоже это понял.

Это страшно, когда женщина любит мужчину больше, чем он ее.

Страшно.

А я любила именно так. И это стало началом конца. Тот период жести, когда Артем проверял границы дозволенного не хочу вспоминать совсем. Потому что границ у меня для него не было. И ему это понравилось.

Иногда, когда мне хотелось отдохнуть, отвлечься от ужасов нового этапа наших отношений, я открывала популярную дамскую литературу и смеялась. Сквозь слезы. Тихо шептала: «в какой сказке вы прочитали, что любят рабов?» и сжигала книженции в камине. Потому что моя сказка была в стиле братьев Гримм.

Рабская такая любовь, когда женщина знает, что ей изменяют и не верит очевидным фактам. Когда глотает все безропотно, когда муж наглеет настолько, что уже принимает это как должное, когда унижение у него из разряда развлечений переходит в привычку. А любовь долбит в голове, приобретая черты безумия, лживо шепчет в воспаленном мозгу, что терпение оправданно, что он обязательно одумается и поймет, что по настоящему его люблю только я и он станет мягче. Ну да, станет. Он разве что домой своих любовниц не приводил. По крайней мере, при мне. А, нет, приводил. Я просто съебаться из дома тогда не успела, на пороге столкнулись. Конечно, поверила, что это его «просто подруга» и, ведя машину куда глаза глядят, размазывая сопли по лицу я себя убеждала что верю.

Потом, следуя папашкиному примеру, Тумка стал баловаться дурью. Капельницы я научилась ставить на лету и в любую вену. Ну и много чего еще веселого я умею, терпения-то дохуя было. Справедливости ради стоит отметить, что я все же не закончененная терпила и раза три уходила от него. Потом Тумка звонил мне или подлавливал и, бухаясь на колени, клятвенно заверял, что больше так не будет. Конечно, где же еще-то он такую дуру найдет. Я возвращалась и опять терпела и обманывала себя, заживо хороня этим. И нет, это не Артем мудак, это я была умственно отсталая. Потому что меня ни к чему не принуждали, я сама позволила так с собой обращаться.

Инстинкт самосохранения понимал, что у меня с мозгами проблема, поэтому стремился отвлечь свою дебилку-хозяйку. Я со страстью окунулась в работу, правда, все еще лелея мысль, что если стану полезной и нужной ему, что если стану правой рукой, то Артем осознает, что тоже меня безумно любит. Артем осознал. Что и из этого можно извлечь пользу. И свалил на меня почти все. Удобно же. Я снимала с него много ответственности, развивала его бизнес и бегала вокруг драгоценного Тумочки с опахалом в свободное время. Молодец мужик, я вот с сегодняшней своей позиции по достоинству оцениваю то его поведение. Правда, если смотреть трезво, то он очень удобно устроился, так еще умудриться надо. Где же мне найти такую же идиотину, как я в то время? Я бы тоже так не отказалась. Нихера не делать, собирать сливки и недовольно бурчать, что опахалом недостаточно обмахивают.

Под гнетом проблем в бизнесе мое безумие значительно снизило обороты. Энергия прыткого мозга получила новое русло и уходила туда без остатка. Я теперь понимаю, почему при стрессовых ситуациях многие мужчины с головой уходят в работу — это очень действенный метод.

Сначала я перестала испытывать боль от наличия у него шлюх (мне было некогда — я постоянно валилась с ног от усталости, на моральные страдашки сил уже не хватало). Потом стало все равно на его отношение (у меня маячил хороший контракт, а потенциальный партнер сомневался стоило ли его заключать и у меня голова болела только о том, как создать у него представления о достаточном реноме и получить согласие). А потом, его отец, уже пердящий кокаиновым дымком, на измене повесился и Артем мне сказал, чтобы я сообщила его матери об этом и попросила ее вернуться, потому что ему тяжело это сделать, чтобы не высказать ей все то, что он о ней думает. Не знаю, почему именно в тот момент, когда услышала это, я четко поняла что прошла любовь, завяли помидоры. Но это было именно в тот момент.

Мне тогда стало так противно, что я решила уйти на этот раз окончательно и пусть все горит синим пламенем. Ленивый Артем тут же смекнул, что без меня в страховой все развалится, работать ему там не хотелось и мы поменялись ролями — теперь он вокруг меня бегал с опахалами. С полгода я терпела, но чувствовала, как нарастает мое отвращение к нему. И он тоже это почувствовал и мгновенно изменил стратегию поведения, чтобы дурочка жена окончательно не поумнела. Он своего добился — не поумнела. И из-за этого случился полный пиздец…

Я с трудом сглотнула, осознав, что в горле пересохло и я еще не готова вспоминать без эмоций об этом кошмаре. Не готова. И не хочу.

Самолет пошел на взлет и я прибавила громкость музыки до максимума, терзающего мои перепонки вместе с перепадом давления. Перераздраженные рецепторы насиловали мозг импульсами и он прекратил попытку открыть двери ада, на которые повешен замок. Ключ я торжественно вручу Артему совсем скоро. Чтобы он открыл эти двери. И его сожгло нахуй.

Глава 2

Возбуждение скатывалось к херам просто, хотя Костя честно старался с оральными ласками. Но что-то было не то. Я, заложив руки за голову, задумчиво смотрела на темный затылок Кости между моих ног, изо все сил пытающегося меня ублажить.

— Ладно, давай ко второму этапу. Я, по ходу, не кончу. — С грустью заключила я.

Он со вздохом приподнялся, встав на колени у моих раздвинутых ног и вошел, одновременно склоняясь вперед и упираясь руками по обе стороны от моих плеч.

И двигался вроде нормально, именно так как мне нравится, но пульс у меня был едва ускорен, возбуждение почти полностью схлынуло и это походило на супружеский долг изжившего себя брака. Вроде бы и надо ради приличия, а запала никакого.

Потому и это пришлось прервать. Плескаясь в душе, я анализировала сложившуюся ситуацию. Костя мне опостылел за неделю, хотя честно отрабатывал свой гонорар, да и вообще был неплох. И поболтать есть о чем и смотреть на него приятно, но… Вот что «но»?

Вспенивая шампунь, я пригорюнилась, потому что в голове стучало сравнение с Артемом. Даже в периоды отсутствия особого желания, секс с ним все равно был ярче, хотя чаще он просто лежал бревном с видом, мол, ну тебе же захотелось, значит ты и старайся тогда. А здесь и парень классный и трахаться умеет, а мне, дурной, непонятно что надо.

Когда неделю назад сошла с трапа на теплые земли солнечных Афин и пала в крепкие объятия молодого страстного жеребца с крепким членом, прекрасными манерами и подвешенным языком, я предвкушала упоительное порно в четырнадцать ночей. Прошла только неделя, а меня так и не вставило. Деньги на ветер. Да и хер с ними.

Костя сидел в кресле на балконе и смотрел на сапфировые морские воды, играющие лучами солнечно света на своих волнах.

Я, крепче стянув узел полотенца на груди, вдыхая аромат олеандра запутавшегося в морском бризе, села в кресло рядом с ним, благодарно кивнув на протянутый бокал с вином.

— Жень, у тебя что-то случилось? — не переводя на меня взгляда карих глаз, негромко спросил Костя.

— Нет. — Осматривая его красивый профиль, произнесла я и пригубила бокал.

— Что я делаю не так? — спустя паузу уточнил он и посмотрел на меня. — Не стесняйся, скажи. Люди все разные, я понимаю. Могут быть какие-то фетиши и предпочтения, это нормально. Просто нам обоим будет проще, если ты скажешь это вслух.

— Нет, ничего такого особо нет. — Подумав, честно ответила я, переводя взгляд с морской глади на него.

— Тогда ясно, — он красиво улыбнулся и налил вина себе. — Есть девушки, которым важна эмоциональная составляющая. Ты хоть убейся, но удовольствия она не получит, пока ты ей не понравишься не только внешне.

— У тебя были такие клиентки? — с интересом спросила, глядя на него сквозь стекло бокала.

— Пару раз. — Кивнул, вытягивая ноги и откидывая голову на спинку кресла глядя в лазурное, чистое небо.

— И как разрешалась ситуация?

— Я не могу говорить об этом. — Мягко улыбнулся он. — Тебе же не понравилось бы, если я с кем-то стал бы обсуждать наше времяпрепровождение, правда?

— Ясно, почему ты столько стоишь, — одобрительно прицокнула языком и чокнулась с ним бокалом. — Да забей, Кость. И даже не думай пытаться меня очаровать, чтобы я трахалась уже с удовольствием и кончала сразу, а совесть у тебя была чиста, ведь деньги честно отработаны. Я их обратно не заберу, все в силе, не переживай. Просто отдохнем оставшуюся неделю как старички. За ручку там подержаться, по музеям походить, на пляже поваляться.